Among the dark, near light

      ​Кей ослеп девяносто лет назад, кажется. Он и сам точно не помнил, когда конкретно это произошло — считать бесконечные года не имело никакого смысла. Приятного в этом было мало и первые пять-десять лет доставляло определенные неудобства, но вскоре он привык и начал воспринимать слепоту как неотъемлемую часть себя. Его быт наладился, и уже не было практически никакого дискомфорта, кроме одной мысли. Одной единственной, прочно засевшей в его голове, хотя и старательно игнорируемой. ​      Кей был ёкаем.       Не человеком. Не божеством.       Слепым демоном.       Всю ущербность своего положения он прекрасно осознавал и отчаянно презирал. Зрячим он прожил несколько тысячелетий, ведя отшельнический образ жизни в заброшенном храме у подножия горы в богами забытом лесу. С ними он, кстати, тоже старательно избегал контакта, небезосновательно полагая, что не буди лихо, пока оно тихо.       Кей не понаслышке знал, чем чревато общение с начальством. Еще во времена своей молодости он уяснил простую истину — чем выше на иерархической лестнице находится бог, тем более капризным, вредным и несносным он является. Кей не боялся их, как большинство подобных ему, но при этом предпочитал без лишней необходимости в диалоги не вступать. С течением лет такая позиция становилась все более твердо аргументированной.       Вся ирония этой истории состояла как раз в том, что слепотой Кей был наказан за свое безучастное отношение к жизни в качестве бессмертного. В одно из своих капризных настроений богиня Инари заявила, что раз уж демон не хочет лицезреть общественную жизнь и приобщаться, так сказать, к социуму, то она, со всей своей божественной милостью, забирает у него зрение, как предмет, в коем он совершенно не нуждается.       Вернувшись в храм, Кей сразу лег спать, надеясь, что все это просто дурной сон, и он, так старательно пытающийся не попасть под горячую руку богов, все-таки под нее не попал.       Но наутро, когда Кей открыл глаза, его встретила кромешная темнота. Сад, в котором он любил проводить время за любованием деревьями, звездное небо, манящее своей недостижимостью и непознанной глубиной, озеро, искрившееся в солнечных лучах и таинственно мерцающее в лунном свете — все это стало для него сплошным темным пятном. Только воспоминания позволяли ему вновь обрести способность видеть и насладиться окружающей красотой.       Воспоминания, которые медленно, но верно меркли и постепенно исчезали. А зрение не возвращалось. Потому что Кей был слишком гордым для того, чтобы подняться к богам и попросить о милости. С того момента, как он лишился зрения, нейтральное отношение к ним резко перешло в ненависть, так что такая позорная просьба ему казалась смерти подобной (фигурально выражаясь).       И не знал слепой демон, что раскаивалась в содеянном богиня Инари. И готова была вернуть одному из своих детей зрение, если бы он только попросил.       Но «ребенок» остался горд. И не попросил.       Так и жил девяносто лет. Смирившись с несправедливостью, проявленной богами, своей слепотой и утекающими сквозь пальцы воспоминаниями.