***
Ранитко доставили в комнату в квартале Черной Руки. Блондинка ничего уже не соображала и знала одно – нужно выпить зелье, зажатое в руке, как только появится Винсент. А Винсента видеть ей очень хотелось. Хотелось услышать его теплый голос, и очень хотелось видеть его голубые глаза без проклятья вампиризма. Широкие сильные плечи, белоснежная кожа, через которую местами можно видеть синие венки. Такой божественно крепкий, широкий торс и слегка заметные кубики на животе. Рани отогнала от себя нарастающее желание изучать тело Винсента как что-то слишком распущенное и тряхнула головой. За такое могут и задогматить. Дверь в кабинет Верховного Спикера тихо хлопнула. - Я тебя не приглашала. – Рани мгновенно осушила склянку, едва заметив боковым зрением, как кто-то вошел в ее комнатку. - Я не нуждаюсь в твоем приглашении. – Ответил Винсент немного резко, приблизившись. – Или ты ждешь кого-то еще? - Пошел к скампу, Винсент! – Рани почувствовала, как стремительно краснеет, и сильно оттолкнула Винсента к стене. - Я твой спикер! - А это моя комната! Еще один толчок в сторону выхода. Винсент схватил Рани за обе руки, и, резко прижав к стене, накрыл ее губы своими. Рани едва приоткрыла рот, отвечая на поцелуй, как ее руки были свободны. Ее сердце мгновенно ускорило темп, сухие губы Винсента впивались в ее, страстно и властно, как им обоим хотелось. Теперь он целует ее щеку и скулу, запуская обе руки прямо под слишком нескромный наряд. О, как она прекрасна сейчас. Ее дыхание стало его дыханием, с запахом вина и сладких масел. Язык скользит по длинному ушку, когда ее оцепенение наконец проходит. Наконец-то она отвечает! Рани каким-то чудом разрывает повязку и запускает обе руки в его волосы. - Зачем? – Остановившись, прошептал Винсент ей в ухо. Рани выдохнула немного раздраженно. - Как же ты достал со своим порядком, Вальтиери! Ее бровки нахмурились, но это лишь игра. О, какое блаженство видеть ее такой, совсем рядом, и слышать эти слова. Как же хочется сжать крепче, вгрызаясь, получая ее в себя. Пусть делает все, что захочет тогда. Рани была рада немного позлить Винсента, ей казалось, ему это даже нравится. Когда она делает что-то не так, или на зло. Раздался треск ткани, и Рани интуитивно уперлась руками в руки Винсента. - Очень мило. – Улыбнулся вампир на эту попытку его остановить. Шелк падает на пол, когда его восковые руки с силой сдавливают ягодицы данмерки. Его поцелуи в шею словно обдали Рани огнем, и она застонав, обвила его ногой. Желание бьет наотмашь, Винсент подхватывает ее на руки и переносит на низкую кровать. Палантин падает вниз за его спиной и становится почти ничего не видно. Рани делает короткий пас рукой, отправляя огненную вспышку в сторону единственного факела у противоположной стены. Немного светлее, но все равно не достаточно. Хочется все видеть и запомнить, хочется просто смотреть. Как Винсент, стоя перед кроватью, расстегивает и снимает черную безрукавку, как быстро расстегивает пуговицы на темно-серой рубашке. Рани зажгла еще пару свечей на столике у кровати, и подползла ближе. Она сразу показалась ему не такой уж злой и вовсе не пьяной, как он рассчитывал. Ее слабые и нерешительные попытки прикрыться вызывают лишь желание отбросить в сторону легкое покрывало, и покрывало летит на пол. В глазах данмерки удивление и легкий испуг. - О, Ситис, только не бойся меня. - Не буду. – Рани поднимается пред ним на колени, обнимая за шею, и сама целует. Она сама его целует. Да, хочется лишь чтобы ему было приятно! Рани привлекая Винсента на кровать начала аккуратно выискивать, что доставляет большее удовольствие. Ее поцелуи опустились к его шее, и язычок провел по вене. Это было слишком хорошо. Ее решительность, и этот взгляд, спрашивающий. Короткие прикосновения, маленькие ручки легли на его обнаженные плечи, а язык коснулся шеи. Это слишком хорошо! Винсент ответил тем же, сдавливая в объятиях и опуская на постель, сжимая поцелуем губы. Ее стон и сразу шумный выдох, когда Винсент провел рукой вдоль ее бока, легко надавив на ребра. - Ну, что ты так напряглась? Расслабься. Эти слова сквозь улыбку подошли бы кому угодно, только не Винсенту. Внезапное осознание того, с кем Рани сейчас находится и в каком виде, заставило почти мгновенно покраснеть. Ну зачем он выкинул покрывало? Винсент чувствовал все, что с ней происходит и на его лице то и дело улавливалась легкая улыбка. Или усмешка? Что, если он просто смеется над ней, или это очередной урок? Или опять испытание? Рани действительно напряглась, да и действие зелья, которое она только что выпила, было явно отрезвляющим. Рани сглотнула и продолжая обнимать Винсента, то и дело смотрела на его лицо, в его голубые глаза. - Что я сказал? Расслабься. Быстро расслабься, а не то будет худо. – Скороговоркой, но не повышая голоса выпалил Винсент, глядя на Рани, и когда она совсем растерялась, рассмеялся. - Я люблю тебя. Я люблю тебя. Слышишь? Винсент покрывал лицо Рани невесомыми поцелуями, и его руки нежно гладили ее бедра. Рани была в растерянности некоторое время, но голос Винсента и его прикосновения. О, его прикосновения могли бы успокоить самого Дагона! Рани коснулась пальцами едва заметного шрама на лице Винсента. След от встречи с Яростью Ситиса... Сколько еще таких отметин от тяжелых боев за сотни лет было на его теле? Десятки? Сотни? Все они были скрыты, не оставалось ни одного. Винсент лег рядом на спину, прижимая Рани к себе. В его глазах горела страсть, и если бы не чужая кровь, он походил бы на дикого зверя. Рядом с этой данмеркой не место зверю, любое чудовище станет милым и пушистым, едва взглянув на нее. И этот дар Матери Ночи принадлежит только ему. Все знают, что Ранитко Снишеч принадлежит ему и в служении и в жизни. Ее губы легко касались его ключицы и груди. О,Ситис, это были лучшие мгновения за прошедшие века! Рани изучала его, а он изучал ее. Как только его рука провела по спине данмерки, та невольно прижалась сильнее, улыбнувшись. Винсент совершенно не скрывал своих чувств и своего вида. Рани же, впервые за свою жизнь, чувствовала смущение в постели с мужчиной, и ей очень сильно хотелось этому мужчине угодить. Казалось, чем приятнее будет ему, тем лучше будет ей. Так оно и было. Горячий язык данмерки уже путешествовал по широкой груди Винсента, намеренно выискивая все чувствительные точки, останавливаясь влажными поцелуями на сосках и скреплении ребер у самого сердца. Широкий белый крестообразный шрам на этом месте определенно требовал внимания. Рука Винсента скользнула вниз и остановилась на ее лобке. Почему? Давай дальше, почему ты остановился? Рани посмотрела в лицо Винсента, и видимо ее взгляд был настолько красноречивым, что пальцы вампира сразу продолжили движения, теперь уже не остановившись там, где ей хотелось бы. От такой смены чувств Рани ахнула и попыталась схватить вампира за руку, чтобы остановить. Куда сразу два, ты что с ума сошел? Рани не могла это сказать вслух, но именно это читалось в ее взгляде, и плотно сомкнувшиеся ноги подтверждали ее мнение. Винсент быстро перехватил ее руку, повернувшись и оказываясь сверху. Вновь его поцелуй, совсем не такой трепетный и нежный, от которого теряешь сознание. Не просьба и не требование, а данность. И данмерке под ним остается только вновь хватать воздух, когда ее руку держат прижатой к кровати. Рани вновь взлетела к небесам и медленно погладила ножкой по ноге Винсента. - Уже лучше. Малышка. Уже лучше. – Сквозь улыбку проговорил Винсент, очень медленно двигаясь. Его пальцы по-прежнему не останавливались, пройдя внутрь, и теперь мягко надавливали изнутри. Сухие губы вампира покрывали поцелуями виски и шею Рани. Рани почувствовала и сама услышала, каким тяжелым и шумным стало ее дыхание. Она вновь запустила обе руки в волосы Винсента. «...Прекрасно, сначала его руки, теперь его колено полностью будет мокрым от меня. Да почему меня вообще волнует то, что он знает, что я от него теку как....О, Ситис.» Рани вспомнила свой сон про очень странный подарок Винсента и записку со словами «Как только перестанешь течь, набери мне». До блондинки наконец дошел смысл слов о течении. Раньше такого термина она не знала и никогда не слышала, а тут эти слова сами непроизвольно родились в голове, когда его пальцы скользнули из нее. Но все мысли в одно мгновение отступили, когда Винсент тихо застонал. Гибкое, прекрасное тело было в его руках. Теперь он держал Рани за ягодицы, приподнимая, и прижимая к себе, проводил руками по ее спине, наслаждаясь тем, как она изгибается от удовольствия. Определенно она любит, когда ласкают ее спину. Отстранившись немного, Винсент наконец позволил себе посмотреть на ее грудь. Тихий стон слетел с губ и невнятно он проговорил на родном языке: - О, боги, какие они круглые. Обе руки вампира легли на пышные, идеально круглые груди данмерки. Дыхание сбилось, и Рани шумно выдохнула. Винсент крепко сжал обе ее груди в руках и тот факт, что они там не умещались, немало приободрил обоих. «Да, мои арбузики тебе точно понравились, вот ими мы и будем управлять, да? А не будешь слушаться, я тебя... Что? Ты и мысли мои читаешь?» - Винсент? Рани осмелев, обвила его ногами, и тут же в голове пронеслась до смешного простая мысль: «О, боги, это не колено!» Поняв, в каком положении находится, и что сейчас все может пойти не так нежно, как до того, Рани замерла. Ой, нет, опять этот страх. От страха он просто обезумел. Быстро перехватив ее под бедрами, Винсент вошел в нее. Больно и слишком резко. Для них обоих это было слишком резко и больно, так, что Рани мгновенно вскрикнула. Но Винсент не останавливался, пока полностью не заполнил ее. Рани вновь сбилась с дыхания и глаза ее налились слезами. Ей было страшно, и страх этот был необъяснимым страхом перед мужчиной и перед неизвестностью. Как в первый раз, который она даже не помнила. Руки Винсента вновь ласкают ее грудь, пока он внимательно смотрит на ее лицо, затем опускаются на талию, движутся невесомо под бедрами, и Рани не замечает, как начинает стонать. Ее стон такой нежный, она просит прекратить? Нет, нельзя прекращать. Винсент приблизился к Рани, лежавшей с широко раскрытыми глазами, и негромко проговорил: - Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Когда руки вампира приподняли ее за ягодицы, Рани вновь шумно выдохнула и по ее щеке скатилась слеза. Нет, мне совсем не больно, мне очень хорошо, ведь тебе хорошо. Я вижу твое наслаждение. - Твое наслаждение это моя пища. – Слабым голосом пролепетала Рани на данмерике, нежно касаясь плеч Винсента и снова и снова путая ему волосы. Как же он красив! Он божественно красив и так же благороден. Его внимание, его слова и то, что он сейчас делает – все это возносит на небеса, в чертоги каких-то других божеств. Винсент не останавливался, и как только боль стихла и он почувствовал, что тело его любовницы приспособилось, усилил движения. Воздух казался обжигающим, комнату наполнили новые звуки. Треск масла в лампах заглушили движения тел, шелест простыни и стоны Рани. Чем резче двигался Винсент, тем громче она стонала и об этом слышал возможно, весь квартал. Рани положила ладони на спину Винсента, прижимая к себе еще ближе, и Винсент понял её. Её руки показались раскаленными, выжигавшими на белой коже следы. Винсент не останавливая этот огненный танец склонился к ее ушку. - Да, теперь можно. Вот молодец. Рани захлебывалась от такого обилия ощущений в своем теле и часто шумно дышала. От того, что даже не спросив разрешения, в нее впихнули явно невпихуемое и жестко им трахали, а теперь еще и разрешили что-то, она вместо очередного стона закричала, выгнувшись. Этот крик был таким первобытным, звук словно исходил из самой ее души. С такой же силой Рани впилась пальцами в спину Винсента, разрезая ногтями белоснежную холодную, сухую кожу. Ее тело задрожало в экстазе, когда Винсент быстро вышел из нее, и лег сверху. - О, милый. – Рани обвила рукой шею Винсента, и тот пылко ее поцеловал. - Разве это все? – Неожиданно спросил Винсент, поглаживая бедра данмерки. Его очень тянуло посмотреть и потрогать ее грудь. А Рани очень тянуло посмотреть и потрогать его ствол. Но оба ничего не предпринимали. - Тут слишком мокро, придется спать на краю. – Пробормотала Рани, все еще шумно дыша. Так, словно бежала кросс от Чейдинала до Города Ночи. - Иди сюда. – Вновь несвойственные себе слова произнес Винсент, притягивая Рани. Оба переместились на пол, и Рани жадно пила разбавленное вино. - Что это?- Успокоив свое тело и голос спросила она, глядя на усевшегося на ковер Винсента. - Передышка. - Перед казнью? - Возможно...Что ты делаешь? Винсент замер, уставившись на Рани. Обнаженная данмерка, сидя в эффектной позе у столика, играла серебреным кинжалом. Проводя лезвием по языку, специально порезавшись, она невольно ойкнула. Но тут же вновь приняла соблазнительный вид, и прочертила лезвием дорожку по своей шее. В мгновение Винсент оказался рядом, и мягко коснувшись ее руки, забрал и выкинул клинок. Рани едва запнулась, как прямо напротив нее вспыхнули нечеловеческим огнем голубые глаза. - Ты этого хочешь? – Игриво спросила Рани. Она не столько хотела, чтобы не продолжали экзекуцию над ее женским естеством, сколько хотела поиграть на нервах вампира. А Винсент уже не мог этого оценить. Он почти не слышал ее слов, чувствуя лишь запах ее крови. И она принадлежала лишь ему. Это немного успокаивало бушующие чувства. Лишь немного. Приблизившись, Винсент впился в губы Рани очень странным поцелуем. Таким странным, что Рани начала отпихиваться. Он слишком хотел ее. Хотел быть в ней и хотел, чтобы она была в нем. Вкусив ее крови во рту, он тянул ее невооброзимым способом, впившись в ускользающий кровоточащий язык. Этого было мало, хотелось еще. Винсент крепко зафиксировал Рани в своих руках и резким движением отвернув ее голову в сторону, впился зубами в ее шею. Рани боялась вскрикнуть. Эта операция пугала ее уже второй раз. Она не знала, можно ли шевелиться, не знала, можно ли говорить, не знала вообще ничего, что можно сделать. Веки стали невозможно тяжелыми, и Рани потеряла сознание. Когда она пришла в себя, Винсент очаровательно целовал ее ладонь, удобно расположившись с ней на ковре. - Мутсера. – Сквозь спадающую пелену слабости проговорила Рани. - Теперь ты знаешь, как это. Быть моей. – Винсент покрывал ручку Рани короткими поцелуями, поднимаясь все выше. Рани захихикала и совсем пришла в себя. - Я всегда это знала. - А вот и нет. – Винсент продолжил звонко целовать ручку Рани. - А вот и да. Рани хотела сказать, что имела ввиду, но внезапно оказалась уложенной лицом в ковер. Опершись на локти, она попыталась возразить. - Ш-ш-ш. Ш. Нет. – Винсент повелительно, но очень нежно прошипел, и его руки провели вдоль спины данмерки. Рани все равно попыталась подняться, выпрямив руки. Она вновь залилась краской, и радовалась, что скудный и от части красный свет возможно не позволит этого заметить. Стоять вот так без ничего, задом к Винсенту, она себе позволить не могла. И то и дело наклоняла бедра, чтобы сесть. - Нет, я сказал. Короткий шлепок по ягодице. - Винсент, мне неловко. – Рани хотела обернуться, но и обернуться не смогла, боясь показать свое раскрасневшееся лицо. - Неловко ей. Раньше надо было думать. И опять эти слова, которые мог сказать в такой ситуации кто угодно, но не Винсент! Он оказался немного не таким, как в обычной жизни. Не таким, как всегда. Сейчас это был другой Винсент. Домашний. Свой. Смирившись с этим, Рани сложила руки в локтях и опустила голову. И в этот же момент, шумно вдохнув, застонала. Холодные пальцы были прямо между ягодиц, и опять не останавливаясь, двигались вперед. На этот раз это было нестерпимо больно, и Рани вскрикнула. Винсент тут же убрал свою руку, и через некоторое время Рани почувствовала приятную влажную прохладу там. Боль отступала. О, ее вкус. Несравнимый ни с чем. Ее божественная кровь. Теперь можно наслаждаться ей когда угодно. В бездну всех, это слишком сильно притягивает. Винсент действительно хотел просто нанести зелье лечения, но не мог уже совладать с собой. Вид его любимой блондинки, стоявшей перед ним, ее округлые ягодицы, лишившие покоя навсегда и тяжелые, круглые груди, упиравшиеся в пол. Это слишком манящая картина для души такой тонкой структуры как у него. И вот уже его язык распределяет зелье по ней. Это несравнимое ни с чем чувство. Он нанес зелье на пальцы и провел по своим губам. То, что причиняет ей боль, будет одновременно ей и облегчением. Язык Винсента двигался уверенно, ласкал неспешно и иногда ускорялся именно там, где хотелось. Рани тихо застонала, когда Винсент прервался и поднял ее, вынуждая сесть на колени. Они не говорили ни слова, и ласки стали очень нежными. Его губы на ее ушке, и рука, ласкающая грудь. Рани потянулась к своей груди и опустив взгляд увидела, как рука Винсента скользнула по животу к ее лобку. Рани непроизвольно напряглась, вспомнил недавнюю боль, но мягкий голос Винсента прямо на ухо успокаивал. Наконец она позволила ему еще раз проникнуть в себя, лишь немного, одним пальцем. И вновь ее опустили на локти, и вновь это ощущение приятного холода внутри. Только теперь это были уже совершенно не пальцы вампира. Рани напряглась и сосредоточилась, словно в ожидании боли. Но боли не было. Он скользил в нее пусть не свободно, но не причиняя боли. Не ускоряя темпа, Винсент двигался, словно двемерский механизм, и очень скоро Рани почувствовала, что возбуждение полностью завладело ей. Этот механизм мог теперь работать легче, смазанный ее соком и маслянистым зельем лечения. Комнату наполнили тихие хлопки, но отвратительных хлюпающих звуков не было. Все было просто идеально, о таком идеальном союзе тел и Дибела подумать не могла. В один момент захотелось что-то предпринять или изменить его неспешный темп, но на шею легла ладонь Винсента, удерживая от лишних телодвижений. Рани уже громко стонала, но он не менял темпа и не останавливался. На ее несмелые просьбы Винсент только гладил по спине, вызывая еще большую страсть. - Винсент! – Единственное, что смогла выкрикнуть Рани, в экстазе выгнувшись и запрокинув голову. - Ра-ани. – Одновременно простонал Винсент, аккуратно выходя из нее. Рани наконец поднялась. Зрение сфокусировалось на покрывале, которое в самом начале служило ей кратковременным прикрытием. Завернувшись в него, Рани посмотрела на Винсента. Тот присел перед ней на колено протягивая пиалу. - Маит? Вино? – Спрашивала Рани. Хотелось что-то сделать, что-то обсудить. Но сил не было. Винсент легко погладил ее по голове. Рани, прихлебывавшая из пиалы, посмотрела на него, и вызывала улыбку умиления у вампира. - Может, мы оставим что-то на другой раз? – Предложила Рани, отдавая пиалу Винсенту. - Что-то оставим. – Согласился тот. – Иди ко мне, я уложу тебя отдыхать. Моя девочка. У меня такое чувство, что ты зарядила меня, как маг заряжает свой посох. Винсент поднял Рани на руки, лучше укутав в покрывало, и перенес на кровать. Вампир старался думать не о прелестях блондинки, которые хотелось изучать и ласкать до конца веков, не останавливаясь. Теперь он мог себе позволить немного остановиться и даже отвлечься. Хотя желания его так и не оставляли. - Посох? Очень меткое название! – Рани не сдержалась и звонко рассмеялась. - Похож? – Винсент лег на бок рядом с данмеркой и гладил ее по голове. - Нет, не очень. Слишком... ммм...Широкий. - Широкий? – Сквозь улыбку переспросил Винсент. - Предупредил бы хоть. – Рани постаралась спрятать вновь покрасневшее лицо в покрывало. - Мы будем дозировать эти разговоры. - Что делать? – Рани похлопала глазами и зевнула. - Мы будем немного про это говорить. Лучше будем делать. Да? - Да. – Согласилась Рани. Голос Винсента ее очень успокаивал и ощущение сильной усталости перевесило все остальные. А вот Винсент был наоборот полон сил. Убаюкав Рани, он бесшумно оделся и вышел из ее комнаты. Винсент причесался и оделся, покормил Пуфика и единорога, поиграл в догонялки с грызликами в саду наверху, полил полынь в горшке, переписал восемь контрактов заново с некоторыми дополнениями, пересчитал наличность в сундуке, и все это за полчаса. Питомцы были в шоке, ведь над горами Джеррал едва разгорался рассвет. Как скамп из врат Обливиона, Винсент вышагнул на Площадь. Ему не хотелось следить за порядком, ему хотелось его навести. Чтобы все были спокойны и счастливы. Он заменил таблички магазинов на обычные, вытащил мусор из фонтана, не смотря на то, что вода для вампира была чем-то вроде кипящего масла. После Винсент сам лично два раза проверил всю Площадь, не нашел ничего грязного или сломанного и пошел в Последний ужин. Замученный и очень от этого злой Небойся молча встретил Верховного Спикера. Прижав палец к губам, Винсент схватил пустые ведра и чинно удалился. Войтышко зевнул, обернулся, и увидел как Винсент уже ставит на место ведра, полные воды. Так же не говоря ни слова, Винсент помог Небойся привести Последний Ужин в идеальное состояние. Небойся довольно бурча удалился наверх, отдыхать, а Винсент продолжил ревизию города. Идти в Сад одинокого вампира он не решался, подумав что братья могут все еще там гулять. Такое с Винсентом происходило впервые. Новые ощущения заполоняли разум и эмоции. При мысли о голоде или крови к горлу подкатывал комок, и ярко представлялись картины странного полета, когда все кружится и отсутствует контроль. Винсент был сыт и счастлив. Темному братству ни что не угрожало, Рани стала принадлежать только ему, и вообще кругом был порядок.***
Арахну мучила жажда. Смущенно открыв один глаз, она увидела на тумбочке Слушателя стакан и кувшин с водой. Превозмогая боль во всех членах тела, Арья опустошила кувшин, и села на кровати. Великого не было, но все предусмотренное от похмелья явственно томилось на его алхимическом столе. Приняв меры и спрятав пару антипохмельных зелий в карманы робы, Арахна двинулась к выходу. – Мой прекрасный цветок! В саду тебя ждет подарок! - Озвучил Люсьен, невидимкой обнявший Арью. Не долго думая, данмерка поднялась наверх. Лишь только она увидела Это, все мысли повылетали из головы, и только чувство заботы и любви завладели данмеркой-колдуньей. Люсьен шептал что-то, обхватив Арахну за талию, но слов она не слышала. Перед ней стояла огромная паучиха, пушистая и голодная, словно сама Бездна, взывающая о грешных душах. – Шаня! - Пробормотала Арахна и бросилась к пауку. Люсьен начал было переживать, но, увидев как паучиха трепетно встретила Арью и оголила перед ней пузо, успокоился. – Ее зовут не так! - Люсьен был зол и рад одновременно. – Это Апокалиптесса. Как я и сказал, малейшее прикосновение к ее шерсти может... – Ты мужчина моей мечты! Самый-самый лучший! - Арахна обняла имперца, заставив замолчать. И много часов их не наблюдали в Городе Ночи.***
- Да я тебе голову отрублю, клянусь Азурой! – Кричал во все горло Дуальтэ, в сторону Найджела Моргана. Морган сел на свое место за столом, и с натянутой улыбкой что-то обещал сидевшим вокруг братьям-нордам, один из которых крепко держал пирата за плечо, не давая подняться. - Да уйди ты! – Дуальтэ оттолкнул от себя Персея, вставшего перед ним. – Он меня императорской сучкой назвал! Я его сейчас придушу! С данмерами нужно быть осторожным в выборе слов, а с пьяным Сапфиром вообще лучше не разговаривать. Персей это быстро понял и только радовался, что Дуальтэ был безоружен. С большим трудом босмеру все же удалось увести Сапфира из Легкого Укуса. Персей тащил его вперед, и на Перекрестке к ним присоединился Мерик. Сменившийся на посту страж Города ненавязчиво патрулировал темные закоулки и увидев этих двоих решил помочь доставить Сапфира в его дом. - Все, уже можно успокоиться. – Тяжело дыша, сказал Персей, закрывая дверь по совету Мерика на все возможные замки. - Сучкой, понимаешь ты?! Меня! Данмер не мог стоять на ногах и опершись о стену, поникнув головой, продолжал бушевать. - Если тебя это успокоит, на сучку ты не похож. Ты не так все понял. – Персей предпринял очередную попытку успокоить Сапфира, но едва успел увернуться от удара. - Сам он сучка! И ты сучка! Все вы...- Дуальтэ еще раз взмахнул рукой в ударе и выпрямился. Персей только покачал головой, с укором глядя на великого чемпиона Арены, и отправился исследовать дом. Сам он был гораздо более трезвым, чем Сапфир, но не менее уставшим. Перспектива спокойно отдохнуть в теплом безопасном месте туманила лучше вина. Сапфир сделал несколько шагов и сел на деревянную лавку около стены. В голове данмера были только они. Арахна и Слушатель. Только одно видение, как Слушатель уносит Арахну, скрываясь. Сапфир опустил голову и провел рукой по волосам. Откуда-то сверху слышался смутно знакомый голос, а потом очень знакомые женские лица. Услышав голоса этих лиц, Сапфир расслабился. Голоса вселяли уверенность. Руки сами потянулась к ремням на доспехах, по приказу этих женских голосов. Находиться в доспехах при них было грубым нарушением норм общественного поведения. И наконец, Сапфир провалился в долгожданное небытие. Сангвин сжалился над своим верным служителем и добрым знакомым, даровав заслуженный отдых и сон. Проснулся Сапфир так же внезапно как и уснул. Данмер лежал на просторной хозяйской кровати и храпел. И сквозь храп он услышал голос Винсента, что-то требовавший. И даже успел порадоваться тому, что это только сон. Разлепив глаза, Сапфир потянулся, и понял что в постели он был не один. С нарастающим любопытством и частичной амнезией он заглянул в лицо беловолосой головы. - Нет, только не ты. – Сапфир, накрыв Персея одеялом, отвернулся. - Еще как я. – Сквозь сон ответил босмер и очень мерзко засмеялся. В другой стороне кровати завозился кто-то еще,и из одеяла восстала премилая шатенка. - И еще я. - О, здарова, Правый. – Сапфир протянул руку и по-мужски поздоровался с шатенкой. Персей аж привстал. Босмер молча наблюдал за всеми, смешно с силой сжимая глаза, чтобы прогнать дрему. - Так плохо, кошмар. – Признался Сапфир, сев на край кровати. - А сегодня свадьба. Официальная церемония, ритуал в Святилище. Нужно речь составить для невесты. Она сама вряд ли сможет...- Заговорила девушка. - Ой, отвали ты скампу под хвост со своими делами. Видишь, мальчику плохо. – В комнату вошла еще одна девушка – стройная рыжеволосая бретонка, неся в руках ведро воды. – Вот вам, умойтесь хоть. Там пиво внизу. - Ты что, какое пиво? Ты меня слышишь вообще? И в каком виде Персея примут в Темное Братство? – Парировала шатенка в кровати. - Привет, Левый. Дай тебе боги здоровья и жениха богатого. – Сапфир забрал ведро у рыжей и присосался к краю, утоляя жажду. - Так, стоп. – Персей подал голос, показав останавливающий жест, и все на него посмотрели. – Вы знакомы? - Конечно знакомы. – Рыжая села на край кровати. – Мы же говорили, мы друзья Сапфира. - Точнее одна часть его друга. – Поправила шатенка, потягиваясь. - Стойте, а мы с вами вчера что, да? – Сапфир оторвался от питья и стал умывать лицо, громко фыркая. - Нет конечно. – Шатенка встала с кровати,уперев руки в бока. – Ты за кого нас держишь? Мы тебе не Хвост! - Вообще-то мы вчера занимались любовью. Или как у вас тут говорят? – Персей попробовал флиртовать и строить глазки, но его вид даже жалости не вызывал. - Знакомься, Персей. Это Правый рог и Левый рог. – Сапфир умылся и заметно посвежев, пошел искать полотенца. - Рог? Можно немного больше подсказок? - Ну да, мы рога. Что, не заметно? – Игриво прыгнула на кровати рыжая. Когда все четверо сидели за столом на первом этаже и ели все то, что Правый смог притащить с неубранного стола в Саду, в дверь постучали. - Вам, ребята, тут делать нечего. – Сапфир быстро дожевал и пошел в сторону двери. - А куда нам идти? – Заныл Левый. - Надо собраться всем вместе, тогда сможем покинуть этот Город. – Рассудительно закивал Правый. - Сейчас Слушатель допрет, кто у Святилища Ситиса терся сутки, да еще и побуждал всех на оргию, никогда больше не соберетесь, будете в Бездне летать кусками! – Ругнулся Сапфир. Как ни странно, это подействовало и рога удалились. Через дверь, в которую удалились рога вошел Винсент в компании незнакомого вампира-данмера. - И все же, кто это были? – Быстро процедил Персей. - Рога Сангвина! – Воскликнул Сапфир так, словно это было радостное приветствие для Винсента и его спутника. - Рад видеть, что ты все еще на ногах. – Саркастически усмехнулся Винсент, взглядом выискивая что-то. - Я уже на ногах. – Сапфир показал пальцем в потолок и пригласил всех в столовую, где сидел полуголый Персей и ел пирог. С аппетитом облизывая пальцы. Оникус, а спутником Винсента был именно он, проплыл в дом, и сразу стал веять ужасом на Персея. - Я рассчитывал что у меня будет лишь один соперник. – Прошелестел Оникус, нависнув. – Впрочем, это не соперник для меня. - Дай угадаю, кто ты такой. Хм-м, посмотрим. Синий, сморщенный, в черных торчащих волосах... Ты ведь Анус Сангвина, верно? – Не моргнув парировал Персей. Решив, что про гуляющие по Городу части тела Сангвина всем известно. Сапфир загремел сиплым смехом. Оникус в ответ вскипел и оскалился, а все тени в комнате стали ползти к нему. - Э, так стоп. Маленьких обижать нельзя, тебя мама этому забыла научить? – Сапфир вплотную подошел к Оникусу, загородив Персея, и тот был вынужден уйти в сторону. Винсент сморщился, цикнул и покачал головой. Только ссоры на ровном месте ему не хватало в этот день. Атмосферно вздохнув, он обратился к Сапфиру: - Брат. А где твой меч? Сапфир трижды переменился в лице и в итоге принял вид очень заискивающий и улыбающийся. Он постыдно ретировался, вспомнив, что бывает за утрату табельного оружия. Ведь эбонитовый двурушник и был его табельным оружием с дарственной надписью «Дорогому брату Дуальтэ от Темного Братства». Пока Сапфир гулял по Саду одинокого вампира и искал меч, он вспомнил одно важное событие. После чего и меч нашелся в кустах, и речь для сестры придумалась и вообще прибавилось сил. Бодрым шагом пересек он половину Города Ночи и резко постучал в дверь в Лазарете. Ему открыл заспанный и очень удивленный Лоурус. - Брат! Меня зовут Дуальтэ Снишеч, и я очень хочу быть лекарем!***
Некромант всея Братства проснулся в подвале своего дома в гробу в объятиях скелета, горка сложенных костей горела синим пламенем, немного освещая стены и полы. Люк в подвал приоткрылся и внутрь спустилась тонкая фигура в черной мантии. Арахна злобно подскочила к некроманту и грозно глядела, уперев руки в бока: – Дорогой брат, ты со своими как бы экспериментами как бы вообще охренел? – Ты о чем, Спикер? – Ах ты еще не знаешь?! Тенегрив назвал конюшню «звездой смерти» и говорит, что его бравые солдаты сами будут выбирать себе хозяев. Это еще ладно, но он пристает к моей Шане! – Кто это? Ты о чем вообще? Тенегрив, Харекришна, Костик и прочие развились сами по себе. Это же генезис. Тебе лучше меня известно, что стоит за этим. – Если твой генезис затронет мою паучишку, я его кастрирую и обезглавлю. Это тебе не пума Лоруса для спаривания со своими некро-питомцами. Я предупредила! Решай проблему! У меня свадьба на носу. - Арья грозно помахала кулачком у лица имперца и ушла. – Я воль, майн Спикер, ща разберусь. - Вслед данмерке пробурчал Кристофер. Будить Рани совершенно не хотелось, но пришлось это сделать. Подготовка к свадьбе требовала готовности невесты минимум на сто процентов. Покуда Винсент пел и плясал, а иными словами с упоением принимал в братство Оникуса и Персея, зачитываясь пояснениями к Догматам, Арахна пришла в покои Верховного Спикера и растолкала спящую сестру. Рани сначала действительно не могла проснуться, и ее вид мог напугать. Потом она долго пыталась сопротивляться, но это оказалось бесполезно. Наконец поняв, что проснулась и высунув нос из под одеяла, Рани наконец выслушала с начала до конца причитания Арахны. - Эх ты. – Только и смогла сказать Рани, сонливо поднявшись и надев на себя первое попавшееся платье-халат. Пока Рани сопя и мечтательно улыбаясь подбирала в голове слова чтобы описать случившееся с Винсентом, Арахна уже юркнула в люк в потолке. Вздохнув как Винсент, Ракни направилась следом, нетвердой походкой и морщась при каждом шаге. Поднявшись, Рани отряхнула полы алого халата и подмигнула прятавшимся грызликам. - Ну давай, удиви меня...- Рани подошла к Арахне и вновь загадочно улыбнулась. - Знакомься, это Шаня! - Представила Арья огромную черную паучиху, занимающую весомую часть сада. Паучиха сделала движение передними лапками, что очень отдаленно напоминало реверанс, и поднялась, задирая пузо и показывая два огромных мечеподобных клыка. Изображая улыбку, паучиха раздвинула клыки, демонстрируя ряд белоснежных зубов, торчащих во все стороны. - Это, это пи... - Рани осела в руках сестры и потеряла сознание. – Отлично, пока сплетем платье. Сестры, Шанечка, за работу. - Отдала приказ Арья и в течении часа для Рани сотворили самое прекрасное белое платье из тончайшей ткани паутины, украшенное бутонами распустившихся роз и фиалок, с гигантскими шлейфом и фатой. – Эй, сестренка, проснись! Надо заняться прической. - Арахна поднесла к носику Рани что-то богомерзкое и воняющее, отчего данмерка мгновенно проснулась и увидела себя в неимоверно красивом наряде. Сами Азура и Мара могли нервно курить в сторонке от такого пошива и украшений. Покуда невеста спала, ее переодели и облачили в ожерелья и браслеты из адаманта и изумрудов. Даже скудное освещение сада озарялось и блистало от игры белоснежных одежд и драгоценностей. – Прическа! - Осторожно напомнила Арахна, старательно отводя взгляд Рани от своего волшебного питомца. – А? Да! - Рани села на предложенный стул и отдалась во власть Тамары, что славилась своим парикмахерским мастерством. Немного потрудившись над податливыми волосами данмерки, Тамара сделала Рани высокую башню из волос, и пустила вьющиеся пряди по плечам и спине. Арахна величественно водрузила на высокую прическу корону из диамантов с рубином посередине. Наряд невесты был готов. - А как мы ее в Святилище потащим? – Спокойно спросила Вероника, игравшая в ножичек. Тамара и Арахна переглянулись. - Вот так вот, надо было меня слушать. Эх вы, тоже мне. – Судя по тону Вероники и ее улыбке, она точно знала, что делать.