Гарри I
15 ноября 2022 г. в 13:24
С тех пор, как Гарри принесли в дом Дурслей прошло два года. Осень восемьдесят третьего года была черным временем в их семье.
У Вернона и его молодой фирмы были проблемы сразу с нескольких сторон — один из основных инвесторов умер, из-за чего финансирование резко упало и пришлось латать дыры в бюджете из своего кармана, началась проверка — эхо одного из терактов ИРА, как ни странно, следующих теракт спас фирму от полного разорения. Вернон постоянно был на взводе, начал много пить и очень, очень быстро набирать вес.
Та же проблема была и у его сына — врачи говорили что-то о гормональном сбое и выписывали рецепты, на которые у Вернона едва хватало денег. Сначала таблетки не действовали, и родители начали подозревать, что виноват в состоянии их сына племянник. После случая с собакой Гарри боялся выходить в сад, а Дадли проводил почти все время дома из-за ожирения, к тому же случайное колдовство почти прекратилось — Вернон был почти уверен, что из-за физических наказаний — но куда-то же должна быть направлена пугающая сила их племянника. Подозрения спали, когда Дадли начал возвращаться в норму, но едва это произошло, всплыла другая проблема — деньги.
Петунье пришлось устроиться на работу — она пыталась заменить Вернону секретаршу, но на это ей не хватало усидчивости — и миссис Дурсль стала обычной домработницей. Естественно, работала она не в Литтл-Уингинге, и даже не в графстве Суррей, ведь Петунья не могла бы вынести, узнай соседки об их финансовых проблемах. На фоне всех бедствий, нелюбимый племянник стал почти неподъемным ярмом.
Решение было найдено быстро — Петунья не могла заниматься домом, как раньше, поэтому этим начал заниматься Гарри. Она научила его пользоваться плитой и немного готовить — учитывая специальный рацион Дадли, это было несложно — показала, как убирать дом. Как-то само собой вышло, что Гарри больше не завтракал за общим столом. Утром он готовил для кузена куриную грудку и салат, для дяди — яичницу с беконом и кофе, для тети — тосты с джемом и сок, а сам.. сам Гарри ел во время готовки и всех это устраивало.
Мальчик не понимал, почему взрослые не хотели его видеть, но послушно не попадался на глаза — пол всегда был чист, посуда вымыта, а на полках не было и пылинки, хотя редко кто видел Гарри убирающимся. Гарри не расстраивался из-за работы по дому. Что его расстраивало, так это запрет играть с кузеном. Дядя Вернон даже подходить к нему запретил! Гарри проводил все свободное время в чулане, читая сказки и учась писать. Он даже лампу откопал, чтобы можно было закрыть дверь.
Он как раз читал про Гулливера и минипутов, когда услышал несколько поспешных шагов тети Петуньи.
— Зачем ты пришел сюда? — Гарри услышал строгий голос тети, сидя в чулане. Голову было поднять труднее обычного — кажется, он уснул, так и не дочитав.
— Тебе стоит впустить меня, Петунья, — Ответил ей ледяной голос, — Я уже месяц спасаю репутацию твоего мужа.
— Что ты несешь? — Гарри услышал, как голос его тети слегка дрожал, — Я.. я не могу тебя впустить.. говори здесь. Или.. может, поедим где-нибудь? — Мальчик первый раз слышал столько неуверенности в голосе своей тети. Он медленно, боясь издать хоть какой-нибудь звук, приоткрыл дверь. Тетушка вышла из дома, не до конца прикрыв дверь, и говорила с каким-то мужчиной на крыльце. Кажется, у него были черные волосы, больше Гарри не видел.
— У меня не так много времени, Эванс. Вам не стоит прятать его в доме. Несколько маггловских детективов уже узнали о нем. У твоего мужа ушлые конкуренты — вам повезло, что они не успели сообщить полицейским или органам опеки. — В эту секунду голос мужчины изменился, — Надеюсь, с сыном Лили все в порядке. Не прячьте его. Больше я не смогу за вами следить.
Гарри показалось, что этот мужчина пытался защитить его.
Когда зима закончилась, к ним снова приехала Мардж. Гарри стали выпускать из дома. Кажется, он не умел себя вести. Дети играли с ним недолго, начиная либо плакать, либо злиться — то же происходило и с взрослыми, поэтому, в отличие от Дадли, Гарри не мог пойти в детскую школу. В этом не было бы ничего страшного — но весь город стал считать его странным ребенком. Одна женщина назвала его социопатом — мальчик не знал, что это может значить, но, судя по испугу тети, ничего хорошего.
Пока Дадли был в детской школе, Гарри занимался садом — тетя оставила ему много письменных указаний. Кажется, она совсем не хочет его видеть — теперь ему было запрещено приходить на обед. После работ в саду он мог идти куда угодно — тетя все равно за ним не следила. Куда угодно, кроме дома. Домой ему запрещено приходить до шести. Когда он освоился с работой — к концу апреля, все дела в саду заканчивались к одиннадцати часам, и Гарри до вечера мог шататься по городку и парку рядом. Вечером он убирался, ужинал и ложился спать — в чулан, чтобы был подальше от Дадли ночью.
Гарри шагал по серой улице. Было почти три часа дня и в животе немилосердно урчало — сегодня он не смог стянуть еду утром. Навстречу шла женщина с огромными пакетами из которых пахло свежей выпечкой, от чего у мальчика ещё сильнее скрутило живот. Рядом с ней прыгала девочка, на голову выше Гарри — наверное, лет семи. У обеих были русые вьющиеся волосы и одинаковые острые подбородки.
Внезапно один из пакетов порвался, и куча еды вывалилась на асфальт. Гарри бросился помогать. Он быстро собирал еду в охапку, стараясь противиться желанию стянуть что-нибудь.
— Спасибо, маленький мистер, — Тепло улыбнулась женщина, подставляя другую сумку под град продуктов.
— Я.. я — Гарри, — он покраснел. В руке остался кусок колбасы, исчезнувший в широком рукаве. Женщина, видимо, решила, что мальчик смущен.
— Очень приятно, Хельга, — Она вытащила из сумки булочку и протянула ему.
— Но мама! — возмутилась девочка, — ты мне обещала!
— Ох, простите, — Женщина виновато улыбнулась и начала рыться в сумке в поисках замены этой булочке. К горлу мальчика подступил ком. Эта женщина смотрела на него так, будто он был Дадли — нормальным, хорошим мальчиком. Никто на него так не смотрел. Ему ничего так сильно не хотелось, как заслужить, честно заслужить такой взгляд. Не воровать еду во время готовки, не пугать других детей, не выходить в тот раз в сад. Быть хорошим.
— Не надо, — Промямлил Гарри, отчаянно покраснев. Он опустил глаза и кинул в сумку кусок колбасы, — Простите меня.
Мальчик всхлипнул и бросился бежать.
— Вор! — Долетел до него вскрик девочки.
Гарри бежал, пока не кончились силы — а у голодного мальчика, которому еще не исполнилось и четырех лет, силы кончились через пару минут. Он оперся спиной о дерево и устало осел на землю. Руки тряслись, и усталость тут не при чем. Почему она назвала его вором? Он же все исправил! Он же все сделал правильно! Он не вор! Не вор!
Живот жутко скрутило. Гарри почувствовал запах мяса и поднял красные глаза. "Про-дук-ты" прочитал он надпись. Из здания как раз вышел мужчина с двумя сумками — оттуда и пахло мясом. От этого запаха у мальчика закружилась голова.
Гарри поднялся и вошел в магазин, пока дверь не закрылась.
— Ты чего сюда залез, оборванец? — Рявкнула продавщица — пухлая женщина с белыми волосами и жутко худыми ногами. Гарри схватил первую попавшуюся булку и впился в нее зубами. Он почувствовал, как к нему приходят силы, и чертово головокружение прошло.
— Ах ты, сученыш! — Продавщица выскочила из-за прилавка, но Гарри уже схватил бутылочку с соком и булку и с разбега открыл дверь.
— Я узнала тебя! — Крикнула ему в спину продавщица, — Ты мальчишка Поттер, приемыш Дурслей!
Продавщица пришла к ним домой. Деньги ей, разумеется, вернули. Гарри, разумеется, наказали — пороли так, что на спине мальчика появился первый шрам. Но хуже всего стало, что хромая Мардж, до этого говорившая лишь с другими Дурслями, долго беседовала с продавщицей. Сестра Вернона не упустила возможности рассказать новому слушателю о "ненормальном Поттере", которого из благородства принял ее старший брат. Теперь, для всего Литтл Уингинга он стал ненормальным ребенком-садистом. Родители запрещали детям подходить к нему, особенно твердолобые даже объясняли, почему.
Гарри исполнилось четыре года.
Он старался каждый раз ходить днем в разные места — люди меньше злились, когда видели его впервые.
Гарри подошел к детской площадке, на краю городка, наиболее удаленного от дома. В песочнице играли мальчик и девочка, оба старше него.
— Привет, — робко поздоровался Гарри, — можно с вами? — его голос затих и Поттер сжался в комок.
— Конечно, — Девочка широко улыбнулась и протянула ему лопатку. Мальчик подмигнул, отдав ведерко.
— Спасибо! — Гарри улыбнулся и почувствовал слабую боль в щеках — он не улыбался уже семь месяцев. Поттер не был уверен, говорил ли он хоть с кем-нибудь за эти месяцы.
— Займешься замком или стеной? — Спросил мальчик, видимо, исполняющий обязанности главного архитектора. Гарри посмотрел на замок, на стену, и снова на мальчика.
— Стену, — Гарри никогда не играл с песком. Он сгреб и сжал песок, но едва отпустил, тот рассыпался.
— Возьми воду, — девочка с видом мастера опустила лопатку в стоящее рядом зеленое ведерко и плеснула воду на песок.
— Я понял, — улыбка стала шире, а мышцы лица начало жечь, но прекратить улыбаться Гарри не мог. Он быстро наловчился, и, вскоре, замок был окружен тремя стенами.
— А ты молодец, — хором выдали мальчик и девочка.
— Кстати, — продолжила девочка, — помоги нам, подержи во-от тут. — Гарри помог, — Спасибо. Я — Сара, а его зовут Оливер.
Гарри похолодел, улыбка сама ушла с его лица. Очевидно, ему следовало представиться.
— Вы брат и сестра? — Попытался он сменить тему. Они переглянулись и хором ответили:
— Нет. — Несколько секунд все молчали, а потом, — Так как тебя зовут?
— Я — Гарри Поттер, — Он посмотрел на Оливера прямым взглядом. Наверное, это выглядело смело, но Гарри не мог даже двинуться от волнения. До Оливера не сразу дошло, что именно ему сказали. Сара поняла раньше:
— Ты правда убил собаку? — Гарри повернулся к ней.
— Да, но.., — Бам! Оливер ударил его лопаткой, попав уголком в глаз, — Ай! Он на меня набросился! — Отчаянно крикнул Гарри.
— Врешь! Все собаки добрые, их нельзя бить! Нам мама так говорила! — Оливер ударил его кулаком по лицу, — Собаки спасли ей жизнь!
Гарри вскочил и бросился бежать. Оливер бежал за ним. Гарри гоняли не первый раз, но кузена и ровесников он легко обгонял. Тогда он хотя бы видел двумя глазами. Оливер догнал его в парке и толкнул на дерево. Гарри с размаху ударился головой о ствол, в голове потемнело и он упал на землю. Оливер не умел бить, но делал это с огромным энтузиазмом — когда он отошел от Гарри, тот не мог встать.
— Запомни, — выдохнул Оливер, — каждый раз, как ты будешь делать больно, боль будет возвращаться.
— Я защ.. — Гарри не смог выговорить длинное слово, — Я защищался! — крикнул он.
— Нельзя никогда врать. — Гарри даже не заметил его слов, продолжая бормотать "Я защищался".
Оливер вернулся домой и на следующий день рассказывал, как проучил "ненормального Поттера" и отплатил за бедную собаку, а Гарри Поттер, мальчик четырех лет, остался лежать под моросящим дождем.
Генри Джонс с грохотом захлопнул дверь в зал. Среда, определенно, самый невезучий день. За день на тренировках случилось три стычки, дети как с цепи сорвались. Одному парню сломали руку. Просто налетели толпой в раздевалке. Придется выгнать половину ребят.
Железная дверь отозвалась на удар мертвым гулом. Все стало слишком сложно. Дети, тренировки, воспитание. Раньше он только тренировался и бил других бойцов, все остальное делала его сестра-агент. Теперь все сложнее: она — замужем, а он — тренер. Нет, он любит свою работу, но иногда подростки и дети вытворяют такое, что хочется их..
— Я защищался, — Генри не заметил, как зашел в парк. Детский голос, сломанный, до отчаяния высокий, раз за разом повторял одни и те же слова.
Мужчина обошел дерево и увидел свернувшееся клубком маленькое тело. Мальчик залез между корней и мелко дрожал под моросящим дождем, засунув руки и ноги в огромную футболку.
— Эй, ты как? — Генри присел рядом с ребенком, — Что случилось?
Мальчик поднял голову, и на Генри посмотрели злые зеленые глаза. Сам мальчик, едва увидел мужчину, отшатнулся, ударившись затылком.
— Ох! — взгляд мальчика расфокусировался, и он обмяк, откинувшись на дерево, — Я не хотел..
— Черт! — пробормотал Генри. Одежда паренька была вся в грязи, местами порвана, на лице была кровь, — Что у тебя болит?
— Глаз. — отозвался мальчик, — Щека. Ноги. Все.
— Боже, — чем дольше мужчина рассматривал ребенка, тем больше увечий находил, — Как тебя зовут? Кто твои родители? Ты из Литтл Уингинга?
На лице мальчика проступила паника, но через секунду он ответил.
— Том. Я живу у миссис Фигг, я ее пле-мян-ник. — Запинаясь, он выговорил длинное слово.
— Кто это с тобой сделал? — Участливо спросил Генри.
— Никто, — мальчик зло посмотрел на землю, но его голос дрожал, — Я упал.
— Ясно, — поджал губы Генри, — пойдем, — он легко взял ребенка на руки, — Я обработаю раны, а потом отвезу тебя к тетушке, хорошо?
Он обработает раны? Это значит — поможет? Ему кто-то поможет? Гарри расслабился на руках мужчины. Он был большим и теплым. Всё-таки, сегодня был не самый плохой день. Он даже построил стену из песка.
Очнулся Гарри от резкой боли. Перед глазами все расплывалось. Кожу на коленке щипало. Резко защипало лоб, и Гарри дернулся.
— Лежи смирно, — услышал он низкий голос, — я пытаюсь помочь. Ты будто с самолета спрыгнул.
Мальчик, и правда, выглядел плохо: ссадины по всему телу, разбитый нос, несколько синяков и рассеченная бровь.
Гарри попробовал осмотреться. Слева все виделось достаточно четко, а вот справа расплывалось в тумане. У мальчика пересохло во рту. А что, если он ослепнет? Его будут бить, а он даже не узнает, кто это. Он не сможет сам ходить, есть, и никто ему не поможет. Он не сможет готовить или убираться. Зачем он тогда будет нужен? Этот человек, взрослый человек, помог ему. Может, он его папа? Или он знал его папу? И он сможет забрать Гарри к себе! Он поможет Гарри и Гарри будет помогать ему. Тогда Гарри вырастет сильным, сильным и хорошим, и он докажет Дурслям!
Лоб снова защипало и Гарри поспешно закрыл глаз. Поток мыслей прервался.
— Я.. я не-хо-ро.. я плохо вижу. — Мужчина замер и посмотрел в глаза лежащего перед ним ребенка.
— тебя чем-то ударили в глаз. Не переживай, врачи скоро будут. Не ослепнешь, — Мужчина усмехнулся. У него были серые глаза, короткие темные волосы и густая щетина. Еще у него большие руки. Он выглядел сильным. Он был теплым. Он заботился.
— Кто вы? Вы мой папа? Вы знали моих родителей? Вы их друг? — Мальчик говорил быстро, жутко краснея и неправильно выговаривая слова. Мужчина, полжизни посвятивший дракам до полусмерти, оробел.
— Я — Генри, Генри Джонс. Как зовут твоих родителей? Может, я их и знал.
Он не папа. Может, он все-таки знал их, иначе бы не спрашивал. Может, он их друг? Гарри сжался. Назвать свое имя было страшно. Оливер и Сара тоже были добры к нему, пока не услышали его фамилию. Но.. узнать что-то о родителях? Гарри готов был еще раз получить лопаткой в глаз.
— Поттеры, — тихо сказал мальчик, — маму звали Лили. А папу.. мне не говорят, как его звали. — Он внутренне сжался, ожидая удара.
— Тот самый Поттер.. Тяжело же тебе пришлось, — в голосе Генри не было злости. Он остался таким же. Гарри начал плакать, генри показал ему правую руку со шрамами от зубов, — На меня тоже бросались собаки.
— Разве вы их убивали? — Гарри сразу же пожалел о своем вопросе. Вот, теперь Генри решит, что он плохой. Надо было молчать! Хорошие дети не убивают собак.
— Нет, но не думаю, что ты сделал это специально.
— Что значит спе-ци-аль-но? — Генри замер на секунду.
— Ну.. ты же не хотел убивать, — мальчик опустил глаза, и Джонс поспешно исправился, — будь у тебя возможность, ты бы его не убивал?
— Я.. не знаю, сэр. Что это значит? Я плохой или нет?
— Это значит, ты умеешь выживать. Еще это значит, что ты честный. И что ты хочешь быть хорошим. — Кажется, мальчик успокоился. Уже для себя, Генри произнес, — Так вот, как себя чувствовал мой тренер..
Огромная машина светила тонким лучиком ему в глаз. Красивая медсестра хмурила тонкие брови, рассматривая непонятные предписания врачей.
Тетя Петунья стояла позади Гарри и, поджав губы, смотрела на мальчика. Женщина за аппаратом покачала головой и подняла виноватый взгляд на ребенка.
— Повреждение роговицы. Это не лечат.
— Я ослепну? — Спокойно спросил мальчик. Зеленые глаза ровно смотрели на девушку.
— Нет-нет, конечно нет! — поспешно воскликнула девушка, — просто правый глаз будет видеть хуже, и это не исправить. У него в годовалом возрасте были проблемы со зрением? Быть может удар или резкая вспышка? Часть повреждений застарелые и другого характера.. — дальше Гарри не слышал. Яркая, бледно-зеленая вспышка, прерванный вздох уже мертвой матери, волна рыжих волос и новая вспышка, стократ сильнее первой.
— Купить ему очки? — Переспросила Петунья.
— Да, — медсестра наклонила голову, — вам придется купить очки сыну.
— Племяннику, — одновременно произнесли Гарри и Петунья. Девушка, кажется, что-то поняла, и посмотрела на мальчика другим, еще более жалостливым взглядом.
— Тебя бьют дома? — Гарри странно посмотрел на девушку. Разве в этом есть что-то странное?
— Да, — Медсестра поджала губы.
— Он будет госпитализирован, — жестко сказала девушка, — мы снимем побои и оповестим органы опеки.
— Хорошо, — процедила Петунья, посмотрев на медсестру возмущенным взглядом, — только не подпускайте его к другим детям. — Она вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Медсестра сверкала глазами, кусала губы и сжимала кулаки так сильно, что на ладонях оставались следы ногтей. Непроизвольно она дотрагивалась до левого плеча.
Гарри долго успокаивали, но он и не был взволнован. Ему говорили, что помогут, говорили, что в мире есть добрые люди, что отношение к нему Дурслей не значит, что все будут так к нему относиться. Вранье. Его били не только Дурсли — его били все. Вернон, Мардж, другие взрослые, когда он попадался на воровстве. Его били другие дети. Он вор, он заслужил. Но он же не виноват, что его не кормят! Он не виноват, что чертов бульдог хотел им перекусить!
Через несколько дней к нему зашла та самая медсестра. Девушка долго извинялась перед ним, плакала и давала советы. Органы опеки ничего не могли — иэто странно, как говорила она. Гарри нравилась эта девушка. Она была сильной, говорила правильные вещи, и она была добра к нему!
Из ее советов он запомнил два — выжить и быть сильным. Но его голову занимали другие проблемы — Гарри пытался понять, кто его родители, есть ли у них друзья. Они смогут ему помочь. Они будут смотреть на него так, как Петунья смотрит на Дадли. Гарри помнил мужчину с черными волосами, что приходил к тете, помнил Генри Джонса, а теперь и эту девушку, Эмму — помнил потому, что им было до него дело. С Генри он сможет поговорить, вернувшись в Литтл Уингинг, но с Эммой он вряд ли встретится, после того, как уедет из Кроули. Ему нужно узнать, что она знает о его родителях. До выписки осталось лишь два дня.
— Вы знали моих родителей? — Девушка на него удивленно посмотрела. В детском голосе было любопытство, была надежда, но слез в нем не было.
— Прости, малыш, я их не знала.
Несколько минут они молча сидели рядом на кровати. Она гладила его по голове, и Гарри провалился в мечты. Наверное, мама так же его гладила, а отец, может, катал бы его на шее. Но медсестра не была похожа на его маму. Лили была рыжей, с ровными зубами и зелеными глазами — Волосы Эммы были каштановыми и очень лохматыми, несмотря на то, что они были собраны в хвост, у Эммы два передних зуба были больше, чем должны бы, и от этого ее улыбка делалась еще более милой — а Гарри старался почаще заставлять ее улыбаться. Глаза медсестры были карими. Мальчик надеялся, что она знала его отца — ведь о его внешности он не знал ничего.
— Вы можете спросить у тети, как они умерли? — Попросил Гарри, — Мне она не отвечает.
— Их сбила машина, Гарри. Тебе было чуть больше года.
— Там ведь мог быть свет? — Тихо спросил мальчик, — Я помню зеленый свет. Что там вообще было? Почему их сбили? — Его голос дрогнул.
— Они были пьяны, Гарри. Перебегали дорогу с коляской и их сбил грузовик. — Девушка смотрела в пол, — Так сказала твоя тетя. — Добавила она, будто оправдание.
— А.. — Только и смог вымолвить Гарри. Его родители погибли не геройски сражаясь на войне, не спасая его. Даже не по чьему-то злому умыслу. Они напились, как бродяга Джек, ошивающийся в парке Литтл Уингинга и душащий голубей, и попали под машину, чуть не убив его. Быть может, ему повезло, что они мертвы.