Сборник бессистемных общих хэдканоных зарисовок по кроссоверной вселенной

Иногда Иван думает, что здесь ему самое место, а иногда — ненавидит самого себя за то, что сюда попал, и жалеет, что не сгорел в отцовском доме. У него нет своего фургончика, он спит там, где есть свободное место или — когда Карнавал останавливается — прямо в железной клетке, в которой его вывозят к публике. Солома затхлая, но мягкая, а к запаху он уже привык. Люди смеются над ним, потому что боятся его. Они считают его чудовищем и, постепенно, Иван начинает считать так же, просто чтобы не сойти с ума. Вот, почему он здесь — просто чудовище нашло себе место. Посетители все говорят одно и то же и его английского вполне хватает, чтобы разобрать главное: они называют его уродом. Таким же, как Малыш Бобби, который ростом с трехлетнего ребенка, или Мортиша и Ангела, сиамские близнецы, сросшиеся плечами. Иван с самого начала знал, что на Карнавале так и будет, но все равно пришел сюда. Это показалось ему лучшим решением, хотя он до сих пор не уверен, что не ошибся. Если бы он попытался найти себе работу, где-нибудь в полях или на фабрике — к нему бы все равно относились как к уроду. Он приехал неизвестно откуда, его английский больше похож на собачий лай, к тому же люди здесь ненавидят рыжих еще больше, чем в России. На Карнавале ему хотя бы приходится унижаться не каждый день, а только во время выступлений. И только пока он в клетке. Всегда одно и то же: сначала зрителям рассказывают детскую страшилку о человеке-медведе, который выступал на потеху самому царю, рвал голыми руками неугодных ему, и так далее. Щелчки бича отмеряют время между взрывами смеха и свистом. А потом следует щедрое предложение: если среди почтенной публики есть смелые и сильные мужчины, готовые испытать удачу, то они могут, за скромный вступительный взнос, попытаться продержаться пять раундов в бою с человеком-медведем и получить за это целых двадцать долларов. Это — хорошие деньги, и желающие их выиграть находятся каждый раз. Иногда даже не по одному. В основном — просто мальчишки, младше самого Ивана, которые хотят заработать на хорошую жизнь для своей семьи, на свадьбу, на что-нибудь еще в этом духе. Большинству из них Иван мог бы сломать хребет голыми руками, но вместо этого — кружит, уворачиваясь от ударов, или обхватывает обеими руками и держит, пока они пытаются вырваться, и только в третьем раунде, не раньше — сбивает с ног, бросается сверху, прижимая к засыпанной опилками утоптанной земле или шаткому помосту и начинает бить. Иногда, для разнообразия, он впивается добровольцу зубами в ухо, надкусывает его, так, чтобы все увидели кровь. А потом Ивана хватают за волосы и тащат обратно в клетку. Обычно этим занимается Риччи, цирковой силач, но иногда ему помогает кто-нибудь из подручных рабочих. Не важно. Все равно конец один: доброволец проигрывает, а Иван отрабатывает свои деньги. Вечерами он разговаривает с Мортишей и Ангелой. Они учат его английскому, рассказывают о своем прошлом и никогда не расспрашивают о его. Это — самое главное. Иван предпочел бы навсегда забыть, как бежал из отцовского дома, как пытался узнать, что там случилось, а потом — пытался пристроиться среди Белых, чтобы воевать со скотами, убившими отца. Иногда он пытается сделать вид, что до побега в Америку его самого не существовало. Что он появился уже здесь, вместе с клеткой, в прутья которой он впивается скрюченными пальцами, и смешной историей о человеке-медведе. Он не ждет чего-то нового. Он вообще ничего не ждет, и уверен, что до конца своих дней так и будет рычать на фермерских сыновей. Иван ошибается, хотя не так сильно, как мог бы — ему еще много лет предстоит участвовать в бессмысленных поединках и на публику пускать другим кровь. Только притворяться больше не придется.