Дикий альфа

Я перерыл весь дом, заглянув в каждый без исключения закуток. В кладовке я обшарил все полки и самым тщательным образом перетряс сумки и мешки. В некоторых местах, в поисках тайника, я даже простучал пол и стены. Особое внимание уделил кухне, ведь известно, что многие держат деньги в банках с крупами или приклеивают скотчем с нижней стороны стола. Конечно, целый миллион таким образом не спрятать, но я уже так отчаялся, что мечтал найти хоть какие-то, даже небольшие деньги! К вечеру моя былая эйфория окончательно улетучилась и переросла в значительное беспокойство, и я пошел проведать своего узника, а заодно и переговорить с ним еще раз. Ситуация в подвале не изменилась. Сквозь щелку я видел горящий свет, и там, внизу, слышалось шумное дыхание собаки, а также какая-то возня. — Эй! — окликнул я, стараясь, чтобы мой голос звучал, как можно тверже. — Слышишь? Даю, короче, тебе последний шанс. Завтра утром я ухожу и оставлю тебя здесь запертым, если ты мне сейчас же не скажешь, где держишь свои миллионы. Смотри ведь, заживо сгниешь в этом погребе! Говори же! — Денег в доме нет, — твердо и спокойно отозвался альфач. — Надеюсь, что ты уже это понял. Я держу их в банке. — Да ладно, — недобро усмехнулся я. — Мой отец говорил, что лет десять назад у тебя сгорели все сбережения, которые ты хранил в банке, и с тех пор ты им не доверяешь и хранишь всю наличку именно здесь, на своей ферме. — Все-то ты знаешь! — насмешливо отозвался Роб. Я поражался его невозмутимости, и именно она вызывала во мне сильнейшее беспокойство. — Послушай, — продолжал альфа. — Я уже не молодой и больной человек. И ты еще вчера нанес мне серьезную травму, ударив по голове. Я не могу больше здесь находиться, мне необходимо выпить мои таблетки, иначе я до утра тут загнусь. Выпусти меня, пожалуйста! Мы просто поговорим и обсудим твою ситуацию, а там, глядишь, и решим, чем я смогу тебе помочь. — Щас! — нагло хохотнул я. — Я не самоубийца, чтобы тебя освободить! Сказал же, что вызову через пару дней службу спасения, и они тебя освободят, но, только в том случае, если ты мне скажешь, где деньги! Иные варианты даже не обсуждаются! — Но тогда, умоляю, приоткрой дверь и брось мне сюда мои таблетки с тумбочки из спальни. И еще принеси воды, пожалуйста. Ведь здесь нет ни глотка. Собака тоже уже хочет пить, — ласково и дружелюбно продолжал уговаривать меня альфа. — Ищи дурака! — злорадно хмыкнул я, твердо решив не давать ни ему, ни себе ни малейшей слабины. — Хотел я с тобой по-мирному договориться, но ты сам, своей жадностью, подписал себе смертный приговор! От злости я пристукнул по железной двери погреба своим миниатюрным кулачком и, чертыхаясь, вернулся в дом. К тому времени у меня вновь разыгрался аппетит. Я со всей тщательностью обыскал весь холодильник и морозилку в надежде найти деньги, но безрезультатно. Зато я обнаружил много чего вкусного. Набив до отказа живот, я совершил последнюю попытку — взломал несколько запертых ящиков письменного стола в кабинете хозяина. И тут удача мне улыбнулась! Я нашел деньги! Правда это был далеко не миллион, а всего мелочь — пара десятков тысяч, но мне было до такой степени обидно уходить отсюда с пустыми руками, что я был рад даже такому улову! Во всяком случае, этой мизерной суммы вполне хватило бы мне на то, чтобы добраться до города, снять себе жилье и продержаться до тех пор, пока я не найду способ раздобыть другие средства. Однако, моя радость перемешивалась со слезами отчаяния. Я был просто неимоверно зол на этого Роба! Выпускать его я уж точно не собирался. С лихвой прочувствовав на себе крутой нрав долбанутого альфача, я не ждал от него ничего хорошего, окажись тот вдруг на свободе после всего, что сейчас произошло. Однако, я в очередной раз вышел во двор, чтобы торжественно сообщить ему, к чему обычно ведут людей их грехи, а именно — упрямство и жадность. На улице к тому времени сгустились сумерки. Обе голодные собаки, которых альфа содержал в будках, рвались со своих цепей и яростно лаяли, очевидно, мечтая сожрать меня живьем. Я отлично понимал, что пора было сматываться. Но, как и куда, если уже спустилась ночь? Очевидно, придется заночевать на ферме, чтобы дождаться утра. На всякий случай я не поленился вновь пройтись до погреба, чтобы проверить плененных мною альфу и его собаку. То, что я увидел, меня до крайности возмутило! Свет в погребе уже не горел! Альфач, вместо того, чтобы умолять меня о пощаде, скорее всего, самым наглым образом завалился спать! — Эй! — выкрикнул я с досадой — Слышишь, ты, чмо одноглазое, инвалид хренов? Я нашел твои деньги. А ты потерял свой последний шанс на освобождение. Так что, не знаю, кто из вас кого съест первым — ты свою отвратительную собачку, или же она — тебя! Ответом мне послужила раздражающая до глубины души, тревожная тишина. Не описать, как я разъярился! По моему мнению, старикан вел себя просто недопустимым образом! Он, получалось, начал меня игнорировать и теперь на все мои высказывания отвечал равнодушным молчанием! Ух, много чего я ему поведал, выплескивая накопившийся за мою короткую жизнь праведный гнев. Но, к великой своей досаде, я так и не дождался от него желанной для себя реакции. Очевидно, сумасшедший альфач решил играть со мной в молчанку, окончательно подписав себе этим смертный приговор. Злой, словно черт, я вернулся в дом, решив смыться отсюда с первыми же лучами солнца и не вызывать ему никаких спасателей. Пусть, старый хрен, подыхает, вместе со своей псиной! В доме имелась лишь одна кровать, хозяйская, на нее я нагло и завалился, при этом даже не раздеваясь и не разуваясь. Чтобы успокоить свои расшатанные нервы, я начал представлять себе, как скоро доберусь до города, сниму квартиру, устроюсь на работу (какую именно, я не имел ни малейшего понятия) и заживу свободной жизнью. О том, чтобы вернуться к родителям, в моей голове даже и мыслей не было. Я и раньше, мягко говоря, совсем не пылал к ним сыновней любовью, а с того момента, как узнал, что они мне не родные, так и вовсе проникся по отношению к ним всепоглощающей ненавистью. Вскоре я забылся сладким сном, мирно посапывая на чужой, но такой мягкой и удобной постели. Пробуждение мое было весьма эротичным. Сквозь сон я чувствовал, как мои шею и плечи ласкающе поглаживала чья-то сильная рука. Я замурлыкал от удовольствия и выгнулся в спине, полагая, что мне снится прекрасный сон. Никогда в жизни меня еще не касалась рука альфы, и как же страстно и давно я, на самом деле, мечтал об этом! Не желая размыкать ресницы, я поддался восхитительным ощущениям, желая, чтобы рука его спустилась еще ниже, к бедрам и моей попке! Но вскоре наваждение рассеялось, и я резко вздрогнул, отчетливо осознав, что это все вовсе не сон! Так кто же, дьявольщина, мог оказаться здесь и добраться до моего тела? Ужас пронзил мое существо!!! Распахнув глаза, я резко перевернулся с живота на спину и попытался сесть, но мощная рука тут же ухватила меня за жидкие светлые волосенки и властно встряхнула. Утратив дар речи, я, абсолютно ничего не понимая и пребывая в полнейшем шоке, уставился на одноглазого Роба, который, как оказалось, присев на край кровати, находился все это время рядом со мной! — Ты… — с трудом выдавил из себя я. — Как ты смог… И тут я рванулся изо всех сил, в попытке соскочить с кровати и преодолеть расстояние между ней и дверью, чтобы сбежать. Но альфа, вполне готовый к такому повороту событий, без всякого труда завалил меня назад в койку, вжал мое лицо в подушку и, едва сдерживая рвущуюся наружу злобу, дрожащим голосом, тихо произнес: — Ты, видимо, хорошо выспался, мелкий гаденыш? Да? Я рад. А теперь, добро пожаловать в ад!