D.I.D: По ту сторону разума

      Решил, что избавился от ЛиЁля и теперь сможешь жить с Чанёлем счастливо? Игра только начинается, Бен Бэкхен.       Бэкхен видел, как плечи Пака сначала медленно опустились, чтобы затем быстро начать подниматься, следуя за рваными движениями груди. Его синие вены стали ещё темнее, а руки нервно сжимались в кулаки. Парень с испугом наблюдал за тем, как меняются эмоции Чанёля на лице. Непонимание — удивление — испуг — паника — злость — гнев.       — Чанёль, это ещё ничего не значит, — Бэкхен вцепился рукой в рубашку Пака, стараясь хоть как-нибудь вразумить взбешенного парня. Чанёль ничего не сказал, лишь оттолкнул Бена в сторону. Он быстро обул кеды и выбежал из квартиры. Бэкхен с испугом смотрел на закрытую дверь, а затем выбежал из квартиры, успевая обуть лишь шлепки. Парень видел как впереди бежит Пак, не обращая внимание на кричащих ему вслед людей. Бен изо всех сил пытался догнать Чанёля, который казалось бежал уже по выученному маршруту. Тропинки, переулки, какие-то дороги… Бэкхен совсем не понимал куда он бежит, но остановить злого Пака ему хотелось больше всего. Вскоре Чанёль остановился возле какого-то подъезда и с силой открыл дверь, которая с противным звуком ударилась о стенку. Бен быстро забежал внутрь, услышав какие-то звуки наверху. Ёль, казалось, в одну секунду оказался на четвертом этаже дома, стуча в какую-то дверь кулаками.Как только дверь распахнулась, Чанель одним резким движением ударил удивленного Сехуна в челюсть, ощущая, как костяшки приятно начинают ныть от боли, а злость лишь сильнее распаляет его.       — Сукин сын! — Пак хватает парня за майку, поднимая с пола. — Что, блять, думаешь это смешно? Решил развлечение себе устроить, мудак?       О не совсем понимая, что именно происходит и какого вообще черта, Пак вломился в его дом и стал размахивать кулаками, лишь молча принимает удары то в живот, то в лицо. Когда до него постепенно начинает доходить вся ситуация, он отталкивает Чанеля и наносит удар в ответ, замечая, как кожа на чужом лице начинает мгновенно краснеть от его кулака.       — Совсем мозги потерял, идиот?! — взрывается Сехун, стирая кровь с подбородка. Пак тут же хватает его вновь за майку и пристально смотрит в глаза. Парень видит, как-то расширяются, то уменьшаются чужие зрачки напротив, а вены до жути страшно выпирают не лбу и шее. — Какого хрена происходит, чувак?       — Чанель! — крик Бэка становится все ближе, а после и сам парень показывается на пороге чужой квартиры. Его глаза с каждой долей секунды увеличиваются в размерах, а руки начинают трястись ещё сильнее. Он быстро подбегает к Чану и пытается убрать его руки, которые мертвой хваткой удерживают Сехуна. Казалось, Пак совсем не замечает присутствие своего парня, поэтому продолжает прожигать в О дыру. — Чанель! Прекрати уже! Отпусти его, Ёль! Твою мать, я сказал отпустить его! — Кричит Бэк, ударяя своего парня кулаком в лицо. Удар был не слабым, поэтому Пак от боли отпускает Сехуна и хватается за щеку, куда собственно и пришёл удар. О совсем не ожидая, что Бэк ударит Пака, открыл рот от удивления, но тут же застонал, так как челюсть сводило болезненным спазмом. — Я не баба, поэтому ударить тоже могу.       — Бэкхен, — тихо прошептал Пак, смотря во все глаза на парня.       — Ты что устроил, а? С какого хрена ты вообще взял, что это он написал?       — Я… — начал было Сехун, но его остановил злой взгляд Бена.       — Я не тебя спрашиваю, так что заткнись, — прошипел Бэк, подходя все ближе к Чанелю, который теперь уже с опаской смотрел на парня. Он никогда не видел его таким злым, что очень сильно пугало. — С чего ты, блять, решил, что это он, Чанель? Решил в героя поиграть? Кулаки чешутся, вот и решил их об лицо Сехуна почесать? Только меня, Чанель, спасать не надо, ясно? Нужно было сначала разобраться, а не махать руками, идиот!       Бэкхен последний раз сверкает глазами в сторону Чанеля, а затем подбегает к Сехуну, рассматривая каждый синяк и царапину. После он сломя голову несётся искать аптечку, а уже через несколько минут обрабатывает «боевые» ранения. О лишь тихо шипит и изредко косится в сторону Пака, который грустно опустил голову и сидит теперь на его диване.       — Может объяснишь, что происходит? С чего это я стал боксёрской грушей для Чанеля?       — Закрой свой рот, понял? То что я тебя защитил, ещё ничего не значит, усек?       — Отлично! — восклицает Сехун, шипя когда Бен обрабатывает рану на губе. — Так я ещё и виноват?       — А кто по-твоему? Неужели это я заставил Чанеля рассказывать всем о том, что моя мать трахалась с его отцом? О, наверно, я хотел, чтобы он унизил меня?       — Так ты все знаешь, да? Я просто был глупым ребёнком, Бэкки.       — Ещё раз так меня назовешь, и я тебе эту вату в глотку затолкаю, ясно?       — Понял. Замолчал. — Парень поднял вверх руки, нелепо улыбаясь. Бэк лишь скривился и пошёл к Чанелю, который совсем поник.       — Эй, — Бэк сел перед парнем на колени и поднял его голову за подбородок. — Посмотри на меня, Чанель. Я должен и твои болячки обработать.       — Прости меня, Бэкхен. Я такой идиот, — вздохнул Пак, ощущая как чужая рука нежно гладит его по щеке.       — Не забивай себе голову, ладно? Все в порядке, правда.       — Прости меня. Просто… просто я всего лишь на миг представил, что тебя больше нет со мной, что ты умер от рук этого мудака, который прислал это письмо, и мне стало так плохо. — Пак посмотрел на парня, и взял его ладони в свои, слегка поглаживая их большим пальцем. — Бэкхен, я больше всего на свете боюсь потерять тебя. Сама мысль об этом уже убивает меня. Я так долго любил тебя, так долго ждал, что не готов отпустить так легко. Теперь только смерть разлучит нас, слышишь? Бэкки, прости меня за все.       — Ты дурак, Пак Чанель, но я почему-то все равно люблю тебя. Обещай мне, что не оставишь меня, даже если мы умрем. Ты должен… нет, обязан быть всегда рядом со мной.       — Я обещаю, Бэкхен, обещаю. — Пак улыбнулся и притянул Бена в свои медвежьи объятия, нежно целуя в макушку.       — Ой, развели здесь мелодраму. Кончайте уже, — закатил глаза Сехун, отворачиваясь от этой парочки. — Я требую объяснений, господа.       — Да я лучше бы тебе ещё раз морду начистил, козёл. — Прошипел Пак, вставая с нагретого места и таща за руку Бэка.       — А сейчас то за что?       — Просто так, — ухмыльнулся Пак, садясь на стол на кухне. — Для закрепления практики.       — Ну ты и животное, Чанель. — Удивился Сехун, пока наливал парням чай. — Ну так зачем вы явились?       — Из-за этого, — Бэк положил записку на стол, делая горячий глоток ромашкого чая. Сехун внимательно изучал письмо, а после хмыкнул и поднял взгляд на парней.       — Не я это писал, если вы об этом. Почерк то не мой.       — Откуда нам знать? Может ты специально это письмо другим почерком писал.       — К твоему сведению, нельзя полностью изменить написание своих букв, поскольку какая-нибудь из них все равно будет написана настоящим почерком. — Сехун принёс свою тетрадку со школьными записями и принялся показывать каждую букву. — И с чего вы решили, что это именно я?       — Из моего окружения, Бэкхену никогда никто не желал зла кроме тебя. Вот я и решил…       — Понятно —понятно, — отмахнулся О, но затем как-то странно посмотрел на Пака. — Ты, правда, убеждён, что больше ему никто зла не желает?       — На что это ты намекаешь?       — Ни на что, — хмыкнул Сех, широко улыбаясь. — Сладких снов, Чанель.       — Что? — опешил Пак, но после ощутил странное головокружение и боль в висках. Он повернул голову в сторону Бена, который уже лежал на столе головой. — Б-бэкки…       Бэкхен проснулся от шума в голове, казалось, что огромная дрель сверлит дыру у него в висках. Глаза как-то неприятно щипало, а тело было словно парализовано. Парень с трудом открыл глаза и огляделся по сторонам. Обычная затхлая квартира. Она напоминала ему те притоны наркоманов в фильмах. Мебели не было совсем, одинокая лампочка висела на потолке, а голые, испорченные стены давили на мозг. Бэк попытался освободить руки, но оказывается он лежал на какой-то старой, воняющей кровати. Руки и ноги были привязаны к каждой ножке, поэтому он практически не мог ими шевелить.       Послышался странный шум, а после на пороге комнаты появилась высокая тень. Бен весь сжался, ощущая липкий страх во всем теле. Парень прошел чуть вперёд и включил единственный источник света. Его лицо скрывалось в темноте капюшона, но отчего-то Бэку показалась знакомой эта фигура.       — Ты кто такой? Зачем связал меня, ублюдок?       Парень издал какой-то слабый хрип, а после стянул капюшон с головы. Бэк открыл рот в немом крике и в ужасе округлил глаза.       — Пак Со Джун, — проговорил он по слогам, а после поклонился. Такая любимая чеширская улыбка пугала Бэкхена сильнее всего, а серые глаза насмешливо следили за каждым его движением. — Добро пожаловать домой, Бэкки.