Не солдат, кто других убивает
Но солдат, кто другими убит.
- Александр Самсонович Гингер
- Как добрались? Пленник лишь вымученно улыбнулся на такую колкость, глядя пустыми глазами в пол. - Не учитывая мертвые тела, смрад отходов, гниющей плоти, и крики вперемешку со стонами от боли пассажиров - нормально, her... мой последний собеседник. Кхм... Позвольте спросить, с кем имею честь говорить? - Шерлок. Вы? - Джон. Рад знакомству. - На этот раз уголком губ улыбнулся оберштурмфюрер. Немец подошел к русоволосому, слегка наклонился, и внимательно заглянул в глаза. Худая рука медленно опустилась на плечо, а низкий голос прервал тишину, столь разрушающую разум: - А теперь, Джон, вы ответите без малейших увиливаний и лжи на все последующие вопросы. - А если нет? - Ватсон почувствовал, как его плечо сильнее сжимается, что приносит отнюдь не приятные чувства. - Советую послушаться, я с вами не в игры играю, за окном война, и вас привели в этот кабинет как пленника, у которых шанс выживания крайне низок, если вы запамятовали. - Ледяной тон и начинающее ныть плечо невольно вызывали некую внутреннюю панику, и если не армейская закалка, то военный врач скорее всего показал бы страх перед Шерлоком, чье положение сейчас выигрышнее. - Приступим, боец. Вопрос за вопросом. Преданное молчание. Все новые кровоточащие раны от лезвия. Боль. Кровь. Слеза. Судорога. Кап. Кап-кап. Лишь звонкий удар багровых и соленых капель о холодный пол, лишь сжатые зубы и бритва, скользящая по коже. Лишь двое в одном помещении, сжатый воздух и напряжение, словно все муки людей за время войны впитал кислород, который отравляет легкие каждого, кто хоть раз вдохнул запах бойни. Запах смерти и утраты, но ради чего? Ради чего вся эта чертова война, допросы и так много смертей?... Наверное, чтобы потомки представляли подобный ад на Земле, тем самым поняв, как ценна их жизнь и то счастье, что судьба нам подкладывает в самые простые, казалось бы, вещи, но которое мы привыкли игнорировать.***
- ...Ты так и будешь молчать? Ну и зачем? Честь? Как это все смешно. Никто уже не оценит твою честь, ты просто умрешь как и тысячи других, безымянный солдатик. Никто не похвалит за преданность своей стороне, ведь кому хвалить? Мы все уже мертвы. Кто-то физически, а остальные разумом. Нравится, как вражеский офицер полосует, бьет и прижигает твое изношенное тельце? Как же ты жалок, Джон, как же жалок. Опухшие, все в синяках лицо и тело не шевелились. О том, что русоволосый пленник жив, можно было судить лишь по медленно вздымающейся груди, которая из последних сил втягивала воздух в организм. После произнесенных мучителем слов рот приоткрылся, и оттуда раздался хрип, схожий на звуки из потустороннего мира. Затем последовал кашель, на одежду упали еще пара алых капель, и измученный, почти неслышный голос сорвался с едва улыбающихся уст голубоглазого англичанина. - Обер...штурмфюрер, как насчет одного пари на нашу жизнь? Вы же мертвы ментально, а я скоро и вовсю буду безымянным трупом, и терять нам нечего... Вы согласны?