Небесная бабочка

       Новый год был единственным праздником, в который всех солдат, будь то рядовые или капитаны, ждал отдых, практически лишённый забот, полная свобода и лишь капелька ответственности перед самим собой. Это был единственный праздник, имеющий высокое значение даже в армии, но за него приходилось дорого платить — выполнять все сотни обязанностей заблаговременно. Как и всегда, украшением и уборкой академии занимались новобранцы, что навевало Нагисе воспоминания о первых днях обучения. Но подготовка началась целых четыре недели назад, а теперь всё было отмыто и украшено, меню фуршета утверждено и один из залов подготовлен для так называемого бала. Звучало высокопарно, но этот термин добавлял определённый изыск празднику, и он полностью оправдывал этот самый изыск размахом и роскошью. В конце концов, речь шла об Имперской военной академии, а не какой-нибудь школе.        Пока нёс Исогаю последние бумаги, Нагиса то и дело осматривался. Военная академия — серьёзное заведение, где дисциплина играла важнейшую роль, но это не мешало всем радоваться грядущему торжеству, улыбаться и поздравлять друг друга. Многие получали письма от родных, а некоторые уезжали, чтобы отметить с ними Новый год, кто-то ждал звонка, а кто-то звонил сам. Никто не забывал об угрозе войны, но она не так страшила на фоне крайне приятной радостной обстановки. Больше, чем она, Нагису радовал предстоящий вечер, который наверняка будет потрясающим. Новый год был самым удивительным днём, дарил веру в то, что всё будет хорошо, вселял надежду на лучшее. В этот единственный день все страхи отступали перед мечтой, что воцарится долгожданный мир и никому не придётся бояться за свои жизни и жизни своих близких.        В предвкушении Нагиса быстро со всем разобрался, сбегал ещё по парочке поручений, отнёс отчёты генералу Карасуме, вернул папки в архив и поспешил к Карме. В прошлом году Нагиса не ходил на бал, для этого не было ни причин, ни желания, а теперь они появились в обаятельном лице Кармы. В тёмно-красном, почти чёрном смокинге, белоснежной рубашке и с красным галстуком на шее он выглядел идеально. Смелый взгляд, прямая осанка, размеренный голос и плавные движения. В таком виде Карму удавалось застать в исключительно-редких случаях и каждый раз он заново влюблял в себя Нагису. Карма заметил его отражение в зеркале. Обернулся. Одарил Нагису обольстительной улыбкой и поправил галстук. — Что думаешь? — Вам очень идёт, полковник. — Кстати об этом, — Карма взял с кровати аккуратно сложенную одежду иссиня-чёрного цвета, добро усмехнулся и протянул её Нагисе. — Пришлось повозиться, чтобы найти костюм твоего размера.        За время обучения Нагиса отвык носить рубашки и брюки. Они казались неудобными, сковывали движения, раздражали, однако ради Кармы он мог потерпеть. Иногда он намекал, что хочет увидеть Нагису в костюме, но исполнению столь простого желания постоянно что-то мешало, сейчас например Нагиса никак не мог сладить с галстуком, забыл сложную технику за отсутствием практики. Крутил и путал галстук, превращая его в макраме. На уговоры он не поддавался и угрозы тоже не воспринял, пытаясь поселить в Нагисе чувство беспомощности. В поражении он опустил руки. Год назад пошёл бы без галстука или вообще не пошёл на вечер, но у Нагисы появился стимул одолеть неподатливый клочок ткани и чудесный помощник, который мог в этом поспособствовать. Просить его было как-то стыдно, но Нагиса признал, что в противном случае провозится до следующего года. — Карма, — неловко позвал Нагиса, выглянув из-за двери, — не поможешь? — Разумеется, — улыбнулся Карма и быстрыми движениями завязал галстук, затем поправил его. Внимательно, с восторгом изучил Нагису, оценил цветовую гамму и то, как пиджак подчёркивает изящную фигуру. Вдруг Карма схватил галстук и резко дёрнул, притягивая Нагису к себе. — Мне нравятся галстуки, они похожи на ошейники. — В таком случае я вверяю тебе свой ошейник.        Разумеется столь неоднозначную фразу завершил поцелуй, инициатором которого выступил Карма, наклонившийся и положивший ладонь на макушку Нагисы. Тот приподнялся на носках, чтобы быть ближе к губам Кармы; он был слишком высоким. Приближающийся вечер обещал стать лучшим, наполнить все сердца магией и волшебством. И дело было не в просторном украшенном зале, накрытых столах, красивых костюмах, вкусных запахах и праздничной атмосфере, а в чём-то другом, эфемерном, невидимом. В чём-то, что вызывало трепет в душе и лёгкость в теле, от чего хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался.        Нагиса стеснялся идти с Кармой под руку, ведь публичная демонстрация отношений считалась дурным тоном, но в Новый год счастливым парочкам позволяли определённые вольности. Как только генерал Карасума закончил воодушевляющую речь, обстановка тут же разрядилась, а те, кто ещё переживал и стеснялся, позволили себе расслабиться. Заиграла ненавязчивая музыка. Некоторые напали на столы, пестрящие закусками и безалкогольными напитками, многие стали предаваться воспоминаниям о праздничных ритуалах, играть в сугороку или обмениваться талисманами. Впервые за долгий тяжёлый год военные, строгие, верные правилам и дисциплине, превратились в обычных людей, дорожащих традициями, напоминающими о родном доме. Но у Кармы были несколько иные, чем ностальгия, планы.        Он поклонился и протянул Нагисе руку, не прекращая хитро улыбаться и завлекать каждым движением. Румянец смущения украсил щёки Нагисы. Ему было приятно, он чувствовал себя любимым, нужным, особенным, защищённым. С такой эмоциональной поддержкой сумел преодолеть неловкость, но едва вложил руку в ладонь Кармы, едва принял приглашение на танец, как Карма встал ровно и с недовольством посмотрел на кого-то в зале. — Что он тут забыл? — Нагиса чётко различил напряжение во взгляде Кармы, но скоро он вернул привычное выражение лица. — Кто «он»? — Асано Гакушу, — Карма мотнул головой в его сторону. — Сын генералиссимуса Асано?! — Да. Говорят, благодаря отцу он получил генерал-лейтенанта… его база на другом конце города.        Нагиса украдкой глянул на Гакушу, высокого, статного, выделяющегося среди остальных. Он был ровесником Кармы, а заслужил более высокое звание, во что с трудом удавалось поверить. Учитывая талант Кармы, такое казалось невозможным, поэтому Нагиса не сомневался, что Гакушу во многом помог отец. Гакушу шепнул что-то нынешнему собеседнику, поймал на себе любопытный взгляд Нагисы и пошёл к ним с Кармой свободной и лёгкой, почти хозяйской походкой. Чем ближе Асано подходил, тем меньше Нагису привлекала обстановка вокруг, против воли он насторожился. Асано совершенно не казался приятным человеком, а в его глазах пылала гордыня. Желание уйти набирало силу с каждым его шагом. Асано очень походил на Карму, смотрел почти так же, как он, говорил, двигался, но как будто воплощал его тёмную сторону. — Приветствую, Карма. — Что тебе нужно? — снисходительно поддержал разговор Карма с уставшей улыбкой на губах. — Прошу не забывать о званиях, полковник Акабане, — ядовито напомнил Гакушу, подчеркнув интонацией звание. — Чем могу помочь, генерал-лейтенант Асано?        Вопреки наглому обращению, Карма оставался спокоен. Его никак не задевали чужие надменность и высокомерие, что Асано, кажется, сердило. Воздух вокруг мгновенно накалился и пропитался нездоровым духом соперничества. Стоящему в стороне Нагисе Асано совершенно не нравился, он много красовался и кичился, но это были явно не самые главные его недостатки, буквально всё в нём отталкивало и вызывало неприязнь. Но то, что Гакушу сказал всего через секунду, поразило и разозлило Нагису в разы сильнее, чем хамское обращение, заставило опешить от неожиданной дерзости: — Я хотел поговорить по поводу перевода Шиоты Нагисы… — Не обсуждается, — отрезал Карма. — Прошу простить, я неясно выразился. Это вопрос к Шиоте, а не к тебе, — наигранно извинился Асано и хищно, не скрывая заинтересованности, посмотрел на Нагису. — Мы можем поговорить наедине?        Нагиса растерялся и с трудом не поддался импульсу, повелевшему отшагнуть. Что-то в этом человеке пугало, настораживало. Каждой клеточкой тела Нагиса ощущал угрозу, а инстинктам привык доверять. Нагиса вопросительно посмотрел на Карму, тот кивнул. Выглядел совершенно спокойным, демонстрировал доверие к Нагисе, но сквозь тишину посоветовал быть осторожнее. Глубоко вдохнув, он без малейшего от того удовольствия или какого-либо его подобия согласился поговорить. Последовал за Асано в коридор, ещё раз глянул на Карму и успокоился благодаря его ободряющему кивку. Вдруг Нагиса вспомнил тему разговора, попробовал вобрать в себя как можно больше смелости и дерзости, но великолепные навыки бойца и годы тренировок сходили на «нет» возле подавляющей ауры Асано. Он отвёл Нагису подальше, свернул за угол, словно уходил от свидетелей, пока наконец не остановился. Больше походило на западню, а не предложение поговорить. — Наслышан о тебе, Шиота Нагиса. Талантливый, уникальный, непревзойдённый, — начал Асано. Его голос звучал ровно и мягко, будто горная речка, что не мешало Нагисе различить в нём властность и попытки доминирования. — Я наблюдал за тобой. Такая сила понадобится моему отряду, признанному лучшим из всех. Что думаешь о том, чтобы присоединиться ко мне?        Природное очарование, харизматичность и умение убеждать не действовали на Нагису. Более того, прозвучавший вопрос он расценил как унизительное оскорбление. Не терял лица, не переходил рамки приличия, как и не скрывал неприязни к Асано. — Благодарю, но вынужден отказаться. Я служу под началом полковника Акабане. — А он неплохо тебя надрессировал, — на мгновение Нагиса нахмурился, но быстро вернулся в привычное состояние. Подобное отношение к себе он молча игнорировал, но едва речь заходила о Карме, терял контроль над эмоциями. — Но Акабане Карма боец, а не лидер. Он не способен раскрыть весь твой потенциал. Иначе почему ты до сих пор рядовой первого класса? — Асано обошёл Нагису со спины и взял за плечи, но он не изменил равнодушию, остался непоколебим, не одёрнулся и не пошатнулся. Смотрел прямо и старался дышать как можно ровнее. К счастью, долго Гакушу не пробыл нахалом, убрал руки и вновь встал перед Шиотой. Глядел на него сверху вниз, пытался подавить, пугал. Нагиса чувствовал невидимые руки, ощупывающие все его внутренности в поисках рычага давления. — Я лучше него. Лучше во всём. И для тебя я стану не только лучшим командиром, но и партнёром.        Сначала Нагиса даже не понял, о чём идёт речь. Он не придавал словам Асано практически никакого значения, слушал исключительно из вежливости и уж точно не ожидал того, что случилось совсем скоро. Стало ясно, почему Асано ушёл дальше от остальных — пусть хвастался решительностью, некоторые вещи оставались постыдными и для него. Он расстегнул пиджак, затем рубашку. Оголил грудь. В тот момент Нагиса перестал дышать. Ему даже показалось, что сердце замерло. Всё нутро содрогнулось, губы задрожали, мышцы в панике забились о кости, а нервы натянулись как струны. Это было слишком странно, неожиданно, не поддавалось никакому объяснению или законам вселенной. Шанс, что такое произойдёт на самом деле, равнялся нулю. Глаза пощипывало от почему-то наворачивающихся слёз. Как заколдованный Нагиса всматривался в неё, красивую, яркую, необычную, что красовалась на правой груди Асано. Его метка была почти синей, но тоже оказалась бабочкой, отличающейся узорами на крыльях.        Нагиса резко вдыхал и с надрывом выдыхал. Приглушённо, как в полусне до него доносилось что-то о том, как ему повезло, ведь не каждый находит человека с такой же меткой, а у него есть выбор, но это походило скорей на издевательство, чем на что-то другое. Нагиса старался прийти в себя. К Карме его тянуло, он вызывал у Нагисы восхищение, манил, привлекал, зарождал слепую надежду на то, что их метки похожи хоть одним завитком. Поэтому когда Карма открыл свою метку, Нагиса был поражён до глубины души, но счастлив. Сейчас всё было иначе. Нагиса не верил, что человек, который за пять минут успел вызвать к себе неприязнь, носит похожую метку. Дико. Совершенно невероятно и неправильно. Внутри что-то ревело и бушевало, кажется ломалось, разлеталось на осколки. Находясь в ступоре, Шиота не сумел среагировать, когда Асано подошёл и подцепил его подбородок пальцем, заставляя поднять голову. — Хорошенько подумай, Нагиса, — от интонации, с какой услышал собственное имя, у Нагисы пробежали мурашки. Иногда Карма звал так же, сладко, завлекающе, но Асано вызывал совершенно противоположные эмоции. — Речь идёт о твоём будущем. Будущем, ради которого ты чуть не лишился метки. — О-откуда Вы?.. — Ты шутишь? — Асано довольно аккуратно взял Нагису за подбородок большим и указательным пальцами, прильнул ещё ближе. Смотрел прямо в глаза, словно искал в них что-то. — Я генерал-лейтенант, мне открыто гораздо больше, чем твоему полковнику… Я буду ждать положительный ответ.        Сохраняя благородный вид, Гакушу застегнул одежду, поправил и затянул галстук туже, после чего ушёл, оставив Нагису наедине с собой. Его голова гудела от обилия вопросов. Способ Кармы узнать метку Нагиса называл сумасшедшим, но романтичным, свежим и неожиданным, ярким и совершенно уникальным, как сам Карма. А Асано просто воспользовался положением и посмотрел медицинские карточки, пришел, как к себе домой, к тому же пытался манипулировать меткой ради карьеры. Это было жестоко.        У Нагисы не возникало ни малейшего желания размышлять об этом, но отвлечься не получалось. Куда сильнее его волновал сам факт, что он встретил человека с такой же меткой, который ещё и пытается использовать её ради достижения своей цели, далеко не самой благородной цели. Настоящее безумие. Конечно, у каждой пары на Земле не могло быть уникальной неповторимой метки и, если подходить с максимальной строгостью, характеров существует не так много, но, вопреки всей логике, воспринять похожую метку на чужом человеке оказалось невыносимо тяжело.        Вернув контроль над собой, Нагиса решил сейчас же обратиться к Исогаю, обсудить с ним столь личный вопрос и выяснить, какая вообще существует вероятность встретить двух подходящих партнёров. Исогаю можно было доверить любую тайну, ведь он, как врач, обязался хранить её, да и в целом бережно заботился о каждом секрете. К тому же не приходилось сомневаться, что Карма поймёт, почему Нагиса не вернулся, и наверняка будет терпеливо ждать в комнате. Нагиса собирался рассказать ему обо всём чуть позже, сперва было необходимо выпустить эмоции и выговориться тому, кто сумеет пролить свет на происходящее сумасшествие. В каком-то смысле Исогай действительно это сделал.        Он очень внимательно и терпеливо выслушал целый поток впечатлений, теорий и мыслей. Никогда раньше не видел Нагису таким взволнованным, а потому ненадолго оставил Маэхару и его подарок, как бы тяжело это ни далось. Угостил Нагису чаем, помог ему расслабиться и остыть. Но всё, что Исогаю удалось, это объяснить значение метки генерал-лейтенанта Асано, раз уж Нагиса всё равно видел её. Бабочка сохранила всё ту же хрупкость и, судя по поведению Гакушу, хрупкость это была внутреннего мира, а вот её цвет имел значение почти полностью противоположное льду. В медицинской карточке цвет метки Асано указывался как «небесный». Небеса всегда стремились к новым вершинам, им было мало того, чего они уже добились, небеса заслуженно называли самыми целеустремлёнными, но их природа была проста, сладить с ними не составляло труда — просто признать их лидерство. Как правило, метки вели идеальных партнёров друг к другу через города и страны, так что случаи, когда у кого-то появлялись два подходящих партнёра, считались невероятной редкостью. И выбор Нагисы обещал повлиять на его судьбу, изменить её навсегда.        Легче Нагисе не стало. Кое-что ему стало ясно, но он никак не мог постигнуть, почему Асано хочет заполучить в свой отряд обыкновенного рядового. Хотя после всего Нагиса не считал себя обыкновенным, но не думал, что привлечёт внимание генерал-лейтенанта, ещё и с похожей меткой. Походило на не очень удачный роман. На фоне многочисленных мыслей становилось довольно сложно радоваться празднику, чистоте, украшениям и традициям. Всё, чего Нагиса жаждал помимо разъяснений, это объятий Кармы. Только они могли помочь вернуться в этот мир и разложить всё по полочкам.        Как Нагиса и предполагал, Карма ожидал в комнате, занимался какой-то бумажной волокитой, оставленной на грядущий год. Выглядел сосредоточенным и полностью сфокусированным, но стоило Нагисе появиться на пороге, Акабане отбросил дела. Поднялся со стула и одним лишь беглым взглядом различил все переживания Нагисы, тут же стиснул его и начал поглаживать по голове, чтобы успокоить.        Ощущая любовь, трепетные поцелуи и нежные ласки, Нагиса пришёл в норму. Не окончательно, но ему стало значительно легче. Он не привык выражать собственные чувства во всеуслышание, жаловаться или ругаться на кого бы то ни было, но не выдержал. Асано, его метка и предложение выводили из себя даже такого сдержанного парня, как Нагиса. Уткнувшись в грудь Кармы лицом, он вполголоса, как можно короче и без лишних подробностей рассказал о произошедшем, а Карма с каждым озвученным словом злился всё сильнее. Не показывал возмущения ни голосом, ни напряжением, краткой волной пробежавшим по мышцам, но не мог поверить, что у Асано такая же метка.        Но если это ещё как-то удавалось утрамбовать в голове, то не подлую попытку Асано использовать метку как рычаг давления. Это было слишком даже для него. Однако, находясь в куда более глубокой, чем Нагиса, ярости Карма проявлял спокойствие. Как ведущий в паре он должен был оставаться непоколебим в любой ситуации, подбадривать своим примером партнёра и придавать ему смелость, даже когда был готов в гневе бить кулаком о стену. Крепче обняв Нагису, Карма прижал его к груди, положил руку на его макушку и одарил поцелуем в лоб. — Не волнуйся, мы во всём разберёмся. — Я знаю, но… использовать метку в таких целях, — хрипло произнёс Нагиса, прильнув ближе к Карме, искал поддержку в его прикосновениях. — Если бы тебя не было рядом, если бы мы не были парой… я бы, наверное, согласился. — Но я рядом. И я защищу тебя от всего, — отвлекал Акабане. Взял Нагису за подбородок и притянул к себе. Поцеловал в губы кратко и без привычного запала, ведь проиграл злости, а не любовным позывам.        Но даже такой робкий жест позволил Нагисе пойти к Асано с переполняющей уверенностью. Ничто не могло сломить волю, не существовало силы, способной заставить Нагису задуматься хоть на долю секунды. Чтобы поскорее отделаться от Асано, отвергнуть его неизменным ответом, Нагиса немедленно узнал, где генерал-лейтенант остановился, и направился к нему. Повезло, что комнату ему выделили в соседнем корпусе, не близко и не далеко.        Нагиса громко постучал в дверь. Расправил плечи, приподнял голову, смотрел твёрдо, демонстрируя неприступность. Собирался одним своим видом выказать все эмоции и отношение к Гакушу, но он, похоже, ждал подобного поведения. Открыл и сразу же одарил Нагису очень неоднозначным взглядом. Изучал как дорогую игрушку в чужих руках. — Генерал-лейтенант Асано, — обратился Нагиса и вдруг почувствовал, как задребезжало сердце, предупреждая о невидимой ловушке, а броня решительности стала понемногу рассыпаться, — я благодарен за Ваше предложение, но вынужден отказаться. — Как я и думал, — пусть Асано сказал так, совершенно не походил на человека, готового смириться с неудачей. Наоборот, его глаза пылали, губы не покидала надменная улыбка, а голос пропитала целеустремлённость. — Ты уверен? — Да, сэр. — Как сильно? — с хитрым прищуром уточнил Асано. От прозвучавшей интонации холодок пробежал по спине Нагисы, но он сохранял самоконтроль. — Абсолютно уверен, сэр. — Тогда как насчёт сделки? — противоречивые эмоции смешались на лице Нагисы. Он стал напряжён, но не менее заинтересован, ведь такой человек под «сделкой» должен подразумевать нечто очень выгодное. Непривычный азарт поднялся со дна характера Нагисы и Асано без усилий уловил нотки согласия. Приосанился, давил красноречием, пытался навязать свою волю. Карма говорил почти так же, но совсем по-другому. — Мы проведём вместе десять дней, пока я не вернусь в штаб. Если выиграешь, тебя и полковника Акабане ждёт повышение, но если проиграешь, присоединишься к моему отряду и станешь моим партнёром. — Выиграю в чём? — Не «в чём», а «как». Ты победишь, если не влюбишься в меня за это время.        Нагиса лишился дара речи. Опять. Почувствовал, как каждая клеточка тела запылала от ярости, едва удерживал пальцы, норовящие сжаться в кулаки. За свою не слишком долгую жизнь Нагиса встречал разных людей: и самоуверенных, и чрезмерно нахальных, и тех, кто попросту не уважал других, но Асано превзошёл всех и сразу. Нагиса ещё мог использовать воображение и оправдать попытку манипулировать меткой, а уважительное обращение Гакушу требовал заслуженно, ведь был выше по званию, но это предложение было чем-то совершенно необъяснимым, наивысшей степенью безрассудства. Быть настолько уверенным, что человек, чьё сердце уже занято, влюбится в тебя всего за несколько дней — это уже самолюбием нельзя было назвать.        В первое мгновение Шиота хотел демонстративно вскинуть голову, развернуться и уйти, но быстро передумал, вспомнив слова Асано о повышении в званиях. До себя Нагисе не было дела, а вот перед Кармой он чувствовал себя виноватым. Именно из-за него Карма перестал выполнять задания, всё время проводил с Нагисой и помогал ему развиваться, из-за чего остановился на нынешней ступени карьерной лестницы. Сейчас представился редкий шанс исправить положение. Это окрылило Нагису и позволило мыслям в его голове зашевелиться, заняться анализом. Десять дней довольно большой срок, наверняка придётся нелегко, по крайней мере, в моральном плане, и всё равно Нагиса хотел попробовать, надеялся так отблагодарить Карму за доброту, терпение и понимание. Если для этого придётся лишь провести полторы недели с эгоистом, Нагиса был готов сжать волю в кулак и сделать это. Он корил себя за то, что отнял у Кармы возможность доказать свой талант как лидера и солдата, не мог оставить всё как есть, считал своим долгом доказать другим, что Акабане Карма — лучший из всех. Да и приструнить гордыню Асано тоже было бы здорово.