Из Сибири и снова в Сибирь

Обыкновенный день начинался совершенно обыкновенно. Родители были заняты своими делами, Анна Юрьевна готовилась к рабочей смене в больнице, Игорь Георгиевич, наоборот, вернулся с ночной смены и ложился спать. Зоя, как только обосновалась в родительском доме, практически ничем не занималась. Видя нестабильное душевное состояние дочери, родители решили не трогать ее до весны и не устраивать куда-нибудь на работу. - Пусть Зоя в себя придет, - сказала Анна Юрьевна мужу, - Она до сих пор какая-то не в себе. Действительно, Зоя до сих пор была не в себе. Девица постоянно плакала, не хотела никуда выходить из дома, практически каждую ночь ей снились кошмары, в которых либо Эмилиана срывалась из петли, либо на месте Эмилианы была Зоя. Девица отказывалась спать иначе, чем при свете, настаивала на том, чтобы не оставаться одной в комнате на ночь. Анна Юрьевна пару ночей провела с дочерью, но не смогла там спать – Зоя просыпалась по нескольку раз за ночь, кричала, нецензурно ругала жандармов, особую тайную полицию и Костомарова. - Зоя, я не могу спать при свете, не высыпаюсь, - наконец, нашла предлог, чтобы вернуться в свою спальню, Анна Юрьевна и убедила дочь спать одну. - Это же пройдет у нее? – спросила как-то женщина мужа. - Должно пройти, - ответил Игорь Георгиевич, - В конце концов, можно будет потом в больнице проконсультироваться, если не пройдет в ближайшее время. Просидев весь день в своей комнате за игрой с самой собой в шахматы, Зоя боялась наступления ночи. В прошлую ночь в кошмарах девица умирала раз восемь, поэтому Зоя не хотела ложиться спать, чтобы не видеть этого снова. Все-таки переступив через страхи и улегшись в постель, Зоя закрыла глаза. Практически сразу перед глазами появился эшафот и веревка. В тот же миг проснувшись, Зоя решила, что засыпать она не будет. «Набухаться, что ли?» - подумала девица, - «Возьму водку из домашних запасов, пусть потом влетит от родителей, но по морозу я никуда сейчас не пойду». Прислушавшись, Зоя поняла, что отец с матерью спят и можно идти на кухню. Взяв из шкафа бутылку водки, Зоя налила себе стакан, поставила бутылку обратно и, не задумываясь, выпила. «А теперь спать», - подумала девица и убрала стакан. Сны в пьяном состоянии были еще красочнее и страшнее. Зоя не могла проснуться и видела то, что видела раньше, только гораздо ярче. Потом девица резко проснулась и решила не спать до утра. И лишь под утро сон сморил девицу, и она заснула уже без сновидений. - Игорь, Зоя вставала? – спросила Анна Юрьевна мужа часов в десять утра. - По-моему, нет, - ответил Игорь Георгиевич, - Будем ее уже будить? - Да, уже пора, - ответила Анна Юрьевна и, войдя в комнату Зои, увидела дочь, непробудно спящую. Сначала женщина не поняла, что с Зоей, но потом по легкому запаху, витавшему в воздухе, она поняла, что дочь вчера вечером пила. Игорь Георгиевич тоже сообразил, что Зоя находится в нетрезвом состоянии. - Зоя, хватит, просыпайся, - начала будить дочь Анна Юрьевна. Девица с трудом открыла глаза и увидела перед собой и мать, и отца. «Все, мне п***ец», - подумала девица. - Зоя, одевайся и иди к нам на кухню, - сказала мать и Зоя осталась одна. - Давай не будем сразу наказывать, поговорить с ней надо, - сказала Анна Юрьевна мужу, - Это же не прошлое лето, когда они с Толей пили как сапожницы, тут много чего произошло. Надо выяснить, почему она так поступить решила. - Хорошо, - согласился Игорь Георгиевич. Вскоре на кухню пришла Зоя. - Зоя, - обратилась Анна Юрьевна к дочери, - Садись. Надо поговорить. Девица молча села. - Зоя, ты почему вчера ночью напилась? – спросила ее мать. - Мама, - вдруг разревелась Зоя, - Мамочка, у меня крыша едет. Я спать не могу, мне такое в своих снах снится, что плохо становится. - Что тебе снится? – спросила дочь Анна Юрьевна, - Расскажи, может быть, тебе помочь можно. И почему ты раньше об этом не говорила? - Как у Эмилианы веревка рвется и как будто меня туда же отвести пытаются, - сказала Зоя сквозь слезы, - Понимаешь, я боюсь, не знаю чего. Я не могу одна в комнате оставаться, я не знаю, чем можно заняться, я как будто остановилась в том дне, когда меня арестовали гвардейцы после покушения на Костомарова, после чего все слилось в один бесконечный день, и я не знаю, как оттуда можно выбраться. Я будто в каком-то полусне нахожусь. Иногда мне кажется, что скоро за мной придут и снова отвезут в столицу на площадь. И то, что мне снится – не сон, а явь, которая будто прервалась на мгновение. Я вроде бы могу очнуться и понять, что я в Томске, но иногда этого не осознаю и не понимаю, где я. Не знаю, почему не говорила, не подумала, не сообразила. А вчера вечером я решила напиться, чтобы все ушло, а оно не просто не ушло, а еще красочнее стало. - Зоя, одевайся, поехали к врачу, - сказал дочери Игорь Георгиевич. - В Сосновый бор?* - уточнила Анна Юрьевна, - Не рано ли? Критика к состоянию ведь есть. - Нет, не в Сосновый бор, надеюсь, до этого не дойдет, - сказал Игорь Георгиевич, - Просто в больницу. «Зашибись перспективка», - подумала Зоя, - «Побывать во всех злачных местах Томска, сначала в остроге, потом в Сосновом бору». Решив не спорить, Зоя быстро оделась и поехала вместе с родителями в больницу. *В психушку - Игнат Елистратович, тут такое дело, - начал разговор Игорь Георгиевич, - С дочерью беда большая, вы бы посмотрели ее. - А что произошло? – спросил врач. - Вы же знаете, мы всех своих трех дочерей отправляли в Москву учиться, чтобы был шанс построить себе иное, более радужное будущее, - сказал Игорь Георгиевич, - А Зоя решила заняться революционной деятельностью. В общем, ей перед самым эшафотом объявили о смене приговора, потом этап сюда, в Томск, острог, выход на поселение и, как итог всего этого, у нее в голове что-то перемкнуло. Крыша поехала. Но одно радует – критика к состоянию есть, значит, еще можно на что-то надеяться. - А Зоя где? – спросил врач. - В коридоре с матерью, - ответил Игорь Георгиевич, - Как разговаривать будете, наедине или пусть вместе с матерью заходят? - Давайте попробуем сначала наедине, а потом, если не получится, в присутствии матери, - предложил врач, - Чтобы она откровеннее говорить могла. Вскоре в кабинет Игната Елистратовича вошла Зоя. Врач внимательно посмотрел на девицу: испуганный взгляд, платок, который она не посчитала нужным снимать в помещении, руки со следами от кандалов, в целом, типичный внешний вид каторжанки, если не считать платка. Решив, что под платком девица прячет свое отсутствие волос, Игнат Елистратович спросил девицу: - Зоя, а почему вы в платке? В помещении ведь тепло. - А я не для тепла его ношу, тем более, он ведь тоненький, я шаль сняла. Стыдно перед приличными людьми с тифозной стрижкой появляться. А как волосы отрастут хотя бы под каре – уже можно будет и без платка ходить. Игнат Елистратович кивнул и начал задавать девице другие вопросы, расспрашивать ее обо всем. Зоя снова рассказала все, что с ней происходит, и ответила на все уточняющие вопросы. - В больнице бы ей недельку полежать, в себя прийти, - сказал врач родителям Зои, - Дома, конечно, тоже можно, но лучше бы под наблюдением специалистов. - В Сосновом бору, то есть? – уточнил Игорь Георгиевич. - Да, - ответил врач, - Там как раз, врачи этого профиля. - Зоя, в Сосновый бор на неделю согласна поехать? – спросил отец Зою. - Нет, я в больнице оставаться не могу, - ответила Зоя, - Я так ждала того момента, чтобы вас с мамой увидеть, поэтому не могу никуда уезжать. В те моменты, пока я в себе, я смотрю на тебя или маму и мне хоть легче становится. - Может быть, распишете, что дома принимать, как ее полечить? – спросил Игорь Георгиевич, - Я, все-таки, не психиатр, с этой сферой медицины знаком не так глубоко, мать тоже в психиатрии никогда не работала. Как можно Зою дома подлечить? - Хорошо, сейчас все распишу, - сказал Игнат Елистратович и взял карандаш. - Ты уверен, что Игнат Елистратович не завысил дозировку? – уточнила Анна Юрьевна, сидя на кухне и глядя на лист бумаги с назначениями, - Помнится, у нас в палате лежал один буйный больной, ему немногим больше дозировку выписали. Так какой вес был у него и какой у Зои. Почти в два раза меньше, она еще после централа похудела сильно. - Попробуем так пролечить, - ответил Игорь Георгиевич, - Ты только подумай, ведь совершенно ненормально то, что Зоя рассказывает, надо не запускать это. - Да, запускать не надо, - согласилась Анна Юрьевна. Увидев дочь, слоняющуюся по комнате, женщина добавила, - Зоя, иди уже завтракать, или обедать, как там правильнее сказать. - Не хочу, мама, спасибо, - ответила Зоя. - Ты что-нибудь пожуй, а потом травой запьешь, я заварила, - сказала Анна Юрьевна, - Тебе потом после травы спать захочется, чего голодной сидеть? Зоя пришла на кухню, совершенно нехотя съела два куска хлеба и сказала: - Ну что, где трава? Давай уже, выпью, может, посплю хоть нормально. - На, возьми, - сказала Анна Юрьевна, - Сначала траву, потом капельки. И спать иди. - Хорошо, - согласилась Зоя и выпила то, что дала ей мать. В ближайшие две недели Зоя практически не вставала с постели и очень много спала. Анна Юрьевна переживала за здоровье дочери, но решила, что оставлять все как есть еще опаснее. К концу второй недели дозировка лекарств была снижена, а потом они вовсе отменены. - Зоя, что ты последнее помнишь из недавних событий? – спросила Анна Юрьевна дочь. - Как вы меня в больницу возили, и как я сказала, что не хочу ехать в Сосновый бор, - ответила Зоя. - А эти две недели помнишь? – спросила Анна Юрьевна. - Смутно, - ответила Зоя, - А что там помнить, с кровати почти не вставала, еду ты в комнату приносила. Было лень думать совершенно. По-моему, пару дней назад к вам в гости Шура приходила, она в эту комнату заглядывала. - Приходила, - согласилась Анна Юрьевна, - А что тебе снилось за это время? - Вообще ничего, отоспалась хоть, - ответила Зоя, - Ни жандармов, ни Эми, ни прочей ерунды. - Если что-то пойдет не так, будет что-то мерещиться или сниться – говори мне сразу, - сказала Анна Юрьевна. Зоя согласилась, а женщина пошла на кухню к мужу. - В себя пришла, ничего лишнего не забыла, даже визит Шурки запомнила. Будем надеяться, теперь все нормально будет с Зоей, - сказала Анна Юрьевна, - Пойдешь на работу, Игнату Елистратовичу какой-нибудь гостинец от меня принеси. - Обязательно отнесу, - согласился Игорь Георгиевич.