Из Сибири и снова в Сибирь

Окончив всю необходимую помощь Толе и Люде, и, несмотря на то, что Зое хотелось остаться в Москве, Зоя вернулась в Томск. Девушка понимала, что более, чем месячный побег не остался без внимания полиции, поэтому была готова ко всему. На железнодорожной станции Тайга Зоя вышла из поезда и практически сразу же попала в поле зрения местной полиции. - На Демину, кажется, похожа, - сказал один из полицейских и сразу же подошел к Зое. - Ваши документы, мадемуазель, - услышала Зоя и похолодела. Достав паспорт, девушка поняла, что все потеряно. - Я же говорил, Демина, - сказал полицейский и вскоре Зоя уже была доставлена в отделение полиции для выяснения обстоятельств. - Демина или Фомина Зоя Игоревна, - отвечала девушка на вопросы полицейских, - Я хотела подзаработать в Омске, поэтому туда и поехала. - В Омск на заработки не ездят, - сказал полицейский. - Хотелось вольной жизни вдохнуть, - соврала Зоя другую заранее заготовленную фразу, - Надоело быть поднадзорной. - Скоро ты ею уже и не будешь, - сказал полицейский и, на мгновение задумавшись, девушка поняла всю возможную тяжесть своего положения. Прибыв под конвоем в полицейский участок города Томска, Зоя пересказала все то же самое. - Сотку розог и под арест, - безразлично сказал жандарм, - Потом разберемся, в тюрьму или в участок. Все равно нарушение условий отбытия ссылки налицо. Лежа в камере и надеясь, чтобы у нее не подскочила температура так же, как после побега с Сахалина и поимки полицией, Зоя услышала разговор в коридоре: - Ее сеструхе, все-таки, четырнадцать лет каторги дали, а не вышку присудили, - сказал жандарм. - Зря слиберальничали, так она лет семь на каторге отбудет, а потом и на поселение выйдет, - раздался другой голос, - Вечную же малолеткам присуждать не положено. «Толеньке все по закону сделали, не то, что мне…» - сперва подумала Зоя, а потом до девушки дошел весь ужас слов жандарма – Толю осудили на четырнадцать лет каторги. «Да я же там должна быть тоже, я», - сначала подумала Зоя, а потом закричала, - Да на каторге же мое место, на каторге! - На каторге твое место, согласен, - раздался окрик в коридоре, - Но замолчи, иначе в карцер пойдешь. «Мне так же должны были четырнадцать лет присудить», - расплакалась Зоя. Буквально за считанные часы девушке стало гораздо хуже. Когда Зоя не встала, чтобы взять принесенный ужин, жандарм подумал, что девушка хочет просто отлежаться после поимки, однако, к ночи снова начались Зоины крики. - На каторге мое место! – услышал уже в который раз жандарм крик Зои и сказал напарнику, - Мне это уже надоело, с ней надо что-то делать. - А что ты с ней сделаешь? – спросил второй жандарм, - За рукоприкладство тебя потом по головке не погладят, это точно. - Напугать ее надо, - ответил первый жандарм и пошел в камеру к Зое. - Пошли кандалы надевать и на каторгу поедем, - сказал он, придя к девушке в камеру. - Пошли, - ответила Зоя. В некотором недоумении жандарм сказал Зое, думая, что, возможно, девушка с ним решила пошутить: - Руки за спину, на выход. Увидев, что Зоя сразу же выполнила указание, жандарм слегка растерялся и сказал: - Возвращайся обратно. На выходе из камеры мужчина услышал вопрос, окончательно его шокировавший: - Когда разрешат уводить на каторгу, позовете? - Да ну тебя на х**, - сказал он и закрыл за собой дверь камеры. - Может, она умом тронулась? – спросил он напарника. - Да х** ее разберет, - выругался второй жандарм. - До завтра не умолкнет – вызову врача, - сказал мужчина и прислушался – где-то вдалеке снова раздались крики и плач Зои. На следующее утро, только увидев, что открывается форточка двери, едва проснувшаяся Зоя, вместо того, чтобы просто забрать еду, сразу же подскочила и спросила: - На каторгу забираете? - Нет, - ответил жандарм. - Как разрешает – уведете? – спросила девушка, - Я же понимаю, еще документы оформить надо. - Тьфу на тебя, надоела, - выругался жандарм и, когда Зоя забрала еду, закрыл оконце двери. Вскоре к Зое вызвали врача из больницы. Увидев в полицейском участке девушку, с которой ему приходилось иногда работать, Варсонофий, оправившись от шока, спросил Зою: - Симулируешь? Непонимающими глазами посмотрев на Варсонофия, Зоя сказала: - Вчера выдрали, обработай, пожалуйста… - Да все я обработаю, ты скажи, симулируешь? Мне надо знать, - повторил Варсонофий, - Если симулируешь - в больницу попробую перевести, но лечить не будем, а если не симулируешь – это уже в другую больницу надо. - Если ты считаешь, что моя просьба – симуляция, значит, симулирую, - ответила Зоя и снова начала приподнимать подол платья, - Но выдрали вчера со всей дури… - Голову симулируешь или кукушка поехала? – уже прямо спросил Варсонофий девушку. - Моя кукушка слетела еще тогда, когда Елагину вешали… - ответила Зоя и, увидев какой-то проблеск разума в глазах девушки, Варсонофий решил больше не спрашивать ее ни о чем. Узнав о том, что произошло: что Зоя сошла с ума, что Толю осудили на четырнадцать лет каторги, что старшая дочь – Мария при родах чуть было не умерла, Анна Юрьевна сначала будто остолбенела. - Анечка, сейчас валерьянки принесу, - обеспокоенно сказал супруге Игорь Георгиевич. - Неси нитроглицерин и надо в больницу… - прошептала женщина, - Хотела помирать дома, но, наверное, придется помереть в больнице… - Аня, все будет хорошо, - уже в больнице успокаивал супругу Игорь Георгиевич, - Все обязательно будет хорошо, вылечат твою стенокардию. - Игорь Георгиевич, тут не стенокардия, а инфаркт, - отозвав мужчину в сторону, сказал ему врач. - Ане этого знать необязательно, потом расскажу, - сказал Игорь Георгиевич и снова пошел к супруге. Тем временем, из тюрьмы Зою перевели в Сосновый бор*. Несмотря на все недовольства в полицейском участке, Варсонофий был настроен решительно. - Больная должна пролечиться в соответствующем учреждении, - говорил он, - Никаких приходящих врачей, она должна получить нормальное лечение. - Ладно, пусть лечится, все равно ей срок ареста еще не назначали, - наконец, сказал начальник, - Все равно из Соснового бора ее быстро не выпустят. Серафим, узнав о том, что произошло с его супругой, сразу же начал добиваться свидания с ней. - Серафим Иванович, ваша супруга не в себе, вам не о чем будет с ней разговаривать, - сказал врач из психбольницы. - Вам же не трудно пропустить меня, так почему же вы не хотите сделать это? – удивился Серафим. - Потому что это бесполезно, - ответил врач, однако, вскоре пропустил молодого человека к Зое. Увидев Зою, лежащую в невменяемом состоянии и зафиксированную бинтами, Серафим, сдерживая волнение, присел рядом с ней, погладив, взял руку девушки в свою руки, погладил Зою по волосам, а потом сказал супруге, особенно не надеясь на ответ: - Вот зачем тебя на спину-то уложили? Да еще и зафиксировали, чтобы не сбежала. - Правильно говорите, чтобы не сбежала, она уже дважды сбежать пыталась куда-то, - ответил врач, - А вообще не беспокойтесь, она все равно ничего не чувствует, иначе бы уже давно дала об этом знать. - Она чувствует, - отреагировала Зоя, - Только сама во всем виновата, что Толю на каторгу отправили. Зоя на каторге года не провела, а Толе четырнадцать лет дали. Так ей и надо, пусть лежит и мучится. А потом ее на каторгу заберут. - Куда сбегала-то? – спросил Серафим, обрадовавшись тому, что супруга отреагировала на его реплику. - Зоя на каторгу хотела сбежать, там ее место, - ответила девушка. - А теперь скажите мне, как ее после таких слов не фиксировать, - прокомментировал врач, остававшийся в палате во время беседы. - Зойка, можешь обещать, что пока ты не вылечишься, на каторгу не сбежишь? – спросил Серафим супругу. - А зачем? – спросила Зоя, - Там мое место. - Я договариваюсь с врачом, вязки снимают, а ты никуда из палаты не уходишь, - сказал Серафим, - Я же вижу, что тебе больно лежать. - А потом, когда я вылечусь, я пойду на каторгу сама, - добавила Зоя. - А потом, когда ты вылечишься, мы обсудим этот вопрос, - ответил Серафим. - Хорошо, - согласилась Зоя, - Если я буду в себе, то никуда не сбегу. - Вот только в виде исключения готов пойти на такой эксперимент, - в коридоре сказал Серафиму врач, - Еще раз сбежит – снова будем фиксировать. - Вы поймите, так-то я понимаю, зачем это делается, но ей ведь действительно после полицейского участка больно на спине лежать, - ответил Серафим, - Окна же в палате закрыты, дверь закрыта, может, не сбежит. - Посмотрим, - сказал врач. За неделю Зоя более-менее пришла в себя. Девушка начала ориентироваться в ситуации, понимала, где именно находится и, когда к ней пришел Серафим, чтобы сказать, что ее выписывают и он забирает Зою домой, сказала супругу: - Сима… У меня все будто улетело тогда, когда я узнала, что Толю осудили… - Сейчас приедем домой, дома будешь долечиваться, - ответил Серафим. Приехав к дому, молодой человек сказал супруге: - Зоя, хочешь маму навестить? - А что с ней? – спросила девушка. - Приболела, узнав о тебе, - осторожно ответил Серафим, боясь обострения у Зои. - Снова сердце… - вздохнула девушка и пошла в родительский дом. Анна Юрьевна, увидев, что Зоя пришла в себя и на свободе, немало обрадовалась. - Хотя бы с тобой все нормально, - вздохнула женщина. - С Толей тоже будет все хорошо, - сказала Зоя, а потом заплакала, - Вернется Толя в Томск рано или поздно, будем в столицу писать, может, помогут бывшей фрейлине. Услышав свои слова будто со стороны, Зоя мгновенно поправилась: - Мама, я еще, видать, не до конца здорова, раз такое ляпнула, не по взглядам же прошения писать… - Разберемся, видно будет, - ответила Анна Юрьевна, - Не надо, не перегружай голову, тебе еще сколько времени дома лечиться… *психушка