Джеймс Поттер и кровавая сделка

Хогвартс-экспресс набирал скорость, выпуская клубы пара и громко гудя, многие школьники уже заняли свои места, а потому свободных купе оставалось все меньше, и трое друзей переходили из одного вагона в другой в поисках пристанища, попутно здороваясь с сокурсниками и друзьями с других факультетов, успевали улыбаться симпатичным девушкам, которые бросали на них заинтересованные взгляды. Стоит сразу сказать, что почти всех школьниц можно разделить на три группы: одна часть была влюблена в Джеймса, вторая – в Годрика, а третья, соответственно, - в Ричарда. Красивые, высокие, веселые, не закомплексованные и уверенные в себе парни, превосходно играющие в квиддич, разумеется, они привлекали массовое внимание. Как говорится, кто ищет – тот всегда найдет, вот сейчас парни замерли посередине одного из вагонов, так как навстречу им шли, перегородив дорогу, несколько ребят в мантиях с серебряно-зеленой окантовкой, а это означало выяснение отношений. - Джонс! – Трудно объяснить от куда у Поттера взялась такая неприязнь к слизеринцам, возможно как у истинного грифиндорца она передается из поколения в поколение, но особую ненависть он испытывал именно к этому представителю наследников Салазара Слизерина. - Поттер и компания, какая не скажу что приятно встреча. – Высокий голос Джонса поскрипывал, выражая едва сдерживаемую злость, что ж чувства у этих парней взаимны. - Ты и твои шавки подставили нас с тем взрывом, мы не из тех, кто легко прощает обиды, - Джеймс говорил сразу за своих друзей, которые уже приготовили свои палочки, а губы Ричарда и Годрика растянулись в коварных ухмылках, предвкушая неплохое сражение, с мыслью: «Эх, места, пожалуй, маловато», но они были хорошими дуэлянтами, да к тому же вполне уверенными в своих силах. Джеймс и Джонс стояли близко друг к другу, испепеляя противника взглядом, готовые нанести удар, дверь в купе, возле которого они находились, была открыта, там даже кто-то находился, но ни один не стал этого проверять, боясь допустить ошибку и дать шанс другому. - Вы действительно считаете, что я позволю вам здесь подраться? – Мелодичный голос девушки ворвался в возникшее напряжение и все обернулись к его источнику. В дверях купе стояла молодая брюнетка, скрестив руки на груди, и улыбалась. Но в этот момент Джеймс абсолютно потерял связь с реальностью, недавно столь яркое желание метнуть каким-нибудь заклинанием в соперника испарилось, все его сознание занимало только прекрасное лицо. Густые черные волосы были распущены и словно черной рекой стекали по правому плечу, почти до талии, светлая кожа слегка светилась странным серебряным светом, будто никогда не видела солнца, красивые розовые пухлые губы, изящный прямой нос, высокие скулы, но все его внимание захватили ярко-синие глаза, и девушка отвечала ему взглядом. По телу Поттера пробежал табун мурашек величиною с небольшого гиппогрифа. - Я очень хочу отведать шоколадных лягушек, а из-за вашей толпы, боюсь, тележка сюда не доберётся, так что, пожалуйста, разойдитесь, - она добавила в голос напускной обиды, но широко улыбнувшись в конце, дала понять, что не злится на них, Джеймс еще не встречал никого столь же очаровательного, похоже остальные парни думали также. - Точно, Джонс, парни, будьте так «любезны», мы пройдем в свое купе, а вы можете идти дальше, - Ричард не скрывал своего сарказма, но повернувшись к незнакомке, лукаво улыбнулся, подтолкнув при этом своих друзей в купе. - Привет, я Джеймс, - девушка успела вернуться на свое место у окна, не отрывая взгляда от парней и не прекращая при этом мило улыбаться, Поттер поспешил занять место на против нее, рядом с ним быстро плюхнулся Годрик, а Ричард бесцеремонно уселся рядом с незнакомкой. - Я Ричард, хотя ты, красавица, можешь звать меня как тебе угодно, - ого, он что, включил свой режим обаяния? Джеймс прежде не попадал в такие ситуации, так как им с друзьями нравились разные типы девушек, но хотя так сильно его еще никто не привлекал. - А как на счет самовлюбленного идиота? - Ха-ха, Джеймс, я просто пытаюсь быть милым. - Ну-ну, если не Джеймс, то я тебя угомоню, - Годрик сказал это не серьезно, а потому никакого напряжения не возникло, - я, как ты поняла, самый адекватный из всех – Годрик. - Приятно познакомиться! - Судя по ее улыбке и блеску глаз, это была правда. – Я Катарина. А вы? – Она обратилась к слизеринцам, которые по-прежнему застыли в дверях. - Стивен Джонс, - казалось, он сказал это через силу, глаза парня с интересом рассматривали Катарину, в то время как два его друга с опаской поглядывали на грифиндорцев, которые приготовились, как львы защищать свою территорию. Но словно не замечая угрозы, Джонс все же перешагнул порог и присел на сторону Маккинзи и Поттера, стараясь держаться как можно дальше от них. - Что-то забыл? – Годрик, как и почти все, был удивлен таким поступком, Ричард начал сжимать волшебную палочку, а Джеймс, пробежавшись по всем сканирующим взглядом, повернулся к девушке, которая смотрела только на него. - Катарина, а как твоя фамилия? – Незваный гость явно проигнорировал вопрос. - Это так важно? – Вопрос вывел ее из приветливого состояния, она прищурила глаза и с вызовом ответила, - Дэвидс! И Что? - Из той самой семьи Дэвидс? - Какое это имеет значение? – Взгляд Катарины стал холоднее как и голос, Джеймс почувствовал, что ей не приятны такие вопросы, и, сам того не осознавая, быстро продумывал, как лучше нанести удар по Джонсу, чтобы не зацепить Годрика. - Твой отец самый богатый волшебник в Англии, а ты из известной древней магической семьи… - Только ты всегда об этом думаешь, Джонс, помешанный на чистоте крови, - Ричард злился, также как и его друзья. Им была знакома ее фамилия, да и кому нет, мистер Дэвидс был самым крупным поставщиком магического сырья в Англию, ему принадлежала сеть аптек, только он доставал из разных уголков мира самые невероятные ингредиенты, которые ему заказывали и обычные маги и само министерство. - Для меня он всего лишь мой папа, поэтому о семейном бизнесе я не люблю разговаривать, так что, если ты не против, я… - Она сделал паузу и перевела свой взгляд сперва на Ричарда, а затем на Годрика и Джеймса, - я хочу спросить вас, вы учитесь на Грифиндоре, - сказано это было с таким воодушевлением и, можно сказать, восхищением, что наши друзья тут же забыли о произошедшей перепалке. - Да, я, Годрик и Рич – грифиндорцы! – Джеймс не смог скрыть гордости, а Ричард не устоял и запел песенку распределяющей шляпы, прославляющую смельчаков с их факультета, ему начали подпевать друзья и вскоре все весело смеялись, конечно, за исключением слизеринцев, следивших за происходящим с кислыми минами. - Слушай, Катарина, ты ведь не училась в Хогвартсе прежде? – Джеймс прикинул, что она должна быть того же возраста, что и они. - Ну… по определённым причинам, я училась на дому, но в этом году я, наконец, еду в Хогвартс! Это было моей мечтой, поэтому я безумно счастлива быть здесь, и счастлива познакомиться с вами, это так здорово! - Если ты не проходила распределение, то вполне можешь попасть и в Слизерин, - Джонс, наконец, подал голос, о чьем присутствие уже забыли. - Вообще-то никто из всего рода Дэвидсов, насколько мне известно, никогда не учился на этом факультете, а моя мама была магло-рожденной, так что… думаю у меня не плохие шансы попасть к вам ребята? – Катарина лукаво улыбнулась Джеймсу, на что его лицо расползлось в счастливой гримасе. - Слушай, Джонс, не пора ли тебе валить? У тебя кажется собрание старост? – Ричарду не терпелось его спровадить. - Вашингтону тоже нужно на собрание. – Но слизеринец больше ничего не говорил. А только молча поднялся, бросил еще один взгляд на Дэвидс, который остался без ответа, и в сопровождении своей свиты удалился. Как не хотелось этого делать, но Годрик был вынужден уйти на собрание старост, с которого смог благополучно сбежать через двадцать минут. И всю дорога до Хогвартса трое парней рассказывали девушке интересные истории о школе, забавные случаи, а также просто болтали. Катарина весело смеялась, легко поддерживала разговор и рассказывала забавные истории, привезенные ее отцом из других стран. Прибыв на станцию Хогсмид, все быстро натянули мантии, и, взяв чемоданы, Джеймс нес два, так как не мог позволить сделать это Катарине, выбрались из поезда. Не задерживаясь на перроне, они сразу направились к каретам, где пришлось подождать своей очереди. - Вингардиум левиоса акцио соло, - Катарина махнула палочкой на чемоданы и они приподнялись в воздух, готовые последовать за своими хозяевами, - так проще, мы же можем колдовать, - объяснила она парням. Пока Годрик и Ричард устроили дуэль между своими чемоданами, заставляя их наскакивать друг на дружку и податься, собрав при этом толпу, которая начала поддерживать «борцов», выкрикивая: «Красный, дави его!», «Давай, золотая пряжка!», Катарина отошла в сторону к только что подъехавшей карете, Джеймс к ней присоединился. - Они такие загадочные, - девушка провела рукой по воздуху, и только сейчас парень понял, что она имеет в виду Фестралов. - О, бланджер! Ты их видишь? Но это значит, что ты… - Поттер испугался неужели ей пришлось наблюдать чью-либо смерть, ему не хотелось, чтобы такие прекрасные синие глаза видели такое. - Нет, не так. Я.. как бы сказать, вижу их потому что я всегда могла их видеть, то есть я думаю, что всегда могла это делать, - она улыбнулась, - это сложно объяснить, я люблю животных и они тоже меня любят и посвящают в свои тайны, - она снова улыбнулась, в этот момент ее осветили лучи заходящего солнца и волосы заиграли красным отливом, а лицо стало само светиться, по крайней мере, все это выглядело так в глазах Джеймса, и он понял одно – что упал в пропасть и взлетел безвозвратно… - Ну так что, мы едем? – Ричард разрушил, казалось бы, волшебный момент и они поспешили забраться в карету. Поттер видел, что Катарина нервничает, и он понимал причину ее тревоги, поэтому наклонился и прошептал, чтобы слышала только она. - Не волнуйся, Кэти, Хогвартс – прекрасен, ты не будешь разочарована. Холл как обычно поражал своим простором и великолепием, а главный зал был парадно украшен - все это вызывало восторг у мисс Дэвидс, а видя ее реакцию, не мог устоять от счастливой улыбки и Поттер. Подойдя к своему столу, парни уселись на свои места, которые, отметим, были зарезервированы ими на все время их пребывания в Хогвартсе, и начали здороваться с друзьями и сокурсниками. - Катарина, присаживайся, - Годрик указывал на свободное место между ним и Джеймсом, которые они решили оставить для нее. - Я… я не могу. – Она была смущена и смотрела себе в ноги. - Что?! – Джеймс был удивлен, раздосадован и сконфужен. - Я же не принадлежу ни к какому факультету, - незнакомая девушка, стоявшая между рядами, привлекла внимание многих учеников, которые теперь не смущаясь ее разглядывали, что, кажется, ее совсем не волновало, потому что Катарина была взволнована только из-за своих новых друзей, - пока я не пройду распределение я не имею права сидеть ни за одним столом. - Не волнуйся, Кэти, я уверен, что ты займешь это место в ближайшем будущем, - Джеймс взял ее за руку, пытаясь игнорировать, возникшие электрические разряды, другую ее руку взял Ричард, а Годрик положил ладонь сверху него. - Да это так. Всем ясно, это место Кэти! – Ричард обвел глазами присутствующих, которых еще сильнее заинтересовала девушка, возникшая из ниоткуда и, похоже, значащая для знаменитой троицы многое. - Спасибо, - она сказала это тихо, чтобы слышали только те, кому предназначалось, а затем уже громче и с веселым задором: - Пойду, пожалуй, подойду к преподавателям, а вы пока можете меня здесь обсудить, вижу что всем не терпится вас расспросить, кто я такая. – Она улыбнулась своей фирменной ошеломляющей улыбкой, от чего несколько парней с пятого курса задержали дыхание, один с четвертого густо покраснел, а некоторые девушки приняли, мягко выражаясь, не приветливое выражение лица. Дэвидс удалилась в сторону профессорского стола уверенной танцующей походкой, и как она и угадала, на Поттера, Маккинзи и Вашингтона тут же все набросились с расспросами – кто это и откуда девушка взялась. Через пятнадцать минут директор Макгонагалл попросила всеобщего внимания, и началось распределение. Раньше Джеймс никогда не уделял ему достаточного внимания, их с парнями больше интересовало начало праздничного ужина, ох, мужчины есть мужчины, им лишь бы поесть. Только когда его сестра и брат проходили эту процедуру, он прислушивался, но сейчас, ему стало казаться, что он ждет, не дождется распределения. Аберворт, Браун, Бербри, Коуч – маленькие чародеи и волшебницы с волнением подходили к табуреты и примеряли шляпу, Поттеру начало казаться, что все фамилии всех первокурсников как назло начинаются на первые буквы алфавита, а шляпа на зло ему стала думать все дольше и дольше. Но вот… - Катарина Анабель Дэвидс, студентка шестого курса. – Весь зал притих, такого никогда прежде никто не видел, чтобы взрослый волшебник проходил распределение, даже профессор Флитвик, мирно дремавший все это время, наклонился вперед, стараясь все разглядеть. Девушка грациозно подошла к табурету, если она и волновалась, то это никак не отражалось, и не успела волшебная шляпа опуститься на голову, как пронзительно закричала: «Грифиндор!». Катарина счастливо улыбалась, аплодисменты были громче предыдущих, за столом красно-желтых ликовали, в то время как за другими можно было видеть разочарованные лица, Ричард вскочил на ноги и крикнул: «Я же говорил, что ты с нами!», когда она, протанцевала до своего, теперь уже законного места, заключил девушку в объятия. Затем его сменил Годрик со словами поздравления. Джеймс не поднимался со своего места, а лишь глупо улыбался, но когда Катарина приземлилась рядом с ним, он заглянул в ее глаза, лучившиеся от счастья, и прошептал: «Добро пожаловать, Кэти». - Ну что, теперь у нас в команде пополнение, - Ричард подпихнул Годрика локтем. - Да, Катарина, теперь тебя ждут тайны и секреты Хогвартса, - Годрик понизил голос и заговорчески добавил, - мы подумаем над тем, чтобы тебя посвятить в них, тебе предстоит пройти проверку. - Как никак, мы злостные нарушители правил, - продолжил Джеймс, - а связаться с нами означает вляпаться в неприятности. - А я как раз обожаю приключения и просто не могу ни дня прожить, чтобы не нарушить какое-нибудь правило, - Катарина хитро улыбнулась и все дружно приступили к ужину, зная, что теперь они не смогут не вляпаться в неприятности.