***
Десять Стоял чудесный тёплый вечер. Было довольно поздно, но поскольку дело огромными темпами шло к лету, сумерки только начинали спускаться на город, и на небе насыщенно-синего оттенка потихоньку вырисовывался силуэт убывающей луны и крохотные сверкающие точки звёзд. Со стороны моря наконец-то подул освежающий бриз. Несмотря на то, что я очень устал и хотел поскорее воссоединиться со своей семьёй, я не смог удержаться от того, чтобы не задержаться на крыльце и не полюбоваться на эту красоту. Город уже почти затих, было так спокойно и свежо. Вот за что я люблю такие вечера. Задрал голову к небу, улыбнулся и наконец-то вынул из кармана ключи. Как только ключ оказался в замочной скважине, за дверью раздался весёлый лай. Ну конечно, кто же всегда будет встречать меня первым, как не Рокки? Скинув обувь, я сразу протопал в гостиную, где, как и ожидалось, сидела моя жена, трудившаяся над каким-то рукоделием. Заулыбавшись ещё шире, я подошёл и обнял её сзади за шею. Эд не вздрогнула, хотя видеть, как я вошёл, не могла: она сидела к входу спиной. — Прррривет, — протянул я и поцеловал её в макушку. — Привет, Би, — Эд с улыбкой обернулась, чтобы поцеловать меня и потрепать по волосам. — Ты видел уже, что устроили мальчишки? — Нет, — нахмурился я, всё ещё не отпуская Эд из объятий. — А что они натворили? — Да ничего они не натворили, просто решили нас сегодня порадовать, — рассмеялась девушка. — Загляни на кухню, только тихо. Так я и сделал. Ещё на подходе услышал, как мои сыновья беззлобно ворчат друг на друга. — Джейк, ну вот что ты творишь? — возмущался Джозеф, размахивая молотком для мяса. — Картошку надо резать мельче, понимаешь? Джейкоб, который только и делал, что подпрыгивал на своём месте, снова и снова попадая ножом по пальцам, огрызнулся в ответ. — Слушай, я делаю, как умею. Тоже мне, шеф-повар! Девять Я усмехнулся и так же тихо ушёл обратно в гостиную. Сел рядом с Эд. Она сразу же приникла ко мне, положив голову мне на плечо, и я нежно её обнял, поглаживая по спине. Улыбнулся. Как же здорово быть дома! — Как прошёл твой день? — спросила Эдриенн. — Довольно продуктивно, — отозвался я, издавая лёгкий вздох. — Мы с Бутчем наконец-то закончили сценарий для нового клипа. Я, в общем-то, доволен тем, что получилось. На следующей неделе полечу в Нью-Йорк, договорюсь о съёмках. — Ты про клип на "21 guns"? Или я про что-то ещё не в курсе? — приподняла брови Эд. — Именно про него. Нам удалось сделать почти точь-в-точь так, как я себе представлял. Это будет нечто грандиозное. — Даже не сомневаюсь, — засмеялась жена мне в ответ. — У вас всегда получается нечто грандиозное. И словно зная (хотя почему «словно», когда так и есть?), что я сейчас начну возражать на это, Эд потянулась ко мне и поцеловала. И да, этот способ заставить меня замолчать мне определённо нравится. После Эдриенн снова обняла и прижалась ко мне. — А где вы будете снимать клип? — поинтересовалась она, устроив подбородок у меня на плече. — Опять в Голливуде, — не стал темнить я, вздыхая, — в студии «Ворнер бразерс». — Погоди, а почему ты тогда летишь в Нью-Йорк, если съемки будут в Лос-Анджелесе? — Эд заметно насторожилась и слегка наклонила голову набок. Я усмехнулся и игриво потрепал любимую женщину по волосам. — Ты всегда везде ищешь подвох. Серьёзно, будто я стал бы что-то от тебя скрывать… В Нью-Йорк мне придётся лететь, потому что Уэбб — а именно он будет нашим режиссёром, — будет там проездом. Мне надо встретиться с ним, вот и всё. — А зачем тебе вообще с ним встречаться? — еще больше насторожилась женщина. — Разве вы не можете обсудить всё необходимое по телефону? — Мне нужно передать ему сценарий, — пояснил я абсолютно очевидную вещь. Во всяком случае, мне это казалось таковым. — Слушай, а раз так, может мне тоже съездить с тобой? — неожиданно оживилась Эдриенн. Она даже вскинула голову с моего плеча: очевидно, эта идея ей очень понравилась. Вот тут-то у меня внутри и зародился червячок сомнения. В любое другое время я был бы очень рад, но… сейчас почему-то что-то у меня в животе совершило кульбит. Возникло дикое желание непременно оставить Эд дома. Несмотря на то, что внутри похолодело, ответ мой прозвучал совершенно непринуждённо. — Да ладно тебе, Эди. Это же всего на два дня. Я улечу вечером и вернусь утром второго дня. Чего ради ты только будешь с чемоданами колупаться? Эд нахмурилась. Это был первый признак того, что ей не нравится то, что я сказал, хотя мою руку со своей спины она не сбросила, да и объятий не разжимала. — Но мне хочется вырваться из города. Пусть даже и на два дня. Я так устала от работы — уже голова кругом идёт. Мне только полезно будет взять пару выходных и хоть немного развеяться. — Если тебе хочется развеяться — возьми отпуск, и съезди к родителям после того, как я вернусь, — развёл руками я. — Это же не проблема. А в моём маленьком путешествии не будет ничего занимательного, поверь. — У меня возникает ощущение, что ты меня просто избегаешь, — хмыкнула Эд, всё-таки разжимая объятия и отстраняясь от меня. Взяла своё вязание и с остервенением принялась работать. — Стесняешься показаться в обществе вместе со мной. В чём дело, Билли? Кто там такой будет в Нью-Йорке, от кого меня обязательно надо спрятать? — Эд, не глупи, — выдохнул я, прикрывая глаза и не зная, как объяснить жене мое нехорошее предчувствие. — Ну сама подумай, как я могу тебя стесняться? Ты моя жена, и я люблю тебя. — Ну, видимо как-то можешь! — Эд всё-таки вышла из себя. Она отшвырнула вязание и вскочила с дивана, бросая на меня волчьи взгляды. — Или ты не хочешь, чтобы это я знала о ком-то? — она замолчала, задумавшись, а потом прищурилась и прошипела: — Точно… Ты кого-то нашел, да? Ты… — Чт… Эд, ну что ты несёшь? Что за мысли у тебя в голове?! — перебил я жену, тоже вскакивая с дивана. — Ты сама подумай. Если мы оба уедем, куда денем мальчишек? Да и собак тоже. За ними ведь должен кто-то присмотреть! — Дети уже не маленькие, и собак выгулять смогут! На крайний случай можно попросить Мейси или ещё кого-нибудь присмотреть за ними. Что, мало людей, которым можно это доверить? А вот почему ты не можешь взять меня с собой в чёртов Нью-Йорк — вот это действительно интересно! — Эд, да нет у меня никого! Ни в Нью-Йорке, ни где-либо ещё! — всплеснул я руками, неосознанно повышая голос, как, впрочем, и Эдриенн. — С чего ты это взяла-то?! — я глубоко вдохнул, попытался выровнять дыхание и сказать как можно более спокойно. — Послушай, я совсем не хочу с тобой сейчас ругаться, пойми ты. Можешь меня услышать? — Он не хочет ругаться… Ты думаешь, я хочу? — Эд, кажется, расходилась только ещё больше, и она, в отличие от меня, успокаиваться даже не пыталась. Я уже немного потерялся, пытаясь понять, как же её урезонить. — Билли, сам подумай, что ещё в такой ситуации может прийти женщине в голову?! — она взмахнула руками и злобно, но в то же время с болью в глазах уставилась на меня. — Знаешь, я, конечно, всё понимаю, но твои вечные придирки и претензии очень задевают. Как будто ты думаешь, что меня самого дико радует, когда мне приходится быть далеко от тебя и мальчишек! В таком случае я тебя разочарую: меня самого это очень и очень печалит. А ты постоянно давишь на меня и заставляешь чувствовать себя виноватым — от этого только хуже! Зачем, Эд?! — возмущённо выпалил я. — Придирки и претензии? Вот, значит, как ты это называешь? Здорово, ничего не скажешь! — Эд опустила голову, выдохнула и проговорила, разворачиваясь: — Я устала, Билли Джо. Ты последнее время постоянно куда-то катаешься. Дела, дела… А я тоскую дома и всё жду, когда же любимый муж выделит время на то, чтобы побыть со своей семьёй. И даже теперь, когда я прямо изъявляю желание поехать с тобой, ты заявляешь, что это ни к чему, и вообще, женщина, твоё место на кухне. Ладно, хорошо. Ты бы хоть подумал о том, насколько меня это заденет. С этими словами женщина удалилась на второй этаж, обняв себя за плечи и, кажется, задыхаясь от душащих её слез. Я же стоял в оцепенении, не совсем понимая, как до этого дошел простой разговор о поездке на съемки клипа и сам не в состоянии себе объяснить навязчивое желание, чтобы Эд осталась дома. Честно говоря, всё происходящее повергло меня в шок. Буквально пять минут назад всё было хорошо. Как ни в чём ни бывало беседовали, обнимались, целовались. А теперь разобиженная и рассерженная Эдриенн взяла и ушла. Это всё было так странно и неожиданно, что мне понадобилось несколько минут, чтобы врубиться в то, что произошло. Восемь Я так и стоял на ковре посреди гостиной, когда вбежал Джои. — Ой, привет, пап, — мальчик сразу кинулся меня обнимать. — А я и не знал, что ты уже дома. Мы не слышали, как ты вошёл. — Вы с Джейком были так заняты, я решил вас не отвлекать, — я попытался выдавить улыбку. Мне не хотелось, чтобы мальчики о чём-то беспокоились, хотя я понимал, что это почти неизбежно. — Ладно, зовите маму и идите кушать, — мой сын направился обратно на кухню. — Лучше позови её сам, — вздохнул я. Тут Джозеф остановился и резко развернулся ко мне. — В смысле, позови сам? Вы что, опять поссорились? На самом деле, «опять» было слишком громким к данной ситуации. Большую часть времени в нашей семье царила полная гармония. Но поскольку без мелких бытовых ссор совместная жизнь ну никак не возможна, иногда мы с Эд, конечно, ссорились, но эти ссоры были мелкими. К тому же, мы всегда очень быстро мирились, потому что у обоих, к счастью, любовь и привязанность была сильнее гордости. По-настоящему крупно мы не ссорились никогда. Сначала я хотел возразить и заверить, что всё в порядке, но тут же мне в голову пришло, что это бессмысленно. — Можешь даже не отвечать, я ж вас как облупленных знаю, — взгляд Джои упал на брошенное на диване вязание. — Что опять случилось? — Сам не знаю, — пожал плечами я. — На самом деле, раздули скандал из-за какой-то ерунды. — Ерунды, говоришь? Ладно, иди на кухню, — вздохнул Джои и сам направился наверх. Семь Ужин проходил в натянутом, болезненном молчании. Эд поджимала губы и упорно избегала даже смотреть в мою сторону. Я просто молчал. Мальчишки очень старались как-то нас разговорить и ободрить, но общего разговора никак не клеилось — каждый вопрос или замечание оборачивалось парой простых фраз. После ужина каждый из нас поблагодарил и похвалил мальчишек, затем все просто разошлись по своим делам. Эд заявила, что она уберёт посуду, а я потащился в свою чердачную студию и просидел там, пока мне не захотелось спать, хотя ничего толкового, конечно, сделать в таком состоянии не мог. После того, как мы оба улеглись, Эд не выгнала меня на диван, хотя при этом даже спокойной ночи не пожелала: жена повернулась ко мне спиной, показывая, что не намерена сейчас разговаривать или что-то ещё в этом духе. Хотя чаще всего когда Эд хотела показать всю степень своей обиды, она сама уходила спать в гостиную. Но сейчас не сделала и этого. Шесть Проснувшись около шести утра от того, что на меня запрыгнул пёс, я почти моментально понял, что жены в кровати нет. Окинув комнату взглядом, я заметил отодвинутую штору и приоткрытую балконную дверь. Подошёл туда и обнаружил, что Эд сидит на балконе, завернувшись в плед (рано утром было ещё прохладно). Там, где я обычно курю. Я вышел к ней и сел рядом. Мы немного помолчали — как ни странно, натянутого неуюта в этом молчании уже не было. — Знаешь, что я подумал? — спокойно, негромким голосом начал я. Эдриенн посмотрела на меня внимательным взглядом, показывая, что слушает. — Ведь если бы я не занимался музыкой, наша жизнь могла бы сложится совсем по-другому. Как думаешь? — Не говори глупостей, Би, — по-прежнему глядя в одну точку, моя жена издала лёгкий вздох и мотнула головой. И тут я понял, что прощён, потому что так она со мной никогда не разговаривала, если злилась. — Если бы ты не занимался музыкой, мы бы вовсе не познакомились. Или ты забыл? Я улыбнулся, и Эд, наконец, повернулась ко мне. — К тому же… Без этого ты не был бы собой. Ты живешь музыкой, и в этом весь ты, и я прекрасно понимаю, как много музыка для тебя значит, — Эд сделала небольшую паузу, и её темно-карие глаза заглянули в мои. — Я должна попросить прощения. Я действительно погорячилась вчера, но знаешь, меня это так разозлило… Мысль про кого-то левого — признаю, это было довольно глупо, ведь я прекрасно тебя знаю. Ты бы мне честно во всём признался, если вдруг что. Но сам посуди, что ещё я могла подумать? — снова вздох. — Прости меня. — Ты тоже прости, что повысил голос. Просто пойми, что мне очень обидно было это слышать — ты пытаешься обвинить меня в том, о чем я даже и не думал. Ты же прекрасно знаешь, что я всей душой люблю тебя. Точка, — я протянул руку и сжал ладонь жены. — Значит, ты больше не сердишься? — Нет, — Эд улыбнулась. Ну наконец-то. Я придвинулся поближе и обнял её, Эдриенн вздохнула и опустила голову мне на плечо. Пять Остаток дня, к счастью, прошёл спокойно, а на следующий вечер я улетел в своё маленькое путешествие. Возможно, с моей стороны это было наивно, но я тогда был уверен, что все разногласия исчерпаны и даже подумать не мог, что за первым актом нашей с Эд ссоры последует второй. Это случилось во время моей поездки в Нью-Йорк. Я вернулся в номер уставший, но страшно довольный и полный энтузиазма — моя встреча с Марком Уэббом прошла более чем удачно. Наша беседа затянулась, потому что уже скоро после начала обсуждение стало таким оживлённым, что мы оба принялись хватать салфетки и рисовать что-то прямо на них. В общем, в итоге встречи мы оба остались страшно довольны проектом. Войдя в номер, я рухнул на кровать, растянулся и сразу потянулся за телефоном и набрал номер Эд. После стандартного приветствия и обмена любезностями Эд поинтересовалась, как прошла встреча с Уэббом, а потом я спросил, как прошёл день у неё и как там мальчишки. Четыре — Ох, мальчишки наши меня просто утомили сегодня, — с усмешкой сообщила Эд. — И не только они, впрочем. Разбили очередную вазу — кинули Рокки мячик, а он прыгнул и свалил её. Оба пришли после футбола с друзьями с разбитыми коленками. Плюс ко всему, Джейк умудрился грохнуться и весь вывозился в грязи и траве. Опять стирать придётся. На работе полный завал — конец месяца, нужно подготовить отчётную документацию, так что в офисе стоит полный хаос. И всё носятся и орут так, что голова начинает болеть от этого шума, — она тяжело вздохнула и с какой-то детской обидой в голосе произнесла, — Знаешь, меня что-то так притомила эта рутина. Так хочется сдать детей бабушке и просто отдохнуть с тобой вместе. Всё. Это помогло бы мне расслабиться и набраться сил. — Да ладно тебе, — как можно более непринуждённо произнёс я, стараясь приободрить жену. — Как только вся эта канитель закончится, мы с тобой обязательно что-то придумаем и съездим куда-нибудь вдвоём, я тебе обещаю, Эди. Тут я зажмурился и сам улыбнулся своим фантазиям. Мне эта идея определённо нравилась. — Почему обязательно всегда надо ждать и что-то придумывать? Господи, почему у нас ничего не может быть как у людей? — пробормотала Эд, на которую, похоже, опять напало ворчливое настроение. — Билли… Я просто хочу быть рядом с тобой, а ты опять куда-то убегаешь и отказываешься брать меня с собой. Почему-то я всё время должна ждать, пока ты уладишь все дела с группой. У тебя всё время карьера на первом месте, а как будто так, между делом… Мне определённо не нравилось, куда начинает клониться наш диалог. Я сел прямее, вздохнул и потёр лоб. Мне пришлось применить усилие воли, чтобы по-прежнему казаться мирным и понимающим, потому что меня это начинало злить. Как такое может быть? Как до Эд могут не доходить элементарные вещи? Она ведь всегда была очень сообразительной и разумной! — Послушай, Эди… Пожалуйста, давай только не будем начинать этот разговор сначала. Мне очень жаль, что так получается, и я понимаю, что тебе обидно. Мне и самому от этого совсем не весело. Но ты должна понимать, что таковы издержки моей профессии. Так или иначе мне приходится встречаться с разными людьми в разных городах, кататься на концерты. — Ага. «Издержки профессии…» — передразнила меня Эд. — Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Какие такие у тебя издержки? Блондинки, шатенки? Или может даже рыжие? — О, боги, Эд, только не начинай это снова! — закатил глаза я, начиная понемногу закипать. — Мы же вроде всё выяснили! — Ничего мы не выяснили! — Послушай, Эд, просто расслабься, ладно? Знаешь, меня очень утомляет, когда ты начинаешь конфликт из-за какой-то ерунды! — Ерунды? — казалось, Эдриенн разозлилась ещё больше. — Значит, выходит, что понятие верности для тебя — ерунда?! — При чём тут это? Я говорю о другом! Ерунда — это то, что из-за моей поездки в другой город на два чёртовых дня ты уже начинаешь подозревать меня в неверности! Я надеюсь на твою поддержку и участие, а что ты делаешь вместо этого? Это меня травмирует, Эд. — А меня не травмирует что мой муж вечно пропадает где-то, а я даже не могу знать, с кем он и чем занят?.. — Слушай, я устал объяснять, что это по делу, а не просто потому что моя левая пятка захотела, ты можешь это понять?! Надоело быть попугаем. — Я-то всё прекрасно понимаю. Но иногда, в самом деле, начинает казаться, что жена тебе нужна только для того, чтобы еду готовила и стирала, — бросила Эд. — Ох, Эдриенн, что за глупости ты опять говоришь?! Неужели не понимаешь, насколько это нелепо? Мне казалось, что ты знала, на что идёшь, когда выходила за меня замуж. — Знала ли я? Порой мне кажется, что не совсем, — Эдриенн тяжело вздохнула и сердито буркнула: — Порой я думаю, что мне надо было сто раз подумать, прежде чем выходить за тебя замуж. Это уже было чересчур. Я стиснул зубы от обиды и выдал, стараясь скрыть горечь в голосе: — Ну да, правильно, тебе действительно нужно было подумать. Честно говоря, я вообще удивлён, что ты прожила аж целых пятнадцать лет с таким человеком, как я. После этого Эд бросила трубку. Я сначала хотел перезвонить, но быстро понял, что Эд всё равно не возьмёт трубку. Вздохнув, злобно отшвырнул телефон на другую сторону кровати, свернулся калачиком, и вскоре заснул, даже не раздеваясь. Три Два Один…Обратный отсчёт
2 декабря 2017 г. в 23:51
Действительно, может ли это быть просто совпадением? Волей-неволей задумаешься. Ведь, по сути, именно это и стало причиной дальнейшей ссоры и того неприятного телефонного разговора.