Kiss me, Bonnie... or I'll go insane.

- Еще два часа до начала рабочего дня. Но ты больше не уснешь, правда? – чей-то знакомый голос опередил любые из успевших прийти в голову мыслей. Вся необходимая информация была выдана в этих двух предложениях. И Бони, обнаружившая себя на кушетке для осмотров, о большем не могла и мечтать. - Я чувствую себя так разбито… Еще хуже, чем вчера.. - Ты вчера была энергичной на адреналине, - разъяснила ситуацию женщина, - Но я дала тебе снотворное и вынудила уснуть. Поверь, если бы ты не проспала все это время, тебя бы сейчас никакая сила на свете не приподняла. Бессонница мучает, я смотрю? Ты так отчаянно сопротивлялась засыпанию, другой бы сразу ноги отвесил. - Мучает, - немногословно согласилась с врачом Бони, уже не удивляясь ее дотошной проницательности, - А вы вернулись со смены? – задалась вопросом все еще дезориентированная после пробуждения девушка. - Перерыв, - мотнула в сторону часов Ивен, будто рассчитывая по ним свое время после того, как он закончится. Русоволосая обнаружила также на себе какое-то одеяло, что могло быть делом рук одного единственного человека. А Ивен как стояла поодаль, так и не торопилась куда-то двигаться. - Вы меня уложили? - смутилась она, вылезая на прохладный воздух из-под этого приятного укрытия. - А я должна была тебя на стуле бросить? Чтоб ты на пол свалилась? – в свойственной ей манере не улыбаясь лишь слегка усмехнулась на ее вопрос Элейн. – Ты знаешь, я иногда бываю слишком жесткой.. Не обижайся, пожалуйста. Просто я хирург. И еще анестезиолог на полставки… - Все нормально, - заверила Бони, - Я просто хотела сказать вам спасибо. - Честно говоря, не хочется быть как они, - продолжила через некоторое время Ивен, - Потерять последние капли сострадания, какие еще есть. Но все к этому ведет. Я скорее всего стану такой.. когда-нибудь, - Ивен сказала это с такой отчаянностью, что Боннибель не решилась чем-то ответить. Кажется, иногда лучше просто промолчать.       Неужели работа хирургом так выматывает ее, что не оставляет шансов не прогнуться под остальными? Какого ей терять свою человечность в этом месте? И почему она не уйдет? Столько загадок материализовалось у ученой в голове, стоило обдумать услышанные слова. И на какие из них она узнает ответы? - А где сейчас Марселин? – спохватилась спросонья потирающая глаза девушка. - Кстати об этом, - Ивен выхватила неизменную связку ключей и направилась к одному из своих сейфов. Только сейчас Бони окончательно стало понятно, что они вдвоем находятся в ее лаборантской, и что на столе позади нее с прошлого дня все еще лежат те самые документы. Именно поэтому кроме них тут никого нет, - Я долго думала, как извиниться. Похоже, тебе это явно пригодится, - вытащила нечто Элейн, аккуратно подбросив это в сторону Боннибель в воздух. В прочной завернутой упаковке хранилось явно что-то важное. - Это мне?.. – дрожала от неожиданности русоволосая, ища уверенности в чужих глазах. - Ага, и не смей отказываться, - нахмурилась ее нерешительности Ивен. - Это обезболивающие?! – наконец, вникла в смысл надписей счастливица, - Но откуда столько? У вас?.. – вспомнила о ее бедности девушка, не представляя, сколько денег надо на это потратить, если обыкновенный наркоз в этих местах – непозволительная роскошь. - Долго рассказывать, - стушевалась женщина, ненадолго отведя обеспокоенный взгляд, - Они очень сильные, понимаешь? Тебе придется мудрить с дозами, чтобы не угробить ей печень и почки. Или мне еще и дозировку подобрать? – вновь усмехнулась краешком рта Элейн.       Прижав к груди драгоценный подарок, Бони напротив – никак не сдерживала своей широкой радостной улыбки. Только страшно было в следующую минуту расстаться с тем, что ей сейчас дали. А судя по опыту такое могло случиться. - Сердце не шалит у тебя больше? – в неофициальном тоне поинтересовалась Ивен после того, как Бони немножко успокоилась. - Кажется, нет. Не сегодня. Тянет немного в груди и все, - округлила глаза от такой неожиданной заботы девушка. - Но раз болело, то скоро заболит еще раз. Увы. Я не кардиолог, конечно, чтобы рецепты выписывать.. Если сможешь, проверься у кого-нибудь компетентного. Персонал имеет право лечиться бесплатно, хотя за качество никто не отвечает.. Лучше, чем ничего. А если говорить ближе к теме, по которой мы тут собрались, - сделала особо задумчивый вид женщина, - То есть, о состоянии недавней пациентки. Мне не нравится динамика. Ночью я ее посмотрела, жизненные функции восстанавливаются неважно. Она, скорее всего, проснется.. Но это все сыграет в долгосрочной перспективе. Если что-то не предпринять. - Не нравится, значит… - помрачнела Боннибель, медленно усваивая информацию. - Я ей сделала перед операцией местное обезболивание. После – смесь миорелаксантов для реабилитации. Ну и чтобы не буйствовала. Даже такой вид вмешательства для нее был чрезвычайно опасен, понимаешь? А это очень щадяще. У нее не тело, а кожа да кости.. практически. Очень критичный вес. Слишком маленький. - Но что я могу с этим сделать? – встревоженным голосом обратилась Бони к успевшей стать близкой медработнице. Человек, лечащий и занимающийся Марселин, просто не мог быть чужим. - Эх, в отделение интенсивной терапии ее не переведут, в любом случае. Туда не пробьешься, - вздохнула от сложности ситуации врач, без устали прислонившись к стенке, - Корми. Через какое-то время. Поставь себе задачу набрать массу. С такими выпирающими костями пролежней вам не избежать. Переворачивай почаще, - короткие фразы напоминали строгие пункты плана, в которых не было ничего лишнего. Такая манера речи более чем устраивала, потому что благодаря этому девушка могла четко всё запомнить. - Я даже не успела доделать вчерашнее задание.. – еще больше опечалилась Бони, когда вдруг вспомнила о работе. - А что, там много? – участливо спросила Ивен. - Не знаю. Надо увидеть своими глазами, чтобы понять – много или нет. Но я его даже не нашла. - Кого же? – не на шутку заинтересовалась женщина, не выдерживая такого медлительного растягивания рассказа. Она привыкла все делать слишком быстро. - Шестой склад в этом блоке. Вы не знаете, где он? – с надеждой уставилась на нее Бони, ожидая ответа. - Где медикаменты? Хах, - напряженно хмыкнула Элейн, поджав губы, - Там сейчас ремонт. Их все распределили по другим пяти. Ты бы шестой и не нашла, его загородили строительными материалами и завесили их фальшфасадом. - Я не знала… - вновь закуталась в одеяло русоволосая, раз уж работа ее не ждет и все выполнено за вчерашний день. Без Ивен она бы таскалась с этим шестым складом еще неизвестно сколько времени. - У тебя больше ничего не болит? – пристальным сканирующим взглядом пригляделась к ней Элейн, рассчитывая скоро уходить, - Ну, не считая руки. Она у тебя будет ныть еще очень долго, это понятно... Дай посмотреть, кстати! – подошла вплотную к ней врач, принимаясь живо разматывать фиксирующую повязку культи, - Ох, да ты ее забросила, - цыкнула она, в следующую секунду. - У меня не было времени… - А последствия разгребать время у тебя будет? Мда, - привстала с коленей женщина, направившись куда-то, - Руку положи на стол. Вот на этот поднос. Мигом, - не заикаясь о неповиновении, Боннибель быстро выполнила ее просьбу, - Сейчас будет немного жечь. Потерпи, - образцово успокоила ее Ивен, уже наверняка не думая, что говорит, ибо это было на автомате.       Своими действиями она как бы намекала девушке: «Кто будет спасать твою Марселин, если ты за своим состоянием не следишь?».       Отдавая свое здоровье в ее профессиональные руки, умом и душой трудно не попасть под ее влияние. Из-за этого Бони скоро почувствовала сильный стыд, возникший от того, что она действительно наплевала на свои раны. - Ивен… - оторвала ее от процесса девушка, собираясь с силами, чтобы продолжить. - Что ты хочешь? – отреагировала врач, так как все равно уже заканчивала с рукой, накладывая свежую фиксирующую повязку. - Спросить, - перехватила ее сосредоточенный взгляд Боннибель, - Мне нужно… Не могли бы вы.. - Не могла бы что? – нетерпеливо хмурилась торопившаяся Элейн, поглядывая на часы. - Нельзя ведь себя забрасывать, правда? – начала издалека русоволосая, - У меня на спине осталось много незакрывшихся порезов.. Они никак не зарубцуются. Я не могу достать до них одной рукой, понимаете! Продезинфицируйте их, прошу! - в порыве эмоций Боннибель даже забыла о том, что у Ивен уже закончился отдых. - Спина, говоришь… - угрюмо прикидывала, есть ли у нее возможность опоздать, врач, - Похоже, я уже не успею на обход.. Показывай тогда, посмотрим, как это выглядит, - после согласия, дабы не тратить еще больше ее время, Бони метнулась расстегивать свои пуговицы, постепенно осознавая, что без халата останется просто голой. Почему ж раньше до нее это не дошло?..       Для Ивен это тоже было, мягко говоря, неожиданностью. Заметив на девушке отсутствие лифчика или майки, она бы подавилась чаем, если бы сделала пару его глотков в тот момент, когда подняла на нее глаза. - Ты что, весь прошедший день без нижнего белья ходила? Над тобой кто-то решил поиздеваться? - Я работаю у какого-то взрослого мужчины, который здесь многим управляет. Он сильно торопился и принес мне это. У меня не было выбора, - жалась Боннибель, расстегнув халат ровно на половину и вновь почувствовав больничный холод. - Ну и садист, - с сожалением оглядывала тело девушки Ивен, поняв, про кого та говорит, - Ясно, о ком ты… К нему не прикопаешься. У него такая идеальная работа - распоряжаться. Неплохо бережет ему нервы, знаешь.. Хм, - наконец, бросила взгляд на ее спину врач, прикидывая, что могло изрешетить ее до столь плачевного состояния. - Я извиняюсь, что задерживаю вас, - вновь вклинилась Бони в ее мыслительный процесс. - Да ничего, - подхватив ватку инструментом и окунув ее в раствор, женщина размашистыми отточенными движениями начала покрывать все без разбора на всякий случай, - Заживает плохо. Пощиплет какое-то время. Я тебе вечером еще раз обработаю, только приходи сюда. А ты сейчас спешишь? – сменила тему зеленоглазая спасительница, которой Бони уже боялась смотреть в лицо. - Нет. - Хорошо, тогда переоденься. Ты же не против моих маек и шорт? В этом шкафу с одеждой, - указала пальцем на высокую дверцу женщина, - Захлопни дверь, когда будешь уходить, ладно?       Ответить согласием на такое щедрое предложение наглости у Бони уже не хватило, но ее молчание приняли за готовность принять его. - Ну выберешь тогда. Я ухожу! – попрощалась Ивен, исчезая в дверях комнатушки, наполненной ее вещами, пусть и закрытыми. Все самые важные из них были заперты на ключ, но, тем не менее, факт доверия поражал. Хотя бы учитывая место, в котором Бони оказалась и в котором ей придется выжить. Почесав плечо, девушка еще долго не могла выкинуть из мыслей их произошедший разговор, разбирая его по полочкам. Живот тянуло от приставучего голода уже так давно, что это даже казалось привычным. Наверное, чтобы встать и найти пункт выдачи съестного нужно приложить нечеловеческие усилия. Побороть каким-то неизвестным способом свою огромную слабость. Другие способы тут будут бессильны.       Пролежав еще какое-то время на кушетке без малейшего намека на сон, как и предупреждала Ивен, Бони не оставалось ничего иного как подняться. Хотя, возможно, главную роль в ее бессоннице теперь играл именно голод, который гнал на поиски пищи хлеще чего-либо. Девушка понимала, что, так и не уснув, бороться с ним бесполезно.       Сколько она не ела? Последний раз это было еще в другом больничном центре. Получается, что дня два или три. Она только пила воду, и то изредка. «Заботиться о себе.. не забывай заботиться о себе» - как мантру твердила ученая, с трудом побеждая диссоциацию с телом.       Не только Элейн, но и Марселин была бы такого же мнения. Бони уверена, что такого же. Она бы посмотрела на нее сейчас и сказала: «Дурочка, иди ешь. Хватит себя морить голодом, хватит издеваться над самой собой. Мне больно на это смотреть». Да… она именно так бы и сказала.       «Вставай, Бони. Вставай, милая..» - толкала ее в бок неведомая сила, тащила ее куда-то твердо и уверенно. Первым делом рассмотрев одежду врача, милостиво оставленную в шкафу, девушка стыдливо выбрала серую широкую майку и такие же трусы, не медля надевая их под выданный ранее халат. Каждая вещь была подписана неким шифром – скорее всего означавшим принадлежность тому или иному работнику. Наверное, это для стирки. Может, их разносят потом соответственно этим номерам? Или сами их забирают.. В любом случае ее старая одежда, получается, канула в лету. На ней ведь ничего не было написано.       «Умереть намного проще, чем бороться за эту жизнь» - хмыкнула Боннибель, закинув свою сумку за спину и со страхом приоткрывая дверь комнаты. Надев еще пару носков, принадлежавших Элейн, она чувствовала себя теперь куда теплее. От всех них пахло одинаковым порошком, как будто едкие химикаты вымывали любой оставшийся запах. Окруженная медицинскими запахами, она даже не могла ощутить что-то, кроме них. Даже Ивен пахла ими. Как какая-нибудь аппаратура, а не человек.       Наконец, выбравшись за пределы лаборантской, девушка протиснулась в толпу и, не зная, что ей делать дальше, приглядывалась к другим. Кто-то был поглощен проблемами, кто-то – думал вообще непонятно о чем. Но они все не обращали на нее особого внимания. Тогда Бони стала рассматривать то, что они несли.       На ее удачу, ей встретилась наконец работница, несшая в руках контейнер с едой. С загоревшимися глазами Боннибель постаралась понять, с какой стороны та пришла и где она это взяла. Похожие контейнеры, только непрозрачные, Бони скоро начала замечать и у остальных, направляющихся оттуда же людей.       А значит, столовая где-то рядом. Вытащив из сумки выданную ей еще позавчера миску, как бездомная у места прошения милостыни, она двинулась в эту сторону, надеясь что-то получить. Стоило спросить у Ивен, что и где находится. Как выдается еда. Но утром они очень торопились. Она и так ее непозволительно задержала.       Похоже, пища, в отличие от лекарств, все же претерпела значительные изменения. Потому что из всех названий и непонятного цвета каш Боннибель ничего не смогла вспомнить. Но долгое голодание сделало свое дело, из-за чего она с жадностью съела бы практически все. Лишь бы не отравиться.       После первых попыток пробовать полученную по карточке еду, большинство из нее не напоминало ничего, что она ела бы раньше. В принципе, принцесса «сладкого» королевства не особо нуждалась в пище, употребляя ее лишь по праздникам или на деловых обедах. Но не теперь. Ее новый человеческий организм имеет кучу слабостей и недостатков.       А с другой стороны - зато она жива. Стоит порадоваться, что они с Марселин пусть такой ценой, но всё-таки выжили. Разве Бони не хотела этого, когда сидела напротив ее охваченного свечением тела? Когда думала, что им ничего не поможет? Разве это такие большие проблемы – расшатанные нервы, постоянное чувство голода, долго незаживающие синяки и раны? Раньше можно было просто добавить конфетной биомассы и избавиться от них за миг. А теперь у нее инвалидность. Без волшебной таблетки, которой не существует, приходится терпеть каждую мелочь.       Кто мог подумать, сколько неудобств может доставить отрезанная рука? Можно было догадаться, если бы ей сказали, где она окажется. И как будет тяжело тащить все на себе одной.       Ивен – как опора. Без которой любые ее действия были бы бессмысленны. В точности как ходьба по суше и барахтанье в болотной тине. В первом случае все зависит от тебя, а во втором делай, что хочешь, но это все не поможет.       Что же, она теперь не имеет права жаловаться? И говорить, что ей тяжело? Похоже, что не имеет…       С относительно набитым желудком Бони стала двигаться, ориентируясь по более менее знакомым местам. До начала нового рабочего дня оставалось около часа. Так что девушка не спеша искала ту стойку информации, у которой они условились встретиться. Вчера, когда он давал ей карточку, на которой нужно было написать свое имя, Боннибель и не подозревала, как она ей понадобится сегодня. Похоже, теперь это ее знак принадлежности к его личному персоналу. Ее знак обязанности подчиняться. Он тоже помогал ей иметь опору, но это ощущалось совершенно по-другому. Не как с Ивен.       Когда Бони быстро прошла мимо операционной, в которой вчера отключилась, ее сердце тут же забилось быстрее. Она начала настороженно оглядываться вокруг, ведь, как-никак, ее новая знакомая хотела оставить Марселин где-то здесь. Неожиданная трепетная волна накрыла девушку с головой и заставила как в первый день выискивать в окружении те самые черные волосы.       И что ж, цель была найдена.       Марси на вид крепко спала, пугающе истощенная, о чем и говорила Элейн, без признаков улучшений. Погладив ее давно не мытые, грязноватые волосы, Бони не замечала этого. Просто гладила, как завороженная. Она бы ее и поцеловала, хоть в щеку, если бы вокруг не было так много людей. И это было бы скорее не от потребности в романтике, до которой ей сейчас мало интереса, а от потребности в Марселин.       Увлекшись прикосновениями, девушка также не заметила, что ими она разбудила спящую.       Когда Марси стала ерзать и щуриться, первой реакцией Боннибель был шок и отрицание. Мол, этого не может быть. Но не убегать же, раз это случилось? Притом, не в первый раз. Просто Бони снова оказалась к этому не готова. - Ты слышишь меня? – страх девушки скоро перерос в нетерпение. Теперь уже она хотела, чтобы Марси быстрее окончательно пришла в себя, - Просто посмотри на меня, - просила ее Бони, намереваясь успокоить прежде, чем та испугается незнакомой обстановки. Но Марселин как будто не спешила в полной мере просыпаться.       Темноволосая смутно слышала некие звуки и свет слепил ей глаза. Если бы они стояли в коридоре, Бони бы уже снесло кучей народа. Но тут у нее была возможность терпеливо ожидать момента. - Эй.. – прошептала лежащая девушка, пока осматривала фигуру впереди, состоящую из расплывающихся пятен. Всякие проблемы отметались ее не до конца проснувшимся сознанием, из-за чего она еще не скоро задалась вопросом, кто перед ней находится.       Потерявшая столько нервов за последнюю неделю ради этого мгновения тоже не знала что и сказать. Она была просто по-странному счастлива. Вряд ли это пробуждение затянется надолго, но Бони осталась бы с ней на целый день, лишь бы не потерять ни капли этого времени. - Я здесь, слышишь? – упорно пыталась достучаться до нее Боннибель, опершись на каталку раненной. Еще не овладев своим языком, чтобы выговаривать слова, Марси незаметно подвинула руку в ее сторону. И от этого касания русоволосая подпрыгнула как от ожога. Пальцы Марселин сжались на ее кисти, словно останавливая на месте, - Я не собираюсь уходить, Марси, - умилилась такому действию девушка, с любовью вглядываясь в ее слабо приоткрытые глаза.       Когда четкость окружающих предметов немного устаканилась, проснувшаяся заметила подозрительно знакомый образ, только с жестоким разрезом на щеке и будто поблекшими волосами. Первой реакцией на такую увиденную картину стала попытка ее остановить, чтобы разглядеть получше. Хотелось удержать ее рядом. Что-то тянуло к увиденной фигуре, что она сама даже не успела понять.       Бони не выдержала и наклонилась к ее шее, чтобы стать к ней ближе прежнего и вдохнуть ее особенный запах. Даже смешенный с другими он отдавал узнаваемыми тонами. Как бы говоря: «Да, я действительно здесь». Хотя, если Марселин станет пахнуть иначе, Бони полюбит и это. Оно ведь так работает, да? Все, что связано с ней, автоматически становится особым. - Марси, ты не узнала меня? – расслабленно произнесла девушка, понимая, что разобраться – это лишь вопрос времени. Скоро до нее дойдет, - Мои волосы больше не розовые. Но это мелочь, правда? - Бони, - мотнула головой в ее сторону лежавшая, - Не может быть... - Может, - полностью разделяла ее неспособность поверить Боннибель, прижимаясь щекой к ее щеке, - Тебе, наверное, сложно говорить. Ты не обязана перетруждаться. - Сложно.. – согласилась темноволосая, еще не понимая, почему, да и просто не думая об этом. - Тебя придется лечить, довольно долго. Но я этим займусь! - Я больна? – очнувшаяся девушка беспомощно не помнила, что с ней вообще произошло. На самом деле, ее состояние можно охарактеризовать как пограничное между жизнью и смертью от совокупности всех навалившихся разом проблем. Но говорить ей о том, что она одной ногой в могиле, Бони точно не собиралась.       «Немножко» - хотелось сказать Бони. Но это была бы слишком большая ложь. Поэтому вместо ответа она сменила тему. - Я тебя обязательно вылечу, - звуки резко оборвались молчанием. По сдерживаемой в голосе боли до Марси быстро дошло, в чем дело. Достаточно было услышать, как именно Бони произнесла это. С каким придыханием закончила фразу. И с каким онемением замолчала после.       Вяло положив руку на ее предплечье, Марселин провела по нему ниже. Ей хотелось приласкать девушку, которая наверняка тратила много сил на ее лечение. Но вместо этого она пришла в ужас от того, что рука ученой заканчивалась в месте, где должна была переходить в кисть.       Боннибель хотела спрятать этот факт до более позднего времени, когда их общее психологическое состояние станет стабильнее. Она думала избавить Марси от переживаний на этот счет. Тянуть как можно дольше с объяснениями и описаниями ситуации, в которой она лишилась руки. Для них обеих вспоминать это будет болезненно. А что, если Марселин закроется от мысли, что так не стоило поступать? Глупости – конечно стоило. Но она может подумать по-другому. - Не бойся.. – уверенно пригладила ее здоровой рукой Бони, отведя вторую за спину, - Я когда-нибудь сделаю себе протез. Будет как новенькая! – нагло врала ученая, бледнея от масштабов этой лжи. Никакого протеза ей и не светит, ведь он будет равносилен ее трем годовым зарплатам. А о преследующих раздражениях она вообще решила ничего не говорить. Как рассказывать об этом, когда перед тобой человеку намного хуже?! На ее фоне она чувствует себя замечательно. Вовсе не с угрозой смерти. - Дай посмотреть, - не отступалась Марселин. - Зачем? – непонятливо выставила вперед свою культю Боннибель, предоставляя достаточный обзор на нее без необходимости вставать. - Это ужасно, - от обезвоженности у Марселин не получалось заплакать, как бы она ни хотела. Ничего не получалось. Мир все еще расплывался перед ее глазами и сознание снова уплывало в сон. - Я не умру от этого, поэтому со мной всё хорошо, - попыталась порадовать ее Бони, давая трогать обрубок руки столько, сколько ей захочется. Как маленькому ребенку, которому сложно запретить что-либо. Ради которого живешь.       Марси сейчас не была особо красивой, и не в расцвете сил тоже. Но она была собой. Ворчливой, недовольной, чувствительной.. открытой и несложной. Странно, насколько это имеет значение – здесь, в стенах медцентра, Боннибель видит в ней не какую-то расчетную единицу, полностью неотличимую от других больных. Она видит в ней не обезличенную оболочку, видоизмененную болезнью. Даже если эта оболочка будет изменена до неузнаваемости. Она будет помнить и знать, какой Марселин была.