Время падших королей

      …Я видел Таль Мар-Шайал. Она стояла у замкового окна со своим братом, Джагеном. Ветер трепал выбившиеся из прически леди волосы. Солнечный свет очерчивал ястребиный профиль лорда. Никого не было рядом, только я сам будто стал невидимым свидетелем их прощания.       — Ты не выполнила задание, — сказал Джаген.       Таль опустила глаза:       — Я не смогла. Ни он, ни она не заслуживают смерти и страданий. Не потому, что наш отец так решил.       — Но и не ты!       Таль покачала головой:       — Я знаю, чем мне грозит неповиновение. Но именно поэтому ты не должен ехать.       — Именно поэтому. Кому-то надо заверить отца, что это случайность, а не твоя вина.       — Не случайность.       — Таль, — голос Джагена звучал отрывисто, как и всегда. — Тебе стоило вызвать Дар королевы.       — Это получилось…       — А еще она должна была убить своего брата. Если бы это ее не сломило, то уж точно подточило уверенность.       Но Таль снова покачала головой. Она сняла с шеи простой шнурок и подняла ладонь, на которой лежал бы янтарный кулон. Но сейчас можно было разглядеть только обугленный кусочек соединительного ушка, к которому крепился амулет.       — Я не смогла, — тихо сказала Таль, — и отец убьет тебя за это, если поедешь.       — Со мной ничего не случится. И я рад, что не случилось с тобой.       В голосе Джагена послышалась теплота, так ему несвойственная. Неразличимая в любое другое время с иными людьми. Он сомкнул руку на ладони Таль, заставляя ее сжать пальцы в кулак. Наклонившись, Джаген поцеловал сестру в лоб.       — Будь осторожна. А я последую к отцу, как он того просит.       …Я видел Джагена Мар-Шайала. Эти картинки не были ясными и четкими. Джаген скакал по дороге, и грязь вырывалась из-под копыт его лошади, ложилась разводами на богатые штаны юного лорда, наследника Мар-Шайалов.       Я видел, как ему под ребра вонзался нож, и кровь покрывала рукоятку с вырезанными розами, символом королевского рода. И предатель шептал на ухо Джагену:       — Привет от твоего отца.       Я почти не мог разобрать следующие картины, но там было мертвое тело Джагена Мар-Шайала, возвращаемое в замок Тарна. Я не слышал, но почти ощущал каждым участком кожи слухи, которые распространял старший Мар-Шайал: это королева приказала убить Джагена. Неправда, которая должна была настраивать против Элерис благородные Дома.       Уртар Мар-Шайал сделает наследником младшего сына. А старший всего лишь станет разменной монетой, чтобы доказать другим Домам, что Крандоры готовы пойти на убийство. И наказать непокорную Таль.       …Я видел Ашайю Мевран, которая что-то высказывала уставшей Элерис, старавшейся сохранить лицо. Выхватил только конец пламенной речи леди Ашайи:       — А ты убила его? Этому тебя учил отец?       — Отец не показывал, как обращаться с Даром.       — Стоило спросить у матери. Жаль, она сошла с ума слишком рано. Может, и ты двигаешься по ее стопам?       Элерис покачала головой. Я знал, что у нее не оставалось сил отвечать, но это неизвестно леди Ашайе. Такой решительной в блеске драгоценных камней в седых волосах, в резких движениях, в огне, что отражался в глубине ее глаз.       — Леди Мевран, — негромко сказала Элерис, — я могу только в очередной раз принести извинения.       — Они не вернут моего внука.       Элерис вздохнула:       — Чего вы хотите, леди Мевран?       — Поговорить с твоим братом.       С удивлением Элерис вскинула брови. Она была готова к ультиматумам и условиям со стороны Дома Мевран, но никак не к подобному.       — С Кираном?..       Леди Ашайя кивнула, ничего не поясняя. Элерис только пожала плечами:       — Он спит. После… после всего, что произошло.       — Ваше величество, вы так и не объяснили, что именно случилось. Я только знаю, что ваш Дар разбушевался, вы не смогли сдержать его. Мой внук мертв, а ваш брат пострадал. Я хочу поговорить с ним. И только после этого дам официальный ответ Дома Мевран.       Королева растерянно кивнула.       …Я видел Элерис, сидящую в своей комнате. Она рыдала на кровати, обхватив руками колени. Ее плечи вздрагивали, светлые волосы растрепались.       Картинка тоже была как будто смазанной, нечеткой.       Я проснулся с ощущением чужих слез на своих губах, с дрожью под пальцами, которая принадлежала не моему телу. И в то же время, когда открыл глаза, я знал, что Элерис сейчас с местной менладрисской знатью, они что-то обсуждают, но даже сосредоточившись, я не мог уловить, слишком сильными оставались впечатления от грёз.       И точно ли это сны? Мне казалось, Дар позволил заглянуть в то, что происходило, пока я спал. Или только произойдет?       Я поднялся с постели. На удивление чувствуя себя бодрым и выспавшимся. Правда, оставалось ощущение, будто всё вокруг — продолжение сна, немного туманное и смазанное. Но такое часто бывало, когда я просыпался.       За окном стоял день, но я совершенно не мог понять, какое именно время. Одежда на мне оставалась вчерашняя, пропитанная потом, так что я скинул ее и быстро переоделся. Прикинув, что, даже если мои сны не соответствовали действительности, предстоит говорить с леди Ашайей и с Таль, надел простой мундир с пурпурной лентой — знаком отличия рыцаря-командора. Умылся в нашедшемся тазу с вчерашней водой.       Когда я вышел из комнат, отыскать гвардейца оказалось легко. Без меня они также исправно сменялись на постах. Он приветственно кивнул:       — Рыцарь-командор…       — Какой сейчас час?       Он посмотрел недоуменно, потом нахмурился:       — Час до ужина.       Значит, я проспал большую половину дня. Я кивнул, как будто именно этого и ожидал. На самом деле, я не ожидал вообще ничего. Но меня волновал и другой вопрос: мои сны отражали реальность или не очень?       — Где леди Таль Мар-Шайал?       — Ее Величество приказали не выпускать ее из покоев.       То есть Элерис заперла ее в комнате. Не так уж и плохо — зная Элерис и то, что она легко увидела в моей голове, можно было ожидать, что Таль окажется в темнице.       — А ее брат? — спросил я. — Джаген Мар-Шайал.       — Лорд Джаген отбыл к своему отцу. Ее величество не стала его удерживать.       Я понял, что у меня по спине невольно пробежал холодок. Элерис не могла остановить Джагена, если не хотела ссориться с Домом Мар-Шайал. Но в моих то ли снах, то ли видениях того убивали, сваливая вину на нас.       — За ним! — прорычал я. — Живо! Пусть Гарен Талл этим займется. Вернуть Джагена Мар-Шайала в Тарн и замок во что бы то ни стало! Пригрозите ему королевским указом, если нужно, но чтобы он был тут.       — Но… королевского указа не было…       — Моего слова мало?       Гвардеец замотал головой и кинулся исполнять. Я знал, что приказ рыцаря-командора и тем более Клинка Менладриса считается вторым после королевского. Мне не хотелось использовать свое положение таким образом, напоминать о нем бедному гвардейцу и себе самому. Но Джаген Мар-Шайал должен вернуться в замок.       Пока он еще жив.       Больше я для него сделать ничего не мог, поэтому решительно зашагал к Алавару Вейну. Я помнил, он был рядом, когда я отключился, а значит, сможет рассказать, что произошло, и сколько еще из моих снов реальны.       Я хотел постучать, когда Алавар распахнул дверь. Его глаза удивленно расширились: он явно куда-то собирался.       — Киран? Заходи.       Он впустил меня внутрь комнаты.       — Ты давно проснулся? Что знаешь?       — Ничего. И надеюсь, ты просветишь.       Алавар предложил вина, но я покачал головой, усевшись в одно из кресел. Маг только усмехнулся и налил из графина себе.       — Начнем с того, что Таль Мар-Шайал тебя опоила.       — Чем?       — Болотным лимонником.       — Серьезно? Травка для бедняков. Горожане иногда ее берут.       Чтобы крепче спать и не видеть кошмаров. Для знати считалось дурным тоном использовать подобные снадобья: просто помолись богине на ночь и будешь крепко спать. Истине соответствовало слабо, поэтому аристократы втайне употребляли и болотник, и другие травы.       — Знаешь, где Таль его взяла? — спросил Алавар. — У Сола Лиссири. Этот идиот поверил в сказки, что леди плохо спит.       — Ну, могу заверить, что придворный маг делает неплохие снадобья. Спал я отлично.       Алавар нахмурился и поболтал вино в бокале. Потом залпом его выпил. Что-то было не так.       — Не должен был, — наконец, сказал Алавар. — То ли благородная леди умудрилась налить тебе лошадиную дозу, которую ты не почувствовал, то ли болотник как-то начал взаимодействовать с твоим Даром. Я слышал о таком. Точнее, читал в паре манускриптов. Короли-колдуны использовали его и подобные снадобья, чтобы снимать барьеры у Дара.       Я нахмурился:       — Мне снились странные сны. Кажется, хотя бы часть из них — точно реальность.       — Возможно, и другие. Будь… аккуратен в ближайшее время.       Я слишком задумался о том, что часть видений могла быть будущим, поэтому не сразу обратил внимание на интонации Алавара. А потом посмотрел на него с удивлением. Он пожал плечами.       — Я понятия не имел, чем тебя напоили. Честно говоря, когда тебя увидел, то подумал, сдохнешь прямо там.       — Это было бы прискорбно.       — Ага, запачкал ковры в комнате. Они у тебя, между прочим, яраванской работы.       Мы оба усмехнулись, разрывая возникшую было тонкую нить напряжения. Я поднялся: оставаться дольше не было возможности, если всё, что я видел, правда.       — Леди Ашайя хочет поговорить со мной.       Алавар кивнул:       — Идем. Я слышал, она долго беседовала с ее величеством. Увы, скрыть смерть Нэриса Меврана не удалось.       Вот как его звали. Мы уже покинули покои Алавара, и пока шли по гудящему придворными замку, маг вполголоса рассказывал о том, что все уже в курсе, что внук леди Ашайи умер в покоях королевы. Кое-кто догадывался, что виной тому Дар, но большинство не имели представления и смаковали сам факт, который находили весьма пикантным.       — И какая версия самая распространенная? — спросил я.       — О, последнее, что я слышал, будто Нэрис Мевран хотел силой взять королеву, а она его убила. Честно говоря, об этом рассказывают с восторгом, Элерис тут предстает этаким борцом. Но не вздумай говорить об этом при леди Мевран.       Конечно, я и не собирался. Но прося доложить обо мне Ашайе, с удивлением понял, что вообще не успел ни о чем подумать. Едва я проснулся, то действовал по инерции, потому что должен, но никак не успевал продумать свои слова.       Да и не мог понять, зачем именно я понадобился леди Ашайе. Она хочет узнать, что произошло? Или догадывается про Дар?       Леди Ашайя Мевран встретила меня в своих покоях и даже не поднялась из резного кресла, утыканного подушками. Плохой знак.       Она только властно махнула рукой, усыпанной перстнями, и указала на соседнее кресло, куда я покорно сел.       — Как ты себя чувствуешь, Киран?       — Благодарю, всё хорошо, леди Ашайя. Позвольте выразить вам свои соболезнования.       — Спасибо, Киран. — Ее губы сжались в тонкую линию, а потом Ашайя как будто усилием воли расслабилась. — Это действительно серьезная потеря для Дома. И… неожиданная. Я знаю, что Элерис убила моего внука Даром. Поверь, в моем Доме тоже есть маги, и они доложили об этом. Скажи, Киран, такое случалось раньше? Элерис убивала Даром?       — Нет.       Мне казалось, я ответил слишком поспешно, поэтому не стал ничего добавлять, чтобы не усугубить ситуацию. А перед глазами стоял тот мертвец из похитителей Элерис. Тогда она впервые проявила смертоносность Дара. У внука леди Ашайи хотя бы не осталось месива на месте грудной клетки.              …Я видел леди Ашайю в темных траурных одеждах с цветами лилий в руках. Вокруг нее высились храмовые колонны, а она не слушала жрецов, а тихонько говорила стоявшему рядом генералу:       — Передайте Уртару Мар-Шайалу мое согласие. Я поддержу его. Нам нужен сильный правитель, который может контролировать себя.              Моргнув, я снова видел леди Ашайю Мевран перед собой. В другой одежде, да и Храма вокруг не наблюдалось. Стоит взять себя в руки.       Леди Ашайя приподняла бровь, как будто интересовалось, что такое.       — Всё в порядке, Киран?       — Да. Я знаю, вы хотели поговорить со мной.       — А ты никогда не ходишь вокруг да около. Это мне и нравится.       Леди Ашайя вздохнула. И на миг я увидел перед собой ту самую женщину из видения, которая даже в траурных одеждах думала о политике.       — Я хотела увидеть, какова Элерис. И мне не понравилось то, что предо мной предстало. Нам нужна королева с Даром. Но та, что подчинит его себе. А не наоборот. Я не готова приносить клятву верности Дома юной принцессе, которая может пойти по стопам безумной матери.       — Вы говорите об измене, леди Ашайя?       — О нет, мой мальчик. Я говорю лишь о том, что вижу на троне другого.       — Уртара Мар-Шайала.       Вот теперь она удивилась, действительно удивилась. Но леди Мевран не зря столько лет управляла Домом. Она быстро взяла себя в руки:       — Лорд Мар-Шайал жесток и думает только о своей выгоде. Нет, Киран. Я хочу, чтобы на трон взошел ты.       Настал мой черед в изумлении смотреть на леди Ашайю. А она и не думала смущаться. Или шутить.       — Я бастард, — только и мог сказать я.       — Так что половина крови в тебе точно королевская, — не моргнув глазом, ответила Ашайя. — При безумной сестре будет несложно убедить за тобой пойти. Людям и гвардии ты уже нравишься. А твоя мать тоже была благородных кровей.       — Вы знаете о ней.       — И все узнают. Ты согласен?       Я не сразу понял, что именно она спрашивает. А потом решительно встал. Перед глазами услужливо замаячили видения, где леди Ашайя идет против королевского Дома.       Мне стоило соврать ей. Сказать, что я согласен. Тянуть время как угодно, выкручиваться, пока не придумаем план. Пока я хотя бы не поговорю с сестрой.       Но соглашаться — даже для вида — казалось предательством по отношению к Элерис.       — Леди Мевран, я не изменник.       — Ты дурак, — вздохнула она. — Я догадываюсь, что произошло. Она чуть не убила тебя, Киран, а ты всё равно ей верен.       Она только пожала плечами, показывая, что разговор окончен. А я и сам хотел как можно скорее покинуть комнату, вырваться из аромата духов леди Ашайи и видений, которых даже не мог разобрать — но они размывали картинку реальности перед моими глазами.       — Чего она хотела? — Алавар ждал у покоев леди Ашайи и терпением не отличался.       — Посадить меня на трон. Предать королеву. Она не принесет клятву.       Я привалился спиной к стене, прикрыл глаза, надеясь, что видения стихнут. Алавар еще что-то говорил, но я его не слышал. Хотя и картин перед глазами не мог понять. Они сливались в единое пестрое полотно без начала и без конца. Я только различил истекающего кровью Джагена Мар-Шайала, которого уже видел, и рыдающую Элерис. Я зацепился за последнее, ощутил, что это уже не будущее, а настоящее.       А потом видения схлынули, оставив только встревоженное лицо Алавара.       — Киран, что происходит?       — Я вижу… не могу толком понять.       Он размышлял всего мгновение, потом спросил:       — Ты знаешь, где Элерис?       — У себя.       — Идем к ней. Я могу оградить твой Дар, но потом только хуже будет. Это всё болотный лимонник, он рвет барьеры. Просто надо переждать.       Последнее не казалось особенно сложным, пока мы шли по коридорам замка. До тех пор, пока я не увидел покойную королеву Азалин. Она выглядела совсем как живая. Обошла нескольких слуг, спешивших по коридору, приблизилась к окну и, поднявшись, легко шагнула в него. Только взметнулся длинный подол ее платья. Взметнулся и исчез, поглощенный небом.       Я остановился на месте, затряс головой. Королевы Азалин тут не могло быть. Она мертва уже много лет! Я видел прошлое? Или мое воображение, подстегнутое Даром и болотником так разыгралось.       — Киран?       Я вцепился в руку Алавара, зная, что он-то точно тут рядом, но вместо облегчения, меня захлестнули новые видения.       …Я видел Алавара. Он сидел в комнате с другим мужчиной, которого я сразу узнал. По тем же слегка раскосым глазам и медному отблеску в волосах. Старший брат Алавара и наследник Дома Вейн.       — Почему? — спрашивал Веснер.       — Я поеду туда, — говорил Алавар. — В королевский замок. А вы с отцом приезжайте на Церемонию.       — Если она вообще состоится. И если мы будем присягать именно королеве.              Видение осыпалось, а я обернулся к Алавару, выдохнув только:       — Ты знал! Знал о заговоре.       Он удивился. Но быстро взял себя в руки.       — Знал. Но не всё. Только то, что он есть.       — Твой брат в курсе.       — Мой брат не то чтобы единственный авторитет для меня.       Я не стал выяснять детали, хотя мне очень хотелось. Если Веснер Вейн в курсе заговора, значит, он что-то рассказывал Алавару. Или не счел младшего брата достаточно преданным? В моем видении Алавар не жаждал скорее присоединяться.       А потом я снова увидел окровавленного Джагена и затряс головой, прогоняя видение.       — Мне нужно к гвардейцам. И к Таль.       — Нет, — мягко возразил Алавар. — Тебе нужно переждать, пока Дар не успокоится. И готов спорить, лучше всего это делать рядом с Элерис.       Я не стал ему возражать, крепко вцепившись в предплечье мага. Так, по крайней мере, я не терял направление, когда перед глазами снова кружили видения.       …Я видел отца. Он стоял посреди замкового коридора, утопавшего в закатных лучах солнца. Светловолосый, статный и суровый — я редко видел на его лице улыбку. Но он смеялся. А рядом невысокая красивая женщина, в бархате платья и алых лучах солнца. Она что-то рассказывала, и грозный король Менладриса смеялся. В этом видении не было слов, только звуки и ощущение тепла.       И уверенность, что это и есть моя мать.       Мы уже подходили к покоям Элерис, я знал это, но повернулся к Алавару. И знал, что на этот раз не отступлю, пока не получу правду.       — Кем была моя мать? Что это за тайна?       Я стиснул предплечье Алавара и мне показалось, что мысленно я также сжал его разум. Маг побледнел, и я тут же невольно отшатнулся, и мысленно, и в жизни. Ощутил спиной стену.       — Хорошо. — Алавар зажмурился, как будто приходил в себя. Потом в упор посмотрел на меня, полностью собранный. — Ее звали Авеналира. Авеналира Вейн. Младшая сестра моего отца, она была фрейлиной в замке. Моя тетя.       Я снова убила человека, и его остекленевшие глаза смотрели не в потолок, а в мое нутро. И пусть Нэриса Меврана давно забрали, но я всё еще видела его бледное лицо.       И снова оказавшись одна в своих покоях, я не могу сдержать слез.       Я убила его. Убила, убила, убила…       И чуть не убила Кирана. Я знаю, что он проснулся, ощущаю его, но боюсь с ним встретиться. Мне кажется, он должен быть зол на меня. И уж точно не простит. А скрывать свои чувства от меня никогда не сможет — и я почувствую даже тень сомнений в глубине его души.       Но если он не будет в меня верить, что же тогда останется?       В дверь стучат, а потом, не дождавшись разрешения, входят Киран и Алавар. Как будто всё повторяется. Только на этот раз в комнате нет трупа.       — Что…       Мой вопрос спотыкается о Кирана. О его растерянный блуждающий взгляд, который видит… да, в основном он видит не меня и не эту комнату. Алавар усаживает его на кровать и смотрит на меня:       — Сделай что-нибудь. Этот болотник… Дар решил показать ему видения и прошлого, и настоящего, и будущего. Он…       Он сходит с ума, мысленно заканчиваю я. Мою мать мучили видения, они же свели ее в могилу. А на Кирана сейчас сразу обрушились они все.       Я опускаюсь перед ним на колени, беру за разгоряченную потную ладонь и пытаюсь заглянуть в глаза.       — Кир…       Из его глаз на меня смотрит бездна.       Я боялась потерять брата, но сейчас он терял сам себя. И это было куда страшнее.       Поднявшись на ноги, я беру лицо брата в ладони, заставляю его пустые глаза уставиться на меня. Наклоняюсь, щекоча его кожу прядями волос, касаюсь губ поцелуем. И отстранившись, шепчу в них:       — Кир, вернись ко мне.