"Привет, блондинка! Как дела? Мы с Эмбер без тебя уже два дня и пока еще держимся, хотя, на самом деле, втроем было бы веселее. Жаль, что тебя нет с нами, но мы все равно скоро увидимся. Надеюсь, тебя не достает отец. Устрой ему сюрприз, спрячь пару навозных бомб в его постели перед отъездом. Думаю, он будет просто счастлив. Передавай привет матушке. Не скучай!"
Свернув пергамент в трубку, Гарри перевязал его ниткой и вспомнил, что пару минут назад отпустил Буклю на прогулку. Тихо выругавшись, он поднялся и осторожно, стараясь не наступать на разбросанные на полу вещи, вышел из комнаты в тускло освещенный коридор. Услышав шум телевизора внизу, Гарри спустился в полутемную гостиную. Его крестный Сириус, раскинув руки и запрокинув голову, спал на старом, но невероятно мягком темно-красном диване, игнорируя шумящую маггловскую технику. Вздохнув, Гарри набросил на спящего плед и выключил телевизор. Он тихо, чтобы не разбудить крестного, осмотрел гостиную. Клетки со Строкой, совой Сириуса, нигде не было. Гарри поднялся обратно, но прошел мимо своей комнаты. В конце коридора темнела еще одна дверь, в которую мальчик отрывисто постучал. - Открыто! - раздалось из-за двери. Гарри толкнул дверь плечом, она распахнулась с недовольным скрипом. Мальчик вошел в комнату. В комнате царил хаос. Дверцы шкафа были распахнуты, на одной из полок лежал, лениво помахивая хвостом, пушистый кот, а вещи, которые были там, валялись на полу, что-то даже свисало с люстры. Относительно чисто было лишь в одном из углов комнаты, где стояла прислоненная к стене акустическая гитара - Сириус учил дочь играть на ней уже года четыре. Письменный стол был завален кусками пергамента и книгами, а стены были обклеены плакатами и фотографиями так плотно, что Гарри даже не удалось увидеть ни клочка обоев. Все здесь несло в себе яркий отпечаток хозяйки - Эмбер Блэк, черноволосой и кудрявой девочки, которая сидела на кровати, по-турецки скрестив ноги, и набивала чемодан вещами. - Чего тебе? - поинтересовалась она добродушно, не поднимая взгляд на Гарри. - Ты не знаешь, где Строка? - спросил он, подняв что-то с пола и отбросив на стул, чтобы пробиться поближе к кровати Эмбер. - Мне нужно отправить письмо. Эмбер, заинтересовавшись, подняла голову, глядя на друга, но тут же вернулась к вещам. Наклонившись, она длинными пальцами подхватила с пола джемпер и, встряхнув его, бросила в раскрытый чемодан. - Это же сова Сириуса. У него и спроси. - Он заснул на диване перед телевизором. Опять. - Не говори так, - сморщилась Эмбер, соскакивая с кровати и делая несколько шагов к Гарри. Гарри невольно отметил удивительную плавность ее движений. В такие моменты Эмбер напоминала ему ленивую и немного надменную кошку. - Ты же знаешь, он много работает и сильно устает. - Да, конечно, - вздохнул Гарри, незаметно от подруги закатив глаза. На самом деле, он очень волновался за Сириуса - только показывать это Эмбер почему-то не хотелось. Эмбер тряхнула головой и с недовольством взглянула на Гарри. - Просто у него сейчас сложности, ясно? - произнесла она чересчур резко, но почти мгновенно пожалела об этом. Гарри даже не обратил внимания на это - он уже привык к непостоянному и вздорному характеру Блэк. - Это временно, Гарри. Все образуется, я обещаю. Кстати, - Эмбер приблизилась еще на пару шагов, - так кому письмо? Неужели подружке? Гарри не успел и моргнуть, как пергамент оказался в руках девочки. Она развернула письмо, сосредоточенно пробежала взглядом по неровным строчкам и вдруг рассмеялась. - Ты что, серьезно? - она бросила письмо Гарри. - Вы не виделись только два дня, а ты уже письмо отправляешь! Да ты влюблен, дружище! - Так ты знаешь, где сова? - настойчиво спросил Гарри, игнорируя ее. Эмбер вернулась на кровать и продолжила собирать чемодан. - Конечно, знаю. Я всегда все знаю, пора бы уже запомнить. - Она подняла на друга смеющийся взгляд и махнула рукой в сторону. - Она на подоконнике. Клетка с птицей на самом деле стояла на подоконнике, скрытая ото всех изумрудной плотной шторой. Гарри щелкнул ногтем по прутьям, птица, проснувшись, лениво шевельнулась и взглянула на него мутным желтым глазом. - Но, боюсь, она никуда не полетит, - вздохнул мальчик, оставив сову в покое и направившись к выходу. Значит, придется дожидаться Буклю. Гарри уже положил ладонь на дверную ручку, как вдруг услышал голос Эмбер: - Подожди. Гарри обернулся и прислонился спиной к стене. Эмбер села на край кровати, свесив ноги, и опустила взгляд в пол. Ее пальцы судорожно сжали край одеяла. Это было на нее не похоже. Гарри - да и все остальные, - знали Эмбер вздорной и смелой, готовой постоять за себя и никогда не сидящей на одном месте. Она рисовала маггловской краской из баллончика на стенах в подземелье Слизерина, она вместе с близнецами Уизли от скуки таскалась в Запретный Лес, она на первом курсе, в самый первый учебный день, умудрилась сломать нос задиравшему ее мальчишке, она взорвала стену в подземелье вместо того, чтобы разгадывать загадки МакГонагалл и Снегга, - и сейчас она же выглядела несчастной и испуганной. - Что с тобой? - Гарри подошел к ней, глядя на подругу со смесью удивления и жалости. Ему еще никогда не приходилась видеть Эмбер в таком состоянии. - Я просто... - она нервно хихикнула, быстро вытирая чуть влажные глаза ладонью, - волнуюсь, наверное. Эмбер вдруг вскинула голову и с прищуром взглянула на Гарри. - Ты ответишь честно, если я спрошу? - Конечно. Эмбер отбросила на спину длинные волосы. - Как ты думаешь, во что мы вляпаемся в этом году? - прямо спросила она, приподняв подбородок. - Хочется верить, что ни во что серьезное, - вздохнул Гарри, усаживаясь рядом с ней и кладя ладонь на плечо подруги. - Хочешь - верь, хочешь - не верь, но мне это уже порядком надоело. - Великому Гарри Поттеру надоели приключения? - рассмеялась Эмбер, задорно тряхнув головой. Прежняя Блэк медленно возвращалась. - Ты меня разводишь! - Не в этот раз, подруга. Мне, знаешь ли, больше не хочется вытаскивать тебя из лап Темного Лорда. Гарри не без содрогания вспомнил то, что случилось в конце прошлого года. Черноволосая и мертвенно-бледная, Эмбер лежала на каменном полу, а совсем рядом, непозволительно близко, возвышалась статная фигура Тома Реддла. Гарри тряхнул головой и неосознанно потер шрам на лбу, прогоняя пугающие воспоминания. Эмбер же либо очень хорошо скрыла свои эмоции, либо пропустила сказанное мимо ушей, как делала довольно часто. - Ой, ну и ладно, - с напускной обидой произнесла она, скрестив руки на груди. В ее темных глазах промелькнула озорная искра. - Все будет путем, Эми. Не беспокойся, - улыбнулся Гарри, лениво потягиваясь. Надо было еще дождаться Буклю и собрать до конца чемодан, а хотелось только спать. - Еще раз назовешь меня так - и я превращу тебя в летучую мышь, засранец.***
В этой комнате всегда все было идеально, и от этого уже начинало тошнить. Светло-голубые отутюженные шторы невесомо колыхались у открытого окна, рядом с которым стояла чересчур аккуратно заправленная кровать без единой складки на легком белоснежном покрывале; ни соринки на полу, даже пыль, казалось, боялась появляться здесь. Ей всегда хотелось, чтобы все было иначе - хотелось добавить красок, чего-то смелого, яркого, может быть, сумасбродного и немного глупого, но не такого до скуки и отвращения правильного. Но мама, конечно, этого не поняла и не одобрила бы - а значит, и ничего пытаться что-то поменять. Кэрол устало опустилась в изящное кресло на резных ножках и с ненавистью взглянула на раскрытый чемодан. Обычно она была просто без ума от сборов: обожала выбирать одежду и укладывать ее аккуратными стопками, собирать учебные принадлежности, перевязывать разноцветными ленточками свитки пергаментов. Но не в этот раз. В этом году вместо любимой Ильверморни ей предстояло посетить таинственный и от этого пугающий Хогвартс. Программа по обмену опытом между британской и американской школами казалась ей (да и не только ей, в принципе), ненужной и нелепой, но, судя по словам заместителя директора Ильверморни, профессора О'Нил, их миссия в Хогвартсе была совершенно иной. Кэрол, сама того не желая, вспомнила профессора О'Нил - сухую, высокую женщину лет сорока пяти, не самую приятную на лицо, да и по характеру не сахар. "И помните - никто не должен даже догадаться о том, что вам нужно на самом деле!" - прозвучал в воображении Кэрол ее голос, отвратительно свистящий и хриплый. Кэрол не смогла сдержать жалобный стон и прижала ладони к лицу. Хотелось плакать от обиды и несправедливости. Почему именно она? Услышав шаги в коридоре, она быстро поправила волосы, вытерла глаза рукавом кофточки и, поднявшись, сделала вид, что увлечена сборами. Показываться маме вот такой не хотелось. Моника Грэйвс тихо вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. - Можно? - спросила она тихо, глядя на дочь с легкой улыбкой. - Зачем ты спрашиваешь, если уже вошла? - раздраженно произнесла Кэрол, пряча за агрессией разбитость и уныние. Моника, вмиг помрачнев, приблизилась к Кэрол. - С тобой все в порядке, дорогая? Ты выглядишь уставшей. Кэрол вздохнула и на миг сжала зубы, прежде чем ответить. - Все хорошо, мам. Моника, присев на край кровати дочери, взглянула сначала на ее чемодан, потом на саму Кэрол. Ее лицо стало обеспокоенным и грустным. - Может, все же не поедешь в Хогвартс? Что пятнадцать студентов, что шестнадцать - разницы же почти нет! Твое отсутствие ничего не изменит, я поговорю с директором и... - Мама! - в голосе Кэрол звенела злоба. Она стремительно развернулась, ее волосы взметнулись светлым вихрем и тяжело упали на хрупкие плечи. - Я хочу сама решать, куда поеду! Мне дали шанс, и я выбрала Хогвартс! Хорошо бы, если это было бы правдой. На самом деле, выбора ни ей, ни остальным студентам не дали. "Знайте - если вы провалитесь или откажетесь, то в два счета вылетите из Ильверморни!" - вновь просвистел в голове Кэрол голос профессора О'Нил. В комнату ворвался порыв ветра и, растрепав шторы, словно накинулся на девочку. Вздохнув, Кэрол раздраженно хлопнула рамой и уставилась на мать исподлобья. - Ты уверена? - спокойно произнесла женщина, поднимаясь. - Тогда делай, что хочешь. Хлопнула дверь, раздался удаляющийся шум шагов. Кэрол рухнула на пол и уже даже не пыталась сдерживать слезы. Все летело к чертям, и девочка понимала, что в этот раз она абсолютно бессильна перед волей судьбы. Осознание этого сменило слезы на невыносимо жгучую злость. Сжав кулаки, Кэрол впервые пообещала что-то не кому-то, а самой себе. - Я, черт возьми, справлюсь. Что бы ни случилось.