ГЕМОГЛОБИН. BLEED FOR ME

      >*выход из блёра*       >*из тишины прорывается мягкий джаз*       >*заставка*       >*а, нет, это просто радио*              Я проснулась только в тот момент, когда меня разбудил прохладный ветерок из открытой дверцы черного лимузина.              — Мисс Евангелина?       Сначала я не поняла, почему шофер осторожно трогает меня рукой в черной кожаной перчатке за плечо. Евангелина? Кто это?              — Мисс Евангелина, вы проснулись?       — А? Я?..       Во рту был привкус духов. Дорогих духов, нужно сказать. Хорошо, что только духов.       — Прошу прощения, мы на месте.              Водитель был похож на фотомодель. Черные волосы, аккуратная стрижка, загорелый, белые зубы, голубые глаза, дорогой костюм.       Как с картинки. Копия моего бывшего.              — Отлично, — пробормотала я, садясь и пытаясь растереть затекшие конечности. Господи… Как же я устала…       — Вам помочь подняться? — он протянул руку.       — Нет, спасибо… Э-э-э-э…       Как же его зовут?       — Леонард, мэм.              Леонард! Ну, конечно, Леонард! А как же еще!       Нет, чтобы Джон, Джим, не знаю… Генри… Так нет же — Леонард!              — Спасибо, Леонард, я сама.              Я выползла из машины, чуть не подвернув ноги на этих гребаных шпильках. А мне еще по лестнице подниматься…       А лифт, как обычно, не работает…       — Завтра я заеду в 12.00. В офисе вас будут ждать.       — Отлично…              Мне все равно, во сколько он за мной заедет… Где меня будут ждать… Сейчас я хотела только спать.              Что, в общем-то, я и проделала, оказавшись в своей привычной квартире, где не пахло французскими духами и кровать была до сих пор завалена горой тряпок из моего шкафа. Шкафа, который был размером с туалетную кабинку на моей новой работе. Гора тряпок — дешевых закосов под шанель, диора и иже с ними, чтоб им пусто было.              Не знаю, сколько я проспала, но подскочила от очередного телефонного звонка.              — …внимательно… — голосок у меня с утра тот еще. Можно спокойно перепутать с мальчиком в пубертатном периоде.       — Мисс Евангелина? Через час у подъезда вас будет ожидать машина. Не завтракайте, и не пейте кофе. Доброе утро.       И трубка загудела.       Они что, и в сортире за мной будут следить, чтобы я подтиралась только сверхмягкой бумагой? Погумозив еще минут десять, я все-таки вылезла из кровати. Моя старая одежда так и лежала горой на полу, куда я ее вчера спихнула, прежде чем залезть в постель.       Зайдя в ванную, я отшатнулась от зеркала. Я совсем забыла… Я совсем забыла, что я теперь Евангелина, блин!       Платиновая блондинка с фарфоровой кожей. И голубыми глазами.       Кстати, куда я вчера дела линзы?       Зубы я чистила, не глядя в зеркало. Душ, одевание…       Это напоминало армию.       Или рабство. Снова телефон.       Машина у подъезда. Я спустилась по крутой скользкой лестнице, чуть не переломав ноги. Будь прокляты эти шпильки!       Единственное, чего мне сейчас хотелось — это уткнуться в теплое, мягкое плечо Доминика. И чтобы он просто погладил меня по волосам…       Ах да… Это уже не мои волосы…              В офисе меня ждала Клементина. На сей раз — в розовом с пепельно-жемчужным. А я была в сером, как и вчера.       Клементина одарила меня насмешливым взглядом и повела к лифту.              — Думаю, отдел красоты немного подождет, — сказала она, нажимая на кнопку. Благодарности моей не было предела, когда через несколько минут мы сидели в полупустом кафетерии, который больше напоминал небольшой уютный деловой ресторанчик.       А передо мной дымилась чашка кофе из «Старбакса». В смысле, это была фарфоровая чашка с зеленой русалкой, а не картонный стаканчик.       — Ты это в руках несла? Или это просто бурда в фирменной чашке? — честно говоря, мне было все равно, потому что меня манил запах свежезаваренного горячего кофе.       — Что? — Клементина оторвалась от телефона.       — «Старбакс». Ты принесла с собой?       — А, нет, у нас тут свой филиал. Небольшое кафе.       — Небольшой филиал… «Старбакса»? Здесь? Где? — Я начала крутиться на стуле, пока не заметила в дальнем углу кафетерия уютный прилавок, две кофемашины и девушку с книжкой, в зеленом фартуке. И знакомую русалку на стене.       — Вау. Это сильно, — я отхлебнула из чашки остывающий кофе.       — Да, у нас с ними контракт, — кивнула Клеменитна.       — И у них тоже?... Бедняги, где же это они проштрафились? — пробубнила я в чашку.       — Ну, Томми Ли может себе позволить, почему нам нельзя?               А действительно. Вот с ним как раз все понятно.              — Евангелина…       Я поморщилась. А все так хорошо начиналось.       — С сегодняшнего дня я твой ассистент, менеджер, агент, куратор, в общем, что-то вроде няньки. Я буду контролировать, что ты надеваешь, во сколько ты встаешь, сколько времени проводишь в спортзале, сколько спишь, достаточно ли у тебя времени на отдых, что ешь (тут я подавилась кофе) и во сколько приходишь на работу… Надеюсь, ты не завтракала, и ничего не пила вчера.              Я вчера рухнула замертво, а сегодня мне даже вякнуть времени не дали.              — Евангелина… Евангелина, посмотри на меня. Мы должны четко контролировать, все, что попадает в твой организм. В твое тело.       — Угу… Прямо всё? — я «тирлимкнула бровями», засунула указательный палец в кулак, и подвигала им туда сюда.       Клементина даже в лице не переменилась. Хотя мои коллеги из салона уже начали бы ржать и отпускать сальные шуточки. Она точно киборг.       — Евангелина, пожалуйста, отнесись ко всему, что я тебе скажу максимально серьезно.       Ага, легкое раздражение.       — Я – твой куратор. Именно через меня мадам Валентина передает тебе задания. Но сегодня она даст тебе задание лично. Ты находишься в особой категории работников. Будем надеяться, что так и будет продолжаться дальше.              Я не смотрела ей в глаза, я слушала. Голос у нее был тихий, но говорила она настойчиво. Складывалось такое впечатление, что мое появление в их «конторе» — это серьезное повышение для нее. И профакать его она не собиралась. Значит, она хочет держать меня на коротком поводке.       Ла-а-адно. Посмотрим.              — Окей, — только и сказала я, отхлебнув еще кофе.       — Сейчас мы пойдем в отдел красоты…              Мука отразилась на моем лице.       Я уже готова была совокупляться с жирными папиками, получать свои деньги и отсылать их родителям, лишь бы не это.       Я вообще хотела, чтобы все побыстрее закончилось, как в кабинете у дантиста.              — Затем в гардеробную… — продолжила она, нимало не смутившись. — Запомни. Твоего стилиста зовут Винсент. Его помощницу — Рената. Твоего гримера — Камилла. Гардеробщицу зовут Селина, ее помощника — Теодор.       — Итишкина жизнь! — пробубнила я в чашку с кофе, и брови мои полезли наверх.       — Парфюмера…       — Мать моя женщина… — тут мне стало совсем плохо.       — …зовут Клаудио. Есть вероятность, что он тебе не понадобится, но имя запомнить стоит. Это важно, — она не остановилась. — Водителя — Леонард.       — А дворецкого — Альфред? — меня начала разбирать злость.       — Что? — брови Клементины взлетели вверх.       — Ну… Альфред… И Бэтмен?       Да, настроение с утра у меня было всегда дерьмовым. Утро добрым не бывает.       — Евангелина… Послушай. Мадам Валентина возлагает на тебя большие надежды. И ты должна быть благодарна тому, что у тебя есть возможность тут работать. Мне бы не хотелось в тебе разочароваться. И нам обеим не хотелось бы разочаровывать Вэл… И мсье Доминика. Правда?              Я смотрела на остатки кофе в чашке. Что я делаю? Зачем я здесь?       Ах да…       Мама с папой… Мексика… Улица… Хорхе и Пабло. Доминик…       Милый, добрый Доминик, который устроил мне эту работу. Чем бы я сейчас занималась? Могла бы плюнуть, перезвонить маме или вообще не перезванивать. Пусть сами разбираются. Они же не маленькие. Или могла бы пойти на панель. Пара сотен за ночь.       И надеяться, что нарисуется Ричард Гир на «порше». И ночевки в обезьяннике… Интересно, как быстро я бы заработала нужную сумму денег?       Лучше не знать.              В конце концов — я здесь. Сижу в светлом уютном кафетерии, в котором есть свой личный филиал «Старбакса», на мне шмотки, которые стоят больше, чем моя жизнь, у меня новая прическа.       Со мной разговаривает милая девушка. А я бешусь…       Я бешусь не из-за нее. Не из-за Вэл. И даже не из-за своих непутевых родителей, которые просто феерически влипают во всякие финансовые махинации.       Я злюсь на себя.              — Евангелина?..              Евангелина?.. Кто такая Евангелина?       Меня зовут Элвис. Имя, которое мне дали родители, фанаты Короля, добрые ирландские католики, уроженцы Грейсленда. А Евангелина…       Она поможет мне заработать деньги. А потом я с ней попрощаюсь. Навсегда.              — Сделай одолжение.       Я опустошила чашку с остывшим кофе.       — Да? — Клементина заглянула мне в лицо.              Я наконец-то нашла силы посмотреть ей в глаза.              — Называй меня Ева.       Клементина улыбнулась.       — Пошли работать?       Я кивнула.              Мы проходили мимо снующих девушек, катящих рейлы с чехлами на молниях, несущих коробки с обувью, и одинаковые пухлые кейсы. Они все двигались примерно с одной скоростью, как на автостраде.       И мы влились в поток. Мы стали частью этого гламурного аквариума.              Проходя мимо одного из отделов, отделенного от коридора стеклянной стеной, и прозрачными дверьми с длинными хромированными ручками, Клементина кому-то кивнула.       — Клаудио. Он гений.              Клаудио – в белом халате - проводил нас безразличным взглядом. За его спиной, вдоль молочной подсвеченной стены, на длинных полках стояли абсолютно одинаковые батареи матовых сосудов, наполненных янтарной жидкостью.       — Клаудио… это?...       — Гений. Алхимик. Маг и волшебник, — Клементина встала как вкопанная и посмотрела на меня. — Парфюмер. Он парфюмер. Он производит совершенно невероятные… вещи! Это не просто духи. Это не парфюм. Это… Дух. Душа!.. И магия… Ты меня вообще слушала?       — Да я, ну… Как бы… Это…       — Одной капли его эссенции на твоей коже будет достаточно для того, чтобы любой мужчина бросил жену, переписал на тебя весь свой бизнес, раскрыл любую гостайну, или засунул свой член в электроточилку, — я отшатнулась. Клементина, ты ли это?       Глаза ее на мгновение сузились, а голос превратился в шипение.              — Нам нужно поторопиться. Нас ждут в Эйч Ар, — а, вот и старая Клементина.              Она буквально поволокла меня к лифту. А я оглянулась на Клаудио, который все так же безучастно смотрел на нас сквозь стекло перегородки.              — Интересно, а сработало бы это с моим бывшим?...       — Что? — Клементина уже меня не слышала.       — Член… В точилку.              В отделе по найму персонала, куда мы приехали на лифте (хром, зеркала, ковролин) мне задали стандартный список вопросов, который задают при найме на работу.       Полное имя, дата рождения, номер карты соцстрахования, привлекался – да – нет.       Я даже, какой-то момент, почувствовала себя нормальной. Особенно, учитывая то, что менеджером была довольно пышная темнокожая дама средних лет. Очки с цепочкой, маникюр цвета фуксии, вязаный кардиган, фото в рамках на столе.       И ручка для подписей с розовым мохнатым фламинго.       Я в безопасности.              Клементина дисциплинированно ждала меня за дверью. Как собачка.       Или как конвоир.              И снова девять кругов ада. Но на этот раз они мне уже не казались мукой.       Наверное, так же и потерянные души в аду. Сначала им больно… Плохо… А потом ко всему этому привыкаешь и, возможно, начинаешь ценить.       И  уже не мыслишь своего существования без дыбы, крючьев и адской сковородки. И черти, которые жарят и пытают, — уже кажутся родными, и всех их знаешь в лицо (или рыло) и по именам.       Кто знает, может, через какое-то время я превращусь в одну из этих «рыб», буду деловито рассекать туда-сюда и хлопать губками.       Зашибать большие деньги и ни о чем не думать. Такая — рыба-робот. Кибер-рыба…       Нановуалехвост…              — Выгляжу я сегодня… Не очень, — я приземлилась в кресло к визажистке.       Камилла (я же правильно запомнила?) в очках с черной толстой оправой, с неизменным хвостиком медового цвета, и кокетливым локоном вдоль лица, посмотрела на наши отражения в зеркале, положила руки мне на плечи, и по-птичьи склонила голову на бок.       — Дарлинг, когда я работала в Вегасе, мне пришлось гримировать крокодила. Так что ты меня вряд ли чем-то испугаешь.       — В смысле?.. Кого-то из Шоу Герлз?       — В смысле живого крокодила. Продюсеру показалось, что он недостаточно зеленый, — Камилла склонила голову в другую сторону, дотронулась кончиками длинных пальцев до оправы очков, и заскользила по волнам воспоминаний.       — …Или это был аллигатор?.. — она зависла на добрые пару минут.       — В смысле? — она бредит?       — Я работала на шоу в казино «Мираж», — она поправила и так идеальную прядь волос.       — Ты танцевала? — мой взгляд невольно упал на длинные ноги и подтянутую задницу Камиллы.       — Ну, уж нет. У девочек к концу выступления скулы сводило от улыбок, представь себе – ты отработал смену, а вокруг тебя толпа клоунов из «Оно». Я работала гримером. Интересные люди, отличное продвижение по карьере.       — А тут-то что ты тогда делаешь?       — Здесь платят больше. Много… Много больше… Так, — она крутанула стул. — В зеркало не пялимся, советы не даем!              Ну, похоже, с Винсентом у них одни и те же методы работы. Но я хотя бы не крокодил.              — Ева?       Клементина наклонилась надо мной, пока Светлана (совершенно неразговорчивая блондинка с ясными голубыми глазами и потрясающими губами) подновляла мне маникюр.       — Да?       Я заметила, что у Клементины глаза светло-серые. С прожилками.       — Хочу тебе кое-что пояснить.       — Угу…       — Приезжая на работу, не обязательно быть при полном параде, — она недвусмысленно кивнула на мой вчерашний костюм. Неловко получилось. Я заёрзала в кресле, и Светлане пришлось остановиться, чтобы не покрасить мне заодно еще и пальцы.       — Мы подберем тебе удобную одежду. Мадам Валентина предпочитает, чтобы волосы были убраны, — она указала на свой хвостик. Ага, все-таки рыба-киборг.       — Каждый раз ты будешь приезжать, проходить все необходимые процедуры и только потом отправляться на задание.       — Звучит как в шпионском кино… «Отправляться на задание!» Миссия выполнена! Клементина усмехнулась.       — Ну, что-то вроде того. Не переживай. Главное…       — Я помню, главное — расслабиться и получить удовольствие! Уж это-то я запомнила, как «Отче наш».       Я начинаю ненавидеть эту фразу.              Ад гардеробной меня вымотал окончательно. У меня было ощущение, что меня поджаривают на медленном огне, и я скоро начну сначала потеть, а потом дымиться. Клементина делала все настолько медленно и вдумчиво, что мне хотелось завизжать, но я просто молча стояла, и ждала, пока она наиграется в переодевашки.       Ага, помню. В зеркало не пялиться, советы не давать.              Я чувствовала себя куклой Барби.              «Новая кукла! Барби «Карьера»! Ты можешь выбрать для своей Барби любую профессию! Вот Барби – доктор! А вот Барби – учитель! А это – новинка сезона! Барби – элитная проститутка! Она сделает все, что ты пожелаешь, посмотри на ее милую улыбку! Ты можешь расчесать ей волосы, и переодеть по своему желанию! Наряд, туфли и сумочка от модных дизайнеров прилагаются! Автомобиль с личным водителем продаются отдельно! Давай играть! »              Мне очень хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось. Это… Это невыносимо.              В приемной было безжизненно, если не считать мигающего селектора.       — Подождите, мадам Валентина вас примет через минуточку, — брюнетка вуалехвост мелко кивнула из-за стойки, и проплыла в сторону стеклянных дверей, за которыми находилось Царство Снежной Королевы.              — Господи, отрубите мне голову…       Я сейчас упаду. Меня начало тошнить то ли от волнения, то ли от голода. Но на мне дизайнерское платье, я не могу даже сесть.       — Что? — кажется, Клементина тоже волновалась, но пребывала в какой-то прострации. Губы ее шевелились, а глаза уставились в одну точку.       — Я чувствую себя, как та жена Генриха Восьмого, которая ждала казни, а палач все не ехал…       — Угу.. Натали Портман, — на автомате обронила Клеменитна.       — Натали Дормер. Не суть, — когда я волнуюсь, я трясу коленкой.       — Угу… Но голову-то ей все равно отрубили, так или иначе.       — Спасибо, это обнадеживает. Как же ее звали?...       — Кого? — взгляд Клементины наконец сфокусировался на моем лице.              — Евангелина?                     В кабинете Валентины я появилась в тот самый момент, когда на город начали опускаться сумерки. Это было то самое время, когда уже не день, но еще не ночь.              Кажется, я начала привыкать к этому имени. Тем более что Клементина уже начала называть меня Евой, разумеется, когда никто не слышит.       Мадам Валентина снова сидела за своим длинным белым столом. На ней была лавандовая блузка — натуральный шелк. Ниже — я не видела. Зато я снова взглянула в привычное отражение в окне.              Черное шелковое платье с гипюром, открытая шея, короткие рукава — от «Гальяно».       Мои белые волосы убраны в аккуратный пучок. Такое впечатление, что Снежная королева собралась на похороны Герды, а потом на свидание с Каем.              — Великолепно.       Вэл улыбнулась одними губами и пригласила сесть.       Я присела на самый краешек дизайнерского кресла напротив нее — нельзя помять платье. А натуральный шелк, как показала практика, мнется просто как сволочь.              — Как тебе уже известно, мы работаем с нашими партнерами по особым заказам. Надеюсь, ты готова.       Я кивнула.       В голове пронеслась жаркая карусель из цепей, плетей, латекса, горячего воска, наручников и костюмов горничной.       — И еще я надеюсь, что сегодняшнее твое задание не составит для тебя труда.       — В общем, я готова на все.       Не сказать, чтоб я была настроена решительно, но отступать было поздно и некуда.       — Твое задание — наш особый партнер, — она подчеркнула слово «особый».              Я снова кивнула.       Я так и продолжала кивать, как китайский болванчик, потому что сказать-то мне было нечего.              — У него специфические запросы. В нашем городе он не так давно, и не первый раз обращается к нам за помощью. Но, к сожалению, все предыдущие девушки, которые работали с ним… — она поморщилась. — Не оправдали его надежд…       Она внимательно изучала мое лицо. Я старалась не дергаться.       Ну, пока она не сказала ничего такого, из-за чего мне бы захотелось прямо тут выйти в окно или убежать с воплями.              — Не буду тебя долго мучить… Скажем прямо, наш партнер предпочитает особую диету.       Здрасьте — приехали… Я не повар… Или она о другой диете?..              — Наш партнер просыпается довольно поздно, а проснувшись, предпочитает свежую кровь…              Тут я не выдержала. Разумеется, сначала я тупо взирала на нее с минуту, а потом загоготала как лошадь.       Пока я оглашала своим ржанием офис, Вэл внимательно смотрела на меня. Ни один мускул не дрогнул на ее холеном лице.       Она дождалась, пока мой смех затихнет.              — Нужно будет поправить тебе макияж. Тушь потекла, — как бы между прочим проронила она. И тут я поняла, что Вэл не шутит.              — В смысле? Я не про тушь, я про… Я про кровь… То есть он пьет кровь? Он… Да ну нафиг!..              Я откинулась в кресле и сложила руки на груди. Мне уже было параллельно, помну ли я шелковое платье от «Гальяно» или нет. Я закинула ногу на ногу в босоножках от «Джимми Чу».              Валентина молча взирала на меня, вероятно ожидая, когда пройдет моя истерика. Судя по тому, как она это делала, — это была не первая подобная истерика в ее кабинете.       — Вы хотите сказать, что он вампир? Или это прикол такой? Вы меня проверяете?       Я покачала каблуком.       — К сожалению, у нас нет времени на шутки и проверки. Ваша вчерашняя фотосессия очень впечатлила нашего партнера. И да, мы предпочитаем называть таких людей «партнеры с особыми запросами».       Она сцепила пальцы в замок.       — И сколько у вас таких… партнеров?       Лицо ее не изменилось. Даже идеально подведенные губы не дрогнули, чтобы дать ответ.              — Это не мое дело, верно? — до меня начало медленно доходить.       — Верно, — кивнула она.       — Значит… Вы хотите сказать… Что вот я сейчас поеду… И он меня… А… Я вернусь домой?       Давешняя тошнота подступила снова, когда я поняла, что она вовсе не настроена шутить.       — Наш партнер весьма ценит наши услуги, — абсолютно ледяным тоном. — А мы весьма трепетно относимся к безопасности наших сотрудников.       — Значит, вернусь… Хорошо, — меня внезапно осенило. — Значит, именно поэтому у меня брали кровь на анализ?       — И поэтому — тоже, — Валентина качнула головой.       — А-а-а-а. Ну… Ну и как там у меня… с кровью? — дурацкий вопрос, согласна. А может, мне просто было интересно.       — Все в норме, если не считать некоторых отклонений, которые легко поправимы регулярным питанием и отдыхом.       Она была похожа на доктора.              — Значит…       — Значит, нашего партнера вполне устраивает тот продукт, который мы готовы ему предоставить.              Продукт. Вот она и сказала это слово. Я продукт. Моя кровь — продукт. И моя кровь, судя по анализам, вполне устроит этого… вампира.       Нет, я не могла произнести это слово даже про себя. Бред какой-то. Во-первых — вампиров не существует…       Во-вторых, я ему не винная карта! «Шато такое-то, года такого-то! Отличный был урожай! Солнечное лето! Принесите бутылочку!»              Внутри меня все кипело. А с другой стороны… Чего я ожидала? Я — продукт.              — Ладно. Что я должна делать?.. И… Сколько мне заплатят?              Если честно, мне было все равно, если какой-то псих считает себя вампиром. Или оборотнем, или папой римским, или инопланетянином. Мне сейчас не это было важно. А психов я повидала много.       — Деловой подход.       Вэл откинулась в своем кресле. Похоже, она поняла, что я не собираюсь сбегать или продолжать истерику.              — Ты должна предоставить нашему партнеру те услуги, о которых мы договорились, и выполнять все его указания. За одну ночь ты получишь пять тысяч долларов. Если твои услуги удовлетворят нашего партнера, ты сможешь и дальше с ним работать. Если нет... К сожалению, нам придется попрощаться с тобой и подыскать другую девушку. Разумеется, все издержки будут оплачены.              — Я согласна.       Кто это сказал? Я не помнила, чтобы открывала рот. Возможно, это была Евангелина.       Евангелина, которая заработает пять штук за ночь. А утром Элвис возьмет эти деньги — и отнесет их в банк, чтобы перечислить на счет родителей.       А еще Ева должна постараться, чтобы они с Элвис утром не оказались в канаве с перерезанным горлом.              — Тогда еще одна небольшая формальность.       — Еще один договор?       — Да. Теперь уже между вами и нашим партнером. Прочтёте?       — А подписывать кровью?              Я вернула дорогущую перьевую ручку. Отодвинула контракт, который был в такой же безликой папке, как и предыдущий. Отличие было только в том, что подписывать пришлось на каждой странице. И я подписала.       Не глядя.       Я встала и уже у дверей снова повернулась к Вэл.              — А можно спросить?              Валентина уже снова погрузилась в свой органайзер, но подняла голову. Я восприняла это как положительный ответ.              — А зачем ему платить такие деньги?.. Ну… Я к тому, что конторе.       Вэл поморщилась, как будто проглотила бритву.       — …в смысле агентству… Он платит наверняка даже больше, чем пять кусков…. Это не мое дело, сколько, — заторопилась я. — Просто… Зачем он платит деньги в принципе, если он может просто поймать кого-то? Ну… напиться крови… или… Обратиться в банк… Банк крови, я имею в виду…       — Потому что наш партнер — цивилизованный человек и привык работать с профессионалами. И еще он привык, чтобы любое его указание выполнялось. Впрочем, как и я, — будто невзначай добавила она.              И я поспешила ретироваться, поняв, что разговор окончен.              До лифта я шла молча. Клементина же не затыкалась. Это был инструктаж, из которого я не поняла ни слова. Точнее, я слышала отдельные слова, звуки, но у меня было ощущение ваты в ушах.              «Бу-бу-бу!.. Ужин!.. Бу-бу-бу! Безопасность. Бу-бу-бу… До рассвета.»              — Если все пойдет не по плану – у тебя всегда есть Леонард.       — Что? И что он сделает? Ворвется, как отряд морской пехоты, а все время, пока этот… партнер будет пить мою кровь – он будет караулить под дверью?       Эхо наших голосов разносилось по пустынному гаражу.       — У Леонарда есть все инструкции, а у тебя будет вот это.              Клементина подняла к моим глазам черный футляр, и откинула крышку.       На темно красном бархате лежало жемчужное колье. Оно было довольно коротким, и все бусины были крупными, но неровными. Посередине жемчужной нити висела массивная золотистая буква «B», покрытая патиной и с тремя каплевидными жемчужинками, свисавшими с нижней перекладины. Колье показалось мне смутно знакомым, но я никак не могла сосредоточиться, чтобы вспомнить.       — Мне его снять, и отбиваться? Оно такое тяжелое?       — Если только ты почувствуешь, что то-то идет не так, нажми вот сюда, — она перевернула букву, показывая маленькую полуутопленную кнопку, похожую на элемент декора.       Да, мистер Костнер.              — Надеюсь, он не потащит меня в оперу. Я не знаю итальянского, — проронила я. — Так куда там нужно нажать, если я вдруг захочу спрыгнуть с балкона в середине второго акта «Травиаты»?              Пока Клементина застегивала колье на моей шее, Леонард подогнал лимузин. Я чувствовала прохладные пальцы и теплое дыхание на своей коже. Отчего волоски на моей шее встали дыбом.              — Мы готовы, — Клементина кивнула Леонарду, он открыл дверцу, и я погрузилась в полумрак салона.       Моя кураторша мягко захлопнула дверь, и еще раз долго посмотрела на меня сквозь опущенное стекло.       — Болейн.       — Что?       — Анна Болейн. Так звали жену Генриха Восьмого, ту, что ждала палача, — сказала она, и кивнула на колье.       Буква «B» на моей шее…       Я притронулась к колье, и лимузин тут же рванул с места.              >*взмах меча*       >*склоненная голова*       >*удар по шее*       >*уход в черное*       >*титры*