Непокоренные

Монотонное гудение лазерной прослойки между витрой напоминало Сэлю злорадствующий смех охранника, который частенько проходил мимо его камеры и улыбался, видя преступника за решеткой. Сэль искренне не понимал, чего охранник добивается таким образом. Впрочем, издевки его мало волновали. После трех лет, проведенных в тюрьме, его вообще мало что волновало. Разве что собственная невиновность… Условия проживания преступников в «Кассуме» нельзя было назвать плохими. Камеры просторные, светлые и чистые. Нет ни стальных решеток, ни кандалов, ни даже ошейников с электрошокером, что были так популярны в прошлом веке. Окон, правда, тоже не было, но их заменял экран с меняющимися пейзажами. Все заключение сводилось к тому, что преступника помещали в уютную комнату и не выпускали оттуда без вооруженной охраны. Это чем-то напоминало санаторий близ горячей точки. За время своего пребывания в этих «апартаментах» Сэль смог в полной мере выявить все плюсы и минусы заключения. Плюсов оказалось неожиданно больше, но все они были мелочны, и без них, в принципе, жизнь чернее не становилась. Минусы же просто не позволяли забыть, что это место не отель категории «четыре звезды», а тюрьма. — О чем задумался, Сэль? — спросил Юфа Террер. Частые визиты начальника тюрьмы заключенному никакой чести не делали, скорее даже наоборот. Сэль частенько думал про себя и не только, что Юфа уже стар для своей работы и неплохо было бы ему уйти на пенсию, но достаточно и того, чтобы он просто не приходил к нему в камеру, раздражая своим присутствием и заумными речами. Юфа был далеко не молод телом, но для своего возраста еще многое мог. Да и лицом он остался красив. Несмотря на то, что по юности ему хорошенько доставалось и лицо от этого теперь выглядело побитым, обаяния оно не утратило. Седина лишь легонько тронула его волосы, но покорить густую черноту так и не смогла. Однако с возрастом глаза Юфы заметно померкли и словно бы выцвели. Сэль, будучи ребенком, помнил их живость и бронзовый блеск, от которого теперь не осталось ни следа. Юфа пристально смотрел на заключенного, выжидая и гадая, что же он ответит на этот раз. Террер приходил довольно часто и нередко интересовался мыслями Сэля, что того если не бесило, то раздражало. Все шло от банального любопытства — одного из роковых пороков человечества, как его теперь называли. И на то были свои причины. — О побеге, — соврал Сэль, рассматривая голограмму шахматной доски и думая, как бы передвинуть фигуру так, чтобы побыстрее закончить партию. Шахматы Сэль любил, как и все другие игры с проявлением интеллекта и логики, но симпатии к своему оппоненту не питал. — А если честно? — усмехнулся Юфа. Он знал Сэля слишком хорошо, чтобы ему поверить, и нагло этим пользовался. Но Сэль просто не хотел говорить, впрочем, как и всегда. За три года все темы для разговора исчерпали себя, а придумывать что-то новое попросту лень. Сэлю было легче отмалчиваться и давать сухие ответы, чем пытаться поддерживать беседу, тем более с Юфой. — Зачем вы приходите ко мне? — устало вздохнул заключенный, поставив своему противнику шах. — А зачем ты каждый раз задаешь этот вопрос? — парировал Юфа, передвинув фигуру. — Надеюсь, что хоть раз вы на него ответите… — сказал Сэль, делая ход ферзем. — Мат. — Я прихожу сюда не только для того, чтобы сыграть с тобой в шахматы или просто позлить своим присутствием, — начал отвечать Юфа, как всегда, расплывчато. — Я лишь исполняю последнюю волю твоего отца — присматриваю за тобой. — Можно подумать, что я смогу сбежать отсюда… Нет, спасибо, мне и тут неплохо. Всяко лучше, чем в трущобах. Та дерзость, к которой прибегал Сэль, общаясь со своим опекуном, стала для Юфы настолько привычной, что он на нее не реагировал, хотя раньше злился. Да и Сэль понимал, что ничего не добьется резкими и грубыми речами. Юфа — человек закаленный, такие дешевые трюки на него не действовали. Но Сэль все равно не оставлял попыток. — Не паясничай. Вырос уже из детских кривляний, — нахмурился Юфа. — Через месяц, если помнишь, сносят ваш дом. — И что с того? Это уже не мой дом, — прервал его Сэль, не желая слушать дальше. Он лениво почесал татуировку в виде непонятных символов на руке и зевнул, намекая, что разговор ему неинтересен. С его стороны, со стороны умного и расчетливого человека, казалось глупым винить Юфу во всех своих грехах, прекрасно помня о том, как много он сделал. Возможно, Сэль винил его в том, что он не помог ему бежать из своей же тюрьмы. Или в том, что он не помешал Фокстеру задержать его. А может был попросту на него обижен... Неразумных и глупых причин у Сэля имелось предостаточно. Повисло молчание. Оно возникало всякий раз, стоило Юфе заговорить про Линниса, отца Сэля. Нельзя утверждать, что Сэль его любил. Он запомнил отца пьяницей и попросту гнилым человеком, который забыл о существовании собственного ребенка и тщетно пытался залить алкоголем боль от утраты той, кого даже не мог назвать женой. О матери Сэль говорить не желал: проститутка, которая залетела и тут же исчезла, а то и померла где-нибудь. Сэль даже имени ее не знал. Молчание явно затянулось. Из динамика, что висел в углу камеры, раздался предупреждающий сигнал, после чего прозвучал голос надзирателя: — Господин Террер, время. — Наконец-то, — Сэль не удержался от едкого комментария. Он едва смог скрыть победную улыбку. Подхватив свой китель, висящий на спинке стула, Юфа повесил его на предплечье. Он пригладил рукой волосы и взглянул на заключенного, который одним только взглядом гнал непрошеного гостя прочь. Вздохнув, Юфа направился к дверям, с которых уже сняли лазерную прослойку. Внутренняя дверь бесшумно отъехала в сторону. У выхода ждал охранник в черной форме. Он чуть улыбнулся, встретившись взглядом с заключенным. Сэль мысленно слышал его смех, его злорадство. Многие были рады, когда Сэля упекли за решетку. И этот раттер был в их числе. Раттеры, одни из многочисленных представителей двумирцев, немногим были похожи на людей. Тощие, с длинными роговыми выростами на голове вместо волос, львиным хвостом с кисточкой, да и черты лица отдавали чем-то кошачьим. Неприятные создания. Сэля всегда удивляло, почему Юфа выбрал именно их в качестве охранников. Наверное, потому что их нельзя взломать в отличие от киборгов и прочей техники. — Я знаю, что ты мне не доверяешь, Сэль. Между прочим, зря, — Юфа смерил наглого охранника взглядом и направился к выходу. Отъехала внешняя дверь и тут же вернулась на место, едва Юфа вышел в коридор. Вновь загудела лазерная прослойка. Не дожидаясь молодого охранника, Юфа широким шагом направился прочь. Воспользовавшись этим, раттер-охранник позволил себе еще немного позлорадствовать, сверкая своей гадкой улыбкой сквозь лазер и витру. Сэль удостоил его вниманием, показав средний палец.

***

Юфа и его друг Хизе как раз подъехали к казарме, когда на крыльце показался генерал Фир — статный мужчина в солидном возрасте. Только он мог получить пропуск в нужную им зону так, чтобы об этом никто не узнал и не задавал потом лишних вопросов. — Опять ворчать будет, — вздохнул Хизе, барабаня пальцами по рулю. Хизе Тамаль, сержант под командованием генерала Фира, отличался особой вспыльчивостью, хотя его раса славилась своим спокойствием. Куромы практически не отличались от людей, разве что были крупнее средних человеческих показателей, имели заостренные уши и необычные глаза — абсолютно черные, но с ярко-желтой радужкой. А еще куромы всегда были загорелыми. Но Хизе родился здесь, на Земле. Не сказать, что это стало главной причиной его отличия от собратьев, но для куромы он вел себя слишком по-людски. — Опять на этом тостере с колесами поедем? — усмехнулся генерал, усаживаясь на заднее сиденье. Хизе закатил глаза. И так как за рулем был именно сержант Тамаль, до заброшки доехали быстро и с ветерком. Машина служебная, к тому же с мигалкой, поэтому километровые пробки в центре не стали очередной преградой на пути. А гравитационная подушка позволяла объезжать тех, кому жалко прибавить газу. Почему-то сержант Тамаль всегда куда-то торопился. Если бы не высокий пост, разорился бы на штрафах. Но стоило сказать, что водил курома очень аккуратно и ни разу не попадал в аварии, а всю зарплату тратил на машину. Генерал Фир не раз советовал Хизе жениться. Многоэтажное здание, которое некогда являлось частью масштабного проекта реновации, больше напоминало могильную плиту этого самого проекта. Серое, безжизненное, грязное, исписанное вандалами. Юфа помнил это место другим. Раньше здесь было приятно находиться, будучи вдали от городской суеты и шума. Но для реновации выбрали не очень удачное место рядом с промышленной зоной, шумным шоссе и прекрасным видом на Дорот. Проще говоря, новые жильцы съехали, не успев толком заселиться. Теперь все многоэтажки грозились снести и построить на их месте очередной завод или станцию. Изнутри все оказалось еще хуже, начиная от запаха и заканчивая выбитыми окнами. Одно время в заброшке собирались наркоманы и пьяницы, которые устроили тут притон, но власти их все равно разогнали. Для любителей рисовать граффити заброшка оказалась чистым холстом, который они превратили в произведение уличного искусства, расписав краской аж до семнадцатого этажа. Наверняка при помощи дронов. Даже жаль было уничтожать такую красоту, пусть и своеобразную. Эти странные рисунки немного оживляли безвкусный дизайн зданий. — Да тут и сносить-то нечего. Само рухнет, — бубнил себе под нос генерал, миновав лестничную площадку двенадцатого этажа. — Неужели Линнис не мог поселиться на этаже пониже? — Раньше вы не жаловались, — усмехнулся сержант Тамаль, стряхнув с погонов осыпавшуюся пыль. Курома смело шагал по лестнице, скрытой во тьме. Хизе, в отличие от его спутников, не нужен свет, чтобы видеть. — Раньше тут работал лифт. Раньше тут работал не только скоростной лифт, но и андроид-консьерж, и нейросеть, которая любезно подсказывала прогноз погоды и вызывала клининг для жильцов. Все это было. Не последнее слово в урбанистике, скорее норма. Не удивительно, что подъем по лестнице на своих двоих оказался настолько тяжелым. Юфа не позаботился о том, чтобы дождаться своих товарищей, поэтому умчался вперед. Линнис жил на четырнадцатом этаже. Дверь в его квартиру оказалась опечатана и заклеена лентой, как и полагалось. Ленту Юфа сорвал руками, а вот замок пришлось резать лазером. По-другому никак. Но дверь упрямилась и не желала отъезжать. За три года она заржавела, а может, проводка отсырела и сигнал не проходил. — Никак? — подоспел Хизе. Вдвоем они чуть продвинули дверь дальше, но это был предел. Даже сержант Тамаль не мог протиснуться, хотя из всей тройки он был самым худым. — Эх, вы… — усмехнулся генерал Фир, проклинавший лестницу и отсутствие лифта. — Дверь вам быстрее руки сломает, чем вы ее сдвинете. Отойдите! Хизе закатил глаза и, подняв руки в знак безоговорочной капитуляции, отошел к лестнице, с любопытством наблюдая за действиями старого генерала. Юфа тоже отступил назад. Достав что-то из внутреннего кармана плаща, генерал принялся вытворять странные манипуляции с замком. Сгорбившись и бормоча себе под нос, он простоял так минуты две, пытая своих товарищей ожиданием. Наконец, генерал выпрямился, закурил и отошел от двери на шаг. — Советую уши закрыть, — усмехнулся он. Юфа и Хизе переглянулись между собой, так и не поняв, к чему были сказаны эти слова, но когда дверь с грохотом влетела в квартиру и вылетела через окно на улицу, стало понятно. — Твою ж!.. — прошипел курома, зажимая свои чувствительные уши. — Я же предупредил. Всегда ношу с собой «вышибалу». На всякий случай. В просторной квартире, где когда-то жили Сэль и его отец, было темно. Окна заколотили железными листами и свет проливался лишь через одну-единственную раму, куда улетела выбитая дверь. Затхлый запах сырости и гниения витал в этих стенах и стремился вырваться наружу. Дышалось с трудом. Юфа видел следы мародеров, что уже успели поживиться на этой заброшке, и последствия обыска трехлетней давности: присоски от гала-лент приляпанные к стенам на уровне щиколоток, забытые кем-то из полицейских стики электросигарет, стилус с гравировкой следственного комитета Вейды. Юфа поежился, вспоминая тот день. — Как был бардак, так он и остался, — хмыкнул генерал Фир, приблизившись к выбитому окну. — Ой, вот досада! Обратно придется идти пешком… Хизе, зачем ты припарковался так близко? — Что?! — сержант кинулся к окну, но по довольной ухмылке генерала понял, что его разыграли. — Не смешно. — А, по-моему, очень. — Юфа, что ты хочешь здесь найти? — поинтересовался Хизе, дабы отвлечься от глупой шутки генерала, коими курома был сыт по горло. — Ничего я не ищу, Хизе, — вздохнул Юфа. — Хотел попрощаться. Я же говорил, что тебе не обязательно было ехать с нами. Хизе тоже считал Линниса своим другом, но они были не так близки, как с Юфой. Старый генерал все ворчал и ворчал, сетуя на свой возраст и больную спину. Сержант Тамаль явно утратил всякую надежду найти хоть что-нибудь, кроме мусора и, в конце концов, плюхнулся на пыльный диван. Рядом лежал всякий хлам вроде гала-газет. Хизе от скуки перебирал одну за другой, пока не наткнулся на относительно новую, но та пару раз мигнула и затухла навсегда. Видать, отсырела. Юфа же продолжал бродить по квартире. Он осмотрел кухню, гостиную, кабинет Линниса и теперь стоял в спальне. Осталось проверить еще одну комнату и можно уходить. Комната Сэля, в которой мальчик провел всего каких-то шесть лет, совсем не походила на детскую в типичном ее понимании. Серая, унылая и холодная. Разбросанных по полу игрушек Юфа не заметил, а те, что были, оказались свалены в большой железный контейнер. Обычно стены в детской отличались игрой красок и украшались картинами и веселыми рисунками — по крайней мере, у дочери Юфы была именно такая. Но бывшая обитель мальчика по имени Сэль больше напоминала кладовку. Здесь едва умещалась кровать и стол. «Почему не вынесли мебель? — задумался Юфа. — Могли бы на сдать на переработку или отвезти в трущобы. Мебель-то хорошая». Осматривая комнату, Юфа не услышал, как подошел сержант Тамаль. Хизе застыл в проеме, прислонившись плечом к дверному косяку. Его желтые зрачки довольно жутко светились в темноте комнаты, но к подобному Юфа уже давно привык, хотя старался лишний раз в них не смотреть. — Заканчивай, Юфа, — сказал ему сержант устало. — Старик Фир вконец разворчался. Не знаю, сколько еще смогу его терпеть. — Да, сейчас пойдем. Сержант ушел. Юфа плюхнулся на кровать, посидел на ней с минуту, а потом лег. Кровать оказалась донельзя жесткой и дешевой. Не то чтобы у Линниса при жизни не было проблем с деньгами, но даже с его скромным бюджетом можно было купить сыну кровать получше. Юфа сразу же понял, почему жильцы столь скоропостижно съехали. Стоило прикрыть глаза, как он услышал шум скоростного двухъярусного шоссе, грохот заводских станков, гам вездесущей рекламы, что разносили дроны по всем уголкам. Да тут даже глухой сбежит! Через щели в заколоченном окне проникали отсветы неона и голограммы, что медленно пожирала город. Этот комплекс реновации — худшее вложение денег на памяти Юфы. — Почему ты так некрасиво ушел, Лин?.. — вздохнул Юфа в темноту. — Юфа! — с явным раздражением в голосе, первопричиной которого являлся не кто иной, как генерал Фир, Хизе ворвался в комнату. — О, развалился! Я не могу находиться с этим старым маразматиком на одной территории. — Уважай старость, Хизе, — вздохнул Юфа. — Да где ты там старость увидал?! — продолжал курома, всем своим недовольством пытаясь выгнать Юфу из комнаты. — Хорошо-хорошо, — сдался тот. — Мы уходим. Сержант Тамаль покинул квартиру первым, лишь бы отдалиться от вечно бубнящего генерала. А старик тем временем злорадствовал, мысленно празднуя свою очередную победу над молодым. В душе Юфы царила пустота. Когда сообщили, что Линнис покончил с собой, Юфа одним из первых прибыл на место. Команда экспертов нашла предсмертную записку на холодильнике. Послание было адресовано только Юфе, из-за чего ему позволили пройти на место происшествия. «Прости меня, Юфа, что поступаю вот так, но иначе не могу. Прошу, позаботься о Сэле. Ты — единственный, кому я могу доверить сына». Юфа много раз приезжал сюда, часто один. Ходил по пустой квартире, смахивая пыль, и смотрел из окон на огни Вейды. Юфа надеялся что-то найти здесь, но сам не знал, что именно. Все вещи раздали нуждающимся, а что осталось растащили мародеры Дорота. Единственное, что забрал Юфа отсюда — Сэля. — Будешь? — вдруг спросил генерал, протягивая электронную сигарету. Юфа отказываться не стал, хотя давно пытался бросить столь вредную привычку. Он часто путал сигареты со стилусами. Через разбитые окна на лестничной площадке Юфа увидел, как из подъезда вышел Хизе и направился к своей машине. Генерал, наблюдавший эту сцену, хмыкнул. Старик Фир любил подшучивать над Хизе, зная его вспыльчивость и некую детскую доверчивость. За это Тамаль и не любил старика, хотя своего уважения к нему никогда не скрывал. — Помнится, когда Линнис был жив, он тоже часто брал в руки сигареты. Причем тяжелые. До сих пор помню эту его дурацкую привычку курить на крыльце подъезда. И чем ему балкон не угодил? — заговорил генерал, пока они медленно спускались вниз. — Не хотел, чтобы Сэль его видел с сигаретой, — ответил Юфа, хотя вопрос был риторическим. Вряд ли Линнис думал о сыне, но Юфа хотел думать иначе. Он знал, что Лин любил Сэля. Генерал Фир и Юфа покинули здание и направились к Хизе. Генерал, кряхтя, уселся назад, не забыв лестно отозваться о жестких сиденьях. Сержант грозился вот-вот вырвать руль, но Юфа попросил его убраться отсюда побыстрее. Хизе нажал на панели кнопку двигателя. Юфа докурил сигарету и убрал в карман, решив, что пара затяжек понадобится ему в будущем. Перед тем, как сесть в машину, он бросил беглый взгляд на некогда жилой дом и вздрогнул. На балконе, что выходил из квартиры Линниса, кто-то стоял. Юфа мог свалить это на мираж, порожденный сигаретой или игрой света и воображения, но одно и то же не могло привидеться всем троим. Генерал высунул голову из окна и совсем недобро рассматривал то, что видели и остальные. Хизе вышел из машины и начал отбивать пальцем дробь по бластеру, что висел на бедре. — Мародеры? — тихо спросил курома. — Они не показываются днем, — ответил ему генерал, услышав вопрос. — А кто тогда? — На нас смотрит. Знает, что мы тут уже погостили. — Ждет пока уедем? — Похоже на то. — Пусть себе смотрит, — сказал Юфа, вклинившись в диалог. — Поехали.

***

— Тебе не кажется это странным? — наконец спросил Хизе, когда высадил генерала у казармы. Едва старик Фир скрылся за дверьми, курома смог вздохнуть с облегчением. — Здание сносят. По идее, все имущество жильцов должны были вынести. — Мы уже говорили об этом, Хизе... — простонал Юфа, массируя пальцами висок. Эта тема порядком его достала. — Да нет! — возразил Хизе, свернув на светофоре. Сержант, как всегда, слегка превышал допустимую скорость. — Пока я спускался, видел через выломанные двери, что и в других квартирах все осталось на местах. Где-то даже мебель чехлами накрыли. — Я не обратил внимания, — к своему стыду признался Юфа. — Это, конечно, не наше дело, но что-то тут нечисто. Однако лезть в этот омут я не хочу. Своих проблем хватает. — А что тот, ну… на балконе? — Возможно, кто-то из местных, нанятый следить за порядком вместе с дронами. Хотя, с другой стороны, зачем лишние заботы? Не знаю, Хизе. — Даже после смерти Линнис сюрпризы подкидывает, — усмехнулся курома. — Тебя к дому? — Да. — К Сэлю не пойдешь? — поинтересовался Хизе, прекрасно зная о визитах Юфы к заключенному. — Был у него на днях. — Как он? — не сказать, что Хизе было все равно на судьбу Сэля, но и сильно переживать из-за него курома бы не стал. Сэль со своей живучестью и смекалкой мог выбраться из любой передряги. Но порой даже Хизе хотелось услышать хорошие новости. — Все как обычно. Сидит тихо, не дебоширит, о побеге не думает. Он же не дурак, все понимает и знает. Не скажу, что ему от этого легче, но новых дров не ломает и на том спасибо, — вздохнул Юфа. Хизе давно уже понял, что говорить его другу совсем не хочется. — Круто Фош его подставил, конечно. Три года назад было заведено громкое дело на имя Сэля Эрхаана. Дочь одного из сенаторов убили поздно ночью прямо на улицах Вейды. Гвен Кляйн никто не любил, да и вообще она была очень скандальной личностью со звездной болезнью. Врагов нажила немало, поэтому многие мечтали ей нагадить. Поговаривали, что кому-то она насолила до такой степени, что этот некто заказал ее убийство и нанял для этого Сэля. Именно Эрхаана нашли на месте преступления. Но Юфа знал, что Сэль хоть и не порядочный гражданин, не способен на убийство. Его подставили. И тот, кто это сделал, удачно выбрал жертву. Если бы убитая оказалась человеком или хотя бы двумирцем, дело можно было замять, воспользовавшись связями Юфы. Но в случае с истинными пришельцами, как их именовали земляне, все обстояло гораздо сложнее. Такие дела отправлялись на рассмотрение в Ассамблею. Гвен Кляйн принадлежала к далекой расе глатимеров, что известны своей мстительной природой и стремлению в войнам, скандалам и прочей шумихе. Когда стало известно об убийстве сенаторской дочки, ее сородичи потребовали выдать им Сэля, грозясь разорвать его на части. Правительство Земли не получало столько угроз в свой адрес уже очень давно, но Ассамблея, к счастью, смогла погасить конфликт. В итоге, Сэля упекли за решетку на пожизненный срок. Впрочем личность Сэля всегда была связана с криминалом, сначала с малым, потом с крупным. От вора до убийцы одна подстава, как однажды сказал генерал Фир. — Фош все еще на свободе, да? — усмехнулся Хизе. — Заправляет Доротом, — хмыкнул Юфа. Мысли о трущобах всегда вызывали у него отвращение. А ведь Сэль провел там большую часть своей жизни. — Насколько я знаю, с ним осталась Чин. А Тай-Ту исчез сразу после того, как Сэля арестовали. О банде Сэля Юфа знал не понаслышке. Именно они толкали его пасынка на темный путь. И всех их Юфа знал в лицо. В банде их было всего четверо: Сэль, Фош, Тай-Ту и Чин. Чин — проститутка с мозгами, которая подмазалась к Фошу и привязала его к себе. Сэль ее терпеть не мог, но она неплохо вела переговоры с другими бандами. А точнее хорошо трахалась. Тай-Ту рос вместе с Фошем и Сэлем в приюте, поэтому всегда был рядом с ними. Загадочная личность, о которой мало что известно. — Да этот Фош на голову отмороженный! — вскрикнул Хизе. Старый друг Сэля и по сей день доставлял полиции неприятности. — То, что Фош больной, я не отрицаю, — кивнул Юфа. — Можно долго говорить об этом. Только смысла не вижу. Сэль сидит за решеткой за убийство, которого не совершал. Фош возглавляет его банду, орудуя в трущобах вместе с Чин. Тай-Ту пропал без вести. Никто из наших не станет повторно ворошить это осиное гнездо. Убийца пойман и все хорошо. — Только за решеткой не убийца.

***

Двери лифта медленно разъехались, известив о прибытии Юфы всю лестничную площадку. А нейросеть приятным женским голосом поприветствовала Юфу и сообщила точное время. Дверь квартиры тихо пикнула и бесшумно отъехала в сторону. В лицо Юфы дунуло приятное тепло домашнего очага и запах ужина, над которым хлопотала жена. Она не вышла встречать мужа, так как он сам отучил ее от этой привычки. Юфа зашел на кухню, поприветствовал супругу поцелуем в щеку и более не стал ей мешать. Бросив свой китель на спинку дивана, что стоял в гостиной, Юфа тихо прошел в ванну, чтобы смыть с себя пыль заброшки. Ужин в их доме всегда был скромным и вкусным. Жена, будучи прекрасным поваром, могла из ничего сделать блюдо достойное царского стола. И даже простой стейк под действием ее необычной магии превращался в нечто невообразимое. Она любила готовить своими руками, несмотря на обилие всевозможной кухонной техники, что ей подарила дочь. Наверное, в этом и крылся секрет необычайного вкуса. Раньше за ужином собиралась вся семья, но не так давно дочь начали жить отдельно с мужем, а ее визиты в отчий дом стали настоящим событием, которое предполагало накрытый стол. — Все по-старому? — Юфа никогда не утаивал от жены свои дела. К тому же она хорошо знала Линниса. — Да. Юфа был сильно расстроен из-за нахлынувших воспоминаний об ушедшем друге, что не укрылось от его жены. Та не стала более его расспрашивать. Она прекрасно знала, когда стоило говорить, а когда молчать. — Звонила Элисия, сказала, что заедет к нам завтра. У нее для тебя что-то есть. — Для меня? — хмыкнул Юфа, явно удивленный. — Подарок, наверное. Они же недавно отдыхать ездили, может, сувенир какой тебе привезла. Юфа пожал плечами и не стал пытать себя догадками. Сюрприз так сюрприз. Поблагодарив супругу за ужин, Юфа отправился в спальню. Сон долго не шел и явился лишь под утро. Бессонница часто предвещала Юфе плохие вести.

***

Известие о том, что снос здания, в котором жил Линнис, является несанкционированным, застало Юфу врасплох прямо в кабинете, куда ворвался запыхавшийся сержант Тамаль. Судя по его красному лицу, растрепанным рыжим волосам и одышке, Хизе явно торопился рассказать другу эту весть, хотя мог сообщить все по коммуникатору. Зная нрав этого куромы, Юфа догадывался, что Хизе не раз проехал на красный свет, пока добирался сюда. — Это все Фокстер! — все еще задыхаясь, говорил сержант, подвинув себе стул. — Он предложил этот проект, но его никто не одобрил. Все печати липовые! — Откуда ты это узнал? — обилие новых сведений, что обрушились на Юфу ливнем из уст его товарища, породили легкие признаки нарастающей мигрени. — Когда старый архив сносили, многие данные из центра по ошибке к нам попали. Я там по работе кое-что искал, а нашел это, — Хизе вывел с ручного ПК вирт-окна с нужными документами и те во всей красе предстали перед лицом Юфы. — Здесь все данные об этом проекте, а также официальный отказ на утверждение. — Фокстеру это чести не делает, но что мы можем? Линнис мертв, Сэль в тюрьме, а дом и без того заброшен, только вид портит. Не вижу причин препятствовать сносу, хотя лучше бы все делать официально. — Тут ты прав, — вздохнул Хизе, остыв. — Удали-ка эти данные со своего ПК. Не хватало еще, чтобы Фокстер пронюхал, что мы знаем о его черных махинациях. Тогда он точно с цепи сорвется. Сам знаешь, как он нас «любит». — И как этого бешеного пса в генералы возвели? — цокнул Хизе, оставив свой вопрос без ответа. — Я расскажу все нашему старику, но данные скопирую. — Давно ты в отпуске был? — Да я уже забыл, как пишется слово «отпуск», — рассмеялся курома. — Если я перед Фиром заикнусь про выходной, он меня быстрее из бластера застрелит. Но я, так и быть, рискну.

***

Юфе удалось вернуться домой раньше обычного. И там его ждал сюрприз. Его дочь, Элисия, как и обещала, приехала навестить родителей. Удивительно то, что она явилась одна, без мужа и дочери. Жены дома не оказалась — все еще работала, но обещала вернуться в скором времени. Юфу не покидало плохое предчувствие, которое лишь укрепилось за ним, когда он увидел, что Элисия чем-то сильно напугана. Когда ее что-то тревожило, она заплетала свои длинные черные локоны в тонкие косы, а затем расплетала. Сейчас с ее макушки спускался с десяток тонких кос. Плохой знак. — Папа! — едва Элисия услышала возню в коридоре, как тут же кинулась туда. Умение подмечать детали всегда выручало Юфу в его работе с преступниками. Что же касается родной дочери… Он знал, что Элисия довольно рассеянная и часто забывала свою сумочку. Она оставляла ее на диване или где-то еще, а забирала лишь тогда, когда мать или муж напоминали о забытой вещице. Сейчас же Элисия с сумочкой не расставалась. — У тебя все в порядке, милая? — обняв дочь, с которой удавалось видеться так редко, Юфа не смог обойти вниманием ее состояние. — Идем на кухню. Расскажешь все. За чашкой чая Элисии всегда было легче собраться с мыслями, но это требовало времени. Пока она грела пальцы о кружку, Юфа в очередной раз поймал себя на мысли, что бессонница все же накликала беду. Сначала Хизе с новостью о несанкционированном сносе, теперь до смерти перепуганная Элисия. А день еще далек от конца. — Вчера ко мне пришел человек и сказал, что у него для тебя есть посылка. Пап, он мне угрожал! Сказал, чтобы я о ней молчала и тихонько передала тебе без свидетелей! — Посылка у тебя? Элисия на какое-то мгновение замерла, пораженная вопросом. Она ожидала услышать другое. Думала, что весть о том, что ей угрожали, возымеет какое-то действие, и отец тотчас же примет меры — поставит охрану рядом с домом или велит ей перебраться к ним на какое-то время. Но отца больше интересовала посылка, чем безопасность дочери. По крайней мере, так показалось Элисии. Юфа не был плохим отцом, он просто слишком хорошо знал свою дочь и ее привычку все преувеличивать. Она часто расценивала грубое слово в свой адрес как прямую угрозу. Из-за этого она не раз ссорилась с мужем. Элисия молча полезла в сумочку. Она протянула отцу ту самую посылку, которая по размеру была не больше записной книжки, да и весила так же. Юфа потряс ее, но ничего не услышал. Взяв лазерный нож, он начал вскрывать загадочную посылку, обернутую в пластиковую пленку — в такую обычно упаковывают овощи. Элисия вся сжалась от страха, будто бы ей подсунули бомбу. — Она не взорвется — одними губами сказал Юфа и, чтобы успокоить до смерти перепуганную дочь, улыбнулся. — Это всего лишь старая шкатулка. Можно сказать, раритет. — Шкатулка?! Обычная дешевая шкатулка?! Что это все значит? — взорвалась Элисия. — Из-за этой шкатулки мне угрожали, пап! Мне угрожали! — Ты преувеличиваешь, — усмехнулся Юфа. — Возможно, посыльный был слишком резок или груб в общении с тобой, но не более. Успокойся. Элисия побагровела от злости. — Что это за шкатулка? И почему ее тебе так передать не могли? Почему именно через меня? — не унималась Элисия. — Этого я знать не могу, милая. Посыльный ничего не говорил? — Сказать только передать тебе, — Элисия сложила руки на груди. — Лучше выкинь ее. — Осмотрю ее как следует, а там уж решу, — Юфа принялся вертеть вещицу в руках, а затем и вовсе просканировал. Сканер угроз не обнаружил. — Это просто шкатулка. Скорее всего, кто-то решил подшутить. Сама знаешь, у начальника тюрьмы много недругов. — Да уж знаю! — Элисия резко поднялась. —— Ну, я приехала только ради того, чтобы передать тебе… эту шкатулку. А сейчас мне нужно забрать Лану из школы. Была рада повидаться, пап. Элисия явно злилась из-за того, что ее отец так просто отнесся к происходящему. Конечно, слышать подобное от родной дочери не слишком приятно, а порой и больно. В последнее время отношения с ней становились все хуже, но Юфа так и не смог понять, в чем же причина. — Надеюсь, твои заключенные меня больше не побеспокоят, — сказала она, покидая квартиру. Юфа остался в одиночестве со своими мыслями и переживаниями. Он знал, что, скорее всего, завтра дочь позвонит и извинится, пригласит к себе на ужин, скажет, что внучка соскучилась по дедушке. Но сейчас мысли его были не о том. Юфа все рассматривал шкатулку и не понимал, кто и зачем передал ему эту вещь. Маленькая, из дешевого металла, без какой-либо гравировки. Обычно в таких мужчины хранили стики электросигарет или док-карты. Для женщины такая шкатулка слишком скучная. Замок открывался крайне просто. На первый взгляд внутри она казалась пустой, но наклоняя шкатулку в разные стороны, Юфа заметил голограмму, нанесенную на крышку с внутренней стороны. Обычно так мастера подписывали свои изделия ручной работы. Но это явно была не печать изготовителя. «Фейн Чоуз. Приходи один. До рассвета».