Найди меня...

Глава 8 «День второй. До встречи с психологом» Рождество в Хогвартсе было и впрямь сказочным. Особенно для тех, кто не мог покинуть стены замка и отпраздновать это ежегодное событие в кругу семьи и друзей. Домовики, насвистывая различные мелодии и приплясывая под них, носились по здоровенной кухне Хогвартса, готовя яства для оставшихся на зимние каникулы студентов. Преподаватели чаще всего встречали такие праздники в узком кругу «семейства» профессоров, обмениваясь шуточными и ничего незначащими подарками. Директор, по обыкновению, сиял в этот день пестрой мантией и раздаривал лимонные дольки всем желающим и не очень. Флитвик же старался на таких мероприятиях выделяться из серой толпы шутников своими мастерски зачарованными каминными носками, из которых в полночь выстреливали небольшие фейерверки. Из года в год менялись лишь цвета этих фейерверков и их силуэты — от животных форм и до человеческих. А остальные дарили все, на что фантазии хватало. Северус же, поддерживая образ Ужаса Подземелий Хогвартса, предпочитал вообще не праздновать сей сомнительный праздник. Он знал, что такое Рождество, но совершенно не понимал смысла в его праздновании, ибо это был маггловский праздник, а не магический. Вот был бы это Йоль, который в обязательном порядке справляют все аристократические семьи магического мира — другой разговор, а так… Пустышка, а не праздник. Так что к завтраку его ожидаемо не было, хоть директор и сетовал на то, что зельевар не посещает такие «веселые собрания прекрасных людей». Снейпа в принципе тошнило от этих сборищ. Да и на обед он не явился, и на ужин тоже… Вместо пиршеств в Большом зале зельевар с раннего утра решил посвятить весь этот бесполезный на празднования день одному гриффиндорцу, за которым пристально следил верный Добби. Домовик с радостным писком сначала притащил заставленный тарелками поднос, но после ругательств Снейпа все же утащил все обратно на кухню, оставив мужчине пресловутую чашку кофе. И спустя пятнадцать минут зельевар уже стоял у кровати Поттера, держа в одной руке волшебную палочку, а в другой два пузырька с зельями… Ну это так, на всякий случай. — Добби плохой эльф, — запричитал домовик, выкручивая себе уши, что смешно выглядывали из-под десятка вязанных шапочек на голове. — Добби должен был проследить, чтобы мастер Снейп все съел! Мастер Снейп совсем себя не бережет! — Замолчи, — шикнул на него зельевар, присев на край кровати. — Лучше проследи за тем, чтобы никто не побеспокоил меня во время сеанса. Закрой камин, запечатай входную дверь в апартаменты и будь тут до тех пор, пока я не покину сознание Поттера. Если тебе покажется что-то странным в моей или Поттера магии — тут же зови меня. Понятно? — Да, мастер Снейп, Добби послушный эльф, Добби все понял! — закивало это ушастое чудо головой, сбрасывая несколько шапок на пол и трансгрессируя к камину. — Вот неугомонный, — хмыкнул Северус и откупорил первый флакон с синей жидкостью. Проведя уже знакомую процедуру вливания зелья в рот своего пациента, мужчина так же опустошил половину своего фиала и направил палочку на голову подростка. — A communi filum de conscientia… Снейп завалился на бок, падая головой на подушку рядом с Гарри и закатывая глаза. Его сознание померкло.

***

«Странно, очень странно», — мужчина слышал голос гриффиндорца, но не мог понять, откуда тот доносился. Попытавшись разлепить веки, Снейп увидел перед собой яркие всполохи воспоминаний, что сновали по просторному залу не останавливаясь. — «И что мне с ним делать»? — Поттер? — ни на что не надеясь, позвал его Северус и тут же услышал удивленный вздох. «Вы меня слышите, сэр»? — опешил подросток и тут же смолк, а призрачное присутствие, которое, как казалось зельевару, было ощутимо-близко, развеялось в образовавшейся тишине. — Поттер, мне нужно с тобой поговорить… «Зачем»? — как-то злобно выплюнул мальчишка, тут же затихнув. Северус с трудом поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Среди этого вороха дымок не было видно даже стен зала, а если парень прячется где-то среди них — то придется пробираться сквозь каждое воспоминание и пропустить через себя тысячи дней. К такому менталист явно был не готов, да и двух недель на такое вряд ли хватит. — Я пришел помочь, — честно сказал Снейп, скрестив руки на груди. Он ещё раз огляделся по сторонам и уцепился взглядом за проплывающую мимо черную дымку с белыми всполохами. Это напомнило ему о том, что недавно было вычитано в «Науке о сознании». Забытые или нежелательные воспоминания выглядели именно так — словно черно-белая пленка. — Не буду скрывать, что не особо рад нашему сотрудничеству, но ничего с этим поделать не могу — с меня ваш дружок Уизли взял Неприложный Обет. «И как вы собираетесь мне помочь, сэр»? — с какой-то явной насмешкой спросил Гарри и где-то громко хлопнула дверь. Северус обернулся на звук, но ничего, кроме жужжащих дымок, не увидел. — «Я, знаете ли, под колпаком, и помочь мне сможет разве что сам Мерлин». — А темный маг, зельевар и менталист в одном фиале вам не может помочь? — язвительно пробурчал Северус, по привычке сжав губы в тонкую линию. По залу прокатился мальчишеский смех. «Может и поможет», — хихикнул подросток и окончательно исчез, оставив зельевара наедине со множеством воспоминаний. — Глупый и инфантильный гриффиндорец, — вновь пробурчал Снейп и пошел по направлению черных дымок с белыми всполохами. Мужчина думал, как бы это огромное количество разбить по группам, но, то ли повинуясь мыслям зельевара, то ли упорядочившись по системе самого сознания Поттера, дымки сгруппировались в отдельные связки, пестря разнообразием цветов. Северус скептически рассмотрел ближайшую связку и покачал головой — это оказались воспоминания определенного года жизни, ведь мальчишка одного и того же возраста постоянно мелькал в них, словно перепрыгивая из одной дымки в другую. «Значит, разбивка идет по годам жизни», — задумчиво двигаясь среди жужжащих дымок, зельевар пытался выцепить именно пятилетний возраст мальчишки и изучить первые встречи с Тафтом. — «Ну и где они могут быть»? Выбрав группу с самым большим количеством черно-белых дымок, мужчина заглянул в первое воспоминание и замер, во все глаза смотря на еле-еле дышащее тело ребенка. Гарри тут от силы четыре года, если не меньше. — Вернон, что нам теперь делать? — тряслась Петунья, стоя на коленях рядом с малышом. Она боялась к нему прикоснуться, боялась еще больше навредить. «Больно… мамочка, больно», — плакал в мыслях мальчик, не в силах пошевелиться. — «За что Дадли так со мной? Я же ничегошеньки ему не сделал… За что»? — Его нельзя в больницу, — грузный мужик был бледен и пот крупными каплями стекал по его лицу. Он присел на колени рядом и осторожно убрал волосы со лба малыша, открывая вид на все ещё красный шрам в виде молнии. Гарри судорожно всхлипнул и что-то хрустнуло при неосторожном движении. Зеленые глаза наполнились слезами. — Не двигайся! Снейп плотно сжал губы в тонкую линию, не в силах что-либо сделать. Он понимал, что это всего лишь воспоминание, пережиток прошлого, что-то, что случилось очень давно. Оставалось только наблюдать за тем, как мальчика пытаются перенести на диван в гостиной, чтобы оказать хоть какую-то помощь пострадавшему подопечному. Виновник инцидента в это время молча смотрел на дело рук своих — сломанную руку кузена, которого столкнул с лестницы… Снейп был в ярости, но лишь продолжал смотреть за действиями Дурслей. Внезапно рука мальчика засветилась желтовато-зеленым светом и ребенок закричал от пронзившей его тело боли. «Больно, Боженька»! — кричал он в мыслях, не позволяя себе произносить имя господа вслух. Христианская семья воспитывала его просто идеально. — «Не надо так больно! Прошу, не надо»! Зельевар впился пальцами в ладони, бессильно наблюдая за тем, как сломанная кость руки встает на место, как кроваво-синюшный оттек рассасывается, не оставив даже шрама на детском теле. — Это… — зашептала Петунья, прижав ладони ко рту. — Это волшебство… — Скорее уж дьявольская сила, — здоровяк побледнел ещё сильнее и осторожно поднял невесомое тельце племянника на руки, направившись к лестнице. Жена ему тут же помогла, открыв дверцу чулана. Уложив ребенка, сознание которого медленно уплывало от пережитого шока и боли, мужчина опасливо посмотрел в затухающие зеленые глаза и хлопнул дверцей чулана, переводя дыхание. — Он точно дьявольский отпрыск! Воспоминание померкло с последними мыслями Поттера, выбрасывая Северуса из дымки обратно в просторный зал. «Мне страшно…» Мужчина сглотнул вязкую слюну и тяжело вздохнул, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Глаза Лили. Он видел в этом воспоминании болезненный взгляд Лили Эванс, взгляд, которого так и не увидел у мертвой девушки, что отдала собственную жизнь ради спасения единственного и любимого сына. И по иронии судьбы Северус должен был смотреть в эти глаза из года в год последние пять лет, чувствуя неимоверную боль за совершенные ошибки. «Вам понравилось, сэр»? — насмешливо поинтересовался Поттер, вновь появившись где-то в зале призрачной фигурой. — «Замечательное воспоминание, не так ли»? — Сарказма тебе не занимать, Поттер, — прошипел зельевар, выпрямившись, словно тетива. «Хорошие учителя, деревянные игрушки», — незлобно протянул подросток и вновь исчез. Снейп не стал комментировать слова гриффиндорца, а всего лишь потянулся к следующему воспоминанию. Дымка в этот раз сама скользнула к мужчине, затягивая в свой водоворот. Запах пыли и сырости ударил в нос, а в маленьком помещении было достаточно тесно, чтобы выругаться вслух. Благо его слова никак не влияли на происходящее. — Не хочу в школу, — шептал мальчик, свернувшись на узкой кушетке. Гарри смотрел на плотно закрытую дверцу, сведя бровки к переносице. — Лучше я буду тут. Здесь я в безопасности. Да, только здесь. Северус оглядел небольшое пространство, пригнув голову. На полках пылились книги, склеенные скотчем, аккуратными стопками лежала одежда, от которой веяло запахом порошка. На полу в рядок были выстроены зеленые пластмассовые солдатики, словно защищающие жителя этой комнатки от невидимых врагов. «Мама, папа»… — мысли щуплого мальчишки были полны горечи и боли. — «Какими бы вы не были, но… Я хочу к вам. На небо или под землю — не важно. Я просто хочу к вам. Чтобы не видеть людей, не слышать их, не знать их… Не хочу в школу. Там страшно». Снейп вздрогнул вместе с малышом, когда резко открылась дверь чулана. На пороге показался пухлый мальчишка, что явно был выше и крупнее самого Гарри. Этот здоровяк гадко усмехнулся и показал тарелку с надкусанным куском пирога. — Ты и так мелкий, тебе много есть не надо, — как-то манерно протянул Дадли, поставив блюдо на пол и попутно повалив ряд солдатиков. — Мы с мамой и папой поехали в магазин. Сиди и дальше тут. Дверь хлопнула, щелкнула щеколда и топот ног удалился в другую комнату. В течении минут пяти и Гарри, и Северус слушали причитания Петуньи, воркующей над мужем и сыном. Внимательно прислушивались к возне в коридоре, к хлопнувшей входной двери, к бренчанию ключа в замочной скважине… Вот зарычал двигатель автомобиля и колеса взвизгнули на асфальте. — Семья… — всхлипнул ребенок, накрывшись с головой тонким одеяльцем с большим количеством заплаток. — Это так… Здорово, наверное… Мужчина сел на пол у кушетки, опершись спиной о тумбочку, на которой покоились круглые очки, явно великоватые для ребенка. Воспоминание все ещё продолжало мерно течь по своему усмотрению и зельевар ждал его окончания. Тут ребенок заворочался, выглянув из-под одеяла. Его глаза подслеповато щурились прямо на Снейпа, но смотрели сквозь него. «Вот бы когда-нибудь увидеть родителей», — мечтательно подумал малыш и на его губах расплылась робкая улыбка. — «Пускай Дурсли говорят что хотят, но я верю, что они были хорошими. Это ведь мои мама и папа. Они не могут быть плохими, ведь так»? Гарри широко зевнул, потер сонные глаза кулачком и подложил ладошку под голову, медленно засыпая. Северус понаблюдал за лицом мальчишки ещё немного, пока не почувствовал, как его аккуратно выставляют из воспоминания. Очутившись все на том же островке из сгруппировавшихся дымок, мужчина прислушался к жужжанию окружения, но голос взрослого Поттера так и не услышал. Видимо, гриффиндорец не горел желанием комментировать свое прошлое. Усмехнувшись, зельевар протянул руку, к которой вновь самостоятельно подплыло воспоминание, и провалился в очередной день. Так плавно пролетели недели серых будней из жизни маленького Поттера. В школу он так и не пошел, отпираясь всеми правдами и неправдами. Дурслям уже пришли предупреждения из школы и Органов опеки, так что Петунья в эти дни особенно сильно причитала и кричала на племянника. Вернон же от стресса не мог сдержаться и отвешивал оплеухи мальчишке, проходив до конца дня с багровым лицом. Северус старался спокойно просматривать все воспоминания, бледнея от бешенства и бессилия. Нельзя ребенка винить в том, что он не такой же, как и все. Особенно когда случаются первые стихийные выбросы. А Поттера то и дело шпыняют и сторонятся, словно прокаженного — тут хочешь не хочешь, а возненавидишь магию как таковую. «Взрыв» случился под конец сентября. Северус наблюдал за тем, как маленький Поттер неловко забрался на высокий стул, стараясь не задеть ботинками белую скатерть стола. Тётка поставила перед ним тарелку макарон и кусок хлеба — неудивительно, что Гарри вырос таким щуплым и низкорослым, ведь это был «праздничный ужин» паренька. У Дадлички сегодня был замечательный день, когда он получил похвалу от учителя по математике, поэтому в честь этого Петунья отварила картофель и потушила мясо с овощами, с чрезмерной любовью восхваляя своего «Дадлипупсичка». Снейп плевался ядом, обращаясь к Мордреду и проклиная этих жирных боровов, на фоне которых Гарри выглядел совсем-совсем крохотным в свои пять лет. Он даже невольно вспомнил Джеймса Поттера, с которым впервые столкнулся в Хогвартс-экспрессе на первом курсе — тот был высоким и бойким парнем, с озорной улыбкой и задорным блеском в карих глазах. А этот… А этот по росту и Лили не напоминал — даже она в пять лет была выше своего сына. — Я явно умнее своих одноклассников, — задрав нос, говорил безмерно гордый собой младший Дурсль. Вернон охотно похвалил любимого сына, возясь в тарелке с ароматным рагу, от которого даже у Снейпа во рту скопилась слюна, а Петунья ласково потрепала мальчика по волосам. Гарри не отрывал взгляда от остывших макарон, которые тётка приготовила ещё на обед, но одна порция осталась и простояла в холодильнике. Хоть тарелка и была разогрета, но она предательски быстро остыла и есть это убожество даже Северус бы не стал, но у маленького Поттера не было выбора, так что тот послушно орудовал вилкой. — Кузена так в школе точно никто не похвалит, да? Дурсли согласно промычали, опасаясь подбадривать сына такими словами вслух. Точнее они опасались реакции Поттера на эти высказывания, но тот продолжал усердно ковырять макаронины. Тогда Дадли решил подколоть своего кузена сильнее. — Да Поттер даже выйти из дома побоится, чтобы в школу попасть, — засмеялся светловолосый мальчишка, показав язык Гарри. — Ведь ты никчемный и глупый трус! Гарри молчал. Молчал, скрипя зубами и удерживая стихийную магию, спровоцированную явным гневом от слов кузена. Но и этого Дадли показалось мало, поэтому он, не задумываясь над словами, выдал: — Мам, а твоя сестра тоже была такой глупой как и Гарри? — зря он это сказал, ох зря! — Замолчи! — вскрикнул маленький Поттер и магия его подняла светловолосого мальчишку над столом, после чего перевернула вверх тормашками, от чего вся кровь начала приливать к голове. Гарри был в бешенстве и глаза его сияли холодным цветом изумрудов. — Моя мама не была глупой! И папа тоже! Не смей о них плохо говорить! «Мне все равно, какие они»! — негодовал в своих мыслях мальчик, пытаясь взять свою силу под контроль. Северус наблюдал за тем, как магия Поттера успокаивается, как медленно, но верно, его силы истощаются. — «Они мои родители. Для меня они хорошие. Они хорошие. Да они лучшие! Пускай и только для меня»! Северус похвалил бы Поттера за контроль магии в столь юном возрасте, так как в магических семьях этим занимаются взрослые люди, следящие за выбросами своих чад. Снейпу ли об этом не знать? Сам же за крестником в оба глаза смотрел, воспитывая его порядком чаще, нежели Люциус с Нарциссой. — Ну-ка опусти моего сына обратно, дьявольское ты отродье! — схватив Гарри за воротник, Вернон несколько раз встряхнул ребенка и тот на мгновение потерял ориентацию в пространстве, отчего контроль выброса сошел на нет и Дадли отшвырнуло в кресло. «Могло быть и хуже», — облегченно вздохнул зельевар. — Дадлипупсичек! — завизжала Петунья, кидаясь к сыну и обхватывая его лицо тонкими руками. Она кое-как привела того в чувство, плача и молясь Господу Богу, чтобы этот странный старик на небе уберег её сына. Северус скривился и сдвинулся с места в сторону лестницы на второй этаж дома, прекратив тем самым наблюдение за трагедией семейства Дурсль. Племянник их уже убежал в чулан и укрылся одеялом, сотрясаясь от страха. Гарри не важно было, что о нем будут думать опекуны, не важна даже сама эта ситуация… Ребенок был напуган самим собой. «Я и правда урод», — плакал в мыслях мальчик, вцепившись маленькими пальчиками в свои угловатые плечи. — «Тётя правильно говорила. И дядя тоже прав. Я неправильный, странный. Люди будут меня бояться…» Тихонечко подойдя к кушетке, словно малыш мог его услышать, Снейп невесомо коснулся взъерошенных темных волос ребенка и тяжело вздохнул. — Никакой ты не урод, — не задумываясь над собственными словами и действиями, прошептал мужчина. — Ты такой же, как и любой другой волшебник, Поттер. Такой же как твои заучка Грейнджер или безалаберный Уизли. Обычный, как и кто-либо другой. Ребенок затих, а Северус почувствовал, как воспоминание заканчивается, ускользая из его рук, но тут же внезапно очнулся, увидев уже знакомую спинку водительского сидения, сидя позади неё. Рядом с ним, обхватив себя руками, все так же сидел Гарри. Его заметно трясло, а щеки блестели от слез. — Перестань рыдать, ненормальный мальчишка! — заворчал Дурсль старший, крутя баранку руля на повороте. — За что Бог нам послал этого ублюдка, Петунья? Все сестра твоя, ненормальная… — Вернон! — бывшая Эванс взвизгнула, нервно теребя в руках сумочку. — Не говори так о Лили, все же она моя сестра. Это все муженек её виноват! Этот… шарлатан и наркоман! Гарри шмыгнул носом, сворачиваясь клубочком на сидении. Зельевар вновь почувствовал, как стихийная магия ребенка пытается вырваться на свободу, но мальчик всеми силами пытался её удержать, мысленно умоляя Бога, чтобы всё прекратилось: — «Боженька, прошу, только не сейчас», — плакал он, впиваясь пальцами в угловатые плечи. — «Не хочу в больницу, не хочу в приют. Не надо больше странностей! Не хочу»… Северус подивился тому, сколько энергии заключено в маленьком Поттере, раз уж за один день, насколько понял сам мужчина, он умудрился сдержать второй стихийный выброс. Благо все обошлось и никакой аварии из-за магического всплеска не случилось, отчего зельевар позволил себе перевести дух и мысленно возблагодарить Мерлина и Моргану за это. Остановились они около трехэтажного здания с вывеской: «Частная психиатрическая клиника „Семейное счастье“». «Вот оно», — удовлетворенно хмыкнул Снейп, выходя из машины. — «Сейчас и встретимся с этим доктором». За стойкой регистрации их встретила неопределенного возраста женщина, что улыбчиво поприветствовала вошедших чету Дурслей и самого Поттера. Мальчик уже более или менее успокоился, держась на несколько шагов позади опекунов. Он в любом случае не сбежит от них. Так как, во-первых, бежать было некуда, а во-вторых — не к кому, ведь у маленького Гарри так и не было друзей. Женщина, что встретила их, представилась именем Элизабет и повела сразу же на второй этаж. — У нашего главного психолога, доктора Тафта, есть свободное время и он может вас принять, — щебетала дама, поднимаясь по лестнице, где на лестничной площадке между первым и вторым этажами стояли горшочки с цветами различных видов и сортов. Каблуки стучали по мраморному полу и набатом били по ступеням, мешая Северусу сосредоточиться на поведении Поттера. Мальчишка был через чур тих и бледен. — Он заполнит анкету пациентов и, если сам будет занят, назначит вас к другому врачу. — Хорошо-хорошо, — машинально кивала в ответ Петунья, а Вернон расчесывал свои густые усы, нервно поглядывая на подопечного. Вот и светлая дверь в кабинет доктора Лесли Тафта в конце второго этажа. Элизабет трижды постучалась и вошла в помещение, мило улыбнувшись. — Доктор Тафт, простите, что отвлекаю, но у вас новенькие, — она пропустила Дурслей в кабинет, хихикнула и ушла обратно на ресепшен, плотно прикрыв за собою дверь. Северус рассеяно осмотрел интерьер кабинета, который уже несколько раз мелькал пару дней назад на сеансах легилименции с Поттером, так что особо не стал придавать этому значение. Мужчина, сидевший за столом, на поверхности которого высилась стопка с десяток различных папок, поднял усталые глаза на вошедших и тепло улыбнулся. Встав из-за стола, он протянул руку в качестве приветствия сначала Вернону, затем Петунье и представился. — Меня зовут доктор Лесли Тафт, — все так же улыбаясь, сказал мужчина и предложил взрослым присесть в кресла. Затем он заметил и самого Гарри, что мялся позади тётки и не показывался доктору из-за её спины. — Здравствуй, молодой человек. Могу предложить тебе табурет. Присядешь? — Конечно он присядет, — отозвалась тут же Петунья, злобно взглянув на стушевавшегося ребенка, немедленно бросившегося к табурету и молча подтащившего его поближе к креслу тётки. Северус с интересом понаблюдал за еле заметной сменой эмоций психолога. Сначала была легкая грусть, потом решительность и вновь теплая улыбка озарила строгое лицо. Тафт явно уже не первый год работал психологом — вел себя просто образцово. Снейп решил пока что отойти к подоконнику и посмотреть на сеанс со стороны, в основном следя за поведением своего студента. Гарри был все так же бледен. — Итак, представьтесь, пожалуйста, — вернувшись к столу и опустившись в продавленное кресло, доктор привычным жестом открыл блокнот и взялся за шариковую ручку. «Да, это не пером писать, — подметил зельевар, вспомнив поттеровские каракули на первом курсе. — Тяжко, наверное, магглорожденным приспосабливаться к письму пером. У Грейнджер, конечно, почерк был чуть ли не идеальным, но та, скорее всего, исписала по меньшей мере сотню пергаментов, чтобы привыкнуть к такому виду письма. Недурно». — Вернон Дурсль, — представился грузный мужик и посмотрел на женщину. — А это моя жена Петунья Дурсль. И наш… — И наш племянник Гарри Поттер, — приподняв подбородок, упрямо сказала тётка и передернула плечами, словно пытаясь сбросить с плеч лишний груз. — Сын моей погибшей сестры. — А как, говорите, звали вашу сестру? — как-то немного отстранено поинтересовался Тафт, отчего Петунья сама не поняла, как выдала информацию, о которой обычно не распространялась. — Лили Эванс. — Хорошо, — улыбнулся ей мужчина, делая пометку в блокноте. Будь Северус менее уставшим от длительного пребывания в чужом разуме — похлопал бы психологу-актеришке. Его, конечно, вся эта слащавость уж шибко раздражала, но что только не сделаешь ради сближения с пациентами, не так ли? — Откуда вы к нам? — Лондон, графство Суррей, Литтл Уингинг, Тисовая улица, 4, — скрестив руки на груди, пробурчал Вернон, но доктор спешно и без уточнений записал адрес. На самом деле Дурсли приехали аж из другого района, чтобы попасть в эту психиатрическую клинику. И тут не понятно, то ли ради того, чтобы соседи не прознали об этом, то ли ради того, чтобы не вести ребенка в больницу и вставать на учет. — Итак, — мужчина отложил ручку в сторону и выпрямился, переведя внимательный взгляд карих глаз с одного Дурсля на другого, после чего посмотрел в упор на Гарри. Мальчик заметно весь сжался и опустил голову, разглядывая потертые на коленках штаны. — Что вас привело в нашу частную клинику? Вернон побагровел лицом, а его маленькие глазки забегали из стороны в сторону. Петунья поджала губы, тяжело вздохнула и слезно начала сочинять нелегкую историю их семейной жизни. — Понимаете, доктор, — посмотрев на мальчика, она робко потрепала черные лохмы Поттера, отчего самого мальчика, да и зельевара как такового, заметно передернуло. — Родители Гарри погибли в автокатастрофе примерно четыре года назад и мы, как единственные родственники, забрали мальчика к себе. На тот момент у нас уже был родной сын — мой любимый Дадлик. И мы старались воспитать обоих подобающим образом. Но у Гарри, видимо, врожденная психическая болезнь… Детский аутизм?.. Да-да, точно! — Почему вы думаете, что у вашего подопечного детский аутизм? — вновь взявшись за ручку, поинтересовался Тафт. — Он… Гарри не идет на контакт с другими детьми, — спешно начала перечислять женщина, вспоминая симптомы болезни. — Очень редко разговаривает, ничем особым не интересуется, боится покидать свою комнату и в школу тоже боится идти. Лесли все записал в блокнот и мельком глянул на Поттера. Тот был тихим и старался лишний раз не шевелиться. Северус чувствовал, насколько малышу было не комфортно в этой ситуации и как нерациональный страх клубился в его голове, шепча в мыслях простую мантру: «Лишь бы не в приют», — повторял он раз за разом. — «Что угодно, лишь бы не в приют». — Гарри, — позвал его доктор, отвлекая от жужжащих мыслей. — Давай познакомимся? Расскажи мне немного о себе. Например, ты любишь мясные пироги? От такого вопроса даже Снейп опешил, а после уголки его губ дрогнули в легкой улыбке. У Поттера было такое выражение лица, словно зельевар только что спросил у него рецепт Эликсира Жизни. Мальчишка весь стушевался и плечи его поникли. «Я не знаю», — в мыслях печально прошептал он и все веселье Северуса тут же развеялось. Это до боли напоминало первый урок Зелий у первого курса Поттера. — «Вкусно, наверное. Тётя никогда не давала мне попробовать пирог с мясом». — Ему очень нравятся пироги с картошкой, — вмешалась Петунья, привлекая внимание психолога к себе. — Я готовлю весьма вкусно. — Верю вам, миссис Дурсль, — улыбнулся Лесли и вновь обратился к Гарри. — А что насчет игрушки? — Машинки, конечно же, — решил проявить инициативу Вернон, даже не посмотрев на зажмурившегося племянника. — Всем мальчишкам сейчас нравятся машины. — А цвет? — Желтый, — даже не задумавшись ни на миг, выдала женщина. — Книга? — не сдавался Тафт, следя больше за реакцией ребенка, нежели за словами опекунов. — Винни-Пух, конечно же! — даже повысила свой голос Петунья, чем-то неуловимо напомнив Снейпу незабвенную Молли Уизли. Скалки в руке только не хватает для полноты образа. — Мой Дадличка тоже читает эту книжку. Замечательные рассказы, между прочим! — Полностью с вами согласен, миссис Дурсль, — теплая улыбка психолога дрогнула. Видимо, даже его терпению был предел. — А что насчет друга? Как зовут лучшего друга Гарри? — Пирс. — Деннис, конечно же! — произнесли одновременно чета Дурслей, но женщина не растерялась и, нервно поправив прическу, добавила. — То есть Гордон. Очень хороший мальчик. Так, Вернон? — Конечно, дорогая, — натянуто улыбнулся глава семейства и тут же затих. Лесли задумчиво заносил все в блокнот, после чего постучал несколько раз пальцами по столу и вновь посмотрел на мальчика, сосредоточенно разглядывающего свои ботинки. Дурсли предпочли пока что молчать, боясь вновь выказать свою неосведомленность жизнью ребенка. А Снейпу стало интересно, сколько ещё этот цирк продлится. Время близилось к десяти. Мальчишка был измотан до такой степени, что уже должен был свалиться в крепкий сон, но страх быть оставленным в кабинете с незнакомым человеком был выше всяких желаний плоти. К счастью, это видел и понимал сам доктор Тафт, поэтому, бросив тщетные попытки разговорить Поттера, договорился с обоими Дурслями о сеансе на завтра к половине третьего часа дня. Мальчик смог нормально вздохнуть только в машине, когда они все вместе поехали обратно в Литтл Уингинг. До самого дома никто не проронил и слова, а на повороте на Тисовую улицу Гарри заснул, убаюканный плавной ездой автомобиля. Так что Северуса вытянуло из воспоминания и он устало осел на пол. «Вам ещё не наскучило»? — поинтересовался гриффиндорец, впервые за несколько часов подав голос. — О нет, Поттер, узнавать о твоем детстве столь занимательно! — съязвил зельевар, откидывая голову назад и возведя темные очи к потолку, под которым трещали ещё сотни дымок яркими цветами. Северус застонал, тут же представив, сколько еще предстоит работы. «А я и не говорил, что мое детство вам покажется занимательной комедией», — в голосе звучала грусть и некое разочарование. — «Странно, что вы вообще тратите свое время на просмотры этой скуки смертной». — Что, в твоем представлении, мне нужно было делать? — поинтересовался мужчина, переведя дух. Пальцы у него подрагивали, а магия так и норовила вырваться. Нужно было заканчивать сеанс. «Не знаю, сэр», — перед глазами тут же предстал черноволосый подросток с изумрудными глазами, пожимающий плечами. — «Найти способ убить меня»? — Зачем мне это? — фыркнул зельевар, все-таки поднимаясь на ноги и оглядываясь. Приметив нужную дверцу, он медленно побрел в ту сторону. — На ингредиенты тебя не пустишь, больно тощий и по свойствам своим бесполезный. А брать на свою душу ещё одну смерть — нет уж, увольте, я ещё хочу спокойно спать по ночам. Подросток тихо засмеялся и пропал. Точно так же, как и было многими часами ранее. Махнув рукой на чудачества гриффиндорца, Северус прошептал контрзаклятие и резко открыл глаза. Сначала он не мог понять, какого Мордреда смотрит на умиротворенное лицо студента столь близко, а после, чертыхнувшись, принял сидячее положение на кровати и вцепился в полупустые фиалы, тут же проводя все необходимые махинации с зельем. — О, мастер Снейп уже проснулся? — появившийся домовик притащил с собой поднос, полностью уставленный тарелками. Отлевитировав его на прикроватную тумбочку, Добби подошел ближе к кровати и уставился на зельевара большими глазами. — Добби не стал будить мастера Снейпа, но вам и мистеру Гарри Поттеру нужно поесть. — Сколько длился сеанс? — мужчина безропотно подтянул к себе тарелку с легким салатом и довольно хмыкнул, принявшись за еду. — Тринадцать часов, сэр, — отозвался домовик, в это же время вливавший бульон в рот гриффиндорца. Эльфийская магия, видимо, намного полезнее, чем чары колдомедиков. — И ещё вы спали примерно два часа, прежде чем прийти в себя. Мистер Гарри Поттер чувствует себя хорошо, Добби знает. — Просто отлично, — Снейп без особого аппетита доел свою порцию и поднялся с кровати, сверху вниз посмотрев на своего студента. Теперь Поттер ему и вовсе не напоминал Джеймса. И Лили в том числе. Подросток стал отдельной личностью, по воле Судьбы имевший одну фамилию с биологическим отцом и такой же цвет глаз с биологической матерью. А по сути настоящий Гарри был совершенно иным человеком. Хмыкнув собственным мыслям, Северус повернулся в сторону двери и негромко сказал. — Спасибо за помощь, Добби. Завтра повторим сеанс. Домовик радостно запищал, расточая благодарности Великому Мастеру Снейпу за помощь его любимому Гарри Поттеру. Зельевар скривился, но промолчал. Вся эта ситуация приняла совершенно иной оборот и теперь поимка настоящего Поттера кажется весьма заманчивой целью.