Холодный синий.

- Мелисса Грин! Остановись и дыхни на меня! Скажи, ты пила? - по моим стопам шла кричащая мама, пытаясь хоть как-то добиться от меня отчета о недавних событиях. - Мама, ты специально задаешь вопросы, на которые знаешь ответ? - не выдержав, остановилась я и обернулась. С самого прихода домой, как только я переступила этот чертов порог этой чертовой квартиры, мама своим криком моментально отрезвила меня. - Я просто хочу, чтобы ты сама в этом призналась! Сказала мне это в глаза! - лицо мамы покраснело от продолжительной истерики. - Ты вела машину нетрезвая? - Так, стоп! Остановись! Да, мама, я немного выпила, но я была в состоянии вести машину. - А если бы тебя остановила полиция? Ты думала об этом? - Слушай, никто бы меня не остановил. Остановили - откупилась бы. Я так часто бываю в хорошем настроении? Я просто хотела отдохнуть впервые за долгое время. - Мелисса... - Я спать, мама. Я развернулась и побрела в свою новоиспеченную комнату. Время близилось к двум часам ночи, поэтому я очень хотела спать. Когда я проснулась утром, с радостью обнаружила, что сегодня суббота. Никакой школы - это не может не радовать. Мамы с утра уже не было, как всегда. Она оставила деньги и записку с извинением. В ней она просила меня больше никогда не садиться за руль нетрезвой, ссылаясь на то, как умер мой отец. Да, это была автокатастрофа, но он был трезв. Стало обидно от такой маленькой манипуляции, поэтому я скомкала листок и выбросила его в урну. Деньги мама оставила кстати - еды дома не было. Она мне, в принципе, и не нужна. Я могу вообще не есть, но хоть что-то сейчас хотелось закинуть внутрь. Я быстро собралась и пошла в самый ближайший супермаркет. Машину брать ни к чему, тут идти минуту. Решила я взять все самое необходимое - воду, сигареты и овощи. Мама с детства дала мне понять, что быть внешне привлекательной и стройной гораздо важнее, чем быть доброй и приветливой. Так и повелось: я питаюсь воздухом и дымом, я страдаю, я вечно одна, но зато я худая и красивая. Думая о подобной ерунде, я и не заметила как врезалась в чью-то тележку своей. - Глаза открой! Кого я еще могла в субботу в восемь утра встретить в магазине? Шистад, конечно. Решил полакомиться минералочкой, чтобы вымыть из организма все похмелье? Я думаю, для него это уже подобие традиции - каждое утро после бурной ночи отходить в супермаркете, судя по его непринужденному виду. - Ты че, не только слепая, но и глухая? Тебе не к нам в школу надо было переводиться, для таких, как ты, есть специальные диспансеры! - злился Шистад, прожигая меня взглядом. От любви до ненависти один шаг говорите? Теперь я в жизни наблюдаю, как это. - Захлопнись, Крис. С утра мне настроение портишь, - фыркнула я, безразлично глянув на него. Взгляд парня поменялся - он глядел на меня с небольшим удивлением. - Не говори так, как будто ты моя жена. Можешь не мечтать. Я могу тебе только хорошую ночь обеспечить. Я закатила глаза настолько, насколько это было возможно. - Я лучше горло себе перережу, - я отодвинула свою тележку подальше от Шистада. - Я не понимаю, тебя в детстве били? Поэтому ты сейчас на голову больной? Для таких, как ты, есть специальные диспансеры, - передразнила я парня. - Заткнись, - рыкнул парень и сощурил глаза. - У тебя грязный язык, тебя папа учил так разговаривать? Я помолчала с секунду, пытаясь впитать весь свой гнев и обиду, злобно смотря на Криса. - Ему твоя мамаша посоветовала, когда мыла полы в его офисе, - мне казалось, что это не я сказала. Я никогда не говорила подобное, особенно в сторону чьих-то родителей. Я себя возненавидела за эти слова еще больше, чем до этого. - У меня ее нет, - холодно произнес Шистад. - Как и у меня отца, - я не выдержала и ушла в сторону кассы, по пути сильно зацепив Криса локтем. Он шокировано на меня смотрел. Учись, Шистад, кто-то умеет держать себя в руках, несмотря на всю боль. Я не такая слабая, как ты. Ничтожество. Хотя, по правде, мне его стало жаль. Я понимала, какого это, когда цепляют за больные места, недавно покрывшиеся корочкой. Но ты сам начал это, Крис. Ты сам вызвал меня на этот бой личных интересов, и я буду сражаться, даже если мне тебя придется уничтожить. Ты слишком глубоко залез в мои раны , путь назад не так легок. Этот день закончился достаточно быстро. Телевизор, ноутбук, телефон и бесконечные мысли - вся компания на день. За ним и воскресенье пронеслось как сон. Но вечером мне показалось, что с меня достаточно отдыха, и я решила прокатиться по городу на своей машине. Огни бились в затемненные окна, сквозь которые не было ничего видно, кроме блеклого огонька от моей сигареты. Я летела на огромной скорости, рассекая холодный ночной воздух. Внезапно, неожиданно для самой себя, я свернула на одну из узких улиц, там шло одностороннее движение. Когда я проезжала один из парков, под фонарем увидела кучку парней. Трое стояли против четверых. В лицах двоих я узнала Криса и Вильяма, у первого был разбит нос, и он сильно кровоточил. Компания неизвестных парней что-то злобно говорила в их сторону, будто вот-вот срываясь с места, чтобы опять ударить. Я до того засмотрелась на происходящее, что не заметила, как скосила руль и уже ехала на встречу большому дереву. Я повернула голову и оторопела, понимая, что через секунду будет больно. Скорость была небольшой. Маленькое столкновение, гул и стук, погнутый бампер, мои разбитые нос и губа. Вот что называется везение. Через пару минут к моей машине подбежали. Передняя дверь открылась и рядом сел кто-то. - Такое происходит, - хохотал Магнуссон, - когда лезешь не в свои дела. На задние сиденья упали еще двое. Очевидно, что это Крис и какой-то их друг. - Я засмотрелась, - фыркнула я, вытирая кровь. - Спасибо, Лис, ты очень помогла. Кто знает, что могло бы сейчас произойти. Ты их напугала, они подумали, что это полиция. - Кто они? - спросила я Вильяма, смотря в зеркало заднего вида и встречаясь взглядом с Шистадом. - Тебе это не нужно знать, - обозлился Крис. - Прости, но он прав. Слушай, ты бы могла отвезти Брука и Криса по домам, - Вильям засмеялся, - им здорово досталось, а твоя машинка вроде цела. Ну, почти. - А ты? - Я рядом живу. - Я отвезу только его, - махнула головой я на Брука вроде бы. Этому парню тоже здорово влетело: хоть он и был смуглый, под глазом виднелся уже очевидный синяк. Что-то мне показалось, что у него не доставало одного зуба, а может и пары. Я это увидела, когда он улыбнулся и представился. - В тебе есть хоть капля сочувствия? - надулся Крис. Меня удивила эта его эмоция. Он так умеет? Я невольно умилилась. - Для тебя они все высохли. - Это ты за то утро мне? - Так, я пойду. Сами разбирайтесь. Надеюсь, хоть Брука отвезешь, он нормальный парень, - Вильям последний раз улыбнулся и вышел из машины. - Магнуссон, пошел нахер! - рыкнул Шистад и проводил злобным взглядом друга. - Мне плевать на то, что было вчера. Я подвезу тебя. Только заткнись, девочка, - хохотнула я, смотря на изрисованное лицо парня. - Ты не лучше выглядишь, - осмотрел меня Крис, - далеко не лучше. Вспоминая, что мне нужно срочно домой, чтобы обработать еще не опухшие раны, я завела машину и тронулась. Первого я подвезла Брука, причем он жил совсем недалеко от меня. Крис молчал всю дорогу и смотрел в окно, о чем-то думая. Все-таки, что у них произошло? - Тебе куда там? - скривив лицо от боли, спросила я. - У меня нет ключей от дома. - Думаешь, меня это интересует? - И дома никого. - Тогда выходи и ночуй на улице. - Ты настолько жестока? - Нет, просто ты врешь. Если бы было так, как ты сказал, ты бы пошел к Вильяму или Бруку, а не ехал со мной. - Может, я захотел к тебе. - Больно странно себя ведешь, мозги ударом повредили? Какой-то слишком спокойный. - Тебя это возбуждает? - Шистад наконец ухмыльнулся. Черт, я действительно подумала, что что-то серьезное случилось с ним. И почему меня это волнует? - Я спешу, убирайся из машины. Мне нужно обработать лицо. - Мне тоже. Поможешь? - В больнице помогут. И не только с этим. Меня уже начал доставать этот цирк. Я доехала до своего дома и вышла из машины, закуривая. Мамы дома все еще не было, потому что свет не горел. Время шло к полуночи. Было сыро и прохладно. Шистад вышел из машины и вырвал у меня сигарету. - Это уже начинает бесить, - вдохнул он. - Что? - никак не отреагировав на его поступок, спокойно спросила я. - Твое непослушание. - Из крайности в крайность, Шистад? - Извини. Я поперхнулась от его слов. Что-то мне подсказывало, что парень не умеет так говорить, но нет, он сказал. - Я не должен был тогда говорить такое. Это не мое дело. - Я извиняться не буду, потому что если бы ты этого не говорил, я бы не сказала того. Но тебя прощаю. - Не подумай много. Ты меня жутко бесишь по-прежнему. Я сейчас очень устал. Мне нужно, чтобы кто-то обработал мои раны. Я решила сдаться и не вникать в мотивы его желания. - Пошли, придурок, - безразлично фыркнула я. Когда мы пришли ко мне, мамы не было, как я и думала. Я быстро достала аптечку, а также обнаружила, что мое лицо цело, только губы повреждены. Разводы крови по лицу, но все очень даже сносно. Я вышла в гостиную, где сидел Шистад на диване и переписывался с кем-то в телефоне. Его брови то сжимались, то разжимались, на лице то играла ухмылка, то злость. Затем он бросил телефон рядом и откинул голову на спинку дивана. - Что ты там стоишь? Ждешь, пока я умру? - с закрытыми глазами заметил Крис. - Надежда умирает последней. Я подошла к дивану и положила на столик аптечку, достала спирт и вату и принялась обрабатывать его расслабленное лицо. Парень напрягся, когда почувствовал мои прикосновения, но ничего не сказал. Когда я заканчивала эту пытку для Криса, он внезапно распахнул глаза и посмотрел в мои. Я не отвела взгляда. Он будто искал во мне что-то, утерянное им очень давно, копошился в моей душе. Я же пыталась найти ответы на все свои вопросы. Первым был, конечно: он такой неадекватный с детства? Но также это были миллионы других более глубоких и интимных вопросов. - Боже, придурок. Я отвернулась и ушла прочь из комнаты. - Дура ненормальная, - фыркнул парень и отвернулся от меня, показывая, как я его бешу. Больше я старалась не пересекаться с ним, поэтому я дала Крису постельное белье, объяснила что и как и оставила спать в холодной гостиной. Ночью, как я не буду пытаться, я не усну. Я буду думать о том, кто спит на первом этаже, о том, кто меня жутко бесит, и о том, что мой поступок ничего не означает - это лишь мое воспитание.