Цветы зла

Нет ничего страшней жестокости светила, Что излучает лед. А эта ночь — могила, Где Хаос погребен! Забыться бы теперь Тупым, тяжелым сном — как спит в берлоге зверь… Забыться и забыть и сбросить это бремя, Покуда свой клубок разматывает время… Шарль Бодлер «Цветы зла»

Девушка легонько толкнула дубовые двери, и они со скрипом отворились. В голове бешеным торнадо пронеслись мысли о том, что Кэт всегда закрывает парадный вход на ключ, что её вообще не должно быть сегодня дома, что здесь всё подозрительно неправильно. Но все сомнения рассеялись как туман ранним утром, как только она смогла удостовериться, что в доме всё так же чисто и светло. Сквозь большие окна проходили лучи теплого сентябрьского солнышка, а на мебели не было ни одной пылинки. Всё туфли, пальто и головные уборы были аккуратно сложенные на своих местах. Обычно для перфекционистки Кэт. Захотелось даже засмеяться от осознания собственной глупости. Ну да, конечно, что-то случилось в доме её лучшей подруги, которую смело можно было назвать антонимом слову «приключения». Ничего более абсурдного и существовать не могло. Наверное, просто опоздала на свой поезд, а значит, придётся ждать до следующего рейса, а он только вечером. Кто бы сомневался в том, что соня Китти проспит… — Кэт? Кэээт?! — сначала тихо, а потом добавив своему тону громкости, позвала гостя непутевую хозяйку. Ответа не было. Ох, наверняка, снова слушает свою музыку в наушниках на полную громкость! Сколько раз не говори, что это опасно для слуха — всё без толку. Никогда она не поймет Кэт. Ну вот что за человек, вы только подумайте! Медленно она ступала по направлению к лестнице на второй этаж, не переставая улыбаться от того какой простор для фантазии открывается. Как можно разыграть её дорогую Кэт, не знающую о присутствии подруги в собственном доме. А если та уснула… Это вообще прекрасно! Что может быть лучше хорошей шутки над подругой? Только более интересная шутка. Осторожно ступая, боясь, чтобы не заскрипела ступенька, она думала, где же может находиться Кэт. С точностью до восьмидесяти процентов можно было сказать, что в своей спальне, сидит в кресле, спиной к дверям и слушает музыку. Подойдя к нужной двери и приоткрыв её, девушка ухмыльнулась: всё точно так, как она говорила! Самым банальным было резко развернуть к себе её кресло и что-то прокричать, но ведь как напугается сама Кэт! Тихонько хихикнув, она начала красться к подружке — прямо как в далеком детстве — и тут резко развернула к себе чёрное кресло на колёсиках, готовясь крикнуть что-то до ужаса смешное и нелепое. Но слова застряли в горле. Милая Кэтти сидела в кресле будто неживая. Её светлые волосы казались грязными, а яркие синие глаза были стеклянными. На виску был большой синяк, а в уголке губ и у самого носа проглядывалось что-то красное, скапывающее на белые наушники от телефона. Смотря дальше, она начала замечать тоненькие порезы и царапины на груди из-за слишком большого выреза. Руки были покрыты ссадинами. Ей казалось, что она не сможет сдержать подступивший к горлу ком. Пытаясь найти в комнате что-то другое, за что мог бы зацепиться глаз — она увидела томик Бодлера и большой белый лист с выведенными на нём словами: «Это был всего лишь один удар…»