"Сказочная" школа

До конца перемены оставалось каких-то пятнадцать минут, и весь класс использовал это время как только мог. Эмма наспех переписывала у Мэри-Маргарет домашнее задание, сверля взглядом Киллиана и Тину, самозабвенно гоняющихся друг за другом. «Вот пусть и сидит с этой ненормальной!» — все-таки отвлекшись от ребят, подумала Свон, и, кивнув Нилу, усадила его рядом с собой. Парнишка не был против и даже не заметил, как Белл, глянув на него, обиженно поджала губки и скрылась где-то в коридоре. Реджина тем временем усиленно повторяла пройденную тему, не обращая внимания на предложения Робина пойти и отдохнуть, «как все люди». Сосед по парте иногда жутко раздражал девочку, но никогда не покидал своего места по правую руку от нее. Это уже стало традицией: Миллс то и дело замахивалась на Локсли чем ни попадя, закатывала глаза при каждом его действии и обижалась по пустякам, а мальчишка даже не реагировал — он просто продолжал свою веселую болтовню, как всегда игнорировал домашние задания и школьную форму. Кажется, он делал это специально. Робин отчетливо помнил — как-то раз Реджина весело рассмеялась его очередной глупой шутке. И это было началом — началом их странной, но нужной каждому дружбы. До звонка оставалось десять минут. Эмма благополучно переписала задания, Киллиан с Тиной влетели в класс, Реджина успела дочитать параграф, а Робин — прогуляться на улицу и вернуться обратно. На первой парте, как и всегда, сидели Мэри-Маргарет и Дэвид — самые активные ребята класса. Бланшар — умницу-отличницу, красавицу (половина девчонок мечтала о таких черных кудряшках!) и спортсменку любили, кажется, все. Она была готова помочь каждому, в отличии от Белль давала списывать и объясняла сложные темы. Она много раз «спасала» класс — выходила отвечать, когда никто из класса, даже зануда Френч (опять зачитывалась учебником по физике!) не был готов к уроку. Мэри-Маргарет любила всех — и все любили ее. Дэвид Нолан, ее неизменный сосед по парте, был, по мнению учителей, самым перспективным из мальчишек. Он неплохо учился, всегда выполнял домашние задания и в целом был очень даже хорошим. Как он умудрялся совмещать репутацию «прекрасного принца» (это прозвище было дано ему еще Голдом на одном из уроков физики) с прогулками в компании «веселых ребят» да братьев Джонсов — оставалось только гадать. «Ты вообще человек?» — однажды спросила Руби, — «Нельзя быть настолько идеальным!» Дэвид только улыбнулся, пожал плечами и уселся на свое привычное место — к Мэри-Маргарет, все это время неотрывно следящей за врединой Лукас. Бланшар и Нолан всегда были вместе, всегда сидели за одной партой и помогали друг другу. И учителя, и одноклассники, привыкли воспринимать их как одно целое — казалось, эти двое никогда не расставались. И, что удивительно, никто из четвероклассников даже не думал шутить про «жениха и невесту». Кроме Эммы — эта тема была ее любимой. И сейчас мисс Свон снова поглядывала на «голубков», кое-как стараясь сдержать улыбку. — Мэри-Маргарет, — прощебетала блондинка, подходя к подружке, — а это правда, что вы с Дэвидом всегда находите друг друга? — Что? — первым отозвался Нолан, и с интересом глянул на соседку по парте. — Неважно, — девчонка только отвела глаза и нахмурила брови, — Эмма, ты… Кто тебя… — Успокойся, — Свон еле сдерживала смех, — просто всем понятно, что вы… — Хватит! — Дэвид поднялся с парты и с силой ударил по ней кулаком, — это не твое дело! То есть, — он смягчился, — не надо такого говорить, ладно? «Принц» дружил с Эммой, сколько себя помнил. Они составляли неплохую команду и в паре могли дать фору любым хулиганам. — Хорошо, хорошо, — блондинка примирительно вытянула руки вперед и начала о чем-то болтать с Дэвидом, старательно обращая его внимание на себя. Мальчик охотно отвечал — истории Эммы были очень смешными и интересными. Тем временем к Мэри-Маргарет на цыпочках подошла Реджина. Кивнув Свон, она прошептала что-то на ухо Бланшар и тихо-тихо вывела ее из класса. Нолан стараниями белокурой рассказчицы ничего не заметил. — Хэй, принц, а где твоя Белоснежка? — наклонившись над ухом Дэвида, прошептала младшая Миллс. Девочка на пару с Эммой тщетно пыталась не рассмеяться, но говорить старалась серьезно, даже зловеще. Нолан огляделся вокруг: по классу все также носились Джонс и Белл, Френч как всегда что-то читала, Нил рисовал, но Мэри-Маргарет на привычном месте не было. — Что вы натворили?! — воскликнул Дэвид и, сжав руки в кулаки, встал напротив Эммы и Реджины. — Вы с Мэри-Маргарет все время находите друг друга, найдете и сейчас. Потому что вы нравитесь друг другу, глупые! — ответила, улыбнувшись, Эмма и перевела взгляд на подругу. — Твоя любовь приведет тебя к ней… — загадочно протянула Реджина и, не выдержав, расхохоталась. Дэвид только топнул ногой, пробормотал «Да идите вы!» и ринулся в коридор — мало ли, что эти чокнутые сделали с Мэри-Маргарет. Нолан в очередной раз жалел о том, что рассказал Эмме эту историю — ту, откуда и пошло «мы всегда находим друг друга». Кажется, это произошло еще классе во втором: озорная Мэри-Маргарет стянула у Дэвида игрушечного единорога, которого тот собирался подарить Эбигейл — дочке друга отца. Мальчик, понятное дело, побежал за воришкой и зачем-то перед этим крикнул «Я тебя найду!» И нашел — через десять минут он нагнал Бланшар, но почему-то решил оставить единорога ей. «Спасибо» — тогда пробормотала девчушка, и, поправив свои смоляные кудряшки, объяснила, что делать так больше не будет. Дэвид улыбнулся, и Мэри-Маргарет — тоже. С этого дня они, кажется, почти не расставались. Сейчас же Нолан сломя голову бежал по школьному коридору, открывая каждую попавшуюся на его пути дверь. «Когда я найду Мэри-Маргарет», — думал мальчик, — «Реджина с Эммой у меня получат». Он уже исследовал весь этаж, врезался в удивительно спокойного Голда, едва не напоролся на Зелину и в конце-концов застыл у кабинета директора. Эта дверь вместе с небольшим помещением для технических нужд была последней на этаже. Нолан не стал заходить к директрисе, эта дама и так по неизвестным причинам его недолюбливала, а потому осторожно приоткрыл «техническую» дверь. По расчетам Дэвида, там должны были лежать разного рода хозяйственные инструменты, но, шагнув в эту темную комнатушку, мальчик увидел Мэри-Маргарет. Та не стояла и не сидела — она лежала на куче каких-то тряпок, и, кажется, спала. С минуту Дэвид недоуменно разглядывал подружку, а потом, осторожно потрепав за плечо, пробормотал «вставай!» И только сейчас заметил в ее правой руке надкусанное яблоко. «Это не смешно!» — подумал Нолан, и, нахмурившись, произнес уже громче: «Просыпайся!» Не помогло. Ну и что сейчас делать? До начала урока от силы минут пять, а это чудо разлеглось тут и посапывает себе, как ни в чем не бывало… Внезапно Нолана осенило — он вспомнил слова мелкой занозы Миллс: «где твоя Белоснежка?» Так вот оно что… — Ты с ними заодно? — воскликнул он, сердито глянув на Бланшар. Та не шолохнулась — казалось, что девчушка и вправду спала. Дэвид тяжело вздохнул — почему с девчонками вечно так сложно? Никогда не знаешь, чего и зачем они удумают. Но время поджимало, и, простояв в бездействии секунд двадцать, Нолан нагнулся и неловко чмокнул Мэри-Маргарет в щеку. Он считал, что это должно было сработать и пробудить «Белоснежку» от вечного сна. И чудо случилось: Бланшар, донельзя довольная, тут же поднялась с пола и крепко обняла ошалевшего от такого напора Дэвида. — Ты нашел меня! — воскликнула девочка и, открыв дверь, вновь очутилась в коридоре. Нолан только неуверенно кивнул. Еще пару минут назад он собирался накричать на всех троих, но при виде счастливого личика «Снежки» это желание как-то отошло на второй план. — Ты была заодно с Эммой и Миллс? — пробормотал мальчик, когда они вдвоем наперегонки бежали к классу. — Не совсем, — усмехнулась Мэри-Маргарет и хитро прищурилась, — но их идея мне понравилась. — Ах ты ж… — начал было Нолан, но к тому моменту они уже добежали до нужного им кабинета. Вместе. Одновременно. В этот момент по школе громкой трелью раздался звонок, и местные Принц с Белоснежкой под радостное улюлюканье Эммы и Реджины уселись на свои привычные места. Их давно не воспринимали как Дэвида и Мэри-Маргарет. Скорее, как нечто целое, где одно не может существовать без другого.