***
Это произошло так внезапно, что Сид аж подскочил и секунды две не мог понять, что происходит. Он не сразу понял, что находится не у себя в каюте: хоть все они и были однотипными, свой бардак Сид бы узнал. В темноте он успел увидеть два зеленых огонька, что мелькнули прямо перед его лицом и в следующую секунду удалились к другому краю кровати и погасли — то были глаза Баста. Они оба проснулись, потому что триаянец закричал во сне, да так громко, что это могли услышать Рокки и Сэль, если, конечно, у них не включена звукоизоляция. Но об этом Сид решил подумать позже, сейчас его волновала другая проблема. Баст отполз в угол и уселся там, хватаясь за волосы так, будто собирался их выдрать. Он ударился в истерику: раскачивался взад-вперед, бубнил что-то под нос и исследовал все вокруг третьим глазом. Ему казалось, что кошмар продолжается. Он не понимал, что уже не спит. Сид шлепнул себя по лицу, чтобы окончательно проснуться, и пересел к Басту. Когда теплая ладонь легла триаянцу на спину, тот в ужасе подпрыгнул и начал брыкаться, думая, что его собираются пытать. Поняв, что противник превосходит его силой, Баст вновь запустил руки в волосы и начал их вырывать. — Не надо! Не трогайте! Не надо! — кричал он, мотая головой. Когда Сид получил локтем по челюсти, то не выдержал и скрутил Баста, повалив на кровать и нависнув над ним грозной тучей. Он удерживал его руки за запястья, а тот все еще пытался вырваться, но не упорствовал. Баст больше кричал и бредил, чем сопротивлялся. Сид заметил, что он держит глаза закрытыми, но это не мешало слезам обжигать его лицо. — Баст, успокойся! — перекричать триаянца оказалось сложно. Сиду не хотелось этого делать, но выбора не было. И, как ни странно, пощечина помогла. От болезненного шлепка по лицу Баст распахнул глаза и перестал вопить. Он даже не понял, что его ударили. Ошалелыми глазами (всеми тремя) Баст осмотрел пространство вокруг себя, узнал свою каюту и успокоился. То, что Сид прижимает его к кровати, он заметил не сразу, а лишь когда сознание окончательно прояснилось и заболели руки, от сжимающих их пальцев Сида. — Это был сон?.. — прошептал Баст. Сид разжал пальцы и отполз, позволяя триаянцу сесть. Баст какое-то время просто лежал, раскинув руки, но потом все же поднялся и отодвинулся к стене, прижимаясь к ней спиной. — Воды принести? — спросил Сид. Баст в ответ замотал головой: то ли действительно не хотел пить, то ли не хотел, чтобы Сид уходил. — Лучше успокоительное, — голос триаянца звучал очень странно и больше напоминал какой-то свист. — Есть помощнее? — Не будешь же ты на одних успокоительных сидеть, как наркоман, — вздохнул Сид, потирая челюсть. — Так, давай ты для начала успокоишься, хорошо? — Сид сел рядом. — Вдохни глубоко. Выдох. Вдох-выдох. Несколько дыхательных упражнений помогли Басту прийти в себя. Теперь он выглядел измотанным. Сид подозревал, что кошмары мучили его уже третий день. После того, что он пережил, это неудивительно. — Я вижу один и тот же кошмар, — сипло заговорил Баст, поджав губы. — Или это воспоминания. Все в крови, воет сирена, все мигает и искрится, слышатся выстрелы, пахнет металлом и формалином. И всюду банки с органами. Вьются мясные мухи. За мной гонятся пираты с окровавленными фартуками, а я не могу бежать… Басту нужно было выговориться, выплеснуть это все куда-то. Сид был готов выслушать. Он придвинулся поближе и осторожно приобнял. Баст тут же устроил свою ушастую голову на его плече и вцепился в руку, впиваясь ногтями в ладонь. Ему было очень страшно. — Он всегда находит меня. — Кто? — спросил Сид шепотом. — Пират. Он сказал, что заберет мои глаза, — от этих воспоминаний Баста передергивает. — Он чуть меня не убил, но промахнулся и попал в ногу. А после набросился и принялся душить. И я его убил. — Это просто кошмар, Баст… — Нет, Сид, это не было кошмаром. Я и правда его убил — выстрелил в упор из дробовика так, что его ошметки забрызгали мне все лицо, — триаянец странно усмехнулся, нервно. — Что-то сломалось в тот момент. Наверное, я сам. Я ничего не помню после этого, но знаю, что стрелял много и попадал. Знал, что если не я их, то они меня. Сид не нашелся что ответить, поэтому промолчал и на всякий случай отвернулся, чтобы Баст не увидел его удивленное лицо. Он понятия не имел, что творилось на станции, а Сэль так и не успел рассказать. Сид нафантазировал себе много жуткого, но теперь ему казалось, что этого недостаточно. Насколько там все было плохо, если даже тихушник Баст взялся за оружие? Оказывается, Иви еще повезло — она ничего не видела. — Я схожу с ума, да? — У тебя шок, — на самом деле Сид понятия не имел, как это называется. Надо бы перечитать психологию. — Возможно, посттравматический синдром. Сейчас тебе нужно успокоиться и закрепить в голове, что ты в безопасности. Здесь тебя ни один пират не достанет. — Легко сказать, — Баст снова криво усмехнулся. — Ты там не был, Сид. Ты не видел вырванный глаз на грязном полу, не видел банки с органами, стены в кровавых брызгах и не слышал вой сирены. Как думаешь, можно стереть память? — Это не выход. — А где он тогда? — спросил Баст. — Мне страшно, Сид. Я хочу это все забыть, но оно само лезет в голову. Мне кажется, я уже и наяву вижу этот кошмар. Слышу смех пиратов, звуки выстрелов, жужжание мух… Это лечится? — Давай я свяжусь с доктором Килико, и она направит тебя к психотерапевту, — робко предложил Сид. Баст сначала промолчал, обдумывая. Но трезво оценил свое состояние и понял, что без специалиста быстро полезет на стенку. Триаянец кивнул. — Сходишь со мной? — Хорошо. — Есть успокоительное? — Посидишь пять минут? Сид вышел из каюты и убежал в медотсек, но едва переступив порог, рухнул, соскальзывая вниз по стене. Казалось, лихорадка Баста передалась и ему. Он чувствовал себя нехорошо, но знал, что это нервное. В последнее время стало тяжело: сначала Сэля похитили и чуть не убили, потом триаянец слег с аллергией, теперь Баста и Иви едва на тот свет не отправили. Но даже когда их удалось вытащить, спокойнее от этого не стало: Иви чудом спасли, а Баст мучился от кошмаров. И в каждом таком случае Сиду приходилось действовать, забывать, что такое отдых и еда — нужно лечить, нужно выполнять долг врача. Но исполнение обязанностей как-то затянулось, а точнее, раз за разом переходило на новый более сложный уровень. Сид понимал, что за здоровьем команды следит он, но себя из списка подопечных всегда вычеркивал. Вспомнив, что Баста надолго оставлять нежелательно, Сид поднялся на ноги, налил холодной воды из кулера и принялся искать таблетки. Когда он вернулся, Баст сидел все в той же позе в обнимку с подушкой. Ничего серьезного за пять минут не произошло. — Держи. — Спасибо. Баст закинул две таблетки в рот и запил водой, после чего сразу проглотил, но успел почувствовать горький вкус. Пластиковый стаканчик с водой он оставил при себе скорее лишь для того, чтобы чем-то занять руки. Сид сел рядом, откинув голову. Наступило затишье, от которого возникло желание повеситься. И Баст, и Сид хотели спать, но понимали, что уже не уснут — расшалились нервы. — Полегчало? — осторожно поинтересовался Сид. Эти таблетки действовали очень быстро, но недолго. — Да, немного, — прошептал Баст в ответ и положил голову ему на плечо. — Голова болит. — Тут душно, — заметил Сид. — Вряд ли нам удастся уснуть. Может, переползем на кухню? Хоть чаю попьем. Нога-то как? — Болит немного, но я дойду. На ногу Баст почти не наступал и любезно принял помощь Сида. Рокки и Сэль спали: над их каютами горели синие лампочки, а значит, воплей Баста они не услышали. Оно же к лучшему — хоть кто-то спокойно поспит этой ночью. Уходя из каюты, Баст стащил с собой одеяло — его знобило. Пока Сид ставил чайник и искал чашки, триаянец позволил себе на пару секунд закрыть глаза, но перед ними тут же возникали страшные картины от которых пропадало желание даже моргать. Душистый чай с корицей, купленный Сидом для личного пользования, оказался на удивление вкусным. От кипятка, обжигающего язык, стало легче. К предложенным сладостям Баст не хотел притрагиваться, но позволил Сиду бросить в свою чашку два кубика сахара. — Как Иви? — спросил Баст, водя ложкой в чае. — Самое страшное уже позади. Ей сделали операцию по пересадке синтезатов — она в больнице, пришла в себя и идет на поправку. Думаю, через пару дней можно будет перевезти ее сюда: вряд ли она захочет лежать в палате до полного выздоровления. Да и мне тут проще за ней присматривать. — С ней точно все будет хорошо? — Думаю, да. Баст слабо улыбнулся, но спрятал эту улыбку за чашкой. Сид проверил время — третий час ночи. Он вздохнул и встал, чтобы плеснуть себе кипятку. Баст тоже был не прочь еще одной чашки чая. Им обоим просто не хотелось уходить с кухни, а чай можно пить до тех пор, пока не закончится вода. Они говорили ни о чем, делая длинные паузы между сказанным, чтобы потянуть время. Сид рассказывал про больницу, про то, как там чисто и красиво, про доктора Килико, что оперировала Иви, про станцию, которую мельком видел в окно «скорой». Баст едва ли слушал, и Сид это знал, но сидеть в абсолютной тишине было невыносимо, поэтому приходилось болтать. Их хватило ровно на час, потом Баст начал клевать носом, чай кончился, а заваривать новый не хотелось. Сид решил, что раз триаянец смог успокоиться, то стоит попросить его отправиться спать — сон ему нужен. Конечно, на подобное предложение Баст ответил резким отказом и даже аргументировал это кошмарами, которые не оставят его в покое. Они ударились в спор, который заметно обоих расшевелил, но победителем все равно вышел Сид. Он пообещал, что останется с Бастом в комнате, и тот неожиданно уступил. Сначала Сид просто сидел на стуле, пока Баст пытался заснуть, но потом его самого начало тянуть в сон и он, тихо ругаясь, лег рядом с триаянцем. У Сида не было никаких романов и коротких интрижек после расставания с Реем, поэтому осознание того, что общество Баста ему, в общем-то, приятно, немного настораживало. В самом начале Сид презирал триаянца за слабость, но лишь потому, что сам был таким. Покинув родной дом, Сид тоже не хотел бороться: он пил, не раз светился в обществе продажных женщин и становился случайным участником уличных потасовок — все для того, чтобы забыть и не вспоминать былое. Но он нашел в себе силы, заполнив пустоту любимой работой. Этим он по праву гордился. Баст был таким же, как и он: один удар и вся жизнь под откос. Но он не хотел бороться — за это Сид его и недолюбливал, считая слабаком. А потом узнал про больного отца, страх смерти, жертвы, на которые пошел Баст, будучи еще мальчишкой, и понял, что поспешил с выводами. И чем больше Сид узнавал про триаянца, тем больше он ему нравился. Вот только он никак не мог разобраться, какая это симпатия: дружеская или другая… Сид не хотел делать ошибок. Их и без того накопилось предостаточно.***
— Утречко доб… Боже, Сид, по тебе грузовик, что ли, проехался?! Сид бы сказал хуже, но сравнение, придуманное Рокки, тоже подходило под его внешний вид и состояние в целом. Уснуть он так и не смог, поэтому просто лежал рядом и слушал ровное дыхание Баста. К счастью, триаянец больше не вскакивал от кошмаров и не орал так, что уши закладывало у обоих. Баст и сейчас спал — Сиду удалось осторожно выскользнуть и уйти на кухню, чтобы заварить себе кофе. — Не сказал бы, что утро доброе. — Сид смотрел на темную жидкость и пытался вспомнить, это вторая или третья чашка за утро. Рокки по стенке обошла хмурого хирурга и загремела посудой. Сид позавидовал ее беззаботности — она-то выспалась! — О, Сид! Ты уже вернулся? На кухню зашел Сэль. Несмотря на то, что он выбрался из пекла невредимым, капитан выглядел крайне подавленным и задумчивым. Мешки под глазами говорили о том, что Сэль тоже плохо спал, но его, скорее всего, мучила обычная бессонница, вызванная переживаниями за свою команду. — Как там Иви? — В том-то и дело! С Иви все нормально, а вот с Бастом — не очень, — выпалил Сид. — В каком смысле? Рокки выронила чашку из рук, когда Исида на весь корабль завопила: — «Сид, Басту плохо! Срочно к нему!» — Вот в этом. Сид вылетел в коридор быстрее Сэля, который едва переступил порог кухни. Он специально просил Исиду не включать звукоизоляцию. Возможно, Сид допустил ошибку, когда ушел и не дождался, пока триаянец проснется. Баста он нашел сидящим в углу, в той же скрюченной позе и попытке вырвать себе волосы. Сид не стал церемониться и, схватив триаянца за плечи, начал трясти до тех пор, пока тот не оставил свои локоны в покое и не начал отбиваться. Боролся он вяло и безо всякого желания. Сид понимал, что Баст просто устал, что он измотан как физически, так и морально. Но успокаиваться триаянец явно не собирался: сопротивления Баст оказать не мог, но продолжал бредить и мотать головой. Сид пытался докричаться до него, но безуспешно, а каждый раз приводить его в чувства пощечиной — это уже слишком. — Что с ним? Сэль ожидаемо пошел за Сидом, но при виде открывшейся картины застыл в дверях и молча наблюдал. Он и не думал, что до такого может дойти. Он забыл, что Баст рос не в Дороте, а в нормальном цивильном городе, где не убивали на каждом шагу. Сид и Сэль были единственными, кто не боялся подобного: один в силу своей профессии, другой — потому что рос среди этого. — Кошмары, — ответил Сид, но быстро понял, что капитан спрашивал про состояние Баста в целом. — Психологическая травма. — Это пройдет? — Очень на это надеюсь, — вздохнул Сид, не зная, как заставить триаянца перестать бормотать несвязные фразы. — Вчера было то же самое. Всю ночь с ним сидел. Сид встряхнул его посильнее, но стало только хуже — триаянец начал брыкаться, чем рисковал навредить и без того больной ноге. Баст начал кричать и мотать головой, пытался схватиться за волосы, но Сид каждый раз пресекал эти попытки. Бить его он решительно не хотел — не так его учили жизни спасать. Сэль подошел ближе. Он знал, как можно успокоить триаянца, но тянул время. Не хотел. Он надеялся, что Сид справится сам, но Баст бесновался все сильнее. Смотреть на это Сэль больше не мог. — Отойди. — Что? — Я попробую его успокоить. Сид не представлял, что собирался делать капитан, но посторонился. Сэль сел рядом с триянцем, но тут же получил пяткой под ребра. Баст понял, что его никто не держит, поэтому вцепился в волосы, но видеть лысого триаянца в рядах своей команды Сэль не хотел, поэтому схватил того за руку и дернул на себя. Баст охнул больше от неожиданности, чем от болезненных ощущений, и на какой-то миг открыл глаза — этого хватило. Триаянец дернулся и замер, словно статуя, неотрывно смотря своими опухшими глазами на Сэля, в чьих очах переливалось жидкое золото. — Баст, успокойся. Как только его руку отпустили, Баст сел ровно и продолжал смотреть в глаза капитану. Выглядел он при этом каким-то растерянным, но спокойным, будто бы кто-то другой только что бился в истерике и кричал. — Все хорошо, — Сэль говорил медленно и четко. — Ты дома. Тебя никто не тронет. Гипноз позволял словам проникать в голову Баста и оседать в ней золотой сажей, которую нельзя стряхнуть и отскрести так просто: она останется там надолго, будет скапливаться маленькими пятнами, пока не заполонит собой все, построив защитную оболочку. Баст чувствовал легкость и спокойствие, он расслабился до такой степени, что его опять начало клонить в сон — веки стали тяжелыми. Но усыплять его Сэль побоялся. — Все хорошо, — повторил он. — Дыши спокойно. Не бойся. Баст хлопнул глазами и принялся глубоко дышать. Кошмар его отпускал, медленно разжимая свои цепкие лапы. — Как ты это сделал? — Сид впервые видел нечто подобное и был удивлен. — Гипноз — одна из способностей, доставшаяся мне от матери. Сэль, стоявший до этого спиной, повернулся. В полумраке его глаза светились особенно ярко. Сид отшатнулся и не постеснялся выругаться. Он, как и все остальные, знал, что их капитан наполовину архицеребр, но как-то не задумывался о том, что необычный цвет глаз — это лишь малая часть, данная матерью при рождении. Должно же было быть что-то еще. — Собирался вам рассказать, но все как-то не мог подгадать момент, — почему-то Сэль начал оправдываться. — Нет, Сид, про гипноз я узнал еще в детстве. Сид позволил капитану выйти к нему в коридор и уже там схватил за шиворот и прижал к стене — громить каюту триаянца не стал. Сэль ударился лопатками так, что наверняка останется синяк, но рассудил, что эта малая плата за тайну, которую команда имела право знать с самого начала. — И сколько раз ты нас дурачил? — прошипел Сид прямо в лицо. Он злился и едва ли не рычал. — Мы тебе доверяли. Спасли от твоих приятелей-бандитов, а ты что? А ты забыл рассказать, что все мы здесь собрались только потому, что кое-кто всем глазки состроил! — Вы здесь по собственной воле. Я никого не заставлял. — Ты еще скажи, что никого не гипнотизировал и Баст — твоя первая вынужденная жертва! — Нет, первым был ты. Правда стоила ему удара в живот, но Сэль принял это, как должное. Он бы и сам расстроился, если бы кто-то сказал, что одурачил его. — Сукин ты сын! По своей воле, говоришь? — Тогда в Бетесде я убедил тебя помочь нам с Рокки бежать. Это все. Если бы ты хотел уйти, то ушел бы в Маклине или в Арлингтоне. Возможностей было много, но ты ни одной не воспользовался. Я тебя и сейчас не держу, хотя признаю, что ты нам нужен. — Нам?! — Сид, скажи, что было бы, если бы я тебя не загипнотизировал? Ты бы помог нам? Только честно. Сид не хотел отвечать, но все же задумался. Как бы ни было стыдно это признавать, но Сэль оказался прав — Сид бы не помог, тогда он еще оставался эгоистом. — Согласен, поступил я подло. Прости. Сид отпустил его, но ничего не ответил. — Мне жаль, что я так с тобой поступил. — Сэль… — слабо позвал Баст. — А ты можешь стереть мне память? Я не хочу с этим жить. Я не смогу. Сэль растерялся. В теории, наверное, он мог что-то подобное, но опасался экспериментировать на триаянце. То, что тогда на станции пиратов у него получилось взглянуть через стену, еще не говорило о том, что Сэль хорошо контролирует свои способности. Не так уж часто он ими пользовался, на самом-то деле. — Я не стану рисковать, Баст, — Сэль покачал головой. — Я не знаю, на что способен. Не хочу ставить на тебе эксперименты. — Вся моя раса — это эксперимент, — криво улыбнулся Баст, сверкнув глазами. — Сид, ты не звонил своему доктору? Что она сказала? — Тебя ждут в больнице в любое время, — ответил Сид. — Хорошо, — кивнул Баст, осторожно поднимаясь. На ногу он по-прежнему не наступал, поэтому передвигался прыжками вдоль стенки. От руки помощи Сида жестом отказался. Триаянец ускакал в сторону кухни. Рокки к тому времени собрала все осколки разбитой чашки и вытерла пролитый чай. Увидеть здесь Баста она никак не ожидала. — П-привет… — Рокки так и застыла с тряпкой в руке. — Привет, — Баст постарался улыбнуться, но у него не получилось. — Не сильно тебя напугал? — Не переживай! Ты как сам? Нормально? — Рокки тут же засуетилась вокруг него назойливой мухой, но Баст так ослаб, что даже не пытался отмахнуться. Он охотно принял ее предложение выпить чаю и позавтракать. Баст вдруг вспомнил, что не ел с тех пор, как пришел в себя. Даже Сэлю было больно смотреть, как триаянец через силу ест кашу. Казалось, его вот-вот вырвет, но ему были нужны силы. — Раз уж все собрались, давайте поговорим, — сказал Баст, оставив тарелку с недоеденной кашей в покое. — Я чувствую, что вы смотрите на меня. — Рокки, ты знала, что Сэль умеет гипнотизировать? — спросил Сид. Осадок у него явно остался. — Да, — ответила Рокки, чем несказанно удивила его. — В смысле? Ты знала?! — Я видела, как он отводил глаза полицейским в «Попутке». Сид носом вобрал побольше воздуха, задержал дыхание на секунду и выдохнул. Он понимал, что злиться и закатывать скандал не было смысла, но обида продолжала грызть изнутри. Пройдя такой большой путь плечом к плечу, Сид научился доверять тем, кто все это время был рядом. И ему казалось, что Сэль, как капитан, должен доверять своей команде и не скрывать от нее такие важные вещи. Сид и сам удивился тому, как его это задело. — Хорошо, — сказал он. Сид поднялся и прошел к холодильнику, откуда достал полупустую бутылку пива. Решив, что Иви не обидится, он вылил содержимое в раковину и вернулся на место, положив бутылку на середину стола. — Устроим день откровений по принципу «Бутылочки». Раскручиваем бутылку и на кого укажет горлышко, тот говорит свой секрет. — Я так полагаю, мне первому надо крутить? — Сэль скептически рассматривал мутное стекло бутылки и уже думал, какими необратимыми последствиями может обернуться эта затея. — Да. — Не боишься, что после этого мы перессоримся? — Раньше надо было думать. — Баст? Рокки? Что думаете по поводу этой затеи? — Да крути уже! — ответил триаянец. Рокки лишь робко кивнула, принимая условия игры. Бутылка крутилась на протяжении трех часов, заставляя каждого доставать скелеты из шкафа и выставлять их на всеобщее обозрение. Поначалу всем было неудобно и боязно, потом, когда тайны обнажались раз за разом, стало некого стесняться. Каждому нашлось, что сказать и чем удивить. Слушая того, на кого указывала бутылка, остальные поражались и пересматривали свои взгляды, меняли мнение и отношение. Порой секрет отвечал на вопросы, которые до этого стеснялись задавать.***
Сэлю все же пришлось еще раз подвергнуть Баста процедуре гипноза. Триаянец уже в тот же день пришел к нему в слезах и умолял сделать что-нибудь. Как ни странно, но помогло: Басту еще снились кошмары, но он больше не кричал и не вскакивал, а просто просыпался, будто бы его кто-то разбудил, толкнув рукой. Сид по-прежнему спал с ним. По этому поводу они с Бастом даже не заикались — Сид просто приходил и ложился рядом. Друг другу они не мешали, а триаянцу было спокойнее спать, уткнувшись лицом в Сида. К тому же они вдвоем посетили психотерапевта. На сам прием Сид не пошел и покорно ждал в коридоре, разговаривая с доктором Килико. Она сказала, что порекомендовала ему хорошего специалиста, который работал с самыми сложными случаями. Сид начал ей верить, когда Баст вышел из кабинета с красными глазами, но совершенно спокойный. Наверное, выговорился. Сам он сказал, что чувствует себя лучше. А еще психотерапевт прописал лекарства. После той игры в «Бутылочку» на корабле воцарилась довольно холодная атмосфера. Никто не хотел друг с другом говорить, звучали лишь дежурные фразы. Не сказать, что кто-то обижался или злился на другого, скорее, всем требовалось время, чтобы уложить в голове услышанное. К вечеру следующего дня за ужином завязалась непринужденная беседа, которая и дала толчок к тому, чтобы начать все с чистого листа. Сид успел навестить Иви, пока Баст был у психотерапевта. Альбиканка уже проснулась и просила увезти ее обратно на корабль, не забыв пожаловаться на пресную еду. Сид пытался объяснить ей, что будет кормить ее той же кашей, но Иви было все равно — она хотела домой. После затянувшегося разговора с доктором Килико, Сид все же добился разрешения перевезти Иви на «Алму» и самолично за ней присматривать. Доктор Килико долго упрямилась, но уступил при условии, если Сид будет каждый день пересылать ей данные о состоянии Иви. На ночь глядя альбиканку никто не согласится везти в порт, даже Сид на «Гарпии», поэтому ей пришлось дожидаться утра. На корабле ее все ждали, в том числе и Исида, которая то и дело появлялась в праздничных нарядах и интересовалась, какой лучше подходит под столь радостное событие. Сид уехал в больницу после обеда и вернулся ночью. Ужин выдался скудным, так как аппетита ни у кого особо не было. Спать тоже никто не хотел. И тогда Рокки выдала простое решение — пойти погулять. Раз станция принадлежит главе повстанцев, то и защита у нее соответствующая, поэтому можно не бояться, разгуливая по ночам. На прогулку пошли все, даже Баст. Нога у него заживала быстро, хотя он все еще хромал, но мог наступать на нее, а не прыгать на другой. Сид, как лечащий врач, согласился, что прогулка на свежем воздухе всем пойдет на пользу. Впрочем, уходить далеко от корабля команда не стала и выбрала для ночной вылазки парк, что располагался как раз рядом с портом. Территория большая, народу много, есть аттракционы и кафе, можно посидеть в беседках и полюбоваться фонтанами, да даже просто походить! Рокки, еще издалека увидев колесо обозрения, потащила Сэля в сторону горок и каруселей. Баст и Сид не стали рисковать и спокойно гуляли вдвоем, купив себе по молочному коктейлю. — А тут красиво, — заметил Баст, когда они проходили под светящимися арками. «Алма» побывала на нескольких станциях, и все парки были до жути однотипными и скучными, но Сайз решил размахнуться и подарил жителям «Стакана» красивое место отдыха. Парк превосходил все ранее виденные по размерам и красоте, хотя ничего необычного в нем не было. Баст не уставал глазеть по сторонам, высматривая какие-то интересные вещи вроде необычных статуй, кованых беседок или ларьков с вкусными угощениями. Сид заметил, что он начал улыбаться. Со стороны они выглядели странно: высокий мужчина и низкорослый триаянец, держащий его под руку. Нога еще не до конца зажила, поэтому без поддержки Басту было тяжело ходить. Прохожие, что шли им навстречу, иногда бросали в их сторону заинтересованные взгляды, но этим и ограничивались. Сид не обращал внимания, а Баст смущался и опускал взгляд. Они часто присаживались на скамейку, чтобы триаянец смог отдохнуть, но в целом он чувствовал себя более чем хорошо. Сид усадил его на очередную скамейку, а сам ушел к ларьку за бутылкой воды и пачкой маленьких печенюшек. У него и самого уже гудели ноги от непрерывной ходьбы, поэтому они решили пару минут посидеть. — Сэль не звонил? — спросил Баст, забрасывая в рот печенье в форме звездочки. — Нет. Боюсь, Рокки его там совсем замучила. Баст усмехнулся и передал печенье Сиду, а сам принялся наблюдать за прохожими. В основном на глаза попадались двумирцы — их на станции оказалось очень много. Пару раз мимо проходили триаянцы: они останавливали свой взгляд на Басте, улыбались и шли дальше, будто бы увидели старого знакомого, но не хотели его тревожить. Баст отвечал им тем же. Но чаще всего на глаза попадались влюбленные парочки. Где им еще гулять, как не в парке? Баст наблюдал за ними с некой тайной завистью. Они выглядели счастливыми и беззаботными — такими, каким он сам всегда хотел быть. Триаянцы — одна из немногих рас, которая сохранила моногамию. Они выбирали партнера раз и навсегда, редко когда триаянцу удавалось влюбиться дважды. А еще триаянцы были бисексуальны, им неважен пол. Баст не ограничивал свой круг интересов только представителями своей расы, но и среди других он не нашел того, к кому бы его влекло. Был в школе мимолетный роман с одноклассницей, но скорее просто ради интереса. Дальше поцелуев и похода в кино дело не зашло, а вскоре она переехала. Баст даже не переживал по этому поводу, хотя ее контакты у него сохранились: по долгу старой дружбы они поздравляли друг друга с праздниками. Задумавшись о своем будущем и делах сердечных, Баст пришел к удивительному, на его взгляд, факту — дальше всех он зашел с Сидом. Если не считать «этапа посвящения» в кибермафию, то Баст ни с кем не спал. Триаянец густо покраснел, когда думал об этом. Сид заметил и испугался, что у того подскочила температура. К счастью, Баст сумел его убедить, что все нормально, и они продолжили прогулку. — Сид, а ты с кем-нибудь встречался, кроме Рея? — вдруг спросил он. Баст вдруг почувствовал, как холодные пальцы пирата вновь душат его. — А почему тебя это так интересует? — Да так, просто, — замялся Баст. Кажется, Сид не ответит. — У самого-то романы были? — Сид начал подтрунивать. — Серьезных отношений не было. В школе гулял с одной девочкой, а потом стало не до романов. — Нет, кроме Рея, у меня не было серьезных отношений, — Сид все же ответил на вопрос, чем и удивил. — Я боялся привязываться, не то что любить. Везде видел козни мачехи. Моим единственным другом все это время был сводный брат. — Вы давно не виделись? — Последний раз созванивались незадолго до того, как я сбежал с этими сумасшедшими. А вживую не виделись уже пару лет, — Сид грустно улыбнулся. — Теперь даже не знаю, выдастся ли случай свидиться. — Здорово, наверное, когда у тебя есть брат или сестра. У меня только кузены, — улыбнулся Баст, его уши встали торчком. — Весело, я не спорю, — усмехнулся Сид, растянув губы в довольной ухмылке. — Чего только мы не творили. Точнее, творил я, а Крис меня прикрывал. Они рассмеялись. Впереди появилась развилка: одна тропинка уходила к аттракционам, где зависали Сэль и Рокки, а другая к озеру, куда мало кто гулял. Сид опасался, что Рокки затащит и их на какие-нибудь горки, поэтому они свернули к озеру. Водоем был искусственным, правильной овальной формы с робо-лебедями и робо-утками. В небольшом домике на пирсе можно было арендовать лодку и покататься, но Сид не хотел грести, а Баст — купаться. По всему периметру озеро было огорожено невысоким кованым заборчиком, чтобы дети не пошли купаться и гладить лебедей. Баст и Сид прогуливались вокруг водоема и, заметив стайку робо-уток, решили скормить им оставшиеся печенья. Птицы подбирали упавшие в воду звездочки своими плоскими клювами, после чего перемалывали со звуком бешеной газонокосилки. Когда печенье закончилось, а утки уплыли, Баст и Сид остались стоять возле ограждения и наблюдать, как группа детишек скармливает лебедям чипсы. Возле воды было прохладно, но Сид уже давно отдал свою куртку триаянцу. Она оказалась ему сильно велика, зато хорошо согревала. Баст сложил руки на ограждении и положил на них подбородок — с его низким ростом не нужно было так сильно нагибаться. Сид невольно залюбовался его профилем в свете водных бликов и огней от аттракционов, что находились совсем рядом. Глаза Баста так сверкали, что Сид едва сдержал себя, чтобы не придвинуться и рассмотреть их как следует. Баст заметил, что Сид на него смотрит, и повернулся. Они рассматривали друг друга и не замечали, что их лица с каждой секундой становятся все ближе и ближе. В какой-то момент Баст ощутил теплое дыхание Сида на своих губах. Сердце предательски громко стучало в груди. Казалось, его слышно на другом конце озера. Смутившись, Баст прикрыл глаза и уже почти почувствовал прикосновение, как у Сида запищал коммуникатор. Они отпрянули друг от друга. — Да, Сэль, — Басту могло показаться, но Сид почти рычал в трубку. — Мы у озера. Хорошо, сейчас придем. Баст отвернулся к воде и пытался спрятать покрасневшее лицо за воротником куртки. Ребра сотрясались от ударов сердца, оно же, казалось, выбивает весь воздух из легких. Стало жарко. Это неправильно. Так не должно быть. И в то же время... Баст чувствовал, как ему хорошо рядом с Сидом. Спокойно. Уютно. Безопасно. Он не хотел уходить, ему нравилась эта близость, это тепло. — Сэль зовет на помощь: просит спасти его от Рокки. Баст лишь кивнул и молча взял Сида под руку, чтобы тот помог ему дойти до заасфальтированной тропинки. Держась за него, триаянец чувствовал, как он напряжен и, кажется, зол. Баст опасался говорить, поэтому тихо шел рядом, стараясь не тянуть назад. Впереди уже показалась развилка и яркий свет аттракционов — они замедлили шаг, не сговариваясь. Ни тому, ни другому, не хотелось уходить. Баст взгрустнул и опустил уши, сам не понимая почему. Они еще не успели выйти из тени, когда Сид остановился. Басту показалось, что он увидел что-то впереди, и начал высматривать сам не зная что. — Да пошло оно все! — выпалил Сид. Он развернул растерянного триаянца к себе лицом и потянулся вперед, мягко касаясь его губ своими. Баст замер, чувствуя, как горит лицо, но у него даже не возникло мысли оттолкнуть. Тепло будто бы через поцелуй расползалось от губ по всему телу, завязываясь в тугой узел где-то в области живота. Сид не пытался углубить поцелуй — побоялся, ведь Баст стоял неподвижно, лишь позволяя делать с собой все что угодно, но не отвечая. Сид уже начал жалеть о содеянном, когда рука триаянца скользнула по его шее к голове, длинными пальцами зарываясь в его волосы. Вторая рука вцепилась Сиду в воротник и тянула на себя. Прерывать поцелуй никто не хотел, но дышать чем-то надо. Очень неохотно Сид отпрянул, но лишь для того, чтобы сделать вдох. Баст улыбался. — А как же Сэль? — Ничего, потерпит.