Кинув последний взгляд на родной дом, девушка грустно вздохнула. Теперь не понятно, когда она его увидит и увидит ли вообще. Мать, опираясь на руку своей хорошей подруги, махала рукой, улыбаясь.
Хейли и забыла о том, что мать — живая. Временами ей казалось, что отец использует её просто как вещь, в которой можно делать детей, ко всему прочему, не очень удачно. А она верила, любила, вынашивала ещё одного и ещё. Маршалл не нравилось такое отношение к женщине, но так было принято. Другие девушки, которым повезло с отцами съездить на место продаж, рассказывали о том, что в их деревне всё очень хорошо, по сравнению с другими местами.
Дорога была долгой. Ехать нужно было около семи дней. Её лошадь была выносливой и крепкой, в то время, как лошади пятнадцати воинов, отчего-то, были отвратительно ленивыми и останавливаться приходилось в несколько раз чаще, чем ожидал её отец.
Эрвуд был невероятно зол на всех людей окружающих и лишь Жантиль — одна из безродных шавок-шлюх могла вызвать его смех или успокоить, уговорить на отдых. Хейли терпеть не могла всё это и если бы не Пит и Аркен, что ехали верхом по обе стороны от неё, метрах в трёх, она бы сбежала.
Но девушка понимала, что это не принесёт её отцу никаких трудностей, кроме потери времени. Он бы лично отыскал её за пять минут и залепил бы смачную пощёчину, позже пообещав высечь. И он бы высек её сразу по приезду к тому клану, она не смела сомневаться!
По дороге теплело и в одну из остановок, на четыёртый день, они все были вынуждены переодеться в более лёгкую одежду. С той стоянки они выдвинулись часа за три до рассвета, почти ночью. Лучи ленивого солнца, ещё не летнего, но уже тёплого появлялись через время, где-то справа, иногда проскальзывая между ветками.
В темноте Хейли и не заметила, как они переступили грань леса хвойного, оказавшись на территории лиственного, но запах, куда более сладкий, окутал её с головой как раз тогда, когда освещающий Землю шар показал ей зелёные листья, куда более светлые и «добрые» на вид, чем хвойные иголки и все мысли о побеге исчезли. Девушка слишком давно бывала в таких лесах, они напоминали ей немного о другой жизни — детской и беззаботной.
Она не могла сказать, что смирилась с женитьбой, нет, конечно! Маршалл сделает всё, что нужно, чтобы её не стало, но жизнь на этих землях показалась ей проще, наверное богаче в плане добычи. В их деревне часто не хватало света, в зиму круглые сутки светили факелы, а порой из еды оставалось лишь вяленное мясо. Она привыкла и другой устрой жизни, конечно, казался ей чужим.
— Осталось два дня пути и мы на месте. Чуть раньше, чем мы въедем на их территорию, ты пойдёшь и искупаешься в озере, — отец появился внезапно и Маршалл даже вздрогнула, но голову в его сторону повернула, — Мередит предупредит тебя и поможет переодеться. Ты должна будешь выглядеть идеально, — дважды хлопнув лошадь по бокам, Эрвуд быстро исчез.
Отец поломал все мечты и мысли Маршалл и настроение снова испортилось. Было прекрасно не говорить с ним прошлые два дня.
В душу закралось какое-то неприятное чувство отрешённости. Она не могла сказать точно, что случилось, но где-то на уровне подсознания понимала, что впереди или позади, попятам крадётся какая-то беда. Эта дорога была спокойной, но смутные мысли начали тревожить. Как Хейли не пыталась, не могла выкинуть их из головы.
В седьмой день, когда им оставалось очень мало времени в дороге, отец приказал сделать остановку. Мужчины пошли охотиться, кормили лошадей и проверяли запасы, а её и Жантиль отец отправил искупаться.
Ей ни чуть не нравилась эта женщина. Он строила из себя сильную, независимую и благородную, на деле прогибаясь под каждого выгодного мужчину. До тех пор, пока не приглянулась её отцу. С юной Маршалл она разговаривала странно, иногда почтенно и благоговенно, а порой, фамильярно. Все называли её простой, но Маршалл упорно не соглашалась, присматриваясь, наблюдая.
— Хейли, ты собираешься купаться? — оголённая Жантиль встав полуоборотом, как-то игриво улыбалась ей, — твой отец сказал, чтобы я помогла тебе с купанием, но у нас не так много времени. Чуть позже придёт Мередит и оденет тебя. Раздевайся и иди сюда, — она ещё раз улыбнулась и начала спускаться в озеро.
Природа вокруг была просто невероятной и Хейли не могла не признать — эта женщина была не менее прекрасной. В физическом смысле, конечно. Её тело было настолько идеальным, насколько это только возможно, учитывая возраст. Сама Маршалл была ничуть не хуже, но всё же, в отличие от Жантиль, имела не столь крутые бёдра, в груди была тоже значительно меньше. Ей некогда было думать о себе и своей фигуре, но любовь к езде верхом сделала своё дело и упрекнуть девушку в лишнем весе было невозможно. Хотя для тех мест, где они жили, её телосложение было даже проблемой: зимой приходилось тяжко.
Аккуратно сложив вещи в сумку, она достала новый комплект одежды, пару масел для тела и микстуру с юга для волос. Мередит, старая женщина, что выполняла роль некоей служанки, показалась из лесу, встала чуть поодаль. Хейли не понимала, на каких правах её отец вообще принуждает кого-то заниматься ею. Звание вожака давало определённые привелегии, но Эрвуд добивался власти страхом и зачастую напоминал всем о том, что он тут главный и никто не может с этим спорить. Стая молчала, все были согласны, просто не могли не согласиться, ведь жизнь была мирной, а все ссоры и споры искоренялись, стоило ему только взять слово.
Легкий ветер обдул её тело, когда она снимала нижнее бельё. Приятная прохлада была восхитительной, но Маршалл стеснялась своей наготы, считала это лишним — показывать себя хоть кому-то, а от того, и дома принимала ванную не со всеми женщинами, а в одиночестве, уже много лет, лишь иногда приглашая с собой мать.
— Хейли! — Жантиль повысила голос, слегка взвизгнув на второй букве её имени, — давай быстрее, не к чему стоять и морозиться тут пол часа, — Маршалл возвела глаза к небу и пошагала к озеру, слегка вздрогнув от через-чур острой гальки под ногами.
Вода оказалась тёплой и приятной, дно было песчанным и тягучим, как в историях про зыбучие пески, что когда-то рассказывали мужчины. Ей думалось, что дно не может быть песчаным, когда берег из гальки, но природа приносила и сюрпризы и Хейли радовалась узнавать что-то такое, новое и интересное, необычное. Девушка поравнялась с Жантиль, невероятно быстро окунулась под воду с головой и принялась тереть своё тело. Хейли хотела сделать всё быстро, но Жантиль так и подначивала на разговор. На неприятный и очень провоцирующий Хейли разговор.
— Ты когда-то видела своего жениха, Хейли? — у Жантиль не было никакой склянки и она поспешила взять то, что было в руках у Маршалл, — Хорошее средство. Оно с юга?
Вежливо улыбнувшись, девушка ответила, — Нет, я его не видела. Южное, да, его привезли луну назад.
Возникла некоторая пауза, во время которой Жантиль спокойно поливала своё тело ароматной микстурой. Когда в пузырьке ничего не осталось, женщина кинула его куда-то в воду, заставив Хейли поморщиться.
— Ты очень похожа на своего отца. Вы оба разговариваете этими старыми волчьими словами, хотя давным давно в оборот вошли другие, — женщина тщательно натирала своё тело, при этом нагло оглядывая формы Маршалл, — ты худощавая на мой взгляд, мужчины из нашей деревни бы не заинтересовались.
— Я выхожу замуж, мне не нужно никого заинтересовывать, — прошипела Маршалл, отвернувшись, — а все те слова, что устарели на твой взгляд, принадлежат нашей стае, а не Эрвуду, — гнев мелькнул в глазах молодой волчицы и она, и без того раздражённая этой поездкой, лишь больше распалилась.
Хейли надоело стоять в воде и она пошла к берегу. Оказавшись на достаточном расстоянии от пассии её отца, хмыкнула, — а ты, Жантиль, от чего не замужем? Фигура в порядке, не глупая, — красноречивая пауза, нахмуренные брови этой проститутки, — ах да, ты ведь испорчена. Кому нужны испорченные вещи?
Прежде чем что-то могло случиться, прежде чем Жантиль собралась бы утопить Маршалл, дочь вожака крикнула, — Мередит!
Пожилая женщина подошла к девушке и взглянула на неё слегка весёлым взглядом, — знаешь же, что теперь будет пытаться тебе насолить, и не раз, — её морщинистое лицо искривилось в улыбке, — она мстительная женщина, подлая. Подними руки и ноги расставь, у тебя есть хорошие масла для тела, я помогу!
Маршалл сделала, как было велено, чувствуя сверлящий её спину взгляд Жантиль. Конечно, она осознавала, какой гнев пробудила в любовнице её отца, но сейчас девушку это мало интересовало. Настроение безнадежно испортилось.
Слегка шершавые ладони Мередит гладили её тело и Хейли счастливо зажмурилась глаза, было приятно.
— Можешь одеваться, волчица, — женщина отступила назад, подав бельё, — у тебя красивое тело, на этих землях мужчины будут всегда смотреть тебе вслед, — резко остановившись, Мередит склонилась к её уху, вскинув руки, — грядёт беда, дочь вожака. Судьба твоя не далека и время обратится вспять, не сможешь ты родить, как мать!
Девушка в страхе замерла, взглянув в глаза старой женщине. Не может быть ли это злой шуткой её отца!
— Десяток сотен лет пройдёт, мир в непорядок приведёт. Появится один мужчина, что в жизни твоей раньше был. Случится с вами счастье, сила. Осталось только уберечь!
Мередит резко выдохнула, мазанула рукой по её плечу и устало опустилась на колени, подняв свои мутные глаза на девушку, — Хейли, мне плохо. Хейли скажи моему Джиану, что я в него верю, что он знает, куда меня нужно положить, а ещё верю в тебя, юная Маршалл! — её настиг жуткий кашель, рука что прежде держалась за её колено, медленно опустилась к гальке.
Хейли стояла, в ужасе распахнув глаза, наблюдая за тем, как старушка с каждым позывом кашля всё ниже и ниже опускается на землю.
Нет! Только не это! Опять, опять кто-то умирает на её глазах, — Жантиль! Жантиль помоги! Жантиль, Мередит, ей плохо!
Сейчас ей было всё равно на случившуюся ссору, она не могла перенести что-то такое ужасное в одиночестве и, как ни странно, появившаяся рядом женщина словно сняла пару камней с плеч, присев на гальку.
— Глупая старуха, что с тобой случилось? — Жантиль приподняла голову упавшей, положив её к себе на колени, — свет мог носить тебя ещё не один десяток лет, ведьма ты проклятая! — на лице голой женщины собрались слёзы, она принялась ласково поглаживать пальцы умирающей.
А Хейли просто стояла. Она видела, как открываются и закрываются глаза Мередит, как судорожно поднимается и опускается её грудь, как тихий шепот слетает с её губ.
Маршалл ненавидела терять кого-то близкого, вообще терять кого-то, но, видимо, это стало её судьбой — лишаться, наблюдать за потухающими угольками жизни.
Последний, самый долгий выдох последовал в тишине, настигаемый лишь лёгким биением воды о камешки, а затем настала тишина. Словно окружающий мир остановился на пару мгновений.
— Что произошло, Хейли? — как-то отчаянно спросила Жантиль, — что ты сделала с ней? От чего она упала?
Снова возникла пауза, Маршалл грустно смотрела в пустые глаза Мередит, поднятые к небу.
Хейли думалось, что не стоит кому-то рассказывать о тех странных словах, что она услышала про себя.
— Она просто начала говорить, что ей плохо, схватилась за моё плечо, упала на колени и попросила кое-что передать Джиану. Я не знаю, Жантиль. Я просто не понимаю, что случилось, — девушка присела на колени, ладонью прикрыв глаза старушки.
Жантиль устало выдохнула и схватив лежащие рядом старые вещи, подложила их под голову Мередит, поднявшись, — ты самая большая неудача своей семьи, Хейли. Я не знала ни одного человека, вокруг которого бы умирало так много людей, — она взяла своё бельё, надела его, грустно усмехнувшись, — И ты не сможешь мне возразить, я просто произнесла запретную для тебя правду.
Хейли спокойно наблюдала за тем, как Жантиль одевается, за тем, как берёт остатки её масла и натирает ими свою шею, руки и ноги.
Хейли сама надела рубашку, светлую юбку в пол и обернула пояс вокруг талии. Нужно будет заплести волосы и она готова. Готова к встрече с мужем.
Быть может, Жантиль права? И она, действительно, неудача своей семьи? Может, этот порочный круг смертей перед её лицом закончится, когда она выйдет замуж?
А что, если она накликает беду на своего мужа и его стаю? Что, если она не сможет родить. Родить. Мередит говорила, она что-то говорила ей про это
.не сможешь ты родить, как мать.
Слезы так и хотели пролиться наружу, но Маршалл не хотела плакать, не хотела, чтобы Жантиль знала, что её задело. Хейли боялась того, что она права.
И где-то в глубине своего сознания она понимала, что так оно и есть, но пока отказывалась думать об этом.
— Я пойду позову Эрвуда и ещё парочку мужчин. Нам нужно решить, что с ней делать.
Хейли просто кивнула и присела на камни рядом с мёртвой женщиной. Все слова, которые она говорила, перемешались в голове. Она просила что-то передать Джиану, говорила, что верит в неё и эти странные слова про десять сотен лет.
Глупости, ведь нету людей или волков, что могли бы жить столько, поэтому, может, все её слова — бред? Глупая лихорадка, просто совпадение?
Да, так оно и есть.
Вода в озере ласково плескалась о гальку, брызгами отлетая на кожу. Камешки были серого цвета, но если присмотреться, были видны и белые, и те, что почернее. Лес нежно шуршал листвой и девушке подумалось, что умереть в таком месте — хорошая участь, а ещё более хорошая — упокоиться в этой земле. Она тут мягкая, слегка покрытая листвой и зелёной травой, мхом. Тут наверняка водится дичь, даже с берега видны яркие ягоды. Природа словно шепчет остаться и оставить все проблемы.
Шарканье грубой кожи ботинок по гальке раздалось из-за её спины. Девушка не успела обернуться, как чьи-то сильные руки до боли сжали её плечи, буквально оставляя синики, резко поднимая её на ноги.
Она почти сразу поняла, что это её отец. Он ни раз так делал и даже гадать на Луне и звёздах не нужно — сейчас последует ругань.
— Ты опять сумела расстроить меня! — его бешенные глаза впились в её опустошённые, — почему старуха умерла рядом с тобой? Почему опять кто-то умер рядом с тобой? — он знал, на что давить, но девушка продолжала сдерживать слёзы, — будь мы дома, я бы высек тебя прилюдно, ты бы забыла о любой еде на неделю и умирала бы от истощения сама, — он, наконец, отпустил её плечи, — но, я наконец избавлюсь от тебя в ближайшие дни, поэтому, ты будешь наказана по-другому, — злая улыбка украсила его губы. Эрвуд был похож на безумца, но никто, кроме неё не мог видеть это. Никто никогда не видел то, насколько он ужасен.
Сейчас Хейли было просто плевать. Его слова они опять ранили её, он опять указал ей на то, что она ничтожна, снова случилось то, что она так ненавидела. Она была готова к чему угодно.
— Сейчас ты разденешься догола и будешь копать ей могилу своими собственными руками, ты не уйдёшь отсюда до тех пор, пока не закончишь. И только потом мы отправимся в путь, — что-то по-настоящему безумное было в его взгляде, что-то, что заставляло её бояться. В глазах была какая-то искра чего-то будоражащего, чего-то, что бередило все раны и шрамы, словно вскрывая их.
Хейли просто продолжала стоять прямо перед ним, смотря в лицо человека, что звал её своим отцом. Она, наверное, впервые всматривалась в каждую морщинку, шрам и замечала все детали.
— Я сказал тебе раздеваться.
Вопрос отразился на её лице. Затем, пришёл страх и смущение.
— Я разденусь, когда ты уйдёшь, — прошептала Хейли, опустив глаза.
— Ты разденешься тогда, когда я тебе скажу. Либо ты сейчас делаешь это сама, либо я сам сниму с тебя всё, — слова его звучали безразлично, а взгляд был слегка оценивающим, словно он пытался её сломать.
Хейли не будет прогибаться под него, но её неповиновение только распалит, разозлит его. Она внимательно посмотрела в его глаза, чётко сказав, — место я выберу сама.
В сторону был отложен пояс, затем юбка и рубашка. Ещё пара тряпок и она голая. Полностью.
Глаза в глаза они стояли друг напротив друга. Хейли было очень неловко, она чувствовала себя отвратительно, потому что видела отражение себя в его глазах, потому что чувствовала его взгляд на себе. И смотрел он не как отец, как животное, зверь.
Липкий страх сидел в глубине её души, но она старалась не показывать его, не выпускать наружу.
Ещё пара секунд этих гляделок и она, сделав пару шаров назад, отправилась к лесу. Девушке не хотелось хоронить Мередит где попало, она заслуживала большего, чем первое попавшееся место.
Юная Маршалл чувствовала, что отец идёт следом, поэтому резко остановилась. От него не дождёшься помощи, значит тело нужно взять самостоятельно.
Не обращая никакого внимания на его присутствие, девушка вернулась к старушке и аккуратно попыталась перекинуть её через своё плечо. Тело придавило к земле и галька стала до боли впиваться в ступни.
Терпи, чёрт возьми!
Спустя минут десять она, наконец, дошла до небольшого земляного холма, который с одной стороны омывался водой, а с другой был прикрыт лесом. Идеальное место.
Было очень стыдно вставать на колени, зная что отец всё ещё где-то неподалеку, зная, что он смотрит, оценивает. Но у Маршалл не было выбора и она начала копать.
Спустя час упорной работы, когда ногти были в глине и земле, а ладони горели от боли, девушка придала форму этому подобию могилы. Осталось только копнуть глубже. Гораздо глубже.
Девушке становилось холодно, солнце несколько часов назад покинуло верхушку неба и уже почти скрылось за горизонтом, освещая, но не грея.
Её отец стоял и точил свой меч, уже сделав перерыв на еду. Ему, видимо, доставляло какое-то извращённое удовольствие наблюдать за этим унизительным процессом.
— Знаешь, Хейли, — резко начал говорить он, когда она очень сильно нагнулась, ладонями выгребая землю, — я надеюсь, что ты понравишься Джексону.
Она на минуту остановилась, оттряхнув руки от земли, вытерев их о чуть влажный мох.
Грудь болела из-за очень неудобного положения, да и спина уже минут сорок отдавала тягучей, тяжёлой болью.
— Ваш брак даст нашей стае очень многое и, возможно, через какое-то время мы все переселимся поближе, например, сюда, — он обвёл взглядом лес, слегка улыбнувшись. Его настроение снова стало хорошим, но девушка продолжала настороженно смотреть на отца. Она выпрямилась во весь рост, скрестив руки, ожидая подвоха, — я буду очень горд за тебя, потому что, в кой то веке, ты сделаешь что-то полезное для семьи, — он улыбнулся ещё шире и Маршалл совсем потерялась, не зная, насколько правдивы все его слова.
— Я что-то сделала не так? Ты опять мной недоволен? — отчаянно прошептала девушка, натирая руками плечи, которые неприятно щипал холод, — К чему это всё?
Эрвуд поднял брови, странно хмыкнув, — Через несколько дней я оставлю тебя одну среди чужих. Сейчас подходящий момент для прощальной речи, дочь, — Хейли всё ещё недоумевала поведению отца. Такого не было уже очень давно, до рождения Ирвина, да и вообще, такого может и не было.
Мужчина сделал пару шагов в её сторону и осторожно раскинул руки в стороны, — Прости меня за то, что я такой злой на тебя, но ты ведь знаешь причины, — он сделал ещё пару шагов, как бы приглашая в свои объятья.
И это, чёрт возьми, подкупило Хейли. Пол жизни она мечтала вот о таких словах от отца и, наконец, получай!
Может, всё наладится? И её стая в скором времени станет жить на этих землях и она будет видеть их часто, и мать, и отца, и её будущего брата. Может, вот он, её шанс на счастье?
Отец сомкнул свои руки вокруг её талии, крепко прижав её оголённое и холодное тело к своему крепкому, сильному и тёплому. Девушка спрятала свою голову где-то на его груди и расслабилась.
Похоже на сон. На самый лучший сон в её жизни.
Потонув в мечтах, Хейли упустила момент, когда её руки были заведены за спину в крепкой хватке, а его голос с издёвкой произнёс, — Только есть одна проблема, милая.
Конечно, конечно, конечно.
Она попалась. Опять, снова, ещё раз, как всегда! Он опять играл свою роль, на деле собираясь ещё как-то её наказать, унизить.
— Я не могу быть уверен в твоей непорочности, а кому нужны
испорченные вещи?, — глаза его злобно блеснули и в голове у Хейли появился отрывок её разговора с Жантиль. Чёрт!
И прежде, чем она успела что-либо сделать, Эрвуд прижал её к дереву и снова обнял, завязав руки за стволом берёзы.
Слёзы брызнули из глаз. Нет, он не посмеет! Не из-за Жантиль, не из-за этой мерзкой любовницы!
— Понимаешь, милая Хейли. Я не могу терпеть твоё отношение к жизни, ты должна запомнить, — он проверил верёвки и тут Маршалл поняла, почему он обнимал её так долго, он с самого начала пудрил ей мозги, знал, куда нужно надавить, в это время аккуратно связывая, — мои слова — закон для тебя, слова твоего мужа — закон для тебя.
Он снова отступил и пелена страха накрыла девушку, она даже не предпринимала попыток бежать — бессмысленно. Абсолютно.
— Прежде, чем ты разделишь своё сердце с другим волком, я должен проверить одну маленькую, традиционную деталь, — мужчина засунул два пальца в рот, тщательно обслюнявив их.
