В середине пути

— Интересно, что Омура сделает завтра ? — вздохнул Микошиба, поглядывая на часы. Вместо вечерней тренировки вся команда Никогаку отправилась на встречу со спортсменом, имя которого сообщил Йошида. Разумеется, предупреждать об этом тренера они не стали. И вот уже около часа Микошиба вместе с Анией торчали на парковке рядом с тренировочной базой команды, а остальные поджидали их в небольшом кафе в нескольких сотнях метров. — Мне вот нет, — отозвался Ания. — Куда интересней, сколько нам тут еще прохлаждаться? — Наверное, он очень разозлится, — продолжал терзаться дурными предчувствиями Микошиба. — Если так боишься, то не надо было и начинать, — раздраженно отозвался Ания, которому начало надоедать нытье капитана. — Я не боюсь. Прости, — добавил Микошиба, помолчав. — За что? — Ания с удивлением уставился на Микошибу, который выглядел ужасно виноватым. — За то, что случилось утром, — пробормотал тот, краснея. — Черт, Микошиба, — Ания отвел взгляд. Случившееся утром они не обсуждали. У Ании было такое выражение лица, что никто не решился развивать тему, даже Вакана сдержался, хотя его явно распирало от желания высказаться. — При чем тут ты? — тише добавил он. — Но если бы, — был упорен в своем самобичевании капитан, — я не попросил тебя сходить к Йошиде-сану, то Омура бы не рассердился и не, — он сглотнул, — ударил тебя. — Блин, Микошиба, заканчивай, серьезно! Омура конченный мудак, он бы нашел, к чему прицепиться, не ко мне, так к кому-нибудь другому. Сам, что ли, не понимаешь, Чтобы Ания не думал и не чувствовал, а среди переполнявших его эмоций явно были и злость, и унижение, в том числе и оттого, что это произошло на глазах друзей (для его гордости это было сильным ударом), но вид виноватого и расстроенного Микошибы вызывал в нем еще большую ненависть к Омуре. Микошиба с траурным видом изучал мыски своих ботинок. Ания вздохнул. Вот интересно, почему оплеуху получил он, а утешать приходится Микошибу. — Прекращай эти страдания. Сам понимаешь, дело не в нас. Он же не просто там строгий, а мы валяем дурака. Он придурок, которому нравится нас изводить. И мы все равно не сможем тренироваться нормально, пока... О, кажется, идет! Ания не договорил и, дернув Микошибу за рукав, отлип от заборчика. Чтобы не привлекать внимания, они выбрали для своей наблюдательной миссии дальнюю часть парковки, откуда отлично просматривался вход в тренировочный центр, и росло несколько кустов, удачно скрывавших их и от палящего солнца, и от взгляда охранника, который время от времени обходил свои владения. — Пошли. Они поспешили к невысокому парню, который шел вдоль машин, время от времени поправляя большую спортивную сумку с командным логотипом. — Извините, — окликнул его Микошиба, чуть ли не переходя на бег, потому что тот уже открыл дверь светло-серой “Тойоты”. Парень обернулся. — Извините, пожалуйста, подождите! Вы же Цуеки Хаято? — Да, — он окинул их подозрительным взглядом, но поняв, что перед ним всего лишь два школьника, расслабился и даже чуть улыбнулся. — Хотите автограф? — Хотим кое-что спросить, — ответил Ания, который не торопясь шел за Микошибой. — О, — сказал Цуеки, — мне приятно такое внимание фанатов. — Не про вас, — разочаровал его Ания. Цуеки приподнял бровь — Ания, — негромко одернул его Микошиба. — Извините, пожалуйста, Цуеки-сан, мой друг не то имел в виду. Выражение лица Ании красноречиво свидетельствовало об обратном, но он промолчал, предоставляя Микошибе вести светскую беседу. — Мы хотели спросить вас об Омуре-сане. Он же тренировал вашу команду. Услышав имя, Цуеки тут же перестал улыбаться, и из приветливого его взгляд стал настороженным. — Не понимаю, про что вы говорите. Я очень спешу, и если вам не нужны автографы, то… — Йошида из “Монинг спорта” сказал, что из-за Омуры был большой скандал, и что вы слили ему информацию, — Ания вышел из-за спины Микошибы и упер в Цуеки пристальный взгляд. Тот сначала чуть побледнел, а потом сжал губы. — Ты мне угрожаешь? Микошиба толкнул Анию локтем в бок и нахмурился, давая понять, что тот перегибает палку и что такими темпами разговор закончится, толком не начавшись. Но Ания на эту пантомиму внимания не обратил, продолжал в упор рассматривать Цуеки. — Нет-нет, Цуеки-сан, — торопливо заговорил Микошиба, — Мы бы никогда так не сделали. Нам нужна ваша помощь. — Помощь? — Цуеки шипел, как рассерженная змея. — Это теперь так называется? Послушайте, сопляки, если вы сейчас не уберетесь отсюда, я вызову полицию и сообщу, что вы чокнутые фанаты и преследуете меня. Он открыл машину, но Микошиба, в котором в критические моменты просыпалось такое упорство и решимость, которым позавидовал бы и Кавато, вцепился в ручку двери. — Цуеки-сан, пожалуйста! Мы хотели поговорить с вами об Омуре, потому что он тренер нашей бейсбольной команды. На лице Цуеки мелькнуло любопытство, и Микошиба заговорил быстрее. — Он тренирует нас с сентября, и нам очень тяжело с ним. Все, чего мы хотим — это попасть на Кошиен, и, хотя мы стараемся изо всех сил, Омура-сан как будто ненавидит нас. И мы подумали, что, если вы у него тренировались, то может быть, знаете, — Микошиба все-таки сбился. — Может быть, вы могли подсказать, что нам делать, — голос его задрожал, кажется, он готов был расплакаться. Ания поморщился. Но, как ни странно, на Цуеки это произвело впечатление. — Ничего вы с ним не сделаете, — сказал он, глядя прямо перед собой. — Но вы-то смогли от него избавиться, — напомнил Ания. — Как? — Боюсь, что у вас не выйдет. — Это почему? — Потому что для этого надо быть кем-то большим, чем школьниками, которые мечтают попасть на Кошиен. Ания и Микошиба удивленно смотрели на него. — Это, и правда, был большой скандал, — наконец сказал Цуеки — Почему мы не можем сделать то же самое? — не унимался Ания. Цуеки ответил не сразу, он побарабанил по рулю, потом кивнул самому себе. — Хорошо, я расскажу, тогда сами поймете. Но давайте не здесь. — Конечно, — торопливо согласился Микошиба. — Тут недалеко кафе, там остальная команда. — Остальная команда? — вытаращил глаза Цуеки. — Это команда? — удивленно спросил он, когда они вошли в кафе, и Секикава махнул им рукой от стоящего в глубине стола. — Мы маленькая команда, — с вызовом ответил Ания. — Нам это не мешает. Микошиба быстро представил всех членов Никогаку, и, когда с формальностями было покончено, Цуеки сказал: — Итак, Омура ваш тренер, и вы хотите от него избавиться. Он так плох? Тут же поднялся галдеж, потому что каждый или почти каждый хотел высказать о тренере свое мнение, и Микошибе стоило больших трудов восстановить некое подобие тишины. — Если будете так орать, нас отсюда выгонят, — сердито упрекнул он команду. — Да, Цуеки-сан, у нас не очень получается ладить с Омурой-саном. Он очень придирчивый и... — Разговаривает с нами, как будто мы какие-то тараканы, — перебил его Вакана, который и так слишком долго сдерживал свое возмущение и теперь просто не мог смолчать. — И, если один не хочет подчиняться, он тут же наказывает всю команду. А главное, начал распускать руки. Это уж вообще. Кто он такой! — Вот как? — протянул Цуеки. — Да, — снова взял дело в свои руки Микошиба, кинув на Вакану предупреждающий взгляд, слишком уж тот разбушевался. — Мы понимаем, что тренера надо слушаться. И, может быть, мы тоже не всегда хорошо ведем себя, — он пнул под столом уже открывшего было рот Хияму. Тот открыл рот снова, на этот раз от удивления столь решительным действиям капитана. — Но нам не нравится, что он бьет нас. — Возможно, вам стоит тренироваться усердней? — Серьезно? — потрясенно переспросил Секикава. — То есть это нормально? — Ну, вы же не в хоре поете, — пожал плечами Цуеки, — Это школьный бейсбол национального уровня. Конечно, если вы хотите на Кошиен. — Значит мы должны позволять ему делать все, что вздумается? — все же не сдержался Вакана. — Нет, это значит, вам должно быть все равно, бьет он вас или кормит пирожными, если в результате его тренировок вы побеждаете. — Вы действительно так считаете? — осторожно спросил Микошиба, пока остальные пытались переварить услышанное. — Да. Не знаю, в какой теплице вы тренировались, но, если хотите попасть на национальные, забудьте о жалости к себе. Любой. — Ну ладно, — Ания прищурился. Ему не нравился тот покровительственный тон, которым с ними разговаривал Цуеки. Тоже еще знаток жизни выискался. — Пусть хоть каждый день лупит битой, если ему так хочется. Вакана, да подожди ты! — остановил он их кэтчера. —Проблема в другом. Он угрожает, что не отправит нашу заявку на отборочные, если мы не будем плясать под его дудку. Взгляд Цуеки выражал сомнение. — Ну это он вас пугает. Тренеры, как и спортсмены, тоже хотят соревноваться. — Мы так не думаем, — снова взял дело в свои руки Микошиба. — Дело в том, что прошлым летом во время отборочных игр произошла драка с участием нашей команды, и нам на полгода запретили играть. А этим летом тоже было много проблем, хоть и не по нашей вине. Нашему учителю и тренеру даже пришлось уйти. В общем, у команды ужасная репутация. Директор велел Омуре-сану приглядывать за нами, и если тот решит, что мы снова можем принести неприятности, то, — Микошибе явно стоило немало сил выговорить эти страшные слова, — нам не разрешат играть. — Бейсбольная лига очень строго следит за репутациями школ, участвующих на Кошиене, — Цуеки покачал головой. — Директора вашего можно понять. Но знаете, может, у Омуры и мерзкий характер, но он любит бейсбол, и он настоящий профессионал. Я не верю, что он может так поступить. — Тогда за что его выперли из команды? — в лоб спросил Ания, и Цуеки несколько опешил от такой бесцеремонности. — Что? — Если он такой распрекрасный, почему его выгнали? — поддержал Хияма. — Вам это ничем не поможет. — Это уж нам решать! — нахмурился Шинджо. Цуеки только головой покачал. — Ну и грубияны вы, парни. — Эй, — тут же подскочил Вакана. — Простите. Цуеки-сан, — торопливо влез Микошиба, боясь, что Цуеки сейчас разозлится и уйдет, так ничего им не рассказав, — ребята просто очень переживают, — и кинул предупреждающий взгляд на команду, Вакана заерзал на стуле, но смолчал. — Не могли бы вы все же рассказать нам, из-за чего Омуре-сану пришлось уйти. Пожалуйста. Вежливый тон и искреннее сожаление на лице Микошибы, кажется, произвели на Цуеки впечатление, и он смягчился. — Что ж, расскажу. Но не надейтесь на многое. — Я пришел в команду полтора года назад, одновременно со мной они заключили контракт и с Наоки Фудживарой. — Ого, — воскликнул Секикава, — он крутой. То есть, простите, — он смутился, но Цуеки понимающе улыбнулся.. — Я понимаю, что ему не конкурент. Ну так вот, Фудживара пришел, и сразу у них как-то с Омурой дело не пошло. Тот стал к нему цепляться с первой тренировки. Но правда, надо сказать, и у Фудживары характер тот еще. Так что иной раз дым стоял столбом. Но до открытого скандала дело не доходило. То директор клуба или старший тренер уговорят Омуру спустить на тормозах, то менеджер убедит Фудживару не лезть в бутылку. В общем, с год они так проваландались. А потом Омура ни с того ни с сего прицепился к прическе Фудживары. Команда непроизвольно повернулась к Окаде. Тот сидел с непроницаемым лицом. Посмотрел на него и Цуеки и усмехнулся. — Нет, не как у тебя, попроще. Фудживара выкрасил в красный несколько прядей. В общем, Омура потребовал вернуть, как было, а то не допустит к тренировкам. Фудживара, что называется, хлопнул дверью. А на следующий день к директору клуба пришел его менеджер и сказал, что либо Омура, либо Фудживара разрывает контракт, и плевать на штрафы и неустойки. — Это и был тот скандал? — спросил Ания, остальные слушали, в буквальном смысле открыв рот. — Скандала не было. Вернее, его замяли. Омуре предложили уйти по-тихому, не портить репутацию ни себе, ни клубу. Ребята разочарованно переглянулись, они ждали совсем не этого. — Я же говорил, что это вам не поможет, — с каким-то почти сочувствием сказал он. — Одно дело, когда против Омуры кто-то вроде Фудживары, звездный игрок, миллионные рекламные контракты, предложения от американских клубов, и другое дело — школьники. — Слушайте, — кажется, он действительно хотел их подбодрить. — Я не знаю, как там ведет себя с вами Омура, все-таки профессиональный клуб — это совсем другое. Но я сам прошел через это и знаю, что такое стремиться на Кошиен. И тренеру, который может вас туда привести, прощается все. И грубость, и синяки. Если вы сами будете стараться и не жалеть себя, то поверьте, с Омурой вы добьетесь своей цели. Ответом ему было унылое молчание.. — Дохлый номер, — мрачно сказал Секикава, после того, как Цуеки ушел. — Что будем делать? — Может, пригрозим ему, что все расскажем журналистам? — предложил Юфуне. — Вдруг он испугается. — Да что мы им расскажем? — отмахнулся Окада. — Что Омура поругался со звездой из профи? — Что он поругался со звездой из профи и теперь принялся за нас, — не сдавался Юфуне. — А теперь подумай, что за статьи понапишут после этого, и как быстро директор запретит нам участвовать в отборочных, — сухо сказал Шинджо. — Надо решать, что делать, — сказал Микошиба. — Принимаем совет Цуеки-сана... — Это терпеть, что ли? — приподнял бровь Вакана. — Ну, а какой еще выход? — с неожиданным раздражением ответил Микошиба. — Что ты предлагаешь? Мы все перепробовали. — Подожди, пока очередь получить битой по заднице дойдет до тебя, — перебил его Хияма. — Посмотрим, как ты потерпишь! — Да я же не про это. — А про что? — перегнулся через стол Хияма. — Может быть, нам тоже стоит попытаться, — Микошиба запнулся. — Мы же все время его злим. Если мы будем вести себя лучше... — Микошиба, что ты несешь, — воскликнул Секикава. — Кавато было не нужно, чтобы мы вели себя лучше! Разве мы плохо играли? — Но сенсея больше нет, — голос у Микошибы сорвался. — Сенсей ушел, — спокойней повторил он, так как на них стали оглядываться остальные посетители. — И что нам теперь делать? Мне же это тоже не нравится, я отвечаю за вас, хочу, чтобы все было хорошо, чтобы мы играли дальше, попали на Кошиен, — на глазах у него заблестели слезы. — Да прекрати уже реветь, — одернул его Ания. — А вы думаете, — подал голос Имаока, — что, если мы будем слушаться, то он перестанет быть таким злым? — Нет! — в один голос произнесли Вакана, Хияма и Секикава. — Какая, в конце концов, разница, — вздохнул Окада, запустив руку в дреды. — Вариантов у нас все равно только два: оставить все, как есть, или попробовать его слушаться. Что для нас важнее, гордость или Кошиен? — Значит, если мы хотим, чтобы он нормально относился к нам — это гордость? — Юфуне осуждающе посмотрел на друга. — И вообще, с чего мы решили, что он поможет нам туда попасть, — поддержал Вакана. — Потому что он хороший тренер, — скривил губы Ания. — С чего такая перемена? Прозрел, пока круги наматывал? Тут даже Вакана понял, что ляпнул лишнего и надул губы. — Все сказал? — исподлобья посмотрел на него Ания. — Давайте хотя бы между собой не ругаться, — чуть ли не взмолился Микошиба. Послушайте, — он оглядел команду. — Ну просто попробуем… — Микошиба. — Хияма, хотя бы несколько дней. Если не поможет, то будем думать. Пожалуйста! В этот раз молчание было знаком согласия. *** — Кей-чан! Ания вздрогнул и оглянулся. Через дорогу к нему шла Яги. Караулила, что ли? — Сколько тебе говорить, не зови меня так! — брюзгливо проворчал он. — Люди вокруг! Настроение у Ании было, прямо скажем, не фонтан. Почти вся дорога от кафе, где они встречались с Цуеки, — а это фактически через весь город, на одном метро тащились больше часа — прошла в молчании, ребята почти не разговаривали, думая каждый о своем и лишь изредка перебрасывались ничего не значащими фразами. У станции разошлись также молча, некоторое время Ания и Шинджо шли вместе, потом последнему надо было свернуть. — До завтра! — махнул рукой Шинджо. — Думаешь, мы правильно решили? — спросил Ания. — А ты? — Омура профессионал. Как бы не выступал Вакана, та тренировка, когда он нас тестировал... Он меня считал на раз-два, это же охренеть просто. И про то, что я плохо контролирую подачу и не всегда хорошо балансирую на стойке. Черт, я и не знал, что у меня недостаточно сильные ноги. Никто раньше не говорил. Да и про остальных за одну тренировку столько сразу вывалил. Если мы исправим хоть половину того, что он отметил, — глаза Ании уже блестели знакомым азартом, казалось, он был готов прямо сейчас бежать и начинать работать над своими слабостями. — Ну, а мы, и правда, иногда ведем себя так, что сам бы нас прибил. — Стокгольмский синдром, — ответил Шинджо, глядя вглубь переулка. — Чего? — Жертва начинает оправдывать своего мучителя. — Что за бред. Где ты всего этого набираешься? Шинджо сделал рукой жест, который, видимо, обозначал “да везде”. — Нет, ну он козел, без вопросов, — Ания словно оправдывался. — Но я хочу на Кошиен. — Мы все хотим исполнить нашу мечту, — Шинджо все так же пялился в сторону. — И что же делать, отличник? — Ания пнул валявшийся под ногой камешек. Шинджо пожал плечами. — В учебниках про такое не пишут, — наконец, ответил он. — Ладно, пока. Всю оставшуюся дорогу до дома Ания разрывался между двумя равными по силе чувствами. Восхищением профессиональными способностями Омуры и злостью, вызванной его мерзким отношением. Его действительно поразило, как легко и быстро тот увидел все их сильные и слабые стороны, так действительно мог сделать только человек, который досконально разбирался в бейсболе. И Ания уже представлял, сколь многому они смогут у него научиться. А уж как полезны будут эти тренировки для Ваканы. Омура, который сам играл на позиции кэтчера, сможет раскрыть тому столько профессиональных секретов, что их беттери будет сниться в кошмарных снах всем соперникам. И, конечно, он сам выучит новые подачи… а потом он вспоминал холодный равнодушный взгляд, презрительные интонации в голосе, “ты будешь играть на чемпионате квартала”, “директор дал мне широкие полномочия” и его захлестывала волна такой ненависти, что, казалось, и впрямь лучше играть на чемпионате квартала, чем тренироваться у Омуры. — Кей-чан! — Яги как будто издевалась над ним. — Оглохла, что ли… Эй! Ты что делаешь! Быстро пересекшая дорогу Яги изо всех сил ударила его сумкой, довольно тяжелой, кстати. Что она там носит? — Токо, ты спятила! Больно же! Хватит! — он попытался перехватить “орудие нападения”. — Мало тебе! — его подруга не собиралась так легко сдаваться. Она попыталась сдуть упавшую ей на лоб прядь и потянула к себе сумку. — Отпусти. Ну, кому говорю. — Если не будешь больше меня бить. Ответом ему было возмущенное “пфф”, с которым Яги предприняла еще одну попытку убрать со лба упрямую прядь. Ания разжал руку. — Ты чего? — Это я чего? Где ты шлялся? Где вы все шлялись? Щеки Ании начали медленно розоветь. Они сбежали поговорить с Цуеки вместо тренировки, боялись, что не успеют его перехватить. А Яги не предупредили, забыли, не подумали. И она осталась наедине с Омурой. Вот черт! — Токо, послушай, я тебе сейчас все объясню. Мы забыли тебя предупредить, — торопливо начал он и осекся, внезапно осознав возможные последствия их побега для менеджера. — Омура, что он тебе сделал? — Тебе какая разница? — Токо закинула сумку на плечо и отвернулась, всем своим видом демонстрируя благородное негодование. Но Ания на такой явный намек внимания не обратил. — Он тебя обидел? Что-то сказал? Если он тебе что-то сделал… Соблазн еще немного поизображать жертву был, конечно, велик. Но Яги как никто знала характер своего друга детства. И когда голос Ании вот так понижался и становился более хриплым, чем обычно, а глаза превращались в две щелочки, это значило только одно: обидчику не поздоровится, причем кто он — совершенно неважно. — Вот еще, защитник нашелся, — все еще немного холодно — не сдаваться же сразу — но уже без прежнего раздражения сказала Яги. — Ничего не сделал. Ругался, конечно ужасно. Хотел знать, куда вы делись. Он был уверен, что я вас покрываю. Кричал, какой из тебя менеджер, если ты не знаешь, где твоя команда. Да я тебя выгоню! — Вот урод! — процедил Ания, сжимая ручки собственной сумки так, как будто это было горло Омуры. — Пусть только попробует! — Я ему сказала, что он может меня выгнать. Но других желающих быть вашим менеджером ему все равно не найти. Ания с удивлением посмотрел на подругу, в глазах Яги плясали лукавые искорки. Да уж, в который раз то ли с восхищением, то с опаской подумал он, ей палец в рот не клади. — От вашей ужасной репутации есть польза, — она больше не выглядела злой и даже лукаво улыбнулась. — Дурочка. — Так где вы были? — сбить Яги с толку было не так просто. Ания знал, она не даст ему уйти, пока не вызнает все подробности. — Сейчас расскажу. В конце концов, она тоже терпела придирки их дурацкого тренера, а сегодня так и вообще. Все-таки он чувствовал вину за то, что они ушли, не предупредив ее. Яги бы не то что никогда их не выдала, а, может быть, даже как-нибудь и прикрыла. Хотя что-то ему подсказывало, что обмануть Омуру было посложнее, чем школьных учителей. Но, кроме вины, Ания чувствовал еще и ужасный голод, потому что последний раз они ели еще днем, в школе. Он оглянулся по сторонам. — Ты чего? — Жрать хочу. Пошли, может старик Фукацу еще не укатил свою тележку. Ания схватил ее за запястье и потащил за собой, заставляя вспомнить те, уже далекие, времена, когда точно так же, крепко держа за руку, он вел ее куда-нибудь, навстречу очередным невероятно важным делам, которые кончались порванной одеждой и разбитыми коленками. Наверное, тогда они выглядели очень забавно. На этот раз невероятно важными делами оказалась тележка старика, торговавшего такояки на небольшой площади через три переулка и одну дорогу от их улицы. — Держи, — Ания плюхнулся на скамейку под чахлым кустиком здесь же на площади, между уже закрытой фруктовой лавкой и аптекой. Он поставил между ними картонную тарелку с такояки и протянул Яги шпажку. Второй тут же наколол политый соусом шарик и отправил в рот. На его лице появилось блаженное выражение, и Яги едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. Ания пересказал разговор с Цуеки и повторил тот совет, который тот им дал. — Неужели действительно ничего нельзя сделать? — вздохнула Яги, подцепляя такояки и аккуратно отправляя его в рот. — Не знаю, — ответил Ания. Он выглядел ужасно уставшим. — Микошиба считает, что мы должны закрыть рот хотя бы на время. Вакана — что надо и дальше с ним воевать. Шинджо вообще думает, что мы больны и у нас какой-то там синдром. — А что считает Кей-чан? — спросила Яги, откладывая шпажку и вытирая пальцы салфеткой. — Доедай, последний. — Не знаю, — признался Ания. — Все, чего я хочу, это попасть на Кошиен. — Кей-чан, которого я знаю, никогда не сдается, — неожиданно мягко сказала Яги и, подняв руку, коснулась пальцами уголка его губ. Ания вздрогнул. — Ты чего? — голос его прозвучал неуверенно. — Соус, — чуть помедлив, ответила Яги. — Ты испачкался. — Гхм! — кашлянул он, радуясь сгущающимся сумеркам. — Если хочешь, чтобы мы это сделали, то так и скажи. — Обязательно, — привычно откликнулась она. — После того, как отвезешь меня на Кошиен. — Что? — Дурачок! — Яги встала, поправляя юбку. — Я не знаю, что вы решите. Но Кавато-сенсей, он учил нас не сдаваться. Идти за своей мечтой. Не разочаровывайте его.