Небесная бабочка

       Сложив руки на груди, Карма с абсолютно серьёзным лицом следил за тренировками. Сегодня нормы были удвоены, становилось душно и сама атмосфера оставляла желать лучшего. Неловкость и волнение плотным слоем нависли над залом и особенно угнетали рядовых. Они не горели желанием обсуждать произошедшее, в конце концов, отношения Кармы и Нагисы их не касались, но и оставаться равнодушными не могли. Он стал неотъемлемой частью отряда, не самой заметной или яркой, но без которой делалось как-то пусто, не покидало ощущение, что чего-то не хватает, важного и близкого. К тому же невооружённым глазом было видно, что Карма напряжён и находится в режиме ожидания. — Полковник сегодня чернее тучи. — Ага, — задыхаясь и едва не падая в обморок, подал кто-то голос. — Загонял… вусмерть. — Если у вас есть силы болтать, значит, найдутся силы ещё на три круга, — с вызовом крикнул Карма и не скрыл садистскую улыбку. — Полковник, твоя куртка, — вдруг раздался вечно-спокойный голос Итоны. Он не торопясь преодолел зал, лениво и без должного уважения к командиру, и протянул Карме куртку. Тот выхватил её с лёгким недовольством, почувствовал запах кондиционера для ткани. — «Ваша куртка»… Что Асано? — Согласился.        Довольно усмехнувшись, Карма кивнул в знак благодарности и отпустил Итону, а сам посмотрел на часы, ожидая судьбоносных двух часов. Асано тоже ждал их с нетерпением. Глянул на спящего Нагису как на драгоценный трофей, и с трудом удержал чудовищное желание прикоснуться к нему. Асано предполагал, что речь пойдёт именно о Нагисе, что Карма попытается вернуть его, но получит твёрдый отказ. Нагиса был слишком ценной игрушкой, чтобы возвращать её в чужие неумелые руки, воплощал собой совершенство, не предназначенное для других. Нагиса был величайшим достижением Асано и он не собирался отдавать или делить его с другими. Да, Нагиса не давался телом, но вчера вечером удалось зайти действительно далеко, так что это был лишь вопрос времени. Краткий курс дрессировки, и Нагиса станет послушной зверушкой. Но сейчас предстояло приручить другого зверя с более диким норовом. Сегодня Асано решил показать Карме кто в имперской армии лучший, а потому шёл на встречу решительно и смело.        Она состоялась не где-то в коридоре, на улице или в другой нейтральной обстановке, а зале совещаний, что подтверждало серьёзность и официальность разговора. Обычно такие мероприятия сопровождались бутылками воды и стаканами, а их отсутствие дало понять, что Карма рассчитывает на быструю победу. Без внимания Асано не осталась и папка с бумагами, наверняка медицинскими, возможно тестами на совместимость меток. Затем Гакушу поднял взгляд на Карму и в секунду, когда встретился с ним глазами, почувствовал что-то странное. Нечто подобное испытывают маленькие звери и дети, впервые сталкиваясь с чем-то незнакомым, огромным и загадочным. Они не знают, что это, однако на уровне инстинктов понимают, что это опасность и от неё следует как можно быстрее сбежать. Карма не походил на человека, готового бороться, он уже выглядел победителем. — Благодарю, что уделили мне время, — коротко поприветствовал Карма без какого-либо подобия благодарности, каждое его слово пропитала самоуверенность. Положив пальцы на папку и пододвинув её Асано, Карма продолжил. — Прошу, изучите.        Карма откинулся на спинку стула и внимательно, с хитринкой наблюдал за Асано. Тот не скрывал неприязни, выказывал недоверие, но всё же согласился взять бумаги, пытаясь предугадать, что же увидит. Это было ничто иное, как копия его, Асано Гакушу, личного дела. Вся информация, даты, события, действия, каждый шаг был подробно расписан. Куда сильнее, чем вопрос, откуда Карма взял копию засекреченных документов, Асано интересовали обведённые красным миссии. В столбцах указывался номер каждой из них, коротко изложена суть и список солдат, пытавшихся выполнить их. Все обведённые задания Асано завершил, но, как выяснилось, после того, как остальные претенденты погибли, были тяжело ранены или по неизвестным причинам отстранены. Казалось, ничего удивительного, не все могли выполнить поручения столь высокого уровня, подозрительным Асано находил другое — все не справившиеся были равны ему по силе и способностям, а некоторые даже превосходили. Но не справились. И всех замыкал Асано. — Это… — Ваш послужной список, — перебил Карма. Было видно, что Гакушу уже сопоставил факты и пришёл к неизбежному выводу, но Карма не отказал себе в удовольствии озвучить суровую истину. — Похоже, Вы удивительным образом завершали миссии, проваленные другими талантливыми бойцами, претендующими на повышение. Странное совпадение, не так ли? — Откуда это? — Прямиком из личного архива генералиссимуса Асано, — горделиво пояснил Карма, вскинув голову, и достал из внутреннего кармана флешку. — Наш маленький гений удалённо взломал его. — Но для доступа нужен… — Компьютер, подключённый к базе? Например тот, что генерал-лейтенант Асано привёз с собой?        Его лицо исказила злость и яростный оскал. О хакере из отряда Кармы то и дело приходилось слышать, но Асано не представлял, что у него хватит дерзости взломать базу данных, а если и хватит, Асано был уверен, что отец сумеет поймать его. Но Итона Хорибе оказался талантливее и передал вирус-флешку вместе с курткой полковника единственному, кого не приходилось подозревать, единственному, кого Асано сам подпустил к компьютеру. — Нагиса, да?        Тот вошёл в зал и поклонился в качестве извинения. Нагиса признался, что его действия были лишены чести, а поступок смело можно назвать подлым, но они с Кармой не успели придумать ничего лучше в тот короткий промежуток между встречей с Асано в новый год и отказом Нагисы. Рискованная операция была полностью спланирована всего за четверть часа, зато не дала сбой. Самым сложным оказалось сыграть влюблённого в обоих офицеров мальчишку, в чём отлично помогла нахальная метка и её желание быть рядом с Асано. Закончив объяснения, Шиота ещё раз попросил прощение поклоном. — Простите. Я знаю, что поступил бесчестно. — Асано, неужели ты правда сомневался в верности моего Нагисы? — с нескрываемым высокомерием спросил Карма, сажая Нагису себе на колени и обнимая. Не удержался и съехидничал. — Ах, нет. Ты просто был слишком уверен в себе, — Асано обрушил на бумаги гневный обвиняющий взгляд, а вот произнёс нечто неожиданное, повергнувшее Нагису и Карму в лёгкое подобие шока. — Как бы то ни было, я благодарен. Методы моего отца неправильны и жестоки. Он считает, что в армии нет места меткам, и что ради карьеры рано или поздно придётся предать своего избранника, — от такой точки зрения Нагисе стало как-то грустно, но он понимал, что никогда не предпочтёт Карме карьеру. — С помощью Нагисы я хотел доказать обратное, но, похоже, придётся отдать вам эту честь. Зато теперь у меня есть рычаг давления, — с азартом заключил Асано и перевёл на Нагису довольно уважительный, но всё-таки хитрый взгляд. Натянуто улыбнулся. Снова удивил обоих. — Похоже, я проиграл. Ты ведь так и не влюбился в меня… Как и обещал, вас двоих ждёт повышение. — А что касательно Вас? — Я потребую понижение на, — Гакушу прошёлся по бумагам, прикидывая, — три звания, которые получил благодаря отцу. И, думаю, будет благоразумно дать вашему Итоне Хорибе доступ к военной базе. Что скажешь, Карма? — Справедливо, — он надменно усмехнулся. — Но прошу не забывать о разнице в званиях, подполковник Асано. — Прошу прощения, генерал-майор Акабане.        Сказал это Гакушу почти дружески и, более того, протянул ему руку. Беседу и прекращение беспричинной вражды завершило крепкое рукопожатие, даже не выглядящее вынужденным, но оно вовсе не означало, что Карма и Асано перестали соперничать. Результаты превзошли ожидания и точные расчёты Нагисы. Они вместе с Кармой стремились приструнить горделивость Асано, продемонстрировать ему силу, верность и крепость своих отношений, а в итоге добились куда большего. Повышения, доступ к военной базе для Итоны, помогли Гакушу сделать шаг к справедливости, но, что самое главное, нашли свои слабости, которые решили обсудить в первую очередь сразу после возвращения в комнату. Любовные похождения, какими Нагиса и Карма жаждали друг друга наградить, могли немного подождать. Совсем немного.        В комнате горели свечи. Танец пламени рисовал на стенах тёмные образы, вызывая умиротворение. Карма всегда уважал трезвость и ясность ума, но нынешний повод посчитал достойным хорошего вина. Рядом с Кармой перспектива опьянеть не пугала Нагису, он не боялся алкоголя, не боялся потерять власть над собой, если одного бокала хватит для этого или если одним дело не ограничится. Никакого пафоса и ненужных нежностей, ни красивых одежд, ни роскошного ужина, ни лепестков роз. Только два высоких бокала, диван, и Карма, положивший руку на плечо Нагисы — больше ничего ему не было нужно. Взгляды встретились. Возникла приятная неловкость. Стукнулись друг об друга бокалы, издав мягкий звон.        Нагиса не сдержал улыбку. Соприкоснулся с Кармой лбами и боднул, весело, по-детски, что было практически необходимо после заработанного стресса и вообще всего пережитого. Милый жест, умиротворённая обстановка и алкоголь, понемногу пленяющий разум. Постепенно Нагиса поддался усталости, перестал рассуждать о последствиях, и мечтал лишь побыть с Кармой наедине. Поцеловать его, обнять, похвалить, но сперва стоило обсудить другие, более важные темы. Вполне уместный вопрос, инициатором которого выступил Карма, надломил романтическую атмосферу: — Что думаешь об Асано? — Как о партнёре? — осторожно уточнил Нагиса, смущаясь. Вопрос столь личного характера был задан чересчур прямолинейно даже при всей раскрепощённости Кармы. Тот осушил бокал и кивнул. Наблюдал за Нагисой со спокойным интересом, без капли ревности или злости. Терпеливо ожидал. Нагиса пытался сформулировать мысли, ответить красиво, как в книгах, но без лишней философии. Он никогда не увлекался метафорами, но связанные с метками они звучали довольно неплохо и почти всегда были уместны. — Он был как глоток свежего горного воздуха, но… я привык дышать морозом. — Ты сказал, что не хочешь быть моей слабостью, — перебил Карма, оставив без внимания красивые сравнения и замаскированное признание в верности. — Этого не было в сценарии.        Тогда Нагиса окончательно поник. Виновато опустил взгляд и совершенно не знал, как оправдаться, ведь в тот раз говорил искренне, на эмоциях. Да и что тут можно было сделать, кроме как согласиться? Нагисе пришлось играть влюблённого в двоих, съедаемого противоречиями мальчишку, но за время своей актёрской игры он понял, что может доставить Карме неприятности, к тому же против собственной воли. Понимая, как Нагисе неприятна эта тема, Карма обнял его за плечо и притянул ближе. Поцеловал в висок и постарался поддержать, дав намёк на подходящее решение: — Если хочу работать в паре с тобой, нужно дать тебе большую свободу. — А мне меньше тебя слушаться и больше говорить, — усмехнулся Нагиса с долькой самоиронии. — Я доверил тебе свой ошейник, но забыл, что поводка на нём нет. — Как и я, — печально согласился Карма. — Когда впервые коснулся твоей метки… я увидел кое-что. Огромная армия, тысячи солдат, преклоняющих колено перед своим командиром, — в глазах Нагисы загорелись искры восторга и волнения. Он чётко, в мельчайших подробностях помнил это, ведь успел различить каждую деталь, каждую мелочь невероятно величественного зрелища. — А передо мной твоя спина. Ты тот, кому все эти люди подчинялись, — Карма приоткрыл рот и посмотрел на Нагису не так, как обычно. Предполагал, к чему он клонит, и понимал, чего лишает. Вот только сказал Шиота нечто иное, чем обвинения. — Чтобы защитить тебя, мне нужно стать сильнее… Сейчас я только подставляю тебя. — Не смей так говорить, — почти рассердился Карма. Поймал Нагису за подбородок, притянул к себе и заглянул в глаза. Смело, со всей решительностью и любовью, не позволяя Нагисе считать себя виноватым, как происходило только что. — Я был готов умереть, выполняя приказы, а ради тебя мне хочется жить... Вместе мы достигнем большего.        Нежный поцелуй и объятия завершили воодушевляющую речь. По щекам Нагисы текли слёзы, но они не смущали и не заставляли стыдиться. Он растрогался. Не сомневался, что Карма говорит от всего сердца и в самом деле не считает Нагису обузой, более того, хочет помочь ему стать лучше. Но теперь они сделают это вместе, добьются всего общими усилиями. Так здорово. Нагиса медленно поднял веки и посмотрел на Карму с восхищением, заглянул в его красивые яркие глаза, полные энергии, мощи, внутренней силы. Налюбоваться ими было невозможно. Нагиса тянулся к Карме и знал, что нет смысла сдерживаться. Лучше довериться, отдать всё, показать свои эмоции. Нагиса хотел этого. Неспешно отпрянул и обнял Карму, уткнувшись головой в его грудь. Тихо поблагодарил.        Однако умиротворённая романтика, к которой Нагиса рьяно склонял Карму, его не привлекала. Он нуждался в другом, более горячем, что лишит мыслей и поможет сорваться с цепи. Несколько дней без поцелуев, ласк и сдавленного голоса Нагиса — куда это годится? Да и он, судя по тому, что начал расстёгивать пуговицы на кителе Кармы, думал о том же. Сдерживаться Карма не стал. Был намерен взять у Нагисы всё, что он задолжал, потребовать компенсацию за дни разлуки. Карма поднялся с дивана и протянул Нагисе руку, а взглядом, активным и похотливым, намекал на дальнейшие планы. Возражений не последовало. Нагиса принял помощь и встал. Не успел вдохнуть, а Карма уже стиснул его вокруг талии, захватил губы наглым поцелуем.        Нагиса был застигнут врасплох, но не растерялся. Взял Карму за запястье и немедленно ответил, насколько позволял объём опустошённых лёгких. В области сердца стало горячее, что-то запульсировало, а от прикосновений к пояснице и искусности поцелуя дрожали колени. Этого не хватало как чего-то жизненно важного. От долгожданной ласки Нагиса быстро потерял самообладание, ластился ближе, прижимался к Карме. Перехватил инициативу и углубил поцелуй, провоцировал использовать язык. Такое поведение для Нагисы было редким и необычным, поэтому Акабане решил воспользоваться ситуацией и воплотить кое-что из давно задуманного, раз уж и в Нагисе проснулось нечто похотливое.        Карма отодвинулся, оставляя между их с Нагисой губами расстояние в пару сантиметров, но поцелуй, если это можно было так назвать, не разорвал. Влажные языки сплетались и обвивали друг друга, задевали губы, смешивали и передавали между ртами слюну. От стыда и определённого разврата ситуации лицо Нагисы залилось краской, но он не отступал. Был готов сквозь землю провалиться, нервничал и подрагивал, но не прекращал. С трудом признавался, но сила, властность и раскрепощённость Кармы нравились ему, восхищали и раскрывали черты, утопающие на дне характера. Нагиса умел быть жестоким, становиться бессердечным, умел вселять ужас, но рядом с Кармой расслаблялся и, наверное, привык к этому состоянию. Карме Нагиса безоговорочно верил и следовал за ним, хотел служить ему и исполнять все приказы. Рядом с ним более глубокая сущность Нагисы засыпала, отдавая место для чего-то нежного и лёгкого.        Мокрый поцелуй завершился, дав Нагисе шанс вытереть губы и наполнить лёгкие воздухом. На тот момент Нагиса закрыл глаза, после чего встретился с ярким, смелым, распалённым взглядом Кармы, задумавшим что-то очень и очень пошлое. И это было прекрасно. Нагиса не хотел думать ни о чём, тем более о своей слабости. Жаждал забыть обо всём хотя бы на время, чтобы потом, после всего, встретить испытания с новыми силами. Карма наклонился к Нагисе и взял за подбородок, придерживая снизу указательным пальцем. Всё чаще использовал этот жест. Заглянул в глаза Нагисы, пристально изучал его лицо, сличая настоящие, а не скрытые за приличием эмоции, и они выдавали искренний восторг. Обычно такие вещи Карма шептал на ухо, но сейчас сказал вслух, громко, чётко: — Ты сказал, что привык к морозному воздуху, — пусть это не требовало никакой реакции, Нагиса всё равно заворожённо кивнул. Следующие слова он ощутил кожей, пробежавшими по ней мурашками, и уже предвкушал, что будет дальше. — Тогда сегодня ты вдоволь им надышишься.        Во всём и всегда у Кармы были свои правила, и список его правил приличия состоял, наверное, из двух или трёх пунктов. Без предупреждения или намёка, без малейшей подсказки он протолкнул палец в приоткрытый рот Нагисы. Он успел опешить, вздрогнуть, резко вдохнуть от удивления, но быстро оттаял и ткнул в палец языком, соглашаясь на очередное безумие. Неспешными движениями Карма гладил его, задевал ногтем нёба, касался снизу, чувствуя слюну. От восторга, вызванного развратным зрелищем, Карма оскалился как хищный зверь. Двигал пальцем вперёд и назад, вводя его дальше. Пошло… Так пошло. Воображение рисовало вовсе не палец, а распалённый возбуждением организм немедленно воспринял возникшую картинку и поспешил соответствующе среагировать. В попытке стереть её Нагиса зажмурился. Но Карма, продолжая держать за подбородок, приподнял голову Нагисы и притянул ближе, намекая открыть глаза. — Ну уж нет. Ты будешь смотреть на меня. Только на меня.        Это было лишь начало, а Нагиса уже не отдавал себе отчёт, причём дело было явно не в алкоголе. Разум опьяняло нечто иное, исходящее от Кармы. Наконец он вынул палец из чужого рта и двинулся вперёд, оттесняя Нагису. Едва тот упёрся в стол, Карма поставил ногу между ног Нагисы и приподнял, задевая коленом его пах. Трепет разнёсся по коже, вынудив Нагису вздрогнуть и прижаться к Карме. Сегодня ему будет мало. Сегодня он потребует компенсацию за всё, будет желать ещё. Но Нагиса не возражал. Жадность, напористость и непредсказуемость Кармы ему всегда нравились, а в следующие минуты тем более.        Перед чем-то новым, чтобы Нагиса легче это воспринял, Карма всегда отвлекал его, осторожно настраивал, пока Нагиса не замечал, что всё уже вдруг произошло, как-то само собой. Но в этот раз терпение на подобные ритуалы не удалось откопать. Карма просто, под лёгкое недопонимание Нагисы, расстегнул молнию на его брюках, стянул бельё и без какого-либо предупреждения стал потирать член ладонью. Уже на первое прикосновение к столь щепетильному органу Нагиса мгновенно откликнулся: отпустил голову, зажмурился и выдохнул через рот. В следующую секунду вцепился в руки Кармы, не соизмеряя силы.        Тот любовался покрасневшим Нагисой и, обхватив пальцами, продолжал массировать его член плавными глубокими движениями. Погладил головку. Опустил ладонь вниз. Мягко сжал член у основания. С блаженством слушал, как Нагиса скулит. Двигал рукой медленно, почти с издевательством, и наслаждался произносимыми звуками, выражением лица Нагисы, тем, как он трепещет и пытается сдержать эмоции. Но понимает, как сильно Карма хочет увидеть их, а потому понемногу сдаётся. Постанывает громче, начинает подаваться назад и вперёд, против движений Кармы, доставляя ему и себе больше удовольствия. Прелестное зрелище.        Нагиса был поражён, ведь подобного Карма раньше не делал, и совсем потерял контроль, когда он сделал следующий шаг. Сам не зная почему, но Нагиса растерялся. Должен был привыкнуть к постоянным диким выходкам, но почему-то не к такой. Когда Карма отпустил возбуждённый орган, сочащийся бесцветными каплями, Нагиса было подумал, что с этим Карма закончил, но ошибся. Допустил, что он хочет отойти, перевести дыхание и тогда взяться за дело всерьёз, но нет. Карма отшагнул, а затем, не переставая следить за Нагисой, сделал то, во что не удавалось поверить, — опустился на колени. Сегодняшний день был невероятным и не поддавался никаким объяснениям.        Без лишних замешательств, не разделяя удивления, Карма взял Нагису за бёдра, дёрнул на себя и без какого-либо укола чести взял в рот член Нагисы. Он не мог перебороть самоуважение и сделать нечто подобное, а Карма, воплощение гордости, легко смирил её и сделал это. С ума сойти. Явно не планировал останавливаться на полпути, ведь привык доводить дело до конца. С трепетом Нагиса взял Карму за плечи и только приоткрыл рот, чтобы предложить вернуться к более традиционным способам, но не успел — вместо слов с губ сорвался неожиданный стон. Нагиса рефлекторно сжался. Навалился на Карму, прижимаясь грудью к его голове. И Карме такая реакция пришлась по душе.        Как всегда он действовал в привычной манере: медленно, изящно, аккуратно и при всём этом горделиво. Неспешными движениями прорезал панцирь выдержки, провоцируя Нагису показывать чувства краткими стонами, доносящимися сквозь сжатые зубы. Сдерживаться было практически невозможно. Из-за каждого движения Нагиса скулил и извивался, цеплялся за спину Кармы и отворачивался, стыдясь смотреть на него, уверенного и пошлого. Закрывал рот ладонью в попытке себя приглушить. От частых вдохов и выдохов у Нагисы слегка закружилась голова. Он упирался в стол, выгибался и тут же прижимался к Карме. Рефлекторно сводил ноги вместе, но Карма мешал это сделать, проводя по внутренней части бедра Нагисы, от чего тот против воли вздрагивал.        Постепенно и Карме стало трудно — воздух не поступал в лёгкие и стремительно заканчивался. Пришлось отпрянуть, чтобы глотнуть кислорода, но так, чтобы Нагиса ничего не заподозрил, если он вообще был способен на это в таком состоянии. Карма смачно провёл языком по нижней стороне члена, не сводил взгляд со смущённого лица Нагисы. Его сердце бешено билось в груди. Дышать не получалось. Всё тело, каждый отдельный мускул подрагивал от сумасшедших ощущений. — Что ты чувствуешь? — прошептал Карма и, не дожидаясь ответа, снова взялся за дело. Нагиса запрокинул голову и заскулил, сжимая китель Кармы на спине. — Мне так хорошо!.. Ах!.. Так… так приятно!        Если бы не влажный объект во рту, Карма, пожалуй, самодовольно улыбнулся бы, но в нынешней ситуации ему оставалось лишь одно — сделать Нагисе до того приятно, чтобы он был не в состоянии и слова из себя выдавить. Но помня, что член — тот ещё эгоист, который ненавидит разделять внимание с любой другой частью тела, Карма воздержался от желания потискать Нагису сзади, облапать и начать подготавливать. Да и ему мог не прийтись по душе такой темп развития событий. Карма ограничился тем, что слабо укусил основание члена и, массируя его губами и языком, медленно отодвинулся. Успел сделать это и недолго потереть член рукой прежде, чем Нагиса кончил. Опустив веки, он восстанавливал дыхание и пытался удержаться на ногах — колени почему-то дрожали, словно вот-вот собирались сломаться. Карма положил ладонь на щёку Нагисы, притянул его ближе и на всякий случай уточнил: — Всё нормально? — Да, просто, — Нагиса глубоко вдохнул, — это было в новинку. — Тогда дальше, — игриво шепнул Карма, зажимая Нагису между собой и столом, хитро улыбнулся, — всё будет привычнее.        И хотя Карма сказал это, сделал нечто не совсем «привычное», ведь раньше они не занимались сексом на столе. Следуя намёкам Кармы, который снял китель и накрыл им столешницу, Нагиса лёг на плотную ткань. Было неловко, но безоговорочно отдать себя Карме он считал своей обязанностью, особенно после событий последней недели. Нервничал, от чего сжимал его куртку. С некоторыми сомнениями позволил снять с себя брюки. Чуть сбивчиво дышал. Этот раз обещал отличиться, стать не таким, как другие. Может из-за того, что Нагиса чувствовал себя слабее, чем раньше, но при этом верил, что Карма поможет всё изменить? Неясно, но было понятно, ничто уже не станет прежним.        Как бы то ни было, Карма навалился сверху, подминая Нагису под себя, повернул его голову деликатным движением и поцеловал. Настойчиво и мокро. Давил сверху, не давая сбежать. Полностью подчинял Нагису, не пытающегося на что-то повлиять. Поза оказалась не самой удачной, поясница и шея довольно скоро заболели, что не останавливало Нагису. Он продолжал целовать настолько искусно, насколько мог. Иногда Карма скользил членом по ягодицам Нагисы, а сам не прекращал ласкать его бока, талию и бёдра. Едва он освободился от поцелуя, сразу повернул голову прямо, чтобы отдохнуть и восстановить подачу крови в шею. В отражении заметил, что Карма стал немного, чуточку, самую малость рассерженным. Спросить, что случилось, Нагиса не успел, Карма сам поведал о причине недовольства: — Скажи, Асано прикасался к тебе? — Ну… честно говоря, да, — виновато признался Нагиса, ведь сам разрешил сделать это с собой, но успокоился, не различив во взгляде Кармы недоверия или презрения. Разве что искра тревоги пронеслась в его глазах. — И как это было? — Не знаю… Мне стало страшно… Он как будто касался не меня, будто делал это из обязательства. — Вот как, — Карма принял более активный и воодушевлённый вид. Налёг на Нагису, поцеловал в ухо и сладко пообещал, от чего по коже пронёсся трепет. — Не волнуйся, я буду ласкать именно тебя.        Напоследок Карма коснулся губ Нагисы пальцами. Сдержался, чтобы не протолкнуть их в рот, и лишь погладил влажные губы, задел разжатые зубы. Нагиса прогнулся спиной, следуя плавному движению пальцев Кармы. Едва касался, а у Нагисы уже создалось впечатление, что он вот-вот застонет в голос от этих ласк. Мягкие прикосновения, щекочущие кожу, заставляли закрыть глаза, шумно выдохнуть и задрожать. Казалось, спину трогают не чьи-то руки, а лёд, холод которого растекался по телу и вынуждал сердце громче биться, сгорать от восторга.        Карма провёл вдоль позвоночника, ткнул в копчик, намекая, что планирует сделать, к чему всё и шло, и проскользил ладонью до самой заманчивой части роскошного тела Нагисы, до самой лакомой и соблазнительной. Провёл пальцами от ягодиц к внутренней части бедра, затем медленно поднялся вверх, наблюдая за тем, как Нагиса от нетерпения теребил пальцами китель. Прижался к столу и дрогнул, ощутив настойчивые прикосновения к анусу. В своей невинной реакции Нагиса был прелестен, совершенно очарователен. Так и провоцировал сделать что-нибудь грязное и развратное, чтобы услышать его чудесный голос и увидеть стыдливое выражение лица. И лишать себя наслаждения Карма не собирался. Да и как можно отказаться от желания подразнить это воплощение невинности?        От того, что Карма перестал рукоприкладствовать и понемногу отошёл, Нагиса насторожился, предугадывая, что будет дальше. Но если предполагал, что Акабане сразу возьмётся за дело, то реальность оказалась несколько иной. Второй раз за день он встал на колени. Шёпотом попросил Нагису не волноваться и не сдерживаться. Поцеловал заднюю сторону его бедра. Погладил неспешными медленными движениями, от чего кожа покрылась мурашками. Поцеловал выше колена. Ещё раз, немного выше. И снова, наслаждаясь тихими приглушёнными постанываниями. Ничего толком не случилось, по крайней мере, в последние две минуты, а Нагиса вновь стал возбуждён и из последних сил сдерживался. Подрагивал от каждого прикосновения. Сжался. Старался дышать как можно спокойнее, но сорвался, когда Карма лизнул между ягодиц. Вздрогнул и шумно выдохнул, простонав. Ожидал. Не представлял, что сегодня нашло на Карму, чрезмерно активного и настроенного на эксперименты.        Они продолжились. Выражались прикосновениями языка к такому чувствительному месту, уничтожали силу воли, мешали сдержаться, лишали Нагису остатков самообладания. Он не верил, что Карма делает это, без всякого смущения проводит языком снова и снова, смело лижет в столь щекотливом месте, успевает касаться члена и легко потирать головку. Нагиса промычал сквозь зубы, ощущая, как влажный язык ткнулся в анус. Вцепился пальцами в стол, царапая его ногтями, мычал и коротко постанывал. Напрягся, почувствовав, как язык настойчиво проникает внутрь, и пробовал расслабиться, облегчая Карме задачу. Но мышцы не подчинялись, постоянно норовили сжаться. Порой Нагиса проигрывал рефлексам, за что получал хлопок по бедру как наказание.        Но даже лаская Нагису во всех допустимых местах, скоро Карма устал от прелюдии. К тому же эти похотливые звуки, издаваемые Нагисой, его голосок и податливость. Как тут устоять? Как удержаться от желания этого восхитительного хрупкого тела, жаждущего ласки? Карма честно пытался подготовить его после недели одиночества, отыскал в себе силы вставить один палец, чтобы помочь Нагисе привыкнуть, вспомнить ощущение, которое не должно было его покидать. Смотрел, как в тот миг Нагиса дрогнул и постепенно расслабился, пропуская палец глубже. Думал, что знает, что будет дальше, но Карма не оправдал ожидания, не выдержал желания. Ненадолго остановился, рассматривая изящный изгиб спины Нагисы, напряжённые мышцы и подрагивающие из-за усталости ноги. «Чёрт… кого я обманываю?».        Страсть взяла верх. Терпеть, подготавливать, искать смазку, ведь тело Нагисы быстро отвыкало — слишком долго. Хотелось взять его прямо сейчас. Сколько мог, Карма боролся с этим желанием, но всё-таки проиграл. Довольно грубо взял Нагису под подвздошные мышцы и притянул к себе. Полностью отдался во власть похоти и не сумел предупредить, а резко, цепкой хваткой не давая Нагисе сбежать, вогнал в него член. Жёстко. Глубоко. Грубо. От внезапной боли Нагиса вскрикнул, запрокинул голову и дёрнулся вперёд, но тут же был притянут Кармой обратно. Напоминая, кто тут главный, он проник глубже, не заботясь о состоянии Нагисы. По его щеке скатилась слеза. Пришлось стиснуть зубы. Это было странно, ведь Нагиса не прослыл мазохистом, но ему нравилось происходящее. Не боль, а властность Акабане. Его сила, его эгоизм и слабость перед Нагисой, ведь только в жажде его тела Карма переставал властвовать над собой.        После череды жестоких толчков, глухого мычания и возможности потерять сознание от ненормального ритма дыхания, Нагисе удалось взять себя в руки. Понемногу он задышал ровнее. Прекратил сжимать китель и пытаться отстраниться, а полностью поддался Карме. Да, было больно и в какой-то момент страшно, но смысла сражаться не было, ведь эти эмоции приносил не кто-нибудь, а именно Карма, считал, что так нужно. Скоро он понял, что сопротивление не оказывается. Удовлетворил все садистские желания и в определённом смысле пришёл в норму. Для извинений не видел повода. Нагиса решил стать сильнее, и он станет сильнее, но не должен забывать о подчинении.        Чтобы окончательно не стать бессердечным диктатором, Карма всё же переборол желание ещё раз услышать, как срывается на крик Нагиса, перестал стискивать кожу на его ногах. Вместо этого взял повыше локтей и насильно прижал его руки к бокам. Нагиса не успел выпустить куртку и притянул её за собой. Стонал, пытаясь не задохнуться. То и дело вздрагивал, реагируя на каждое движение, не ставшее бережнее. Карма не был намерен менять темп, уж точно не в нежную сторону. Навалился на Нагису, проникая дальше, полностью взял его под контроль, не давал пошевелиться. Внимал громкие вдохи, пронизанные стонами, рваными и тихими. Сладкие прекрасные звуки пробуждали в Карме зверя или демона. Но он не приказывал унизить Нагису, не велел заставить его плакать или причинить ему вред. Лишь напомнить, что есть кто-то могущественнее него. — Чего ты хочешь, Нагиса? — прошептал Карма, что Нагиса разобрал немного позже. Он вообще мало что понимал. Не ответил, всем сердцем надеясь, что вопрос риторический, но заметил ожидание Кармы. Собрал все силы, чтобы выдавить из себя пару слов. — Всюду, нх-х-х… всюду следовать за тобой, — надсадно выкрикивал Нагиса. Неконтролируемые звуки рвались наружу. Сдержаться было невыносимо тяжело, и подобие разговора они превращали во что-то чрезмерно интимное. — Ах!.. и делать всё… всё ради тебя. — И ничего не хочешь взамен? — в этот раз даже Карме пришлось потрудиться, чтобы фраза прозвучала ровно, ведь он и сам подустал от дикого темпа. На новый вопрос Нагиса не сумел ответить хотя бы звуками, лишь замотал головой. — Что же, в таком случае я буду использовать тебя так, как посчитаю нужным, — с запалом, азартом и высокомерием начал Карма. Приподнялся на руках, упираясь в стол выше головы Нагисы, и ещё сильнее, ещё жёстче, ещё глубже вбивал в него член, задевая чувствительные места. Нагиса немедленно сжался. Сам подкладывался под Карму как кошка; хоть в шею он не впивался зубами. — Буду делать с тобой всё, что захочу.        Демонстрируя сказанное и свою власть, Карма, опираясь на полусогнутую руку, свободной ласкал губы Нагисы. Расшифровав намёк, он открыл рот, позволяя чужим пальцам нагло играть с языком под соответствующие влажные звуки. Из-за эмоций, стыда и полного отсутствия энергии Нагиса зажмурился. Без перерывов постанывал, одновременно с этим пытаясь вдыхать. В итоге создалось скуление, прерываемое более громкими звуками. Нагиса дрожал. Дёргался, когда Карма задевал что-то очень нежное внутри, от чего всё тело словно пронизывало током. Вцеплялся в стол и запястье Кармы, но не сопротивлялся. Тот не останавливался ни в одном из смыслов, продолжал доставлять себе и Нагисе удовольствие, натягивать его, вместе с этим лаская язык. Слюна стекала изо рта и медленно, щекоча кожу, спускалась по шее. Карма освободил рот Нагисы, дав шанс ответить на очередное неожиданное заявление. — И отдам всё, что у меня есть… Но тебе придётся стать лучше, чтобы мне не пришлось отдавать за тебя жизнь. — Я… я… — Нагиса понял, что в столь сомнительном положении не сумеет высказать всё, что хочет, скопил силы на единственную измученную фразу. — Ещё сильнее…        Раздался нездоровый чуть безумный смех. На такое Карма не рассчитывал и оказался счастлив услышать именно эти слова. Нагиса был удивительным. И если он попросил, Карма не собирался сдерживаться. Взял его за предплечье, вторую руку сжал на талии Нагисы. Потянул на себя. Глубже. Ещё глубже. Ввёл член до основания, а может и дальше. От медленной надсадной боли Нагиса зажмурился. Стиснул зубы и зашипел от омерзительных и болезненных, но в то же время невероятных, диких, первозданных, потрясающих ощущений, противоречивых, как сам Карма.        Они заполняли всё внутри вместе со спермой, когда он кончил глубоко внутрь Нагисы. Уже более медленными толчками, ведь абсолютно обессилил, Карма вгонял её обратно. Так много. Такую горячую. Каждой клеточкой Нагиса ощущал её в себе, ощущал Карму и его намерение быть рядом всегда, даже если тело содрогается от истощения и боли, а голова не воспринимает окружающий мир.        Карма отстранился. Кажется, хотел отнести Нагису на кровать, даже взял его за талию, но этим дело и ограничилось. Оба тяжело дышали. Карма тоже устал, отдав всю энергию Нагисе. Провёл по его волосам. Аккуратно поднял на руки и сел на пол, прижимая к груди. Обнял. Нагиса часто дышал, согревая горячую кожу Кармы. Тот гладил Нагису через рубашку и пиджак. Сидел на полу в одних расстёгнутых брюках и прижимался спиной к холодному столу, в порыве страсти окончательно сдвинутому к окну.        Воцарилась тишина. У Нагисы не осталось сил абсолютно ни на что. Сперма продолжала стекать по ногам. Было стыдно, но почему-то Нагиса радовался этому. Может потому, что после всего, после столкновения со смертью, душевных терзаний, попытки метки взять верх над сердцем, перспективой нового партнёра и мыслями о том, что способен убить любимого одним своим существованием, Нагиса наконец отдал себя Карме? Потому, что сидел с ним в обнимку на полу их общей комнаты и грезил о будущем, которого уже не так страшился? Да, Нагисе многому предстояло научиться, поверить в себя и признать слабости, но рядом с Кармой, надеясь на его поддержку, эта задача не казалась очень сложной. Едва Нагиса вспомнил, как правильно дышать, решил сказать то, что мечтал сказать в первый день их с Кармой знакомства, и что сейчас было, пожалуй, самым важным во всём мире: — Обещаю, я стану достаточно сильным, чтобы защитить себя. — Ха-ха, — добро посмеялся Карма, гордясь Нагисой и его стремлением. Не каждый в подобной ситуации мог воспрять духом и встретить свои недостатки лицом к лицу. — Я знал это с самого начала, Нагиса. И я помогу тебе стать лучше.        Так хотелось выразить чувства, поведать обо всём, но помимо того, что потратил весь резерв энергии на недавнюю фразу и сухость во рту мешала говорить, Нагиса не был уверен, что сумеет передать то, что Карма и сам чувствует. Вместо каких-либо слов Нагиса прильнул к нему и закрыл глаза. Вдыхал его запах. Отдыхал. Мечтал. Юноши просидели так не слишком долго, ведь скоро Карма восстановил силы и отнёс Нагису на кровать, где они, чего совсем не ожидали от самих себя, ещё раз предались любовным утехам. Остальное, что существовало в этом мире, их не волновало.