The Real Future

Июнь 1977        Что могло быть прекраснее июньского солнца и осознания того, что экзамены сданы и можно расслабиться? Конечно, ничего! Почти все обитатели Хогвартса высыпали на улицу и, так или иначе, отдыхали: кто-то плавал в озере (хотя местные обитатели были этим не очень довольны), кто-то сидел в тени деревьев, устроив себе пикник из еды, принесённой с обеда, кто-то просто лежал, наслаждаясь теплом и осознанием свободы.        Именно поэтому Мародеры сидели, а точнее, лениво развалились, на своем любимом месте — под деревом возле озера.        Гигантский кальмар время от времени показывал свои огромные щупальца из-под воды, как будто хотел достать до солнца, а было оно сегодня действительно непередаваемо жарким.        Джеймс, облокотившись на ствол дерева, выпускал и ловил, когда он отлетал на расстояние вытянутой руки, маленький золотой снитч, который он поймал ещё на втором курсе, во время своего первого матча по квиддичу. Подле него сидел Питер и самозабвенно смотрел, как ловко Джеймс ловит снитч: он им восхищался, определенно!        Рядом сидел Ремус, читая книгу. Он выглядел помято, на лице красовалась парочка новых царапин: вчера было полнолуние.        Сириус завернул свои школьные штаны до бедер, опустив при этом голени в ещё не разогретое озеро, и просто блаженствовал, откинувшись на траву, щурясь от слепящих лучей солнца.        Что ещё делать, когда ты только что расправился с экзаменами и впереди тебя ждал последний курс?        Уже завтра должен был приехать Хогвартс-экспресс и отправить всех домой, а пока ребятня наслаждалась, ведь они так молоды, и вся их жизнь ещё впереди.        Совсем рядом послышался звонкий девчачий смех. Джеймс сразу узнал её голос. Голос Лили Эванс. Абсолютно весь Хогвартс знал, что он просто помешан на этой девчонке! На первом курсе он её почти не замечал. Хотя ему не нравился этот тип, Снейп — слизеринская змея, с которым она водилась. Никогда не понимал, почему она, прекрасная и милая Лили Эванс, водится с таким придурком. Хотя инцидент в прошлом году их рассорил. Ну ещё бы, Джеймс тогда сам чуть не убил этого поганца: никто бы не простил, если бы его назвали грязнокровкой. А уж тем более друг. А уж тем более Джеймс, когда любовь всей его жизни называют грязнокровкой.        Когда он в нее влюбился? На третьем курсе, во время урока по уходу за магическими существами, когда ребята проходили нюхлеров. Эти очаровательные черные комки с шерстью, как только их выпустили из клетки, сразу же пустились на учеников, срывая с них золотые цепочки, часы, кольца, все фамильные драгоценности слизеринцев полетели в руки прикольных тварей. Тогда-то это и случилось. Нюхлер залез на рыжеволосую одноклассницу, пытаясь сорвать с нее кулон. Лили вцепилась в него, чтобы он не стал добычей зверька. Но воришка был настойчив. В своем желании отобрать побрякушку, он начал щекотать Лили, сам того не понимая. Она хохотала самым заливистым девчачьим смехом, какой только может существовать в природе девчачьего смеха. Солнце, примерно такое, как сейчас, купалось в ее темно-рыжих волосах. Она пыталась сбросить с себя животное, выворачиваясь в разные стороны, при этом не прекращая смеяться. Джеймс смотрел на эту картину как завороженный, сам того не понимая. А когда она упала на землю, не прекращая смеяться, и ее юбка задралась, оголяя красивые тонкие бедра девушки, тело Джима дало ему характерный сигнал, сказать что он был в шоке — ничего не сказать. К ней подошёл профессор Кеттлберн и снял с нее зверька, а она, не прекращая смеяться, лежала на траве, купаясь в солнце, и была невозможно красивой. Придя после урока в комнату, Поттер сразу же закрылся в ванной, проторчал там неизвестно сколько. Голова шла кругом, сердце стучало неумолимо, а в конце из него вырвалось сдавленное «…Эванс».        С тех пор Джеймс не мог не прокомментировать её появление в поле зрения. Каждый в Хогвартсе хоть раз слышал «Эй, Эванс, пойдешь со мной в Хогсмид?», «Эванс, выходи за меня», «Лили, поцелуй меня» и все в таком роде. Каждый. Мерлинов. День.        — Эй, Эванс, пошли ко мне в комнату, отпразднуем сданные экзамены! — взъерошивая волосы (Лили это ненавидела), прокричал Джеймс так громко, что это услышали не только все ученики, рассыпанные по территории школы, но даже гигантский кальмар и тот высунул свою страшную морду из-под воды, чтобы посмотреть на местного придурка.        Лили уже даже не оборачивалась на его окрики. Настолько это уже надоело, что она просто откинула прядь волос назад, оголяя свою тонкую мраморно-белую шейку, и показала нахалу средний палец, даже не посмотрев в его сторону.        Сириус не понимал такой настойчивости друга. Хотя он был согласен с тем, что Эванс — ничего так девчонка. Она многим нравилась. Даже слизеринцы, которые не упускали возможности обозвать ее грязнокровкой, и те, на самом деле, дрочили на нее в своих грязных ванных и думали о ней перед сном. Но все боялись к ней подкатывать, ибо никто не хотел связываться с капитаном школьной Гриффиндорской команды по квиддичу. Она стоящая девчонка, но Сохатый при виде неё начинает думать одним местом. Он отличный парень, и не веди он себя как долбоеб, она бы, наверное, уже давно обратила на него внимание. Но Джеймс Поттер не был бы Джеймсом Поттером, если бы не был долбоебом.        — Эванс, я к тебе обращаюсь, — не унимался Джеймс, — ты не имеешь права игнорировать своего будущего мужа!        Покатились смешки со всех сторон: ох уж этот Поттер! Клоун, да и только.        Больше всего Лили не нравилось, что даже ее подруги — Алиса и Марлин —начинали хихикать и бросать заговорщические взгляды на неё, когда Поттер, этот невероятно нахальный, мерзкий, самовлюбленный, с вечно торчащими в разные стороны волосами и с ужасной привычкой везде и всюду красоваться со своим супер-важным первопойманным снитчем, обращался к ней. В такие моменты ей хотелось стать невидимкой, провалиться под землю, выпить напиток живой смерти или отдаться на растерзание мантикорам, лишь бы не слышать его голоса! Мерлин, её уже коробило от его голоса, настолько она его ненавидела.        — Лили, может хватит ломаться, Джеймс очень даже милый и… — Марлин уткнулась лицом в плечо Алисы, пока та заговаривала зубы подруге, чтобы не засмеяться. — Я думаю, он на самом деле к тебе неровно дышит… — не унималась Алиса.        — Когда парень хочет заинтересовать девушку, он старается быть с ней галантным, вежливым, делает комплименты, красиво ухаживает, а не вот это вот всё! — продекламировала Лили с саркастической улыбкой, подняв вверх подбородок на последних словах и поджав губы.        — Да, а когда парень на самом деле влюблен в девушку, он ведёт себя как овца! Ты только глянь на него, ну, типичная овца!        Это была истинная и чудовищная правда из уст Марлин. Джеймс Поттер выглядит как верховная овца на планете. А сейчас он рывком сорвал травинку и засунул в рот, откинулся на ствол дерева и прожигал взглядом спину Лили.        — Эва-а-анс….Э-э-эва-а-анс… Ли-или-и-и… — загорланил парень, —        Ты так прекрасна, Лили Эванс,        Что я хочу тебя обнять,        Поцеловать и засосать,        Да так чтобы ты стонала.        Вся школа смеялась, как в тот раз, когда Мародеры выпустили бомбу со смехоточивым газом прямо в Большом зале!        Лили залилась краской, все смотрели на неё, как будто она обезьянка в зоопарке, а Поттер смотритель зоопарка, который тычет в обезьянку палкой, чтобы она начала что-то делать, дабы тем самым повеселить публику. Лили Эванс тебе не обезьянка, Поттер!        — Ты когда-нибудь заткнешься?! — в сердцах прокричала Лили, резко обернувшись и смерив Поттера одним из своих гневных взглядов.        — Эванс, хочешь меня заткнуть — поцелуй!        Опять смех вокруг!        — А задницу тебе не поцеловать?! — в том же тоне ответила Лили.        — Сладкая, это не при людях, — сказал Джеймс своим самым слащавым голосом, красноречиво подняв бровь и переместив травинку с одной стороны рта на другую. Как вы поняли, толпа смеялась после каждой его фразы.        — Я тебе не "сладкая", Поттер! — огрызнулась Лили, уже не в силах сдерживаться, подалась всем телом в его сторону и, смерив его своим самым гневным взглядом, сильно сжала палочку в руке. Она была на пределе. Вообще-то, Лили не любительница драться — это удел всяких Поттеров и Блэков драться в коридорах, на улице, во время еды, во время уроков. И их даже не смущает, что рядом могут быть преподаватели или старосты. А сколько баллов Гриффиндор потерял из-за этих драчливых придурков, — но сейчас была готова на одно из самых неприятных и болезненных заклинаний (Из тех, что можно применят, разумеется).        — Ты такая невероятно красивая, когда злишься, Эванс! Прямо как бубонтюбер, выплескивающий гной, как огненный краб, стреляющий огнем из своей задней части, как, дай подумать…        В этот момент в поле зрения Сохатого попал Снейп, на лице оленя нарисовалась самая ехидная его улыбка, а в глазах заиграли чертики. Продолжил перечисления сравнения гнева Лили он уже значительно громче:        — О, как Нюнчик, когда помоет голову!        Со смеху попадали даже пролетающие птицы.        Да, Лили больше не общалась со Снейпом. Он потерял ее доверие, когда начал общаться со слизеринской элитой и когда назвал её грязнокровкой. От кого-кого, но от него она такого не ожидала.        Даже если она не любила Снейпа, Джеймса она просто ненавидела! И он не имеет права так ни к кому обращаться, даже если этот кто-то моется раз в год!        Эту реплику Лили пропустила мимо ушей, ибо, ответив на неё, она заступится за Северуса, а она этого не хотела. Больше нет.        — Ну что, Эванс, — взлохматил волосы, — придёшь сегодня ко мне в спальню? Отметим хорошенько сданные экзамены! Уже завтра мы разъедемся по домам и ты меня больше не увидишь. Ты же не хочешь упустить шанс провести последнюю ночь шестого курса со мной?        Это. Было. Отвратительно. Никто и никогда так не обращался с Лили. Она была в гневе, но знала, что ничего с ним поделать не может! На правах старосты она миллион раз отнимала у него баллы за хамство, но на его поведение это не влияло. Солько бы она у него не отняла, на следующий же день он их обратно зарабатывал, например, блестяще трансфигурировав зубочистку в аиста или остановив шестерых боггартов сразу. Может он и заноза в заднице, но чертовски одаренный! Хотя сейчас отнимать было уже нечего, ведь учебный год закончился.        От бессилия у Лили опустились плечи, она шумно выдохнула, закинула на плечо свою расшитую узорами из бисера сумку, при этом браслетики и фенечки на её руке звонко ударились друг о друга, и порывисто встала.        Джеймс знал, что она на него посмотрит, прежде чем уйдет. Он ждал гневного, осуждающего, уничтожающего взглядов, а она посмотрела на него так…разочарованно?        Не известно, что было в этом взгляде, но травинка из нахальной улыбки Джеймса выпала, да и улыбка стала менее нахальной.        Пока все под шумок расходились, осознав, что шоу закончилось, Сириус решил, что ему слишком жарко и надо бы полностью окунуться в воду. Он порывисто снял с себя рубашку, которая и так была застёгнута на одну пуговицу (а он и на уроки так ходит) — в этот момент где-то за деревом послышались вздохи девочек — и прыгнул с головой в воду. Он не выныривал очень долго, казалось, что он и не вынырнет, фанатки начали переживать и готовились уже звать помощь, как тут этот, Мерлин его дери, сексуальный придурок вынырнул, откидывая свои иссиня-черные локоны назад, чем вызывал восторженные «ахи» и «охи» женской половины школы.       Всего два слова заставляют мокнуть трусики всех девчонок школы. Сириус Блэк. Пожалуй, самый красивый чистокровный волшебник во всем Хогвартсе, на данный момент. Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков, самая чистая волшебная кровь, самые чистокроволюбивые, самые истинные слизеринцы, самые преданные подданные Темного Лорда. И тут у них родился Сириус.        "Предатель крови, маглолюб, отщепенец" — вот что кричала ему вслед мать, когда он сел на истинно-магловский мотоцикл и сбежал из дома, перед тем как выжечь его из семейного древа. Но Сириус плевал на мнение матери. Отныне и навсегда.        Выйдя из воды, он начал стряхивать с себя воду чисто по-собачьи, забрызгав при этом Джеймса, Питера, Ремуса (который посмотрел на него обвиняющим взглядом, ведь он намочил библиотечную книгу!) и девочек, которые сбились поближе, чтобы посмотреть на него. К слову, последние разбежались с визгами.        — Бродяга, что я делаю не так? — Джеймс сказал это так, как будто он трехлетняя девочка, которая извиняется за то, что ее кот сломал вазу.        — Сохатый, — начал было Сириус философским тоном, доставая сигарету из кармана куртки и раскуривая её палочкой, — дело не в тебе, а в ней.        Поттер поднял на него взгляд, до этого блуждавший где-то в траве, и посмотрел как на идиота, а потом они оба прыснули и заржали. Собственно, Ремус смотрел на них, как на идиотов, всё это время, да и все эти шесть лет тоже.        — Ладно, пошли в замок, надо ещё перед Эванс извиниться, — сказал Поттер, хватаясь за протянутую Бродягой ладонь и поднимаясь. — Да и мы не разобрались с нашим новым открытием, — красноречиво поднимая уголок губ, почти шепотом сказал Поттер. И они с Сириусом друг другу подмигнули. Клянусь Мерлином, эти двое могут читать мысли друг друга!        Следом поднялись Ремус и Питер. Так они и шли вчетвером к главному входу в замок: чистый и аккуратный, с иголочки, Ремус, мокрый и полуголый Сириус с перекинутой через плечо курткой, рубашкой и сигаретой в руке, Джеймс, который даже не удосужился стряхнуть траву и прочий мусор с пятой точки и Питер, семенящий рядом.        Это великая четверка. И они уверены, что вся жизнь у них впереди. Они чувствуют себя королями, если не мира, то Хогвартса точно (по крайней мере, двое из них). У них впереди ещё год. Ещё целый год шалостей, стычек со слизеринцами и подкатов к девочкам! Ещё целый безумный год.