Чары не снять

Retrouver le sens de la vie je pense Passe par l'ennui Quand toi, tu es parti (Alizee «A Contre-Courant») Никогда прежде Юри не знала о городе и его жителях столько, сколько сейчас. Потворствуя своему любопытству, она, а с ней и Юрио, стали заглядывать, потом и заходить в дома, а то и вовсе лазить через окна. Им было любопытно всё: дома купцов, и лавки, и мастерские ткачей, и ремесленников, и пекарни. Фермы по окраинам и дома вельмож на самых широких улицах. Спящие люди перестали пугать своей неподвижностью, но касаться их они опасались, будто они были скульптурами, совсем как в галерее дворца или его парке. Порой принцесса делала внушение фее, если та норовила дёрнуть кого за усы или потоптаться по макушке. Во дворцовой библиотеке она наконец смогла прочесть некоторые из тех книг, которые ей прежде запрещали. Первая её сильно смутила, но читать было интересно. Виктория, узнав, что это за книга, сказала, что правильно ей её запретили. Вторая была действительно интересная, имела под собой историческую основу, но оказалась такой жуткой в деталях, что уже сама Юри мысленно соглашалась со смотрителем библиотеки, запрещавшим ей её брать. Но чтение её Виктория одобрила и сказала, что ей такое только полезно. Третья книга была пусть и местами безнравственная, и с устрашающими описаниями, но была написана до того сложным литературным языком, что при всей её очевидной гениальности, читалась с огромным трудом. - Не думаю, что стоило её запрещать. Если человек добровольно решает осилить такое, его уже можно не осаживать. Эту книгу Виктория утаскивала у неё, иногда буквально из рук, стоило только отвлечься, и с упоением читала сама. Юри уходила во дворец и проводила там долгие часы. Она тосковала без родителей, даже не говоря об этом никому. Когда её долго не было, Виктория становилась или слишком рассеянной, не видела и не слышала никого рядом с собой, то наоборот, слишком сосредоточенной. И смотрела в сторону города, на шпили башен – неодобрительно, словно они ей что-то сделали. Она уговаривала себя быть спокойной и не придумывать того, чего и вовсе могло не случиться. Ей удавалось, но ощущение клетки, загнанности и собственной бесполезности, бессилия, стали невыносимыми. И то, что жизнь превратилась в постоянное ожидание, и радость была с ней только от встречи к встрече – так не должно было продолжаться. На высоких деревьях каркали вороны. Слетались стаями, крики их были беспрерывны и тревожны. По-настоящему царевна поняла, что тревога её обоснована, когда верхушка посохшей лиственницы показалась черна от птиц. - Пришла. Она смотрела без страха и даже с вызовом, приготовившись, лёгкая, в хрустально-серебристой парче, как в кольчуге. Холодное сияние каменьев над безмятежными глазами. Стая собралась и туча, чёрная, похожая на огромное смольное бьющееся сердце из-за движений сотен крыл, обрушилась, ударилась о землю. Твердь громом отозвалась, дрогнула. Колдунья, чёрно-фиолетовая, с угольно-чёрными веками и вкруг глаз, с тёмными губами, вышла из поднявшегося урагана вороновых перьев. - Я думала, ты в одиночестве успела обо всём подумать, всё взвесить. Смирить гордыню. И что я вижу на деле? Отряд гёрл-скаутов под твоим предводительством, только с охотой, флиртом и купанием голышом. - То есть обычный девчачий лагерь. Карабос грозно зыркнула на царевну. - А ты глазами-то не стреляй! – продолжила Виктория. - Слушай, без таких теней будет не менее драматично, с твоим-то эмоциональным диапазоном. - Хочешь помериться, кто из нас главная королева драмы? У тебя будет повод, когда останешься здесь одна. Царевна продолжала прохладно улыбаться, а позади неё поднялась из озера огромная рука, водяная, как мощная штормовая волна. И ударила туда, где стояли волшебницы. Карабос закрылась чёрной мантией, нырнула в её чернь и разлетелась всполошённой стаей. Птицы, каркая громко и хрипло, стремясь уйти от обрушившейся громады, летели беспорядочно, сталкиваясь, кто куда. Виктория, без единой капли на лице, смотрела затравленно, гневно: Карабос ускользнула вертлявой хохочущей тенью. И кружащиеся вороньи стаи потянулись в сторону замка на холме. *** Юри не вернулась. Виктория катала яблоко по блюду, и смотрела, как в зеркале, зная, что увидит. В замке, в высокой башне, спит вековым сном принцесса. Но нет ни рыцаря, ни дракона, ни злой ведьмы рядом. Нужно только пройти лес, город и подняться на башню. Потому что суженую тебе никто не принесёт, даже если ты не властна покинуть заколдованное место. «Когда речь идёт об «износить железные башмаки», есть хоть какой-то ход мысли, а сейчас? По огню, казалось бы, пошла, чтобы только…» Виктория оглянулась. Серые угрюмые волны выносили на берег липкие спутанные водоросли, мутно пенились и бежали прочь. Она вспомнила Юри. Улыбку, милую и порой как будто недоверчивую. Её радостный взгляд. И свои постоянные уверения, через слово: «Я заебенная волшебница. Земля дрожит, рожь родится, пожары гаснут, реки вспять поворачиваются, ураганы стихают…» А ведь если она себя действительно не переоценивает… Она поманила рукой. Волна послушно подкатила ей под ноги и легла смирно, как кошка. «Хорошо. Но нужно больше.» Она закатала рукава. «Нужно намного больше.» Гроза всё же разразилась. Дождь хлынул с неба, поднялись подземные воды, питая вышедшее из берегов озеро. Дорога воды, как гладь металла, держала бредущую сквозь дождь и непогоду одинокую фигуру. Ветер бил ей в лицо, а Виктория пыталась перекричать его завывания: - Вот уж не скажу, что этот пиздец был мне всегда по душе!!! «Реки вспять поворачиваются…» Вода текла вверх. Не впитывалась в грунт, не бежала беспорядочным потоком, не реагировала на рельеф. Чёткая артерия, идущая от озера, пересекла лес, вилась по улицам города, вверх и вверх по мощёному серпантину. Вода из фонтанов, канав, рва вокруг замка – собиралась в один живой поток. - «Сегодня мы не ляжем спать, не спросим мы, который час…» - Виктория пела, считая ступеньки. В редкие окна было видно, как гнёт деревья ветер и дождь, обрывает листву и ветви, как чернеет небо и такие близкие из этой башни тучи. Водяная спираль перевязала башню, довела владычицу до вершины. За ветхой дверью была комната. И в ней прялка и скамья, на которой лежала Юри. Рука обессиленно свисает до пола. Лицо спокойное и будто мёртвое. «Никогда не пойму. Когда у них – спящая красавица, у нас всегда мёртвая царевна, - вздрогнула Виктория. Но собралась, вспомнив, и воспряла духом: - Зато, когда у них погибшая от коварства и любви принцесса лебедь, у нас… У нас я». Это был аргумент. Если не угроза. Последние шаги по глади воды, как по дрожащей зеркальной поверхности. Виктория опустилась на колени, тихо глядя в спящее лицо, поправила волосы у висков девушки, будто той так станет удобнее. - Я тебя поцелую. И лучше бы тебе проснуться. Потому что если ты не проснёшься… - Она засмеялась и резко оборвала смех. – Тогда я поцелую тебя так, что никто и никогда больше не будет рассказывать о нас сказку на ночь. Поэтому, прошу, не вынуждай меня… Холодные сомкнутые губы ещё не загорелись ответным теплом, когда Викторию за шею обняла уверенно маленькая и крепкая рука. Царевна испуганно распахнула глаза: Юри, ещё не проснувшись, обняла её. Прошептала в губы, позвала по имени. И вся тянувшаяся бесконечно водяная лента обрушилась разом, вниз. По ступенькам и залам замка, с каменных мостов во рвы, по улицам, петляя, ручьями вниз, к городским воротам. Растеклась по лесу, прошла сквозь мох и впиталась в землю, легла в овраги. Озеро вошло в свои берега. Отпустило. А жители города не знали, как быть, и слухи о заснувшей навеки принцессе живо сменились на слухи о нежданном потопе и живой реке. *** Закончив выводить имя возлюбленной лезвиями коньков, Виктория подъехала к ней и, эффектно затормозив, спросила, вся лучась гордостью: - Ну, как?!! - Вороны в небе оценят, - ехидно заметила Юрио. Стройная такая девочка, лет пятнадцати, с лицом белым, как снег, и глазами зелёными, как виноград. Она до сих пор казалась светлым видением, но в штанах и куртке из шкур мало отличалась от своей старшей подруги, тоже присутствующей. - Маленькая коза, - отозвалась Виктория. – Заколдую обратно. Тогда с тобой проблем было меньше. - Связи между размерами Юрио и проблемами нет, - сказала Бекки. – И ты не обо всём знала. - Да кто мне всё рассказывал, Зена, я тя умоляю! - Так как же ты её расколдовала? – спросила Юри у охотницы. - Да! – наседала Виктория. - Поцелуй истинной любви? - Древняя магия твоего народа? Бек пожала плечами: - Зачем? Виктория и Юри сгорали от любопытства. Та решила пояснить: - Тайное выслеживание – вершина человеческого развития. - Всё просто, - взялась поведать за неё Юрио. – Бека нашла Карабос. Та вернулась, почувствовав, как её чары над вами двумя развеялись. Ну и… - И? - И Бека приставила ей стрелу промеж глаз: или она меня расколдовывает, или пускай пеняет на себя. Юри посмотрела на Викторию. Та глянула в ответ. - А что, так тоже можно было?