Kiss me, Bonnie... or I'll go insane.

- Ты слишком много уделяешь мне времени, - совершенно спокойно заключила Марси, не выражая никаких эмоций,- У тебя его столько нет. Наверняка не стоило начинать.. - Просто дай мне как-то осознать это, я еще не успела! Так быстро не получится, может, я слишком устала, понимаешь.. Можно я выйду?.. - Сейчас? Ну конечно, если тебе надо, - с легкой грустью согласилась Марселин, не ожидая такого.       Боннибель выскочила в людный коридор, как только ей разрешили, и понеслась куда глаза глядят. Мозг даже до конца не понимал, что ей нужно. Двери мелькали друг за другом, до того момента, пока не показалась дверь в уборную. И тогда в ее голове щелкнуло – сию секунду бежать туда.       Упав на колени в отдельной кабинке, девушка даже запереть за собой не успела. Недавно съеденный и непереваренный обед выходил из нее наружу, и ей стало понятно, почему такая странная тяжесть и муть сдавливали ей живот во время рассказа.       При первом знакомстве с вампиршей, ее нельзя было назвать невинной или неопытной. Но в близких отношениях ее уже было вовсе не узнать. Теперь легко сказать почему - пытаясь защититься, Марси делала всё, что требовала от нее жизнь, но повзрослеть внутри у нее так и не вышло.       «А как вообще она выжила зимой? Чудо какое-то» - спросила себя Бони, пока в спешке полоскала рот после рвоты проточной водой, - «Черт бы их побрал.. всех» - нахмурилась девушка, закончив с этим. Ее сносило с ног осознание того, что абсолютно ничего нельзя было сделать в ее ситуации. Абсолютно ничего. Только лежать. Состояние полной беспомощности – самая противная и пугающая вещь, которая может приключиться с человеком. - Марси, я… - ворвалась обратно в палату, как ураган, бывшая принцесса. С языка чуть не слетело то, что ей пришлось задержаться в туалете. Ведь у них есть санузел за стенкой. Однако в ее планы точно не входил тот факт, что Марселин могла отлично слышать, как ее рвет, - Я быстро сбегала показаться у стойки информации, чтобы они не потеряли меня, - со скрежетом в сердце еще раз соврала Бони, но на этот раз не так серьезно, - Ты в порядке? - Кажется.. – невнятно ответили ей. Затуманенный взгляд девушки и тяжелое дыхание не внушали особой надежды, но других явных признаков не было - возможно это простая изможденность без необходимого ей сна. - Ты правда больше не переживаешь из-за этой истории теперь? Всё осталось в прошлом? – подметила Бони, сделав вывод по ее безэмоциональному лицу. - Я не знаю. Наверное, мне все равно. Даже не верилось, что так когда-то будет. - А что тебя привлекло в Эше, можешь сказать?.. – вдруг решила спросить Бони, обычно старательно избегающая эту тему. - Ты ревнуешь меня к нему? Прости, - немного смутилась Марселин. - Ревновать бессмысленно. Но мне просто интересно, что тебя притягивало к нему, - непривычно для себя настаивала Боннибель. - Притягивало? – побледнела сильнее прежнего Марси, вспоминая о нем. – Сначала он был нормальным, но потом оказался дерьмом, а я - дерьмом похуже. В общем стоили мы друг друга, прямо идеальная в свое время парочка. Мудак и шизофреничка, которая в приступе ярости могла его убить, - Бони вынудила ее рассказать о своих недостатках, что могло плохо отразиться на ее самооценке, но пока она этого не понимала.       На работу сегодня идти в принципе не нужно было, поэтому Бони была полна уверенности в том, как закончится этот день. Все было распланировано в ее мыслях до малейших деталей. - Он знал, что я могла прикончить его в любую минуту. Мои руки по мере взросления стали идеальным холодным оружием. Вместе с неуравновешенностью это давало нереальную смесь, но он всегда знал, как удержать меня от убийства. И, честно говоря, я как будто чувствовала себя с ним нормальной, чего мне так хотелось. - Но он не уважал тебя. Тебе нельзя было с ним оставаться! – недоумевала русоволосая, услышав подобное о парне, который подпортил ее девушке жизнь. - Но у всех должна быть пара - так говорили все вокруг. Лучше варианта, чем он, я не могла найти, хоть и пыталась. Знаешь, сколько людей уносили ноги, стоило им увидеть меня чуть глубже? Только Эш среди них видел меня сумасшедшей, но при этом не уходил.. Пока ему не надоело. Мне нужно было стать "нормальной", понимаешь? Поэтому о девушках я тогда даже не думала. - На твоем месте я бы не выдержала и послала его нахуй, - сказала, как отрезала, Боннибель, - Притворное уважение, конечно, тоже ужасно. Но это отношение хуже некуда. Если тебе не нравится что-то во мне, можешь поступить со мной также. Я не хочу быть как он.. - Ты не такая же, - совсем тихим голосом протянула Марси и захрипела. Бледность ее лица достигла максимума. Хрипота могла означать только одно – ей не хватает кислорода или он не вдыхается. - Господи, что-то точно не так, - приложила ладонь к ее лбу девушка, зачем-то измеряя температуру, - Я позову Ивен, если она не занята. Потому что мне это очень не нравится! - Мне горячо и холодно.. это так странно. Как будто все перепуталось, - в наступающей лихорадке выдала дрожащая от озноба пациентка, уходя в отключку. Не считая подозрительной слабости, такое резкое ухудшение состояния стало неожиданным.       «Я позабочусь о тебе в отличие от него!» - клялась самой себе Боннибель, набирая номер Элейн на экране, - «Я обещаю». - У нее открылось внутреннее воспаление и на фоне ухудшающегося состояния резко отказали легкие, - констатировала факты Ивен Элейн специально ради Бони. Все приходилось делать в срочном порядке. - Я пойду вместе с вами?.. - Нет! Не нужно тебе, у меня есть помощники. Я поставлю новый протез, и они не узнают, что незаконно, потому что все бумаги подписаны. - Почему ты меня не пускаешь? – злилась Бони, пока они вдвоем толкали ее каталку к операционной. - Я помню тебя прошлый раз. Наркоз может снова не сработать. Лучше тебе этого не видеть, а то устроишь сцену, - не скрывая жаловалась Ивен, - Так что пока. Передам ее тебе, когда все закончится. Ты ведь проживешь без нее пару дней, пока она пробудет там в реанимации? Зачем тебе быть у ее постели постоянно?       От таких вопросов работницу, даже забывшую свой халат в их палате, застопорило. Столько увлечений, опытов и работы раньше входило в ее распорядок дня. Но теперь она разучилась получать от них удовольствие. Тем более, пока все так неспокойно.       Хорошо, что Бони не знала, что Ивен лишь планирует провернуть свою аферу, и еще ничего не подготовлено. В том числе из-за этого врач попыталась устранить ее со своего пути. Поместив девушку в реанимационное отделение, она помчалась за необходимыми документами и самим протезом, который не успела достать.       Словно невзначай подойдя к ответственному за бумаги человеку, Ивен быстро поздоровалась с ним и спросила, где лежат бланки на дорогие медицинские услуги, не входящие в стандартное обеспечение и идущие сверху.       Да уж, будь Бони на ее месте, ее бы сразу заподозрили во лжи и мошенничестве. Но Элейн изображала спокойствие профессионально. Благодаря этому документы на оборудование были быстро получены без затруднений, хотя ситуация все же заставила ее понервничать. Врач старательно отводила взгляд в сторону, чтобы сконцентрировать внимание на чем-то постороннем и выглядеть естественно, без лишнего напряжения. Ей очень сильно нужен был этот протез, стоявший Марселин буквально жизни. Только он мог прижиться, не вызывая новых отторжений. - Боннибель, здравствуйте! - некто положил увесистую ладонь на плечо, вынуждая развернуться на сто восемьдесят градусов, - Это ваш запрос на анализы был получен вчера? Я не ожидал, что вам вдруг понадобиться такое обширное обследование. - Извините?.. – зажалась в угол работница, видя перед собой никого иного, как своего начальника, заставшего ее за бездельем. - Я слышал, вы увязались за мисс Элейн на подхвате, но что-то я ее здесь не вижу. Почему вы не в операционной, а стоите в коридоре перед дверью? - Все уже закончилось, поэтому сейчас я пойду на новое задание, где понадоблюсь, - вежливо улыбнулась Бони человеку, от которого зависело все ее положение. - На анализы вас послала Элейн? Она вам не доверяет? - Ну почему.. На всякий случай, - учтиво отвечала работница, пойманная на месте. - Что ж, результаты хорошие. Теперь может не волноваться. Она тоже разглядела в вас потенциал, Боннибель? – неожиданно начал расхваливать ее босс. - Я пока не знаю. - Но я увидел это в вас раньше. Не забывайтесь, а то ваши действия выглядят некрасиво, - взгляд мужчины снисходительно и твердо скользил по ее лицу, и Бони чувствовала, что если бы он хотел уничтожить ее, то уже сделал бы это, - Элейн моя служащая, и только. Поопытнее вас, но тем не менее. Я не допущу, чтобы она присваивала ваши заслуги себе.       Пытаясь понять ход его слов, Бони умалчивала о том, что она особо не помогала Ивен, только по мелочи. Так что о подобном присваивании не шло и речи – скорее Ивен охотнее делала все сама. Подобная обеспокоенность начальника ее успехами настораживала. - Не хотите отвлечься от работы на неделе, Боннибель? У меня есть одно предложение для вас. - Ох, какое? – тупо улыбнулась Бони, отходя от него на шаг назад. Уж слишком он казался притворно дружелюбным. И подобное вызывало у нее панику. - Поговорим о медицине, о жизни, о чем хотите. На ужине вместе со мной, - абсолютно серьезно предлагал человек, не обращая внимания на то, как это могло восприниматься другими, - Я имею право попросить вас провести один вечер так?       «Какой милый риторический вопрос, учитывая, что он знает, что я не могу отказаться» - продолжала пятиться и думать Бони. - Можем обсудить вашу научную карьеру.. Под моим руководством, конечно же, - продолжал заверять мужчина, но его заманивания походили на попытки маньяка завлечь жертву в фургон, где ее никто уже не увидит. - А что не так с моей карьерой? Я не зарываюсь слишком высоко и ничего не требую.. - Но повышение зарплаты вам не помешает? – уперся одним плечом в стену начальник, пользуясь своей властью и не давая девушке избежать диалога и свалить. Он знал, что позади Бони было другое отделение, и путь к отступлению отрезан. В конце концов, почему его подчиненная так резко все воспринимает? Вдруг эта невиданная щедрость с его стороны полностью безвозмездна. Дать ли шанс этому добрейшему человеку – что тут решать? - Я на этой неделе не смогу, - не хотела соглашаться на личный ужин девушка, представляющая, какой чуткий уход будет необходим Марси сразу после прошедшей операции. Период восстановления чертовски сложный. - Тогда как на счет конца следующей? – не подозревал о причине отказа мужчина, а если бы узнал – страшно представить, что сделал бы. Он точно не обрадовался бы. - Вот, хорошо! Так я согласна! - Вам в столовой дают какую-то гадость. Может, впервые поедите нормально, когда придете ко мне, - слушая его, Бони надеялась, что в обычное время он не слишком следит за ней. Тотальной слежки ей не хватало. Особенно не хотелось показывать ему Марси. Когда столько власти у кого-то, с ней можно сделать все что угодно… - Я обещаю, что приду.. Что-то еще нужно? – не выдерживала его присутствия Бони, хотя это было довольно невежливо. Ее босс не сделал ей ничего плохого. - До встречи, Бони, и удачи на работе! Поговорим о последних новостях в медицине. Наверное, тут этого не хватает. Я отменю ваши задания на этот вечер! – полный расслабленности попрощался мужчина. Его белоснежные зубы так и блеснули на фоне вечно затемненного коридора. В своей идеально отглаженной одежде он выглядел чужеродным, словно из другого мира. Рядом с ним рядовой рабочий казался отрепьем. Так и было на уровне отношения, только новенькой ученой почему-то повезло.       Должна быть какая-то причина в ее исключительности. Везение не сваливается с неба. Но как она на себя ни смотрела, не видела ни малейшей зацепки почему. В коллективе с ней работает немало сотрудников, и девушек и парней, и старше и моложе. Правда, им, наверное, не несколько веков в довольно свежем теле. Оно у Боннибель постоянно болело и доставляло море неудобств, так что она забыла, как выглядит, не желая его рассматривать. Сплошные шрамы и царапины, и больше ничего.       Только Марселин видела, каких мучений ей стоит засыпать и просыпаться, как ломит от усталости человеческие кости, как болят глаза от смешиваемых химикатов и бессонницы. Пожалуй, такой образ можно было назвать достаточно реалистичным. Но точно не привлекательным. Раздраженная после рабочего дня Бони это то еще испытание. В этом ее сущность - проявлять недюжинные способности и выносливость взамен на свое психическое равновесие. Они отлично понимали, что это вынужденная мера. Хотя Марси немного беспокоилась, что после такого режима от ее внутренне ранимой Бони ничего не останется.       Бродя по больничному коридору, спиралью опоясывающему все здание, девушка уже неплохо в нем разбиралась. Но на этот раз она зашла туда, где давно старалась не появляться. В списке висящих на ней поручений, которые она изрядно накопила за время бездельничества, было посетить это место. - Боже, я ненавижу всё здесь… - еле слышно проскулила Бони прежде чем зайти в отдел психически больных, - Почему именно здесь? Почему послали именно меня? Я как будто в морге, только хуже, - старалась не смотреть по сторонам она. А как назло нужных людей найти не получалось, и в итоге она обошла практически каждый чертов уголок этого адского места.       По дороге встречались жуткие старые кровати, разваливающиеся на глазах. Просто потому что пациенты с заклеенными ртами и исковерканной психикой ничего не могли сказать и как-то пожаловаться. Чем дольше девушка находилась здесь, тем отчетливее она представляла свое вполне реальное будущие здесь. И подобную судьбу – медленно сгнить здесь, никогда не видя чего-то иного помимо своей комнаты, - в мельчайших подробностях.       Вон там девочка уже не видит – наверное, ей кажется, что люди, мелькающие перед ней, просто ее сон. И непонятно, это причина, по которой ее положили сюда, или последствия? Может, она убила в припадке сотню людей, а может - абсолютно невиновна. На нее больно и страшно смотреть в любом случае. Как и на других лежавших здесь.       Боннибель так глубоко погрузилась в эти представления, что чуть не забыла, зачем вообще пришла. Благо, в папке с бумагами оставалось невычеркнутое дело. Хотя ей было уже плевать. Почему-то именно здесь ей так остро захотелось свежего воздуха и природы. Может, потому что здесь плохо работает вентиляция из-за экономии? Уже не важно, потому что ей просто хотелось наверх.       Девушка, замершая на месте, мешалась всем в проходе. Поэтому она рискнула зайти в одну из палат, двери которых стояли раскрытыми настежь, лишая находящихся внутри всякого личного пространства. Здесь она уже никому не мешалась, и звуки резко стихли, кроме приглушенного мычания. Скорее всего, эти одичавшие люди выкрикивали бы абсолютно бессмысленные вещи, будь свободны. Для них все давно потеряно. Это Бони понимает, когда отрешенно поднимает руку над таким полуживотным, получеловеком – и его зрачки не реагируют, не цепляются за ладонь, плывущую перед глазами. Нет. «Это не могла быть я», - выбегает из молчаливой ловушки работница с единственной мыслью – поскорее смыться отсюда. Ее обдает жгучим страхом и тяжелой жалостью к этим людям, которым нельзя помочь. Ее Марселин можно, но им уже нельзя.       После такого визита инстинкт самосохранения как будто пробудился из ниоткуда с новой силой, либо человеческое сознание потеряло всякий над ним контроль. Хотелось защитить. Себя и близких. Точнее, одну близкую заблудшую вместе с ней душу.       Господи, этот начальник и правда спас ее от подобной участи. Но он наверняка посчитал, что это была просто ошибка – помещать ее в психушку. Либо он напротив увидел в ней эмоциональную слабость после пережитого и решил этим воспользоваться. Как бы там ни было, Бони не допустит, чтобы ей пользовались. И на самом деле она вовсе не будущий работник года, который грезит об успехах. Если такой ее видит босс, то его ждет крупное разочарование. Потому что она держится ради Марси, но силы стремительно иссякают. Наверно, она поехавшая на голову. Только притворяется адекватной.       Чокнутая. Ненормальная. Депрессивная. Как и ее девушка, много раз переломанная – только Боннибель не представляет из себя большой ценности. Никакие деньги не сделают Бони счастливее. Достигаторство она оставила в своей брошенной империи, отлично запомнив, к чему это привело. В какой-то момент она много чего имела и чувствовала себя хорошо. Но вещи остаются вещами… И никто не думал заботиться о ней в силу их абсолютно деловых отношений. Чувствовала ли она себя в порядке или это было самовнушение? В таком случае этого начальника можно даже пожалеть.. ведь он использует пока то, что имеет, но это ненадолго.       Он, скорее всего, живет в спокойствии и уверенности - но это мнимо. Отсутствие горя и радостей, как отсутствие всего – еще не значит, что все замечательно. Лучше избегать такой однообразности. Не быть, по возможности, лишь куклой из мышц и соединительных тканей, ведь так?       Марселин потребовалась много дней, чтобы более менее прийти в норму. И под нормой имеется в виду возможность осознавать мир вокруг и двигать руками – потому что операция прошла очень тяжело. Однако успешно, и все положительные последствия еще только должны будут проявиться.       До пробуждения казалось, что ее нет – бессознательное тело, поначалу просто не отошедшее от наркоза, долго не подавало особых признаков жизни, даже когда наркоз прошел. Первая неделя в реанимации. Вторая - в палате. Бони было жутковато оставаться с «ней» наедине, вести беседы с ее потерянным сознанием, которые она не прекращала по привычке. Может, это ее как раз расшевелит? Все лучше, чем закрываться и дистанцироваться.       Тихими ночами, при свете небольшой электрической угловой лампочки, Бони часами сидела на стуле не в состоянии уснуть. Она вроде как была не одна в комнате, но при этом в полном одиночестве. Оставалось все меньше дней до назначенной встречи, а Марси не спешила говорить и должным образом реагировать на импульсы. Виноват в этом не наркоз или другие лекарства – Ивен сказала, что сильные боли будут беспокоить ее какое-то время, пока тело не встанет на дорожку восстановления, жизненные показатели слабые, так что даже хорошо, что ее нервная система снова угнетена. Дополнительная доза обезболивающих и релаксантов превращает ее в настоящего овоща, ощущающего себя в глубоком сне.       Может, наркотические вещества делают ее присутствие в мире снов не только легче, но и интереснее. Боннибель себя лишний раз не обнадеживала, надеясь на меньшее. Так хотелось перед тяжелым жизненным испытанием посоветоваться с ней, узнать мнение. После активного общения такая гнетущая тишина в комнате убивала. Встреча с начальником именно такое испытание. Бони чувствовала. Ей придется на ходу придумывать тактику в зависимости от его действий, чтобы не потерять работу, но и не предать саму себя. А если придется делать что-то неприятное, чтобы он ее оставил? Почему-то больнее было думать о том, как отреагирует на это Марси, чем беспокоиться о себе.       В один из вечеров Бони отдыхала после рабочего дня, откинувшись на стуле с закрытыми глазами. Рядом лежала Марси, вновь забинтованная и безмолвная, но девушка уже как-то смирилась. Сидя в таком положении Боннибель погрузилась в свои глубокие воспоминания от безысходности.       Об их встречах в том мире, почти забытом. Особенно о тех днях, когда они становились ближе друг к другу с каждым часом сильнее, и императрица училась любить и радоваться счастью как незнающий ребенок, который ничего не умел. Теперь Бони понимает, что ее стабильность скорее была признаком смерти. Действительно ужасно не жить, пока ты еще дышишь. - Да хватит! Это просто бред! - хрипло выдала девушка, ударив по подлокотнику кулаком. – Я больше не хочу об этом думать! Я ошибалась, но теперь мне не достаточно стабильности, чтобы чувствовать себя довольной. Мне так не хватает знака, который ты можешь подать, Марси! Рядом с тобой я сразу меняюсь..       Небольшие взгляды – это, конечно, неплохо. Но если брать выше… Если взять настоящую близость. Она помнит обнаженное тело Марселин в ее холодном и забытом доме. И как оно впервые пробудило в ней пошлые неправильные мысли… Господи, какой же страх внушало это непривычное чувство. Беспомощная, чуть не захлебнувшая в ванне и ледяная – после своего спасения Марси не выглядела особо радостной. Ее тело лежало в уверенных руках Бони, которые внезапно стали дрожать.       «Почему ты так смотришь?» - сразу заметила перемену в ней Марси. Ей всегда было не занимать наблюдательности.       «Ты думаешь… у нас правда получится стать парой? В полноценном смысле этого слова?..» - продолжала заминаться тогда Боннибель, отчего темноволосая девушка отвернулась и погрустнела.       «Не знаю. Как ты захочешь» - не торопила ее Марселин, продолжая соблазнять своим неприкрытым телом, словно специально.       «Я никак не могу выкинуть это желание из головы..» - прижала ее ближе к себе спасительница, чему та не сопротивлялась, - «Я хочу тебя, Марси» - сказала она и непривычно для себя почувствовала, как громче забилось ее сердце.       «Мне сейчас не хватит сил сделать что-то, но ты можешь взять меня сама,» - предложила девушка, уставшая притворяться перед Бони активом. Она представляла совсем другое положение в сексе, потому что пассивность ее разочаровала. В ее мозгу не укладывалось, что отдавшись можно действительно получить удовольствие. Казалось, это невозможно. - Я помню, что вначале она хотела бы быть сверху. Но ей понравилось по-другому, - продолжала размышлять Бони, сидя у ее кровати в свободный от работы вечер. Это так забавно, что было время, когда они еще только решали быть или не быть вместе. Как будто могло быть совсем иначе, - Пока я удовлетворяла ее, то отказывалась осознавать, что творят мои руки.. А сейчас с радостью бы это сделала снова.       Сейчас бедро Марселин сломано. Глупо думать, что она извернется также еще раз. Пот пробивает бывшую принцессу, когда она слабо припоминает ее странный вкус. Но очень приятный. - Со мной было совсем не так, как с Эшем, правда? – жаждала узнать Бони. И была права. Тот назвал бы ее, скорее всего, похотливой сучкой, учитывая, как сильно ей нравилось. Разве это нормально – изо всех сил скрывать, что получаешь удовольствие? И почему она вообще так зациклилась на этом парне? - Черт возьми, меня же Ивен ждет! – вырвала себя из дремы русоволосая, вскакивая со стула, - Я совсем забыла… Как я могла?       От своей хорошей знакомой Бони знала, что операция прошла достаточно успешно, но это было только началом их пути. Хотя Ивен - это нечто большее, чем просто хорошая знакомая. Спасительница, помощница, подруга – уже ближе к правде. Уставшая женщина не изображала напускной радости или воодушевления. Без вечной маски на ее лице выделялись синие пятна под глазами и иссушенные губы.       Боннибель без стука забежала в ее личную лаборантскую, в которой застала ее в домашнем виде – без маски, халата и белой шапочки на голове. Ее привычно рабочий образ создавал острый диссонанс с увиденным. И хотя пару раз они уже встречались так, вне работы, Бони плохо помнила даже черты ее лица за защитной маской. Только отсвечивающие зеленым глаза. - Я думала, ты уже не придешь, - не стала врать Элейн, ведь прошло много времени. В ее руках был шприц, который она не успела выкинуть, а рукав домашней кофты был высоко завернут. Так стала заметна посиневшая на месте вен кожа, испещренная многочисленными проколами, - Ты меня застала немного невовремя. - Вы в порядке? – Бони как будто не волновало, что уже глубокая ночь, и вообще Элейн могла уже давно спать к ее приходу. Всё это отодвинулось в сторону. - Относительно, - свойственно себе усмехнулась врач, прислонившись к стенке. – Мы собрались здесь обсуждать не мои болезни. Так что не важно. Как там ее состояние, в пределах нормы? - У нее спутанное сознание в те часы, когда она просыпается, а в другое время она спит. - Ну, зато тебе не нужно заниматься ее реабилитацией до тех пор, пока не будет улучшений. И если их не будет.. получается, я вновь потратила столько времени и сил зря.. – слова женщины были такими холодными и строго рациональными, что хотелось куда-то спрятаться и уйти, чтобы не слышать, как спокойно она говорит о гипотетической смерти своей пациентки. - Не говори так, Ивен, - бездумно и смело парировала Бони, не переживая, что дерзит их единственному лечащему врачу. - Прости, - немного удивилась, но потом опустила взгляд в пол Элейн. Она развернула обратно свои рукава, и сразу успокоилась после этого, - В жизни нет горя. Только проблемы, которые надо решать. Если сделать будет нечего, то я не вижу смысла переживать, - продолжила она, прикладываясь к стакану с питьевой водой. Казалось, ничем кроме воды Ивен особо не питается за редкими исключениями, - Прости, если ты видишь это по-другому. - Я буду заниматься ей до последнего. Я не хочу даже слышать, что что-то может пойти не так, - твердо стояла на своем Бони. - Что ж, - вновь усмехнулась собеседница, стараясь вспомнить, для чего они тут собрались, - Не забудь таблетки, за которыми пришла. Я не буду рада, если у нас ничего не получится. Но и расстраиваться сильно не буду, - давила на больное Ивен, желая расставить все точки над «и». До этого момента ее считали близкой подругой, но от таких слов Боннибель тянуло отдалиться от нее подальше. А может ей просто хотелось считать ее подругой, потому что, надеясь только на себя, она чувствует себя одиноко.       Ивен не нужны друзья. Ей вообще никто не нужен, и что ей движет, непонятно. Вряд ли она лечит людей строго «по привычке», хотя это немаловажная причина. У нее должен быть какой-то стимул работать здесь так добросовестно. Только она не расскажет, какой. - Ивен уже не верила, что ты проснешься, - обидчиво произнесла первые слова пришедшей в себя девушке. Прошло несколько дней с их разговора, после которого они с врачом старались как можно меньше пересекаться. И за это время Марселин неожиданно пошла на поправку. Слишком долго, однако, она держала всех в смятении. Слишком долго Бони выслушивала сомнительные прогнозы для темноволосой пациентки, для которой бьющееся сердце – уже победа. «Так не пойдет,» - раздражалась на все вокруг Боннибель, в который раз проводя вечер в полном одиночестве напротив ее кровати, - «Ей нужно полноценное качество жизни, потому что она не выдержит подобного существования». - Почему я ничего не помню?.. – наивно спрашивала пациентка, впервые за долгие дни заговорившая с кем-то, - Я спала? - Ну, не совсем спала, - старалась объяснить искренне счастливая девушка, - Твой организм восстанавливался. Тебя положили в реанимацию в стабильно тяжелом состоянии, и когда стало получше я перевезла тебя сюда, но твоя нервная система была сильно угнетена. - Бони, - прервала ее ничего не воспринимающая девушка, которой все эти сложные слова были непосильны сейчас, - Я снова здесь? Не верится. - Да, родная, - улыбалась во все зубы светловолосая, осознавая свою ошибку, и сокращая количество слов до минимума. - Мне бы хотелось увидеть сейчас солнце. Но здесь нет окон, - по-детски пожаловалась Марси. - Я рассказывала тебе, что мы под землей. Здесь нет естественного света, - констатировала факт Боннибель. Но не договорила о том, что звезда, свет от которой доходит до сюда, в летнее время способна разогреть поверхность до такой высокой температуры, что там с трудом выживает все живое. Такие подробности ей сейчас ни к чему. - А какого оно здесь цвета? – продолжала обсуждать какую-то ерунду Марси, потому что ее мозг сейчас работал по-другому. - Белого, как и наше, - не задумываясь, ответила Бони. В ее голове еще не стерлись воспоминания того, как она бежала по этой сухой, как обожженная глина, поверхности. Как нестерпимо ее заливал свет, просвечивая даже сквозь веки. Она бы спалилась под ним за несколько часов, но ее бег занял всего несколько минут. Именно такое расстояние было между двумя мирами, разделенными зримой и невидимой границей – между прогрессом и отсталостью. Не так уж часто ей приходилось вспоминать о своем выборе между сверхсовременными средствами и рваными бинтами, которые нужно было несколько раз стирать. - Бони? - заметила ее полностью отсутствующий вид Марселин, впервые осознающая все, что говорит. Наверное, она даже не помнила, что рассказывала девушке в тот день, когда ей резко стало плохо. Но Бони помнила всё. - Я видела здешнее солнце один раз. И ты обязательно увидишь, когда встанешь на ноги, - пообещала задумчивая девушка, - Оно очень красивое, ты права. Его тут не хватает. - Было бы здорово, - настроилась на выздоровление Марселин. Но мысли Бони вновь вернулись к очнувшейся и ей захотелось взять свои слова назад. Черт бы с этим солнцем. Ей нужно другое. - Обещаешь увидеть его? – прихватила ее руку девушка, сжимая в своей. Сжимая чересчур сильно и отчаянно. - Конечно, - улыбнулись ей в ответ, как будто ее комы и не было. Бони любила ее за то, как она могла радоваться вещам, даже если они гипотетические и воображаемые. В те моменты, когда ее не поглощает тяжелая грусть, Марси светилась изнутри счастьем.