new neighbour

Чонгук не особо любит людей. Нет, он спокойно чувствует себя в компании, просто предпочитает немного одиночества и личного пространства на завтрак, обед и ужин. В буквальном смысле. 17летний парень любит идти в одиночестве в школу, сидеть отдельно от всего честного народа на обеденном перерыве, и ужинать дома, в своей комнате, за просмотром сериала (а не в гостиной в семейном кругу, как хотела бы его мама). В общем, он обычный подросток, который немного эгоист и думает первым делом о том, что он сам хочет. И, возвращаясь к самому началу, туда, где он любит ходить в школу один: парень совсем не любит сталкиваться в дверях подъезда с какими то не было людьми. Он все рассчитал, когда кто из соседей уходит на работу, и выходит лишь в такое время, когда уверен, что ни с кем не пересечется. И ему это всегда удавалось. Но одним солнечным утром его удача оборвалась. Не успевает Чонгук открыть дверь, как упирается взглядом в детскую коляску, а следом и в стоящего рядом молодого (очень молодого) папашу, - юношу с забавными зелеными прядями в челке, который во все зубы улыбается своему, видимо, чаду, источая искреннее безразмерное счастье своей квадратной улыбкой. Школьник так и забыл, куда шел, стоя на пороге с открытой дверью в подъезд и откровенно пялясь на мужчину, если таковым можно было его назвать (на вид 'явлению с коляской' было лет 20, не больше). Так продолжалось с полминуты, пока незнакомец не встрепенулся первым. - Ой, Мини, смотри, нам хороший хён дверь держит. - Папаша улыбается Чонгуку и благодарит его за помощь, элегантно проплывая в подъезд. А Гук остается стоять дальше, пока за его спиной не захлопывается с грохотом дверь, которую он, оказывается, отпустил после того, как счастливое семейство зашло в дом. Он в полной прострации, потому что, во-первых, никому он дверь не придерживал, просто приофигел с картины. Ну а, во-вторых, осознание того, что этот парень всего лишь на пару лет его старше, судя по всему, но уже, на минутку, стал отцом… Переворачивает мир с ног на голову. Половину пути до школы Чонгук мысленно держит свою челюсть закрытой, представляя, как бы это было, если бы на месте этого незнакомца оказался сам парень. И он искренне не понимает. Чонгук хороший мальчик, но он ещё мальчик. Он никогда даже не думал всерьез о каких-то любовных отношениях, любуясь девушками, как картинами в музее, со стороны и молча. Не то чтобы думать о семье и детях. Сюрреалистично. Дальше мысли парня плывут в сторону самого виновника состояния шока, и Гук вспоминает, что вчера вечером слышал какой-то шум в коридоре. Он тогда ещё подумал, что кто-то съезжает, но, похоже, все наоборот – кто-то въезжал. Молодая семья. Очаровательно. «А ведь и правда очаровательно» - говорит внутренний голос, и Чонгук резко закашливается, остановившись посреди улицы. Парень ловит себя на том, что действительно смотрел на этого искренне счастливого парня со жгучей смесью шока, зависти и восхищения. И что делать с этим коктейлем молотова в груди парень не знает. Учебный день проходит очень скомкано. Все что Чон помнит: постоянные вопросы в его адрес, на вроде в каких он облаках летает, и каких ворон считает. И тогда на минутку парень приходил в себя и язвил что-то про перисто-кучевые и серых обыкновенных, причем уже не помнит, что относилось к облакам, а что к воронам. Чонгук без конца думает, размышляет, представляет… И апогеем этого всего становится картинка, которую подкидывает парню его сознание, и где Чонгук и тот незнакомец живут вместе и воспитывают общего ребенка. Помнится, это был урок физики и Гука передернуло так, что он едва не свалился со стула. Все решили, что он задремал и резко проснулся. Но парень только мечтал на самом деле избавиться от этих живых, цветных картин в своей голове как от странного сна, который закончится, стоит открыть глаза. Глаза Чонгуковы открыты весьма широко, щеки пылают румянцем, а в мозгу картина маслом: «Кровать, утро, незнакомец обнимает Гука со спины, улыбается так же ярко, как своему сыну, и мягко целует в щеку. На заднем плане слышен детский плач, незнакомец шепчет, что посмотрит за Мини сам и встает, оставляя Гука одного и в прострации». Почти как в реальности. Школьник боится идти домой, потому что почти уверен, что встретит опять нового соседа, а ещё почти уверен, что покраснеет как пить дать и забежит в подъезд как в спасительный свинцовый бункер от волн радиации. Но, удивительно, на обратном пути ему никто не встречается. Ужинает Чонгук в этот день в семейном кругу, чем заставляет свою маму обеспокоенно проверить температуру сыночка, коснувшись лба губами. На что Гук лишь нервно смеется, и сразу после ужина и после быстрого душа ложится спать. Он надеется, что сон поскорее уберет эту странную кашу в голове (от которой почему-то тепло на душе). Проснувшись утром Чонгук вдруг осознает: эта молодая семья – проблема. Никогда и ни за что не просчитать, во сколько и куда они пойдут. Но парень убеждает себя, что это не катастрофа, в конце концов, не преследуют же его эти отцы-сыночки, ну столкнулись у двери, ну ничего же не изменилось. Однако, стоит выйти из дверей подъезда, как Чонгук понимает: «Изменилось.» Парень этот изменился. На смену растянутым штанам и безразмерной кофте пришли узкие порванные джинсы, черная майка и яркая синяя кожанка с кучей значков. На лице почти айдолский мейкап, на шее чокер, за щекой чупа-чупс. Святое дерьмо. Чонгук не замечает, как пулей пролетает мимо соседа и скрывается за углом, чтобы отдышаться. К такому парень был не готов. Какого черта в его груди всё ёкнуло так, словно перед ним девчушка с супермини-юбке прошла. Что-то не так, в жизни Чона что-то пошло не так. Наверно, это весна. Гормоны. А ещё стойкое ощущение, что за ним следят, всю дорогу до школы. Ускорять темп ходьбы Чонгук устал, и даже пытался незаметно оглянуться, оглядеться, но никого так и не увидел. Учебный день прошел в самоанализе. Чонгук косился на своих одноклассников, одноклассниц, и пытался понять, неужели ему могут нравиться парни. На подобных примерах понять не получилось, потому что что первые, что вторые, что и сам Чонгук были замухрышками школьниками. А этот незнакомец просто селебрети, ничего не скажешь. Он выглядел как с обложки. Чонгуку жарко каждый раз, как он вспоминает его. Причем не только сегодняшнего, но и вчерашнего. Куда бежать от себя Гук не знал, поэтому после школы смиренно пошел домой. На радости, что новые соседи ему во второй раз не встретились, юноша поспешил в свою комнату, но не успел он и шагу с порога ступить, как раздался сигнал домофона. У парня была привычка – открывать всегда не спрашивая. Поэтому, когда вскоре постучались в их дверь, хотя все были дома, Чонгук опешил и мысленно обматерил себя. А если он впустил свидетелй какого-нибудь макаронного монстра, продавцов Иисусьих тряпок, грабителей? Однако реальность оказалась страшнее: на пороге стоял тот самый сосед. Он, едва дверь открылась, улыбнулся, схватил ничего не понимающего Гука за запястье, и потащил в подъезд. Дверь квартиры захлопнулась и Чонгук только тогда осознал, что его можно сказать похитили, а назад дороги уже нет. Конечно это всего лишь драмы, но намерения незнакомца Чонгуку были искренне не ясны. - Ты так быстро стартонул утром, что я не то что имя спросить твое не успел, даже квартиру где ты живешь. Пришлось выслеживать. До школы, обратно. Думаешь, это нормально? Мне из-за тебя пришлось прогулять пары. Хотя бонусом я узнал от охранника твое имя. Чонгук. Тебе идет. А я Тэхён. И буквально перед лицом Чонгука предстала рука. Чертовски красивая рука, с длинными пальцами и нереально правильной формы ногтями. Похлопав пару раз глазами, Гук все же пожал чужую руку, и молча уставился на то, как юный отец садится прямо на ступеньки и зовет его присоединиться. Чонгук, как завороженный удавом кролик, лишь молча кивает зачем-то и садится рядом. - Так Вы… Следили за мной? - Айщщ, зачем на «Вы», мелкий, я же не такой старикан. - Вы как минимум мне хён, как максимум уже отец. – Вырывается у Чонгука раньше, чем он успевает прикусить губу. Ну а Тэхён на удивление младшего закашливается и выдает голосом девочки-истерички. - Отцом?! Это ребенок моей сестры! Она с мужем переехала сюда вчера, и я ночевал у них пару дней, чтобы помочь обосноваться и понянчиться. Ты серьезно решил, что это мой сын? Гук заливается краской, пряча глаза за отросшей челкой и молча кивает. - Ну нет, знаешь, я ещё не готов к детям. Я конечно их люблю очень, и всё такое, но нет. И вообще у моей сестрицы не очень хороший вкус. Её муж… Ненене, от такого я бы не хотел иметь детей. – Тараторит Тэхён и резко останавливается, окидывает взглядом Чонгука и с ухмылкой продолжает, - А вот от тебя бы с радостью. Собственно, примерно для этого я тебя и выслеживал. Только не сдавай меня сразу в полицию. Признайся, я тоже тебе понравился. - И подмигивает краснеющему до состояния спелых томатов школьнику.