По законам войны

      Пустыня... Огромные дюны песка и огромная жара делают это место одним из тех, которые хочешь покинуть и не возвращаться. На песчаной дороге стоял парень со снайперской винтовкой в руках, а вокруг него, метрах в десяти, находился остальной отряд. — Это точно удача - не иначе! — с сарказмом заявил один из бойцов, лёжа на земле. — Встать на мину посреди пустыни, когда за нами гонится стая разъярённых афганцев. — Джон, прекрати паясничать! Лучше придумай, как обезвредить бомбу! — злостно приказал командир. — Было бы чем её разминировать, — с досадой сказал ещё один боец. — Нового сапёра нам не назначили, а старый до сих пор в госпитале. Попытаться можно, да только времени, боюсь, не хватит. — Ребята, у меня есть идея! — шатен аккуратно отстегнул шлем и бросил остальным. — Ты что удумал, Хэддок? Из ума выжил? — командир был весь на нервах, а боец не слушал, снимая с себя оружие и бросая его остальным. — Всё в порядке! — парень продолжил снимать с себя броню: вот бронежилет оказался в руках парня, но бросать его не спешил, так как существенное уменьшение веса могло повлечь за собой детонацию. — Когда-нибудь удача должна была меня покинуть, особенно - после такого убийства рикошетом! — он вспомнил, как попал прямо между глаз цели рикошетом о броню БТР-а. — Мы что-нибудь придумаем, не делай поспешных решений! — Если будем медлить – не успеем к зоне эвакуации. А так хотя бы есть шанс выжить: рядом овраг, в котором можно укрыться, — парень выставил правую ногу назад, готовясь к прыжку. — Спрячьтесь, мало ли какой будет взрыв! — с дрожью в голосе приказал парень.       Когда все спрятались, шатен отпускает бронежилет, делая дальний кувырок в овраг, не полностью уходя от взрыва...

***

POV Иккинг       Я подскочил на кровати, тяжело дыша. По спине скатывались холодные капли пота. Этот сон мне снится уже несколько лет. Очень неприятно вспоминать день, когда я лишился левой ноги ниже колена. Бомба взорвалась до того, как я полностью спрятался в овраг. С того дня у меня начались головные боли, голоса в голове, постоянно чувствую опасность: одним словом – посттравматический синдром, или «афганский» синдром.       Очень тяжело было всё осознать, особенно - предательство генералов и чиновников: после ранения я не смог служить и должен был получать лечение и пенсию, как ветеран. Да-да, в свои двадцать пять я уже ветеран, хотя стал им, когда потерял ногу. Но вместо этого мне записали травму как «несчастный случай на учении». Власть про меня забыла, как про расходный материал... Впрочем, не я один такой.       Без лечения болезнь начала прогрессировать. Неизвестно, что из этого могло получиться, если бы не Дагур и сослуживцы: они смогли доказать, что я принимал участие в боевых действиях. Мне назначили нормальную пенсию, а болезнь не давала о себе знать несколько лет благодаря лекарствам, спокойной жизни в тихом загородном доме и милым соседям.       Они часто заходят в гости, принося что-нибудь поесть. Нет, денег у меня хватает, поскольку я живу один, просто приготовить я смогу разве что яичницу. Заодно делятся последними новостями: телевизор не смотрю из-за возможности увидеть то, что пробудет болезнь.       Так уже было один раз: Дагур, мой брат, случайно сел на пульт и включил то ли фильм про войну, то ли новости - я точно не знаю. Как рассказал он, меня накрыла паника - и я побежал наверх за пистолетом. Хорошо хоть Дагур остановил меня до того, как в моих руках оказалось оружие.       Я, как обычно, вышел на крыльцо дома и сел в кресло-качалку. Нога на стыке с протезом легко может разболеться от неаккуратного движения. Именно поэтому мне приходится сидеть дома и делать разные чертежи. Это стало моим хобби. Даже есть почти законченный протез ноги, который должен идеально держаться не вызывая неприятных ощущений.       Иногда приходят дети разных возрастов и просят рассказать им какую-то историю, или сами мне что-нибудь расскажут. Мне удалось подружиться со всеми на моей улице: то ли моя внешность этому поспособствовала, то ли травма: «Такой молодой - и покалеченный!» — часто слышал за спиной.       Про мою инвалидность знают многие благодаря помощи журналистов в моём деле, к которым обратился Дагур. Он хотел, чтобы этим продажным тварям не сошло с рук «издевательство над ветераном» – как он заявил в какой-то прессе. После этого мне стали уступать место в автобусе. «Почему власть так развращает?» — вертелась в голове эта мысль, пока из соседнего дома не раздался крик о помощи: там живёт семейная пара с двумя детьми.       В окне я увидел как двое мужиков избивали отца, живущего там. Меня начало накрывать паникой: были слышны выстрелы, взрывы и чьи-то крики. Я как-будто вернулся на четыре года назад. Пока не стало ещё хуже, я забежал в ванную, где хранятся лекарства, и выпил успокоительное. После забежал в спальню и достал из сейфа наградной пистолет: я хоть и солдат, но с такой ногой драться вряд ли смогу.       Несмотря на боль, я старался как можно быстрее добраться до дома соседей. Дверь была не заперта, и я незаметно проник в гостиную. В ней двое избивали мужа, третий держал в стороне жену и детей, а четвертый - видимо, их босс - с наслаждением наблюдал за происходящим. Они не ожидали гостей, поэтому я смог незаметно зайти главарю за спину и приставить к его затылку пистолет: — Живо убрались отсюда, или в твоей голове появится ещё одна дыра для вентиляции! — мой голос был настолько мрачным, что у меня самого прошлись бы мурашки, будь ситуация другая. — Ты не выстрелишь... — в его голосе читался едва различимый страх. — Ты так уверен? — я снял оружие с предохранителя. — Даю вам три секунды, чтобы свалить отсюда к чёртовой матери! — Ты хоть знаешь, кто я? — он развернулся и теперь я целился ему меж глаз. — Раз! — головой прошёлся звон, а какой-то голос шептал: «Выстрели, просто нажми на курок». — Да я сгною тебя! — мы встретились глазами - и он нервно сглотнул. — Два! — дышать становилось всё труднее и труднее. — Ладно, твоя взяла. Пошли отсюда, — когда все вышли, он бросил напоследок: — Это ещё не конец! Я всегда добиваюсь своей цели!       Звон в ушах усилился - и я поспешил покинуть пострадавших, пока не натворил что-нибудь. Ванесса бросилась к мужу, а мне нужно было оказаться дома. Постоянно спотыкаясь и падая, я не замечал боли в ноге. В попытке отдышаться я опёрся на дверь своего дома: она открылась - и я рухнул на пол в прихожей. — Вот видишь, он вернётся - и тогда их жизни будут снова в опасности, — со мной говорит кто-то, но у меня нету сил чтобы повернуться. — Ты же солдат, ты дал клятву защищать народ своей страны! Почему ты дал ему уйти?! — он вошёл в моё поле зрения, присел - и я увидел... себя?! На меня смотрела моя копия, только она была испачкана кровью и грязью. С его рук капала кровь, а волосы были слипшимися. Меня начало судорожно трясти, в комнате стало очень холодно, а изо рта начал идти пар. Его рука потянулась ко мне - и я потерял сознание...