Kiss me, Bonnie... or I'll go insane.

      Маленькая Марси так давно не выходила из дома, что уже и забыла, куда ведет таинственная мрачная пещера. Она покидала его последний раз, когда все было намного тише и спокойней. Как только девочка встала на ноги, отец с помощью амулета полёта переносил ее через пропасть в свои владения, где можно было лишь смотреть, как он калечит и издевается над другими демонами, а всё остальное скрывалось от ее глаз. В счастливые дни каким-то образом мать вытаскивала ее на поверхность, где зеленая травка щекотала пятки, рядом текла небольшая речка, и в заброшенном вагончике они устраивали пикник с песнями. Обрывки этих воспоминаний утопали в непроглядном мраке того времени, что маленькая девочка уже провела исключительно за дверью. И провела бы больше, если бы отцу не начало сносить голову от власти.       Ее мать терпела до последнего. Ради дочери она выносила все его выходки, как бы далеко они не заходили. Марси не раз приходилось мазать йодом синяки на ее спине, до которых у женщины не получалось дотянуться.       Осознав, что выхода нет, и что в ином случае их ждет только реальность, где властвует война, они обе почувствовали себя прижатыми к стенке. Но все-таки шанс выжить был, если сбежать. Но не остаться – так он бы их уничтожил. Просто потому что мог.       А эта страшная пещера, куда они метнулись, спасаясь бегством, вела наверх, наружу. Девочка, у которой еще кружилась голова, понимала, что не стоит там ждать мягкой травки и солнца во время военных действий. Хотя ее детское сердце и очень желало этого. При всем при этом настоящий вид, встретивший их, был для нее шокирующе непередаваем.       Когда в конце пещеры показался тусклый свет, девочка почувствовала противный запах разложения плоти и гари. Пытаться заткнуть нос было бесполезно – этой вонью был пропитан воздух, смог с трудом позволял дышать. Теперь к этому придется привыкнуть. Мама несла ее практически на руках, ведь после нечестной схватки девочка еле держалась на ногах, а отец в любой момент мог появиться сзади, хотя и не любил выходить наружу. Его царство было под землей, и его мало волновало всё другое.       Глаза Марселин, не привыкшие к свету, не сразу были готовы к раскинувшемуся над головой бескрайнему абсолютно серому небу – оно ослепляло, но за тучами не было ни намека на солнце. Только давящее огромное серое небо и вымершая пустошь под ним – таким было первое впечатление Марселин от войны. Столь непривычное после заточения. Но не менее пугающее.       Вдалеке, над полуразрушенными зданиями показались военные самолеты, и мать в панике потащила дочь в ближайшее укрытие. Они спотыкались и падали, ведь вся земля была укрыта горами мусора и развороченного металлолома, в этих изуродованных лабиринтах можно было легко заблудиться. После нескольких минут бега обратной дороги Марси уже не могла представить, да и не хотела – там ее точно не ждут с добром.       Они быстро забежали в какой-то сарай с дырявой крышей и практически отсутствующей четвертой стеной. Очень ненадежно. Мама Марси надеялась, что так летчики свернут в сторону, не заметив их. - Мама… - осторожно прошептала девочка, ощущая, как холодный пот прошибает ее насквозь, а пальцы сами хватаются за одежду матери. Так они свернулись воедино, одновременно укрывая друг друга. В какой-то момент Марси почувствовала мамины руки на своей спине, нежно поглаживающие ее и приносящие в это сумасшествие частицу спокойствия. И на момент этот мир ей показался добрым и приятным, а не тем, чем он был на самом деле. Как вдруг на большом расстоянии отсюда прогремело несколько мощных взрывов. - Неужели они летят сюда?? Мне казалось, они стреляются между собой! Если так, то скоро разбомбят тут всё, черт возьми, нет!! – женщина после далекой череды взрывов рискнула выглянуть в окно, чтобы понять направление будущего обстрела. И осознав, что они летят прямо к ним, попыталась что-то предпринять, раскидывая в сарае всё верх ногами, и, в конце концов, нашла какую-то пустующую трубу, которая вела куда-то вправо.       Марси заметила ее панику, но не понимала, что им делать. Диаметр трубы был не так уж велик, но ребенок еще мог пролезть в нее. И тогда до нее дошло. - Мам… - Беги, Марси.. Уноси ноги отсюда. Я вижу конец этой трубы около рощи, выползешь там и держись пока тихо. Постарайся найти для себя еду и укрытие. - Мама! А ты?! – у Марселин сдавало самообладание, ведь самый любимый человек на свете не пытался спасти себя. - У нас осталось не больше двух минут, милая, и ползти нелегко… - расплакавшаяся девочка прервала ее слова еще более горячими объятиями, не желая уходить, - Ты такая сильная… Ты действительно очень сильная, моя девочка, я видела это своими глазами. Не забывай об этом никогда. - Я не хочу быть сильной без тебя! Я не хочу без тебя вообще быть… - девочка так рано не хотела терять свою мать, что не задумывалась, что говорит. Эти слова шли прямо от детского сердца, обливающегося кровью. - Марси… Я люблю тебя, - нежно говорила она, целуя ее на прощание в горячий лоб. - Мама!.. - Марселин стало так жарко и плохо, как будто кипяток полил по венам. Она не могла разжать пальцы, намертво вцепившиеся, - Я сделаю, как ты просишь… - Беги! – женщина помогла ей найти удобное положение калачиком для ползания, но когда девочка уж скрылась в темноте, не выдержала и вдогонку крикнула ей последний раз еще одни отчаянные слова: - Я всегда буду любить тебя!       Услышав это, Марси еле пересилила себя, заставляя ползти. Было действительно жутко неудобно, с локтей быстро сдиралась кожа, но она торопилась, насколько ей хватало сил. Казавшаяся длинной снаружи, труба внутри была сущим кошмаром. Пусть и дававшим ей шанс незамеченной выжить.       Когда она выползла наружу и свалилась в грязь ничком, слезы уже мешали ей что-либо увидеть, а непонятный шум еще на середине пути резко оглушил ее. Слабо повернув головой назад, она с трудом вглядывалась в то место, где недавно были они, и не смогла на протяжении сотен метров найти взглядом ничего, кроме сравненных с уровнем земли руин. Безликие и мертвые, они тянулись, насколько хватало взгляда – всё в округе просто исчезло. Все-таки военные самолеты попали именно туда и дальше. Пыль и песок еще стояли столбом в воздухе, из-за чего было практически невозможно дышать. Она еще больше задыхалась.       Марси на все тех же локтях кое-как добралась до какой-то высокой сухой растительности и как труп упала там без чувств, укрытая кустарником. Роща, как мама и говорила, укрыла ее, в нее те лётчики не стали метиться.       Неизвестно, сколько она там пролежала, но через какое-то время девочка чудом «проснулась» и стала долго откашливаться. Ее бил озноб по всему телу, какая-то нервная дрожь. Но, увы, некогда было приходить в себя – совсем рядом мелькнула некая фигура, и Марси, поняв, что выдала себя кашлем, жутко испугалась. И не напрасно сделала это. Темный силуэт стал приближаться, сначала медленно, а потом будто перейдя на бег. Тело, сильно уставшее от стрессовых состояний, еле слушалось хозяйку. Но у нее получилось встать на ноги и метнуться в сторону подбитого многоэтажного здания. Она двигалась только от страха умереть. Хотя даже эта мотивация была слабой.       Оказавшись у распахнутых дверей, Марси, даже не оборачиваясь, устремилась к лестничной клетке. Это непонятное создание уже было практически за ней, оно на пару секунд позже достигло разрушенного подъезда дома. Они неслись по лестницам практически вровень, и Марселин все время была буквально на один пролет впереди. Спустя несколько этажей погони она резко ускорилась, и, немного оторвавшись, юркнула в длинный коридор с пустующими квартирами. У одной из них была раскрыта входная дверь нараспашку, и не оставалось другого выбора, кроме как воспользоваться этим, закрыв ее за собой.       Но кем-то выбитый замок не работал, и запереться не получалось. В эту квартиру также попал удар сброшенной бомбы, поэтому на месте окна зияла дыра, и на полу были разбросаны обломки старых кирпичей. Большая надежда была на то, что он проверит другие квартиры, прежде чем дойдет до этой. А звуки ломающейся мебели уже слышались из соседних помещений. Поэтому, поняв, что бесполезно прятаться(к тому же сделать это здесь было негде, ни шкафа, ни кровати в комнате не стояло), Марси выбрала самый увесистый обломок, который могла поднять, и приготовилась.       Нечто уже осматривало буквально соседнюю комнату, пока девочка двумя руками держала камень за головой, готовая замахнуться. Напряжение с каждой минутой становилось невыносимее, и хотелось уже, чтобы он появился в проеме двери.       Когда непонятное тело монстра появилось-таки перед глазами, она просто опешила. Он как будто мутировал и утратил черты человека или живого существа с разумом. Его единственной целью было гнаться и убивать. Через секунду обломок полетел все же ему в голову. Это ненадолго его вырубило, достаточно, чтобы схватить новый и добить уже им. Марси продолжала ударять по одному месту, стремительно выдыхаясь, но когда она почувствовала, что больше уже не может, монстр прекратил шевелиться.       Самочувствие девочки позволило ей лишь скатиться на пол, прислонившись к старой стене, и жадно глотать ядовитый воздух. Отдышаться все равно не получалось, так что в итоге она просто закрыла лицо ладонями и заплакала. Воспоминания о маме нахлынули на нее волной и снесли все, на чем она еще держалась. Ее теперь больше нет и всё. Ни сегодня, ни завтра ее уже не будет. Но ее слова были еще живы в памяти: «Будь сильной» и «Я люблю тебя». - Я бы сделала все… Но теперь уже не сделаю, - едва слышимо высказала накопившееся Марселин и зарыдала сильнее прежнего.       Словно странный липкий сон, эти моменты случившегося прошли перед глазами девушки, пока она лежала, пока она смотрела на задремавшую Бони в ее ногах, пока она выходила в небольшую ванную комнату в их убежище. Они словно никогда не забудутся – в какой-то момент завладевая сознанием и заставляя проживать это всё заново. Самые жуткие события в ее жизни, хотя другие года не были легкими и простыми. Марси не понимает до сих пор, как смогла их пережить, и зачем живёт дальше, стараясь как можно чаще не задумываться и не вспоминать.       Дочищая зубы, она вдруг слышит тихий стук в дверь ванной, как будто стесняющийся ее потревожить. Губ легко касается теплая улыбка, когда она видит не нечто страшное, а взъерошенные розовые волосы и фигуру, спешащую закрыть дверь назад. - Нет, стой, Бони! Не уходи… Ты мне не мешаешь.