Не упусти

Оглушительный звук приближающихся шагов. Лязг перезаряжающегося пистолета. Пульс учащается до предела, вызывая приток адреналина в кровь. Гулкий стук сердца должен был притупить все ощущения, но эффект прямо противоположный, - любое, даже самое незначительное изменение тут же чувствуется каждой клеточкой тела. Ей с трудом удается усмирить тяжелые вздохи, и лишь тогда она осознает, что не слышит второго сбившегося дыхания, в пару к своему. Время словно замедляет свой ход. Тело деревенеет, и сделать следующий шаг невозможно. Она должна найти его. Страх вновь потерять, стать причиной чьей-то смерти, - вовсе не то, что сможет вынести ее надорванное болью сердце, которую она, умело, скрывает под маской стервы. Только не снова. Только не сейчас. Только не здесь. Отчаяние ярким всполохом пожарища заставляет в ускоренном режиме работать совершенное тело и холодный рассудок, оставляя все эмоции за бортом сознания. Не время допускать ошибки. А может он просто немного отстал? Разрывающий барабанные перепонки выстрел, эхом разносится по лабиринтам зловонной канализации, но короткий вскрик боли, раздающийся следом, звучит куда более страшно. Ведь это его вскрик, отражаясь стен, проникает в нервные окончания тела брюнетки. Она срывается с места дикой кошкой, целенаправленно отправляясь в цепкие объятия смерти. Но разве есть другой выбор? В Мантикоре учили, - главное выполнить свое задание, и не стоит обращать внимания на сопутствующие потери. Но вот только, что они знают о жизни? Не о поле боя, а о жизни? Дружбе, свободе, любви? Правильно, - ничего. Именно поэтому она сбежала, и ни за что не позволит людям Уайта забрать его, даже если для этого придется умереть. Она прибегает как раз во время, чтобы одним точным ударом вырубить какого-то парня, нацелившего дуло пистолета ему в голову. Фигура в темной одежде падает с глухим стуком. -Я спасла твой зад. Снова. Можешь не благодарить, - самодовольная улыбка освещает красивое лицо девушки, скрывая облегчение, затаившееся в голосе. Но стоило ей заметить алую струйку крови, стекающую из уголка его рта, ухмылка моментально сползает с лица, уступает место испугу. В ее голове тут же звучит выстрел и вскрик, - Алек? – говорить становится трудно, слова застряют в горле. Его имя, все, что она может произнести, - Алек! – в несколько неестественно больших шагов она оказывается рядом с осевшим на бетонный пол шатеном, падая перед ним на колени. Взволнованный взгляд ее карих глаз пытается отыскать в его светло-зеленых хотя бы маленькую искру былого запала. -Кажется, в следующем спарринге я не участвую, - голос едва различимый, слабый, как легкий ветерок в шуме волн. Уголки четко очерченных губ ползут вверх, превращая изгиб рта в подобие вымученной улыбки. Он изо всех сил храбрится, пытаясь прикрыть рукой дырку в левом боку. По пальцам стекает вязкая красная жидкость, отдающая запахом железа. -Размечтался. В роли живой боксерской груши воспринимаю только тебя. -Макс, - слова звучат непривычно серьезно, а изумрудный взгляд твердеет, - Ты ведь знаешь, что мы не выберемся вместе. -Нет. Даже не проси. Не заставляй меня делать это. Я не выдержу снова, - каждое произнесенное слово дается титаническим усилием воли, царапая горло, каждый звук разносит по телу сковывающий страх, который стекает по щекам солеными струйками. -Эй, я же не Бен… - его теплая ладонь бережно стирает влажную дорожку, задерживаясь на нежной щечке, - Просто уходи, я прикрою. -Нет. Я тебя не оставлю. Вытащу, - решимость пульсирует в ее глазах. -Не глупи, не успеем, - кажется, он умоляет впервые. Самовлюбленный и дерзкий Алек умоляет. До чего странно. Она еще будет его подкалывать. Обязательно. Противное эхо хлюпающей обуви режет слух, сигнализируя об опасности. -Я сказала, нет. Мы либо выберемся, либо умрем. Но вместе. И никак иначе,- спорить было бесполезно. Если эта женщина что-то решила, - ее не остановить. Такая она, Х5-452. Остается только одно, - согласится с ней. Он кивает. К подручным средствам первой медицинской помощи можно отнести лишь светлую футболку, которая сразу же идет на бинты больному. Макс подхватывает его под обе руки, помогая подняться с грязного бетонного пола канализации. Его правая рука ложится на ее с виду хрупкие плечи, а левая, - продолжает прикрывать кровоточащую рану. Она придерживает Алека за талию, стараясь не задевать огнестрел. Они двигаются вдоль туннелей, уже точно зная, куда направляются. Две покачивающиеся фигуры сворачивают в восточный коридор, ведущий в Терминал-Сити, - единственное безопасное место для трансгенов во всем Сиэтле, а может быть и мире. Кошачьи гены, подмешанные в ее коктейль, позволяют перемещаться беззвучно, и улавливать чужие шаги на большом расстоянии. Хлюпанье, совсем близко. Девушка ныряет в небольшое углубление в стене, сделанное специально для таких случаев, увлекая парня за собой, аккуратно прижимает раненного к кирпичной стене. «Убежище» слишком тесное для двоих, поэтому приходится буквально слиться в одного человека. Она старается не давить на рану, но тщетно, - кровь начинает липнуть к ее животу, и прижатый к стене Алек морщится от боли, стискивая челюсть до скрипа зубов. Кажется, еще немного, - и не выдержит, вскрикнет или застонет. Но нет. Терпит. Не может так подвести ее, - единственного человека, который сознательно рисковал собой ради него. Шаги приближаются, и сердца беглецов будто сейчас проломят грудные клетки, обменявшись хозяевами. Несколько долгих минут, ставших вечностью в этом убогом месте, - и чужеродные звуки совсем стихают. Она расслабляется, и тогда ощущает на себе вес обмякшего тела. Стоит ей отодвинуться от него всего не несколько сантиметров, - он сползет по стенке. -Алек? – страх обволакивает сердце своей вязкой пеленой темноты, связывая все внутри в тугой узел. Предательская влага вновь грозится вырваться наружу. Тонкие пальцы, которым мог бы позавидовать любой пианист, судорожно касаются его шеи, нащупывая пульс. Слабый, но отчетливый. Она взваливает себе на спину бессознательное тело, начиная неспешное движение вперед, к намеченной цели, шаг за шагом, став хранителем его теплого дыхания.