История смертного. Детство героя

      Мужчина в ярости ударил кулаком по каменной стене. Ледяные капли на потолке камеры задрожали и несколько из них упали на голый торс узника. Ему опять приснился отец. Он ненавидел этого безумца, похоронившего весь их род, обрекшего последних его представителей гнить в древнейшей тюрьме, среди самых страшных тварей на планете. Тренировки всегда помогали ему справиться с гневом. Жаль, еды он получал втрое меньше, чем другие узники.       Почти три года он провел, вспоминая все кошмарные моменты жизни — а их было не мало. Его отец, Орион, был безумцем, помешанным на чистоте крови и силе рода. Его мать была властной садисткой. Дед был хитрым псом, презирающим всех, кроме Альбуса Дамблдора — он мнил себя его соперником. Сириусу повезло, что дед был сильнее отца и матери. До восхождения Волан-де-морта Арктурус Блэк действительно был вторым по силе магом на острове, но это вовсе не приравнивало его к первому — между ними была пропасть.       Из Сириуса с рождения готовили боевого мага, который станет правой рукой Волан-де-морта. Он бы сбежал из дома еще ребенком, после одной из тренировок устойчивости к боли, не будь в семье Блэков трагедии — когда Сириусу было два года, у него родился брат. Регулус был слаб, как магически, так и физически. Родители убили бы его, если бы не Сириус — магический выброс двухлетнего ребенка сжег волшебную палочку Вальпурги, не оставив даже пепла. Регулус мог стать отличным рычагом контроля над старшим сыном.       Сириус был послушным сыном. Сириус был усердным учеником. Сириус был маленькой мразью. Ему не было дела ни до кого, кроме младшего брата. Он был вежлив, педантичен, идеален. И видел во сне, как убивает каждого, кого встретил днем. Ему было семь лет.       Как-то утром он увидел в столовой три новых лица. Его кузины — Андромеда, Нарцисса и Беллатриса лишились родителей Из-за Фрэнка Долгопупса, и опеку над ними передали Ориону. Потеря родителей всех их изменила по-разному. Андромеда была старше Сириуса на шесть лет, никогда не слушала Вальпургу, и презирала всех, кто слушал, кроме маленькой Беллы. Юная сторонница Альбуса Дамблдора. Шестилетняя Нарцисса быстро стала похожа на Сириуса. А пятилетняя Беллатриса.. она любила всех и не хотела расстраивать никого. Белла слушалась Вальпургу и восхищалась Андромедой.       Войдя в столовую, маленький Блэк ничем не показал своего удивления. Легкий поклон.       — Кузины. — Андромеда зло усмехнулась, глядя на него красными глазами. Нарцисса встала и сделала реверанс, ее лицо ничего не выражало. Белла обняла его и заплакала. Вечно холодное выражение на лице Сириуса сменилось тогда растерянностью.       У него появилась сестра. Это воспоминание они не смогли отнять, ведь теперь оно не было счастливым, но оно и не было несчастным, просто больным, сладко-больным.       Эх, знал бы он, как это закончится.       В Литтл-Уингинге, недалеко от Тисовой улицы, был дом, который уже несколько десятков лет стоял пустым. По городу давно ползли слухи о призраках семейной пары, зверски убитых в старом доме.       Не так давно, в январе восьмидесятого этот дом приобрел некто Джеймс Блэк.       Его друзья наложили прекрасную иллюзию, а сам Сириус установил идеальную защиту. Собственно, поэтому дом и был "недалеко от Тисовой улицы" — никто не мог сказать, где он. Теперь тут жили брат и сестра Блэки. Большинству непосвященных маглов эта фамилия ничего не скажет, однако, в другом мире, в мире волшебников, эта фамилия произносилась со страхом и трепетом. Род Блэк — самый могущественный из темных родов.       В кресле перед камином сидел задумчивый мужчина. Длинные черные волосы спадали на плечи и спину, прикрывая часть безобразного шрама вдоль позвоночника. Скомканная аврорская мантия валялась на полу, на ней виднелись несколько прожженных дыр и противно- желтых пятен. Это Руквуд, сомнений не было. Змей из Отдела Тайн.       Теперь для у Сириуса было лишь три состояния — сражаться, тренироваться и смотреть на огонь. Огонь всегда успокаивал Блэка.       Языки пламени причудливо танцевали на дровах, пытаясь подняться выше и заполучить больше воздуха. Изредка стреляли угли, и на Сириуса, сидевшего чересчур близко, попадали искры. Те обжигали специально незащищенные руки и не позволяли ему заснуть.       Сестры не было уже двадцать часов, скоро надо будет идти на морганов рейд к проклятым Гойлам — один из информаторов донес, что они точно будут в особняке без ребенка. Она ушла, ясно дав понять, куда направляется, но от этого становилось только хуже. Неужели нельзя просто прислать патронуса? Там точно есть его отец и старуха Кассиопея, которые вместе представляют угрозу почти любому, вот только у каждого из них зуб на Беллу, но не дадут же они ее убить! Да?       — Сириус, можно поговорить? — Он дернулся в кресле, и затекшее тело тут же дало о себе знать. Один взгляд на сестру, и Блэк понял — что-то произошло. Кроме того, что она, наконец, научилась прятаться в тени.       — Белла? — Проигнорировав боль в спине, Сириус обнял девушку. Ее сердце колотилось, будто птичье, а ноги дрожали. — Что случилось?       Белластриса тяжело вздохнула, но так и не решилась заговорить. Мужчина отодвинул ее на вытянутые руки и, как можно мягче, повторил вопрос.       — Завтра, Сириус. — Еще раз вздохнув, она, наконец, посмотрела ему в глаза, — Завтра я приму метку.       Блэк запрокинул голову и показательно застонал.       — Я, наверное, никогда не пойму, зачем ты это делаешь. Ты уверена?       — Брат, послушай. — девушка глубоко вздохнула и продолжила, — Поверь, будь ты на моем месте, ты бы тоже ее принял.       — Ты уже говорила. — Сириус смотрел куда-то мимо нее, — Ты знаешь, каким будет условие?       — Дуэль, — Беллатриса отвела взгляд, — дуэль и свадьба.       — С кем?! — Вскинулся Блэк, — С кем свадьба?!       — С Рабастаном. — Хмуро буркнула девушка.       Гнев, вспыхнувший в душе Блэка при словах о свадьбе, многократно усилился образом старого нарцисса рядом с его сестрой.       — Я его убью, клянусь, — отвернул от сестры голову и уставился в огонь. Покойно, Блэк. Спокойно. — Он же старше тебя на двадцать лет!       — Хочешь — убивай. Но после свадьбы. А дуэль будет с тетей.       — Твою мать. — Рука Сириуса дернулась, было, за палочкой — по привычке, а потом он беспомощно посмотрел на сестру, — Мордред, Белла, он совсем сумасшедший? Кассиопея боец девятой октавы!       — Ты тоже, — Она сказала это, будто хоть раз смогла его одолеть. Она просто не понимает! Проклятье! Как ей объяснить, что это за мощь?       — Я с ней сражался! Она швыряется смертельными проклятьями, как ты оглушающими!       — Ты победил? — Брат вперился в нее свирепым взглядом.       — Ты издеваешься?! Забыла, что случилось в Визжащей хижине? Снова хочешь взглянуть на пасть дракона изнутри.       — Это было четыре года назад. — Холодно ответила Беллатриса.       — Какая, к Мордреду, разница? Ты только-только дошла до восьмой октавы, а Кассиопея на пятой ступени девятой. Пятой! Если ты не поняла, объясняю: она может сразиться с семеркой таких, как ты одновременно, и победит.       — Я не сомневаюсь в ее победе.       Сириус выдохнул.       — Тогда ты должна знать, что она тебя убьет.       — Ты. Ее. Тогда. Победил?       У его сестры, видимо, целый ворох самоубийственных затей.       — Это была не дуэль, Белла, — там и речи не может быть о праве сильного.       — Не имеет значения, брат. Честь рода превыше всего. — Сириус ругнулся.       Она хочет использовать долг их тети ему, что бы пойти против негласного приказа деда.       — Да, ты издеваешься. Использовать девиз рода, чтобы пойти против его главы. Самая сумасшедшая идея, которую я когда-либо слышал, включая мои собственные. Тебя отлучат, тут же. Арктурус не умеет прощать, а ты — не я, сестренка. Ты ему не нужна.       — Нет, Сириус, ты не понял. Я дам ему клятву никогда не сражаться с Блэками.       — И как тогда ты будешь сражаться с... — Он замер, и его глаза озарились пониманием, — гениально. Только есть одна проблема. Что будет, когда ты встретишься в бою со мной? Как ты вообще это себе представляешь? Случайное заклятье и один из нас умрет.       — Это, как раз, решаемо, брат. Есть другая проблема. Ведь Темный лорд должен узнать, что я дала клятву деду.       — Так скажи ему об этом, какие проблемы?       — Ты снова забываешь о последствиях сказанного, братишка, — ох, это был удар ниже пояса, — Темный лорд может просто убить Арктуруса.       — Если бы ему нужна была смерть деда...       — Ему нужен глава Блэков с меткой. Поскольку дед сделал тебя наследником, лорд не может убить одного из вас. Но если он убьет вас обоих, то получит желаемое. Ведь главой станет либо Орион, либо Регулус. Но, чтобы они не взбунтовались, ему нужен повод.       — Вот уж чего я дал ему достаточно.       — Но не Арктурус.       — Я тебя понял. Говори, что дала клятву мне, — Блэк задумался на несколько секунд, — И скажи ему, что я — Хранитель.       — Что?       — Неважно. Услышала, когда сюда приходил Ремус.       — Эти ваши игры... — Вот этого упрека от сестры он терпеть не станет.       — Начались с тебя.       — Сириус!       — Что, «Сириус»? Твоя идиотская влюбленность... — Мужчина запнулся.       — Ну-ка, ну-ка, продолжай. — Оскалилась Белла.       В комнате, прервав начинающуюся ссору, появился серебристый лев — патронус Грюма.       — Блэк! Ты, трахнутый Мерлином по башке кретин! Какой лысой Морганы тебя нет в отделе!? У нас через три минуты рейд! Вытащи свои руки из задницы, возьми в них ноги, и аппарируй в министерство, мать твою, сейчас же!       Первым порывом было послать мракоборца к Моргане, вторым — ыть сестру и оставить дома связанной, чтобы глупостей не наделала. Вместо этого он просто обнял сестренку.       — Это всё тоже из-за него, Белла? — голос стал неожиданно хриплым.       — Да, Сири, из-за него.       Внезапно молодой Блэк осознал, что больше не будет жить с сестрой, и, быть может, вообще её никогда не увидит.       Беллатриса Блэк просто прощалась с любимым братом — Сириус Блэк хоронил сестру.       Воспоминания казались солью, втираемой в яму.       Сириус пялился на стену, по которой медленно стекали капли влаги. Он был в Азкабане. И это было частью плана. Сумасшествие! Дементор только что отошел от его камеры, а еду ему не несли. Значит, сейчас приведут заключенных. Беллатрису.       Блэк был осужден пожизненно. Он давал признательные показания сам, без сыворотки правды. Дамблдора на суде не было, а Краучу хватило и этих его слов.       Как только страж вернулся на место, Сириус превратился. Посреди камеры стоял Гримм. У решетки застыл дементор. Пора отдать несколько указаний.       Ожидаются гость.       Железная решетка начала покрываться льдом. Разгоряченный, покрытый обжигающей влагой узник задрожал от холода. Дикая ярость стала сменяться отчаянием. Все мертвы, больше нет ни друзей, ни семьи. Последний родной человек умирает этажом выше. Во всем виноват он — он не справился, он ошибся, он проиграл. Из-за него погибли все, кто ему был дорог.       Ярость и отчаяние переплетались в нем, подобно ветру и огню, усиливая друг друга. Сердце мощными толчками гнало по венам полную гнева кровь. Сумасшедший оскал человека изуродовали огромные клыки, тело покрылось черной шерстью, лицо вытянулось, почти став собачьей мордой. Человеком он был высок. То, что стояло в камере сейчас, было огромным. Голова касалась потолка, волны силы почти искажали пространство вокруг.       Гримм повернул голову к дементору, появившемуся у решетки.       — Что с ней? — Пророкотал голос вестника смерти.       "Ей плохо. Она сходит с ума без брата." — Шипение раздавалось прямо в голове Гримма. До собачьего слуха донесся звук шагов.       — Здесь есть охрана? — В могучем голосе звучали гнев и беспокойство.       "Да, волшебники здесь, их много. С ними Белый Чародей, он сильнее вас. Магия творится, стены крепчают." — Тысячи голосов уже мертвых магов, маглов и в волшебных тварей хором отозвались дементору. "Магия творится, стены крепчают." На мгновение ярчайшая сила Гримма померкла в темном пламени магии древней цитадели.       — Что они делают? Приводят другого узника?       "Они переводят ее в шестую камеру, на нижний уровень. Они боятся ее. Не чародей, но все остальные. Она смеется, она колдует, ваша сила течет в ее плетении, ваша кровь течет в ее венах. Она — пламя, вы — инферно."       — Она будет рядом? — Голос завибрировал, заставляя решетку дрожать, а древние камни, пропитанные магией, трескаться. В черных глазах загорелся огонь. — Она будет здесь?       "Чародей приведет ее."       — Уходи. Не приближайся к ней больше необходимого. Не смей ей питаться. — дементор начал отплывать от камеры, — Стой! — прорычал Гримм, — Она помнит меня? К нам кто-нибудь приходил? — В голосе вестника смерти прорезались нотки человеческого беспокойства и надежды.       "Она помнит брата, она помнит лорда, она помнит волка. Она бормочет их имена в бреду, шепчет во сне. К ней приходила беловолосая сестра-холод и черноволосая сестра-огонь. К вам никто не пытался прийти."       — Иди, — рыкнул монстр. Он опустился на четыре лапы, став почти обычной собакой и стал ждать. Едва дементор отошел достаточно далеко, он обернулся в человека. На полу лежал Сириус Блэк. Он не мог надолго оставаться Гриммом или Бродягой — да, это немного разные формы, но обе они — не люди. Все заключенные в Азкабане проваливались в апатию, но сумасшествие Сириуса Блэка грозило стать другим. Бродяга обладал лишь животными инстинктами, а Гримм.. Гримм хотел сражаться, карать и уничтожать, для него не было невиновных.       Сириус тяжело встал и прижался лицом к прутьям, ища взглядом патронуса-феникса, которым когда-то так восхищался. Привычно задавил поднявшийся в груди огонь ярости.       Улетевший дементор был одним из восьми, которых Блэк смог подчинить силой Гримма. Каждый раз ему приходилось выворачивать себя наизнанку после превращения, вырывая из разума раскаленные иглы гнева и жажды мести. Каждый раз от Сириуса Блэка, честного и благородного, откалывался кусок.       Во все глаза он смотрел в конец коридора, однако их появление застало его врасплох. Сияющий патронус вынырнул из-за угла, сопровождаемый седобородым старцем, чья сила превосходила силу всех охранников тюрьмы, вместе взятых. За ним шли двое авроров — Кингсли и Турпин, последний нервно косился назад. А Кингсли.. Бруствер изменился с последней встречи с Блэком. Он был в форме аврората, вот только.. красные отвороты мантии — отличительный знак мракоборцев, элитного отряда, в котором состоял и сам Сириус. Вот кем его заменили.       За ними из-за угла вышла она. Беллатриса шла, гордо выпрямив спину, подняв голову ровно настолько, чтобы показать окружающим свое презрение. Даже жутко исхудавшая и одетая в тюремную робу, она была прекрасна. На ее лице была одна из тех презрительно-завлекающих улыбок, которыми одна девушка могла управлять толпой парней, полностью осознающих свое положение. Лишь в черных глазах проступали искры безумия, готового вырваться и сжечь весь мир. То же безумие жило в его отце.       Сириус немигающим взглядом смотрел на сестру, пытаясь запомнить каждую ее черточку, пока патронус Дамблдора не давал дементорам влиять на нее. Такой он ее не увидит, пока не сможет выбраться из камеры или создать патронуса без палочки. Никогда. Как только исчезнет свет феникса, безумие продолжит овладевать его сестренкой.       Альбус Дамблдор разочарованно посмотрел на него и Блэк стойко выдержал давление голубых глаз. Но после шло испытание, которое Сириус выдержать не мог.       Черные глаза сестры. Никто из авроров не успел среагировать, когда Беллатриса со стоном прижалась к решетке камеры номер тринадцать.       — Сириус! Сири! Сири! — Его сестра рыдала, касаясь носом его лица, — Прости меня, умоляю! Прости! Сири! — Блэк просунул дрожащие руки между прутьями и гладил спину девушки. Белла плакала, покрывая его лицо мокрыми поцелуями, — Пожалуйста, Сириус! Я не хотела.. Я не хотела вот так..       Сердце колотилось так, что должно было уже сломать ребра, живот свело от переполнявших мужчину чувств. Даже вечно сухие глаза Блэка заблестели от слез, когда тонкие руки сестры обхватили его, мелко дрожа, а обломанные ногти впились в кожу.       — Все в порядке, Белла, ты не при чем. Я сам дурак. Все хорошо, Белла, все хорошо, — повторял Сириус, нежно гладя ее лицо. Если бы сейчас кто-то, будь то Темный лорд, Альбус Дамблдор или сам Мерлин, попытался бы их разорвать, он бы уничтожил этого глупца, сжег, до последней косточки!       Четверо авроров удивленно на них смотрели. Альбус Дамблдор был в шоке. Голубые глаза старика, до сих пор верившего в любовь, наполнились слезами. Он видел много зла и боли и еще больше раскаяния, но такого он не видел никогда.       Альбус понял, почему Сириус Блэк предал всех своих друзей, почему служил Тому Реддлу. По той же причине его отец, Персиваль Дамблдор, убил человека, пытавшегося сжечь их дом, по той же причине его младший брат сражался с Гриндевальдом. Сириус Блэк любил свою сестру. Скорее всего, он знал, чем это кончится, но все равно, Сириус шагнул вслед за ней в огонь и тьму.       Взмахом руки Альбус открыл дверь шестой камеры и перенес туда рвущуюся к брату девушку. Чародей встретился с полными боли и ярости глазами последнего мужчины-Блэка и не смог выдержать его взгляд.       — Если моя сестра погибнет здесь, Альбус, — прорычал Сириус, — клянусь, ты познаешь мою боль.       — Предатель, да как ты смеешь угрожать.. — зарычал Кингсли, подойдя вплотную к решетке. Одной рукой Блэк схватил чернокожего аврора за шиворот, другой — вырвал у него палочку. Сириус дернул его на себя, и Бруствер ударился лбом о стальной прут. Собственная палочка Кингсли уперлась ему же в шею.       — Сириус, ты не хочешь этого делать, — Заговорил Дамблдор. Двое авроров направили палочки на Сириуса, а Турпин взял на прицел его сестру. Это было ошибкой. Доля секунды и в Турпина летели сразу шесть заклинаний. Щиты аврора не выдержали уже второго, и Турпин влетел в стену и сполз на пол без сознания, а его кожа покрылась ожогами.       — Защити мою сестру, Альбус — Рыкнул последний Блэк, обуздав жажду убийства, — как защищал бы свою. Это все, что мне нужно.       И Альбус защитил.