Капкан и натиск

      Порыв леденящего ветра. Крик. Я потерян. Мои веки пропускают через себя яркий свет. В висках пульсирует кровь. Наконец, ветер стих, и я смог разобрать среди шума слова: - Ты случаем не сбежавший заключённый? Ну и видок у тебя, парень! – отозвался прокуренный мужской бас. – Руки из карманов достань!       Я повиновался и поднял руки над собой. Со стороны послышался смех: - Ну точно зэк! Садись давай! – я разлепил глаза и, быстро преодолев ступеньки кабины грузовика, захлопнул за собой дверь.       Рядом со мной сидел полноватый мужчина с усами. Взгляд с прищуром. Над приборной панелью - фото его семьи. Вот что я успел выхватить из полутьмы в первую минуту. - Выглядишь паршиво – одежда прям мешком висит… Может, ты суицидник? - Нет. - Собой торгуешь? – я слегка поёжился, вжался пальцами в толстовку и отвернулся к окну.       Мне необходимо было придумать себе оправдание, такое, чтобы я мог получить с этого выгоду. Я начал импровизировать: - У меня была лейкемия. Родителей нет. А мой паршивый дядя сбежал, как только узнал о сумме моего лечения. Неделю назад диагностировали стадию ремиссии, и я сбежал из больницы при первой возможности. Меня за человека не считали. - Мда… - тяжело вздохнул попутчик. – Похоже на правду. Моя жена – врач, она просто охреневает от того, что творится в этих захолустных больничках! Тебе помощь нужна? - Благодарю, но мне бы самому устроиться куда-нибудь, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Дядя мой – сумасшедший, готов меня порезать за наследство. - Хм, так ты богач? – он облизнул уголок рта и выкрутил руль налево. – Значит, сможешь отблагодарить меня, как своего спасителя? – он ехидно ухмыльнулся и сплюнул.       Я заволновался, моя речь стала сбивчивой и непонятной. Попутчик явно уводил разговор в нужное ему русло. Я, наконец, нашёлся, что ответить: - Боюсь, что все документы у моего больного родственника, только вот без моего согласия он ничего сделать не сможет… - А ты ничего… Пусть телом слаб, но за девку сойти можешь… - что-то лязгнуло в полутьме, послышалось странное шуршание. – Отблагодари меня как следует…       Резким движением он взял меня за капюшон и нагнул мою голову к своему члену. Я упирался и размахивал руками. Он лихо крутанул рулём, и я ударился об приборную панель. Из носа тонкой струёй потекла кровь. - Не рыпайся, милая, ты же не хочешь, чтобы я сломал тебе твой прелестный носик? – он вдавил меня своей жилистой большой рукой в свой член.       Я раскрыл рот, но не для того, что просил от меня этот ублюдок. Я вцепился зубами в его плоть так сильно, как только мог. Он взвыл от боли, и одной рукой чуть не раздавил мне череп. Кровь стекала по моему подбородку, капая на его брюки. - Сука, отпусти, мразь! – шины взвыли от резкого тормоза.       Я сумел ударить ему локтем в шею, и ублюдок ослабил хватку. Воспользовавшись шансом, я выскользнул, рывком открыл дверь, и выпрыгнул из кабины водителя. Приземление было не самым печальным. Кажется, хрустнуло травмированное плечо, а в остальном – я в порядке. Я поморгал, избавившись от слёз приподнялся над обочиной и увидел, что ублюдок дал по газам. По другую сторону обочины был какой-то странный желтоватый свет. Попытался подняться и увидел, как ко мне бежит кто-то. Я опустил голову. Ненавижу людей… - О господи, парень! Идти можешь? – послышался женский обеспокоенный голос. Я кивнул, и позволил ей подхватить меня. Всё отчётливее проглядывались детали автозаправки. Так вот почему уехал ублюдок…       Смутно помню, что она говорила тогда, и как я оказался в маленькой каморке с раскладушкой, электрическим чайником и маленьким телевизором. Помню только хруст плеча, тёплый вкус молока и приятное чувство, покинувшее меня уже давно.       Это ощущение уюта. Чувства, которыми никто не помыкает, никто не глумится. Я начинал путать реальность и сон – что из того, что она сказала мне я услышал во сне, а что наяву? Это был длинный путь, но я надеюсь, что смогу пойти ещё дальше.