Капкан и натиск

      Ветер свистит в ушах. Я скрыт от людских глаз где-то высоко и далеко. Расставляю руки и готовлюсь к полёту. Нет, страшно, сейчас я разобьюсь. Слышу позади распаляющийся смех, переходящий в истерический гогот. Кто здесь? Они смеются надо мной, над тем, какой я жалкий.       В этот момент я смог сообразить, где нахожусь – на отвесной скале… Кто загнал меня сюда? Сану? Почему он не убил меня раньше? Погружаться в размышления мешали гогочущие голоса. Я пытался закрыть уши, но они разрывали звуком мой череп. Нащупал сзади что-то круглое и мохнатое. Я кину в них камнем, и тогда они замолчат! А если не замолчат – я проломлю себе череп и полечу вниз к вечной свободе.       Я уже приготовился запустить камнем в небо, но присмотрелся и с ужасом понял, что на меня смотрит отрубленная хохочущая голова Кьюнг-Сун. Я в испуге отбрасываю её от себя, но я слышу приглушённый хруст и её смех. - Юнбу-ум! Ты попался, труси-ишка! – голоса всё сильнее звенят в моей голове. Я беру эти мерзкие головы за волосы и швыряю их вниз, вытирая слёзы и сопли, стараясь унять дрожь, засевшую где-то глубоко внутри меня.       Головы окружают, они подбираются всё ближе к моим костлявым ногам, ослабевшим рукам. Просторное небо стало неестественно красным, закапал кровяной дождь. Тошнота. Везде головы. Кажется, они уже лезут мне под веки, и скоро из глаз моих потекут кровавые слёзы. Лучше бы Он убил меня! - Ну что ты, Юнбум, ты такой скучный! – послышался знакомый надрывающийся неестественным смехом голос, - Я бы палец о палец не ударил, чтобы замочить такого как ты. Что-то острое вонзается мне в палец, я еле-еле разглядел голову Сану, укусившую меня до крови. Из его правого глаза сочится кровь, а из черепа торчат осколки той самой вазы. Как нелепо. Что-то сзади меня подталкивает меня к обрыву…       Ветер. Дождь. Кровь. Смех. Хруст позвоночника. Кроваво-красное небо. Вдох. Слабый свет. Вонь. Противный писк. Я сдерживаю крик, зажимая рот кулаком. На моей руке приютилась жирная и грязная крыса. Она уже решила полакомиться мной, купается в моей собственной крови, стекающей с ладони. - Проваливай! – кричу я крысе шёпотом, пытаясь стряхнуть её с руки. - Я ещё не сдох!       Она, наконец, ослабила хватку и стукнулась об асфальт. Я придавил её своей ногой, а когда поднял, увидел красную непонятную лужу, с ошмётками мяса и окровавленной шкуркой.       Меня вырвало. От мусорного бака тянуло смрадом и гнилью. Палец заныл ещё сильнее. Как долго я валялся здесь, поглощённый страхом и бредом? Мне нужно уходить, но как остаться незамеченным, если в нескольких шагах отсюда меня поджидает смерть?       Я решился покинуть укрытие и ползком достиг угла. Его машина всё ещё припаркована здесь. Попытался прислушаться к тому, что происходит в доме. Ничего. Возвращаюсь назад и отползаю за другой мусорный бак.       Локти содраны в кровь. Необходимо переждать, пока он уедет. Разматываю бинт на правой руке, отрываю зубами нужный кусок и туго заматываю палец. Бинт уже наполовину в крови. Я понимаю, что лучше дождаться темноты, чтобы сбежать, но нужно укрыться на безопасном расстоянии. - Мразь! Ты будешь делать всё, что я скажу! Это ты виновата в том, что он сбежал! Это ты его подговорила! – из дома послышались крики и звуки борьбы. От неожиданности я ударился об кирпичный забор. - Заткнись! Ты принадлежишь мне! Ты сама пришла в этот дом, и теперь жалуешься? Неблагодарная тварь. Буду трахать тебя, пока ты не вернёшь его. Продажная сука! Любишь деньги? Думаешь, ты дорого стоишь? Я сделаю тебя дороже. Разрежу тебя на кусочки и разложу по ячейкам в банке как ценное вложение.       Я закрыл глаза и услышал, как скрипнула дверь, и крики спустились ниже. В подвал. Нервно сглотнув, я поднялся на ноги и, прижавшись к стене каменного забора, добрёл до следующего квартала. Сердце билось тяжело, подобно огромному старому механизму. Я покрылся потом. Я увидел выемку в фундаменте дома на соседней улице и решил спрятаться туда. Напряжение отступило.       Солнце вскоре скрылось за тучами, и пошёл дождь. Он убаюкал меня размеренной мелодией. Мне послышался протяжный визг колёс и гудение мотора. Всё это было уже вдалеке от меня. Здесь хорошо и спокойно. Я вновь и вновь изучаю кирпичную кладку, что нависает надо мной. На мою лысую макушку стекают прохладные освежающие капли. Я закрываю глаза, и на этот раз знаю, что кошмары меня не достанут.       Всё стихло. Где-то вдалеке стрекочут тревожно цикады. Мир погрузился во тьму. Что-то щекочет мои лодыжки. Крыса. Похоже, я настолько прогнил изнутри и снаружи, что из меня ничего кроме корма для крыс не выйдет… Отгоняю её прочь, но она всё не уходит. Смотрит на меня так понимающе и, перебирает лапками, топчется по кругу, будто заманивает меня куда-то.       Я осторожно вылезаю и следую по сырой земле вслед за ней. Ветер угрюмо шумит где-то высоко меж ветвей, поёт похоронную песню некогда властвующему летнему полудню. В эту мелодию вторгается тихое жужжание мух. Крыса пригласила меня на обед. Только вот тухлая обглоданная человеческая рука мне не очень по нраву. Сдерживаю позыв тошноты. Ветер швырнул мне в лицо какую-то пожухлую газету. Я опустил её и пригляделся. Это была карта. Жуткая вонь пропала, вместе с моей новой знакомой и её лакомством.       Никогда прежде я не был так рад своим галлюцинациям. Посмотрим, где я бы смог обустроиться? Может, меня возьмут работать за еду? В желудке предательски заурчало. Стоило только позволить себе подумать о нормальной пище, как ко мне вернулся обыкновенный человеческий голод.       Я тщательно изучил карту. Мне нужно добраться до междугородней трассы, что находится в трёх километрах отсюда, и там найти попутчика. Первые метров триста я, скрепя сердце, прополз на четвереньках и пугался каждого шороха. Я опасался преследования. Что если Сану играет со мной? Сначала даёт мне убежать, но лишь до той поры, пока верёвка не затянется.       За эти часы я запомнил каждый дом, каждую дорогу, запечатлённую на карте. Оставалась ещё половина пути, а сил у меня уже не было. Дома редели, фонари светили всё тусклее и тусклее. Пару раз я чуть не наткнулся на заплутавших пьяниц. И в каждом из них я видел Сану. Казалось, что если бы я не побрил свою больную голову, то она бы уже вся поседела.       Ветер усиливался и пару раз сумел сбить меня с ног, но боли я не чувствовал. Сердце заполнял тревожный трепет, я упивался им, закусывая до крови губу. Город уступил место полям и маленьким пролескам. Дорога немного возвышалась над беспокойным морем трав и цветов. Я решил спуститься в это царство росы и ароматов, чтобы спрятаться, если мне понадобиться.       Пару раз от свиста колёс проезжающих фур я вскрикивал и прижимался всем своим телом к земле, ещё три автомобиля я пропустил намеренно, всматриваясь в модели и номера. Как хотелось мне сейчас остаться здесь, развеяться пыльцой над полем и вырасти неприметным маленьким цветком, но заныли старые раны и силы покидали меня.       Гонимый ветром я пытался бежать вперёд, не зная зачем и куда. Дыхание становилось слабым и прерывистым. Луна вышла из-за облаков и обнажила моё худое изнеможённое тело, возвышая его над травой. Мои ноги стёрлись в кровь, и я рывком снял обувь со своих кровоточащих ступней. Чувствую, как под ногами лопаются безвольные тельца кишащих во влажной земле насекомых. Дождевые черви обвили мои пальцы, и я стал поскальзываться и спотыкаться. Земля совсем рыхлая. Здесь обитают уже звери покрупнее…       Я и не заметил, как просвистела надо мной сбитая ветром птица. Она вцепилась мне в капюшон, махая большими крыльями. В попытках отбиться от неё стал размахивать руками и отступать к дороге, как вдруг тело моё осветил яркий свет.       В голове и ушах бешеная пульсация. Прерывистый вдох. Стремительное движение. Сомкнутые веки.