Мечтательница

Девушка тяжело вздохнула и перевела скучающий взгляд на электронные часы, стоящие на краю стола рядом с новыми эскизами. Сейчас было начало одиннадцатого, а завтра ей нужно было встретить своего двоюродного брата возле аэропорта в центре города. Вспомнив об этом, Маринетт еще больше раскисла, потому решила немного послушать любимую музыку. Она взяла в руки телефон и увидела уведомление о новом прямом эфире с соревнований по стрельбе из лука — он шел уже больше часа. Мари наскоро нажала кнопку на блоке питания компьютера и включила главный французский канал, по которому уже показывали пятую участницу, победившую в прошлый раз и завоевавшую золотую медаль. Девушка стояла расслаблено и, казалось, совершенно не нервничала, медленно натягивая тетиву лука и спокойно держа за хвостик стрелу. Одно мгновение, и она расслабляет хватку и отпускает стрелу — та попадает ровно в самый центр мишени. Участница выдыхает и медленно опускает лук, вслушиваясь в скандирование всего стадиона и улыбаясь, когда она распознает в криках свое имя. Маринетт мечтательным взглядом смотрела на монитор компьютера и думала о том, как она так же стоит перед сотнями людей с луком в руке и слушает скандирование своего собственного имени. Наверное, эта заинтересованность именно в этом виде спорта началась еще пару месяцев назад, когда Мари смотрела очередной клип по интернету и нечаянно нажала на ссылку другого видео, в котором люди соревновались в стрельбе из лука. Неверное, это и есть судьба… — Маринетт, милая, ты что, еще не спишь? — неожиданно спросила Сабина с первого этажа где-то в районе кухни. Дюпен-Чэн от неожиданности свалилась прямо со стула, но быстро сообразила, что произошло и с пола нажала на кнопку выключения, когда послышались торопливые шаги матери по лестнице. Монитор на последок издал уставший звук и потух в тот момент, когда люк, служивший своеобразной дверью, открылся и из-под него показалась недовольная голова азиатки. — Я упала с кровати, мам. Я разбудила вас с папой, да? Прости, я не хотела, — быстро протараторила она и виновато улыбнулась удивленной матери. Женщина обескураженно обвела взглядом всю комнату, вплоть до осмотра открытого люка, ведущего на террасу. — Мам, я правда упала. — Ну, раз так, тогда ладно… Завтра встреть брата из Шанхая, хорошо? Только не забудь и не опаздывай! — строго отозвалась Сабина на слова дочери, тяжело вздохнув. Маринетт быстро закивала головой и тяжело выдавила из себя тихое: «Да, спокойной ночи.» Мадам Чэн мягко улыбнулась, посмотрев на свою взрослую дочь, которая так же улыбалась своей матери. — Поверь, он не будет обижать тебя, как в детстве. Ганг Ву твой одногодка, но в голове его будут только девочки, Мари, поэтому не переживай по этому поводу. — Да, я тоже так считаю, — снова тихо отозвалась Маринетт и легла на постель, тщательно укрывшись теплым одеялом. С мыслями о прошлых отношениях между ней и двоюродным братом Дюпен-Чэн закрыла глаза и медленно провалилась в глубокий сон, даже не слыша звука захлопывающегося люка и бесшумных шагов матери…

***

Уже следующим утром, Маринетт обнаружила, что опаздывает в аэропорт и не успевает забрать брата домой. Девушка уже мысленно успела три раза — если не больше — попрощаться с жизнью, зная, что сделает с ней мама, если узнает, что Ганг Ву все еще сидит где-то в аэропорту. Однако на холодильнике она обнаруживает записку, прикрепленную с помощью магнита, от Сабины, где ясно написано, что женщина два часа назад ушла в гости к матери Альи, чтобы проконсультироваться по поводу нового китайского блюда в ресторане. Маринетт спокойно завтракает, в том же темпе одевается и выходит из дома, сев в первый же прибывший троллейбус, идущий в самый центр Парижа. Одев наушники, Дюпен-Чэн пересаживается на свободное место рядом с окном и всматривается в открывшийся ей пейзаж утреннего города любви. Где-то в соседнем парке бегает и лает собака большой породы, а рядом с проезжающим троллейбусом едут машины и один велосипедист. Погода в Париже была теплой и совершенно не холодной, что было несвойственно для середины осени. Вдруг общественный транспорт тормозит и Маринетт с ужасом осознает, что приехала в аэропорт и она уже должна выходить, чтобы встретить двоюродного брата. Выпрыгнув из душного троллейбуса и поправив свою рубашку в голубую клетку, девушка направилась прямиком к двери громадного помещения. Но, пройдя пару метров от двойной двери, она врезается в кого-то высокого и роняет свой рюкзак с печеньем для брата. — Эй, смотри, куда идешь! — возмущенно воскликнула Маринетт, потирая ушибленное правое плечо и подняв на блондина грозный взгляд. Парень виновато склоняет голову и подает руку, которую Дюпен-Чэн сразу же отвергает, отталкивая юношу от себя. — Ты что, глухой? — Нет. Простите, я лучше пойду, — тихо отвечает незнакомец и, наконец-то, поднимает голову, смотря на Мари своими большими зелеными глазами, в которых она сразу же тонет. Блондин еще раз так же тихо извиняется и обходит растерянную девушку, незаметно уходя из ее поля зрения. Она сидит так пару минут после внезапного столкновения, но вскоре приходит в себя и поднимается, одевая обратно на плечо лямку рюкзака и ругаясь на свою медлительность. Маринетт медленно шагает вперед и осматривает весь аэропорт в поисках своего двоюродного брата. Еще в детстве она с Ганг Ву находила приключения, которые никогда не проходили спокойно: то она поскользнется на катке и ломает ногу, а брат ухаживает за ней, не забывая при этом постоянно напоминать об ее неудачном падении на одно мягкое место; то он однажды срывает пару яблок из огорода соседа в Китае и уже Маринетт его защищает перед хозяином огорода, прося, чтобы «достопочтенный господин» не рассказывал об этом родителям Ганг Ву, — ведь те накажут его, — и тоже при удобном случае шантажируя этим брата. — О, вижу, сестренка, ты опять опоздала! И как будешь оправдываться в этот раз? — спросил парень, исподтишка поймав Мари за локоть левой руки и развернув ее обратно в свою сторону. Девушка простояла минуту в прострации прежде, чем осознала, кто перед ней стоит. — Ганг Ву! — воскликнула радостная Маринетт и кинулась обнимать расстроенного двоюродного брата, сильно сжимая его в объятиях. — Прости, я проспала. Мама рано ушла к матери моей подруги и не смогла меня разбудить, а я не поставила будильник, потому проснулась не вовремя. — Что за детский сад, Маринетт? — Это все правда, — тут же решительно отвечает она и переводит взгляд на большой чемодан у ног брата. — Ганг Ву, ты что, к нам надолго? — сконфуженно выдавливливает из себя Мари, хотя она давно уже сама ответила за брата на свой вопрос. Парень медлит, потому Дюпен-Чэ, кажется, что он по-настоящему задумался о ее словах. — Ты действительно не знаешь, зачем я здесь? — Нет. — Что, реально? Тебе не рассказали тетя Сабина и дядя Том, что я поступаю в PCSB? — изумленно спросил Ганг Ву, увидев непонимание в глазах двоюродной сестры. Маринетт все еще стояла и просто смотрела на него, чтобы переварить информацию, однако она по-прежнему ничего не смогла понять. — Куда ты поступаешь? — хриплым голосом спросила она в ответ. — Парижский спортивный колледж для парней, на английском это учреждение пишется сокращенно — PCSB, — просто объяснил Чэн сестре, смотря на нее, как на умалишенную, что не знает какие новые учебные учреждения отрылись в ее родном городе. — Ты не слышала об этом колледже, что ли? Вот тебе и сестра-француженка… — А я обязана была это знать? Зачем мне нужно знать о колледжах для парней? Я что, не похожа на девушку в твоем понимании? — разозлилась Маринетт и, поправив лямку рюкзака, что вечно сползает, развернулась обратно к дверям аэропорта. Этот разговор начал уже ее раздражать, потому — уверенная, что продолжать говорить об этом с братом бессмысленно, — она просто щелкает пальцами, показывая Ганг Ву, что нужно идти за ней.