Отогреть

После длительной зимней оттепели лед на морском заливе стал несколько тоньше, и теперь похрустывал под ногами смельчаков. Прозрачный слой замороженной воды трещал, недовольный тем, как его сон тревожили прыжки, удары, падения и магические взрывы разыгравшейся на заливе битвы.       Двух юнцов в меховых одеждах сильно теснила в сторону открытого моря тройка великанов. Кто начал эту заваруху, и что послужило поводом для нее, было уже не так важно — теперь парни спасали свою жизнь. С глухим треском лопнул от удара тяжелой каменной палицы меч одного из оборонявшихся. Хозяин погибшего оружия чертыхнулся, ускользнул от нового удара и очутился рядом со своим напарником. — Я буду держать щит, Лорд, — коротко бросил он, и сделал еле заметный пас руками, воздвигая огненный пузырь вокруг себя и товарища по несчастью. Весьма вовремя — по тонкой пленке щита с силой ударились льдистые заряды холодной магии великанов, но барьер выдержал натиск. Струи пара метнулись от огненной стенки прочь, обычный же снег не обращал на волшебное пламя никакого внимания.       Так было намного удобнее: когда один атаковал, а второй прикрывал — ведь можно было сосредоточить свои силы на чем-то более привычном и удобном для каждого. Жаль только, что Лорд редко соглашался работать в команде, предпочитая тактику «у меня щит и оружие, у тебя щит и оружие, и не путайся под ногами». Лофту было от этого немного обидно — он никогда не путался под ногами, вдобавок, был старше товарища-выскочки, пусть даже на один год, и намного хитрее. И вообще, охотиться за территорией лагеря должны были другие воины, но, к сожалению, из-за недавней атаки все тех же великанов, количество раненных увеличилось, а количество дееспособных уменьшилось. И, когда их с Лордом отправили на охоту парой, они чуть было не решились принести в качестве добычи друг друга. Давно уже не сойдясь характерами, и при пересечениях грозились разными карами, иногда не удерживаясь и от стычек.       Не то чтобы Лофт действительно недолюбливал своего белобрысого оппонента, он просто поддерживал маску ответной суровости, дабы не быть обвиненным в излишней мягкосердечности в такое тяжелое военное время. А обвиняли его много в чем, начиная с того, что рыжий, заканчивая тем, что, возможно, именно он сливает информацию врагам. Лофт только пожимал плечами. Видели бы сплетники сейчас, как великанская троица пытается расколотить дубинами его силовое поле, словно большой орех. А молчаливый напарник все же оказался молодцом — выждав момент меж атаками, ловко бросился вперед сам и подрезал сухожилия под коленями одного из великанов. Но основательно обрадоваться этому трюку никто из парней не успел — рухнувший великан попал под ноги одному из собратьев, и потрясший залив удар сокрушил тонкий лед. Два гиганта канули в пучину. Лофт отлетел прочь к берегу, потеряв контроль над щитом и над самим собой тоже, взъерошенно оцепенев в страхе.       Причина его паники сейчас бурлила волнами, вздыбив мелкие льдины и разболтав большую, где, словно на исполинских качелях, схватились в возобновившейся битве Лорд и последний великан. Рыжий Лофт сглотнул и нутром почуял, как сильно сейчас необходима его помощь там, но руки тряслись. Великан успел сделать ход раньше него, проведя своей палицей обманный маневр, но ударив противника кулаком. Оглушенный Лорд птичкой улетел в стылую воду, когда у его напарника наконец словно сорвало оковы — магический огненный залп снес великана испепелением на три четверти, останки канули в пучину. Парень же метнулся к воде, на дрожащих ногах прыгая с льдины на льдину. Сердце его словно закоченело от ужаса — то ли от страха чужой смерти, то ли от близости темной глубины, а, может, от всего сразу.       Но Лофт не задержался на краю, нырнул, боясь раздумывать хотя бы мгновением дольше. Он умел плавать, им всем приходилось учиться, чтобы выжить вблизи моря, но не знал, как глубоко успел погрузиться его светловолосый дневной кошмар. Однако знал, что обратно они вряд ли выплывут, ведь Лорд скорее всего без сознания наглотался воды, а сам он просто не сможет одолеть свою панику на глубине… Боги были на их стороне. А потом навалилась куча забот: дотащив Лорда до пустующей охотничьей избушки, Лофт был вынужден застывшими руками сдирать с него и себя покрывшуюся льдом сырую одежду, растирать утопленника грубыми рукавицами чуть ли не до ссадин, заставляя холодную кровь бежать по жилам, и после еще торопливо разводить огонь в печурке. Почти с равнодушием поскрипывающего механизма Лофт отметил про себя, что неплохо так согрелся, пока сновал меж печкой и завернутым в меховое одеяло Лордом то с большим бурдюком-грелкой горячей воды, то с ковшичком подогретой медовухи из запасов. К последней Лофт и сам с удовольствием прикладывался, и до сих пор не пришедшему до конца в себя напарнику заливал в рот. Но этого тепла все равно было мало.       «Заклинания не работают», — понял рыжий, когда попытался согреть помещение магией. — «Я потратил все силы на последнего великана, чтоб ему на другом свете сладко спалось…» Лофт отлично знал, что есть еще действенный способ хорошо греть человека — это положить рядом с ним другого живого человека. Тут у рыжего и начинались проблемы под гордым девизом «Никто не должен знать мою тайну», а именно ту, что его тело было скорее женским, чем мужским. Лофт относился к редкой группе обоеполых людей, которые завидовали улиткам с их простой гермафродитной жизнью и отсутствием насмешников. И он ничуть не сомневался, что если Лорд отогреется и выживет, то будет до конца времен припоминать недолюбливаемому им человеку, какой тот неправильный. И урод. — Зато я очень добрый и понимающий, а также сердобольный. Мелких полудурков в беде не бросаю, — мрачно буркнул Лофт, заскальзывая под пушистые одеяла и замирая. В обнаженном человеке перед ним билось сердце, которое не сломили ни дикий холод, ни погружение в пучины. Лофт преисполнился уважением к этому сердцу и решил проверить все остальное. Ощупывая и массируя прохладную шершаватую кожу Лорда, он прижимался к парню всем телом, чуть подрагивая от утихающего беспокойства, и удивлялся тому, насколько успел согреться.       Боязнь глубокой воды почти забылась здесь, в уютном теплом коконе одеял, где с одной стороны тела касался приятный мех, с другой — не менее приятная кожа другого живого человека. Лучина горела совсем неярко, почти не освещая внутренности маленького охотничьего домика, но отблески из щелей в дверце печки немного помогали собрату-огоньку. Кисловато пахло шкурами, которые были развешены по углам, и солоновато — одеждой, что сушилась на печке и близ нее. Тихо потрескивало пламя, гудела труба.       Все это было привычным, успокаивало. И это совсем не вязалось с последними воспоминаниями Лорда, где эхом отзывались боль, холод и сырость. Сейчас он чувствовал тепло и легкую ломоту в теле, как бывает, когда перетрудишь мышцы. Очевидно, что бессознательного Лорда кто-то перенес в охотничью сторожку и уложил в постель. С этим следовало разобраться. — Куда поскакал? — негромко и лениво осведомились сбоку, едва он зашевелился и начал садиться. — Не лучшее время для тебя сейчас шастать, отогрейся сперва, Лёрд, — Лофт снова язвил, на сей раз удачно связав имя напарника со словом «лёд». — Где моя одежда? — парня только сейчас насторожило отсутствие оной, когда ему захотелось оказаться еще дальше от своего закадычного неприятеля. — Там же, где и моя, и сохнуть будет долго, поверь, — Лофт, устроившийся рядом на животе, аккуратно надавил на грудь белобрысого юноши, заставляя его лечь обратно. Заботливо поправил одеяло. — Спасая тебя, я натерпелся ужасов на год вперед, так что ты мне должен, знаешь ли. — Не спасал бы, — пренебрежительно фыркнул Лорд, отвернув гордый нос в противоположную сторону. Ему не нравилось то, что его видел слабым именно этот человек, который лежит сейчас рядом, словно так и должно быть, и они давние друзья, для которых отогревать друг друга телами — нормальное явление. Рыжий хмыкнул. — Если бы твоя жизнь была тебе так безразлична, как ты говоришь, самовлюбленный воин, то ты просто не сражался бы за нее. Подох от первого же волка или великана~, — он знал, что напарника взбесит этот игриво-шутовской тон, потому придвинулся и приподнялся на локтях, предвкушая узреть чужую реакцию. Лорд с каменным лицом напрягся, но не поворачивался, и рыжий нахал, будучи слегка разочарованным, почти что сел, упершись руками по обе стороны его широких плеч и заглядывая в лицо. — Не прикидывайся ледышкой, я слышу твое сердцебиение~, — игнор раздражал и расстраивал Лофта, открывая простор для сочинения мстительных подколок. Вздохнув, он прилег на широкую мускулистую грудь своей, скрестив запястья и устроившись на них подбородком. И почувствовал, как теперь Лорд под ним замирает уже по другой причине, нежели простая знакомая неприязнь. Да, он определенно сбит с толку мягкостью чужой груди. Игнор пропал, эффект достигнут.