Реквием

Строчка за строчкой, я погружалась в этот знакомый мир, который любила больше чем настоящий. Летняя жара расслабляла, пальцы переворачивали приятные на ощупь бумажные страницы. Сегодня на площади не было никого, такое редко случается. Правда, я ждала кое-кого, ждала искренне и с глубокой надеждой. Не уверена конечно, что он торопится ко мне, но всё же до холода в руках надеялась, иногда даже скулы сводило. Я замечаю это за собой всё чаще. Тот танец на пристани был столь странным и необычным, словно меня вырвали из моей жизни и поставили кого-то другого. Он тоже боялся, но не меня. Надеюсь, что не меня. — Сидишь? — Послышался голос из-за спины. — Наверное, — дрожащим голосом, я попыталась изобразить увлечённость книгой. — Скоро обед, — Семён сел рядом. — Угу. — Не хочешь на пляж сходить? — Он говорил очень аккуратно, будто боялся сказать лишнего. — На пляж? — Я наконец оторвала глаза от текста. — Купаться? — Ну, наверное, — он устало улыбнулся. — В купальнике? — Мне вдруг стало страшно. — Если ты хочешь без него… — Что? — Я чувствовала, как сгораю изнутри от стыда. — Извини, — Семён провёл руками по лицу. — Не нужно было ничего говорить. — Ничего страшного, — я опустила взгляд, пытаясь не выдать страха. — Идём обедать. Семён казался мне другим, не таким как Электроник, Шурик, или кто-то ещё из моих знакомых. Его манера двигаться, говорить и даже шутить были словно не из этого мира, не из этого времени. И всё же, несмотря на всё это, иногда он пугал меня, пугал своим рвением, своей энергией. Я боялась и любила, любила, и боялась — это было невыносимо. Иногда мне хотелось рассказать ему всё, излить свои чувства, расплакаться перед ним, но я слишком часто ошибалась, чтобы повторить это в очередной раз. Он шёл по правую руку от меня и совершенно безучастно смотрел по сторонам, словно он никогда ни о чём не думает и его совершенно ничего не беспокоит. И если я не решусь сегодня, то не смогу решиться уже никогда. — Я согласна, — выдавила я из себя. — Что? — Я пойду на пляж, — неуверенно, запинаясь на каждом слове, повторила я. — Замечательно, — он обезоруживающе улыбнулся. — Тогда после обеда у Генды. — У Генды, — я кивнула головой и попыталась улыбнуться в ответ. Мы вошли в столовую набитую пионерами и сели за один из свободных столиков. Я даже не обращала внимания на то, что я ем и что пью, мои мысли были уже у моря, на пляже. Я прокручивала в голове своё признание, подбирала слова. Я закончила есть быстрее Семёна, ковыряющего пюре вилкой и недоверчиво косившегося на холодную котлету. Он заметил мою пустую тарелку и ускорил темп поглощения пищи. Нелепо набив рот, он поспешно встал с места, и мы наконец-таки выбрались из столовой. Вновь обменявшись улыбками, мы разошлись по домам, готовиться к встрече на пляже. Сердце у меня заходилось, дыхание перебивалось, будто я пробежала кросс на три километра. Я бегом ворвалась в дом и начала разгребать завалы своей одежды в поисках купальника. Когда мне удалось отыскать это чудо советской моды, оставалось самое трудное — влезть в него. Я дрожащими руками стянула с себя пионерскую форму и начала судорожно натягивать купальник. Вскорости обнаружилось, что я одела его наоборот и процесс облачения занял ещё больше времени. Всё было готово, я с трудом поправила свою причёску и встала у зеркала. Я всё ещё пыталась подобрать слова, а они путались, голос срывался. — Сём, мы давно общаемся и… — Я зажмурилась. — Сём, мы не так давно общаемся, но я… но ты мне… но мне… Я была готова разреветься уже у зеркала, неужели я и вправду считаю, что смогу ему в чём-то признаться? Только опозорюсь, да ещё и в этом чёртовом купальнике! Нацепив форму обратно, я сломя голову бросилась назад на площадь. На улице было жарко, но мне казалось, что сейчас стоят январские морозы, так меня переполняли чувства. Я буквально влетела на площадь едва ли успела затормозить перед ожидающим меня Семёном. — Не прошло и года, — он заулыбался. — Извини, — я опустила глаза в землю. — Я немного задержалась. — Да ничего, — парень глубоко вздохнул. — Идём? — Ага, — я кивнула и добавила. — Но, давай пойдём на другой пляж. — А что, тут есть ещё один? — Есть одно место, мне оно очень нравится, — я неуютно топталась на месте. — Хорошо, если ты так хочешь, — он развёл руками. — Веди. Я вывела его на лесную тропинку, её пронизывали корни деревьев и трава, по обочине рос кустарник неизвестной мне породы, говорят весной он красиво цветёт. Я шла впереди и чувствовала его пристальный взгляд, отчего мои ноги то и дело норовили подкоситься. Наконец мы выбрались на небольшой песчаный берег, над ним нависла раскидистая ива, её ветки свисали почти до земли и отбрасывали плотную тень, под которой можно было спрятаться от палящего летнего солнца. — Я тут иногда бываю, — тихо обратилась я к Семёну. — Тут можно побыть наедине с собой, никто не помешает. — Хорошее место, — он внимательно осматривал берег. — Я никому ещё его не показывала, — на лице у меня появилась улыбка. — Глупо, наверное, считать, что только я о нём знаю, но всё же… — Тогда представим, что только мы вдвоём о нём знаем, — парень улёгся под ветками и закрыл глаза. — И это уже будет не так глупо. Я села рядом и уставилась на мелкие волны, которые прибивали к берегу палки, листья и прочий мусор. Я ждала момент, когда смогу сказать ему, когда решусь. — Идём, поплаваем? — послышался сонный голос Семёна. — Ты иди, а я чуть позже. — Как знаешь, — он пожал плечами и принялся стягивать с себя одежду. Я отвернулась и чуть ли не закрыла глаза руками. Я конечно понимала, что выгляжу глупо, но ничего не могла с собой поделать. — Ты чего? — Семён непонимающе уставился на меня сверху вниз. — Нет, ничего, — я всё ещё отворачивалась. — Иди. — Хорошо, — он задумчиво щёлкнул языком и направился прямиком к воде. Я задумалась о чём-то, но очень скоро потеряла цепь мыслей и просто уставилась на ныряющего туда-сюда Семёна. Если бы кто-нибудь сейчас подошёл ко мне со спины или позвал, я бы, наверное, упала в обморок от страха. И всё же, я так и не придумала что ему сказать, как выразить свои чувства. Когда я начинала думать об этом, становилось невообразимо страшно. Я представляла, как буду стоять перед ним и мямлить что-то, а он начнёт смеяться, не поймёт меня. Наконец он вышел и поёжившись от налетевшего ветра, натянул шорты и накинул рубашку. Я поднялась и глупо смотрела в глаза Семёна, воплощая свой кошмар в жизнь. — Что-то случилось? — Он вытирал мокрые волосы и непонимающе глазел на меня в ответ. — Сём, — чуть ли не шёпотом начала я. — Мы… общаемся, давно уже общаемся, то есть не так давно, но… — Лен, я тебя не понимаю. — Я хочу сказать, что… что ты, что мы бы могли… — С каждым новым словом к горлу подступал тяжёлый ком. — Что произошло? — Он подошёл ближе, но я отступила. — Я… Я… — Потеряв контроль, я бросилась в слёзы и закрыла лицо руками. Вместо насмешек, или холодного молчания я почувствовала прикосновение рук и объятия. Они были крайне неуклюжими и не в меру крепкими, но всё же они были. Между тем я продолжала реветь, как бы не старалась остановиться. — Успокойся, — Тихо шептал Семён. — Я всё понял. — Не говори так, — все те эмоции, которые я держала в себе, враз выплеснулись как волны на берег. — Ты ничего не понимаешь! Я просто хочу… хочу… — Я тоже хочу, — он слегка ослабил хватку и вновь заулыбался. — Я боюсь… — Это было последнее, что я хотела ему сказать. — Ничего не бойся, — он провёл рукой по моим волосам, что делал потом так часто. — Теперь уже нечего бояться. *** — Когда тебе больно, ты зовёшь меня, — холодный, пробирающий до мурашек голос, вновь зазвучал рядом. — Но стоит тебе на миг стать счастливее, ты забываешь об этом. Я с трудом поднялась с земли и наконец посмотрела ей в глаза. Бездонные, красные огоньки, наполненные ненавистью и страданием. Её злоба сделала из неё настоящего монстра и внутри, и снаружи. — Ты решила, что ты сильная? — Раздался ироничный смешок. — Решила, что вмиг можешь от меня избавиться? — Нет, — я с трудом покачала головой, каждое движение вызывало боль по всему телу. — Мы уйдём вместе. Я такое же чудовище, раз смогла породить кого-то вроде тебя. Я направила лезвие скальпеля себе в живот и грозилась вот-вот вонзить его. Впервые я углядела в её глазах страх, малозаметный, мимолётный, но ужас. — Не сможешь, — девочка вальяжно прошлась вокруг меня. — Уже пыталась, и ни разу у тебя не вышло. — Сейчас мне нечего терять, — руки мои тряслись. — Подумай, — холодная рука пионерки легла на моё плечо. — Я могу нас вытащить, вернуть домой. — У меня нет дома, — дрожащими губами я натянула на лицо улыбку. Вдали замаячил слегка прозрачный силуэт, знакомые робкие движения и лёгкое сияние. Моё молчаливое отражение стояло напротив и как всегда, беззаботно улыбалась. — Думаешь, она может тебе помочь? — Да, — я смотрела прямиком в яркие зелёные глаза. — Дура! — Раздался яростный крик. — Брось скальпель! Даже не думай! — Если Семён умер, — я закрыла глаза. — То я должна быть рядом с ним, чего бы мне это не стоило. Лезвие плавно вошло в живот, разрывая мягкую плоть, кровь казалась мне бледно-красной. В этот момент я испытывала жуткую агонию, было больно осознавать, что я так много не сделала, так много не сказала — Ты глупая, ничтожная, бесполезная скотина, — голос её звучал всё тише. — Я тебя ненавижу. Тебя никто не будет вспоминать. Перед глазами поплыли образы всех тех, кто был мне дорог, кого я знала: вечно угрюмый отец, его усталый взгляд и тяжёлая улыбка. Он любил меня, а я и не понимала этого. Алиса — единственная моя подруга, которую я ненавидела и любила в равной мере, её огненные волосы, ехидный взгляд и такой заносчивый и задорный голосок. Ольга Дмитриевна и её извечная фраза: «Ты же хочешь быть настоящей пионеркой?». Она была мне как мать, которой у меня никогда не было. Семён — человек который полюбил меня такой, какая я есть на самом деле, человек сделавший меня счастливой хоть на мгновение. Я вспоминала их и из последних сил держала на лице улыбку, не хотела, чтобы они увидели меня грустной в такой момент. В небе сверкнула молния и начался дождь, капли холодной воды медленно стекали вниз по моему лицу, разбавляли густую кровь, рисуя ей причудливые узоры на асфальте. — Я найду тебя, — на последнем издыхании мне удалось сказать важное. — Найду.