***
У Джеймса-Сириуса была удивительная способность: сначала умирать от невыносимой агонии, психовать, ненавидеть всё вокруг, а через пару минут вновь быть королем школы: счастливым и невозмутимым. Лили уже сидела за столом, когда Мародёры пришли на завтрак. Сириус и Джей-Си прожигали её какими-то хитрыми улыбками, да и даже Ремус смотрел на неё, еле сдерживая улыбку. В то время как Джеймс, когда сел рядом с ней, поцеловал её в щеку, чему она смутилась, но сделала вид, что так и должно быть. Лили держала голову опущенной, очень уж не хотелось смотреть в их довольные лица, да и Джеймса она немного смущалась. — Ну так где тот парень, который говорил от имени Проныры, Мэллс? — Сириус очень уж хотел, чтобы она подняла голову. — Мелисса Маккензи, просьба ответить на поставленный вопрос. — Вон там сидит, — Лили махнула рукой в сторону стола Когтерврана, не поднимая глаз. — Лукас, покажи им. Ремус хоть обычно и был вежливым и правильным, сегодня уж очень сильно хотел, чтобы Лили сама ответила: — Я сейчас понял, что плохо его разглядел. — Ребята довольно переглянулись. — Может ты всё-таки сама покажешь? Джеймсу не нравилось, что они так на неё наезжали, но он и сам хотел бы посмотреть в её глаза, так что не мешал выводить свою девушку из себя. Лили очень медленно подняла голову, волосы откинулись назад, открывая её лилово-красное лицо. В глаза обидчикам она не смотрела, просто повернулась в сторону другого стола и показала на конкретного парня пальцем. Оборачиваясь обратно в сторону своего стола, она принципиально старалась не смотреть на прожигающие её ехидные взгляды, но всё-таки Джеймс не позволил ей не посмотреть в свои глаза. Они пялились друг на друга, наверное, целую вечность. Джеймс еле сдерживал улыбку, а Лили… Лили просто хотела провалиться под землю. — Напомни конкретно, Мелисса, — Блэк сделал ударение на имя, продолжая давить лыбу. — Что именно он сказал? — Сказал, что теперь Проныра забыла про её проступок, поблагодарила за информацию, — девушка сказала это очень быстро, так сильно ей хотелось, чтобы от неё сейчас отстали. — И что ты думаешь по этому поводу? — Эта фраза была последней каплей, поэтому Лили просто встала, взяла свою расшитую узорами сумку и ушла, сославшись, что ей надо в библиотеку. Сохатый ударил Бродягу по затылку. Сказав, что он переборщил. — За что? Ты знаешь сколько я лет ждал, чтобы увидеть её влюбленные глаза? — возмущенно встал с места Блэк. — А знаешь сколько лет я ждал её влюбленных глаз? — вторил ему Джеймс. — Столько же, сколько и я? — Да! Друзья сели на свои места и рассмеялись. Джей-Си внимательно всматривался в парня на которого показала Лили. Он показался ему смутно знакомым. — Ал, это случайно не тот ублюдок, которому ты морду начистил? — обратился Джеймс к рядом сидящему брату. — Тот, который к нашей сестричке приставал? Альбус сглотнул, потому что он до сих пор не верил, что он смог ударить такого амбала и он все ещё боялся мести. Но утвердительно кивнул. — Лу! — обратился Джеймс к сестре, сидящей неподалеку. — Подойди. Лили, от части, была рада, что последние пару дней её старший брат был слишком занят своими проблемами, поэтому он не задавал ей вопросов, на которые она отвечать не хотела. Видимо, время пришло. — Скажи-ка, милая сестрёнка, как ты оказалась на вечеринке, на которую тебя, как и меня, не пригласили? — Лили сейчас очень боялась взгляда брата, настолько он был суров. — А уж тем более с каким-то уродом? Что ты скажешь в своё оправдание? Как можно объяснить брату, что ты пошла на вечеринку, на которую тебя не приглашали, с первым попавшимся парнем, чтобы там попробовать привлечь внимание парня, который тебе нравится? К тому же, этот парень ещё и слизеренец, а твой брат ярый ненавистник слизеринцев. — Ты в рот воды набрала? От ответа девушку спасла Алиса. — Чего ты пристал к девочке, Джей-Си! — Алиса подошла к Лили и приобняла её, продолжая говорить своим звонким голоском. — Просто твоя маленькая сестричка влюби-и-илась. Побледневшая Лили отшатнулась назад, в то время как Джеймс встал со своего места, и готов был перепрыгнуть через стол, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза сестры вблизи. Алиса не особо понимала их такую реакцию, поэтому просто продолжила: — Я всегда понимаю, когда кто-то в кого-то влюбляется, — махнула девушка ручкой, переводя взгляд с одного на другую. — Влюбленные такие милые! Атмосфера явно накалялась. Зал затих и смотрел в сторону стола Гриффиндора. — Кто он? — прорычал не своим голосом Поттер, прожигая сестру взглядом. — Скажи мне, кто этот ублюдок, и я убью его своими собственными руками! Лили сейчас, как никогда, боялась брата. Обычно она его слушалась, уважала его мнение, но сейчас маленькая влюбленная девочка абсолютно не понимала, почему это ей нельзя быть в кого-то влюбленной. — Не скажу! — неожиданно резко сказала малышка Лу и грозно топнула ногой. Глаза Джеймса стали размером по пять галеонов. — Да, не скажу! Я не маленькая и не обязана тебе отчитываться о том, кого я люблю! После этих слов, под взгляды всех присутствующих, Лили выбежала из зала. Джеймс собирался было встать и побежать за ней, но Мародёры его остановили. Злой, как индюк, он упал на свое место, грозно откусив кусок хлеба, прорычал: — Бред какой-то! Одни предатели вокруг! — прожевав, уже более спокойно, обратился он к младшему брату: — Спасибо, Ал, что хоть ты не был на этой вечеринке. Тебя же тоже не приглашали? — Да, нас с Фиалайт не приглашали. Альбус сказал, не подумав, и пожалел. Мародёры выпучили на него глаза: имя этой девушки под запретом, а потом настороженно перевели взгляд на Короля. На удивление, выглядел он невозмутимо. Остаток завтрака Мародёры провели в тишине, каждый в своих мыслях.***
В последние дни в школе было необычайно громко, потому что скандальных новостей было слишком много. Дети разрывались, делая догадки обо всем произошедшем. В Пророке, конечно, сказали не всю историю про потерянного ребенка Малфоев. Часть информации переделали, чтобы не пугать простой народ тем, что, кажется, в мире появилось новое крупное Зло. Школьники шептались о Короле, о Трио, о Малфоях, о новеньких из "Швейцарии", о Фиалайт, об Альбусе, о Лили-Лу и о многих других менее значительных в этой истории людях. А виной всему Проныра. Одно слово, а столько злости вызывает. Мародёры зареклись вычислить эту гадину, чего бы им это ни стоило. Насчёт сквибов. Мародеры решительно были против, чтобы Джеймс не ходил на уроки вообще, поэтому Лили стащила ещё немного оборотного зелья, а, точнее, она украла все запасы, сказав, что на первое время хватит, а ещё она поставила готовиться ингредиенты, чтобы сделать своё зелье. Так что уже через месяц любой из них смог бы ходить на важные уроки за Джеймса-Сириуса, чтобы тот не отставал по программе. А ещё у них был Тэд. Прекрасно, когда твой друг, брат и просто добрейшей души человек обладает даром метаморфа. В любой момент Тедди мог стать Джеем и никто бы не заподозрил, что в школе есть сквиб. Королю было приятно, что друзья о нем так заботятся, думают о его образовании и будущем, но он всё равно решил, что сегодня уйдет из Хогвартса. Об этом он никому не сказал. На сегодняшний урок по трансфигурации Джеймс всё-таки пришел, надеясь, что сегодня будут проходить просто теорию и он не выдаст отсутствие у себя магии. А ещё он пришел сюда, чтобы поговорить с загонщиком команды Когтеврана по квиддичу, с тем самым, который приставал к его сестре, с тем самым, который шантажировал людей от имени Проныры. Потому, когда начался урок, Джеймс сел не к друзьям, а к Адаму Штейну. — Ну привет, Проныра, — Джей-Си перешёл сразу к делу, поэтому сел к обидчику сестры ну очень близко и выдыхал каждое слово ему в лицо. — Я не она, кретин. — процедил Штейн басом. — А я знаю, что ты работаешь на неё. — Джеймс поднял брови. — Знаю, что сливаешь ей информацию. — Я не работаю на неё. И уж точно не сливаю ей информацию. Когда лжешь, сложно перефразировать фразу или сказать что-то свое – психологический факт, о котором Джеймс-Сириус Поттер знал. — А я знаю, что ты шантажировал дочку главного редактора Ежедневного Пророка, чтобы она слила тебе какую-то инфу. — Джеймс вытянул губы в трубочку и смотрел на врага невинными глазами. Адам явно нервничал. — Ты, в принципе, можешь не признаваться, но тогда далеко не только Проныра узнает, что ты изнасиловал мою маленькую сестренку, и тогда не видать тебе должности в Министерстве Магии. — Поттер проговаривал каждое слово медленно и вальяжно, как будто говорит о скучном фильме. — Ты же хотел быть мракоборцем, не так ли? Вряд ли тебя возьмут, если глава Мракоборческого центра узнает, что ты трогал его дочку… — Джеймс протянул букву "м", всматриваясь в серьезное обеспокоенное лицо Штейна. — Ну, так что, сливашь или не сливаешь? — Я-я не сливаю, — Адам заикался и тяжело дышал. — То есть, я сделал это всего один раз. Проныра... — Штейн сглотнул. — У нее было что-то на меня, поэтому она сказала мне сделать грязную работу за неё. — И как она тебя заставила? Поймала в нише в коридоре? Прижала палочку к горлу? — Поттер не собирался сдаваться. — Нет, просто написала СМС. Анонимное СМС. Могу даже показать, — Штейн дрожащими руками достал телефон из кармана и показал сообщение от Проныры. Написано оно было как раз в её стиле, и было, конечно же, без обратного адреса. — Я не трогал твою сестру, Поттер. — Ты хотел сказать "не успел"? — Джеймс немного расстроился, что не удалось ничего выяснить о Проныре, но виду не подал. — Не отвечай, а то я тебе вмажу прямо здесь и не подумаю, что кошка МакГи ходит туда сюда. — Мистер Поттер! Как? Как, Мерлин её дери, она всегда оказывалвсь там, где Джеймс лажает или подставляет сам себя? — Наказание? Я понял. — И отсядьте вот на ту парту, — МакГонагалл показала палочкой на первую парту прямо перед ней.***
Во время четвертого урока старосты школы делали осмотр. Нет, они не должны делать это в данное время, это их самостоятельное решение. Осматривая подземелья, Уизли и Малфой зашли в абсолютно пустую гостиную Слизерина. — А ты уверен, что стоит это делать сейчас? — обратилась Роуз к Скорпиусу. — Сейчас все на уроке, а потом пойдут на обед. Мы успеем. — Малфой закрыл дверь своей комнаты за девушкой, резко впечатал её в дверь и поцеловал. Школьники прижимались друг к другу далеко не в первый раз, их поцелуи страстные и жадные, переходящие от губ, по скулам к шее. Малфой закинул ногу Роуз себе на бедро и продолжил сжимать её красивую маленькую задницу. Рыжая запустила свои пальцы с длинными красными ногтями в невозможно-белые волосы парня, не прерывая поцелуя. Скорпиус поднял смеющуюся Роуз, поднес к кровати и кинул её на мягкий матрас, отчего кровать сотряслась. Малфой снял галстук и швырнул в сторону, отрывая пуговицы на рубашке, снимая её, и откидывая в другую сторону, залезая на девушку, уже выгибающуюся на кровати. Светловолосый парень расстегнул рубашку на своей девушке и прилег к её небольшой груди. После нескольких минут ласк, Роуз рывком встала и перевернула Скорпиуса на спину, усаживаясь прямо на его возбужденный орган, не переставая двигать бедрами. — Где они? — выдыхнул Роуз прямо рот Скорпиусу. — Там же, где и всегда, — Не прекращая стонать, ответил Малфой. Роуз засунула руку под матрас в поисках любимых игрушек, но вместо них нащупала рукой что-то мягкое. Уизли потянула найденный предмет и её глаза стали размером с теннисные мячики. — Скорпиус! Чьё это? — Роуз остановила движения, отчего Скорпиус открыл глаза и посмотрел на объект в руках своей девушки. — Чьи это женские трусы? — Голос Роуз звенел от негодования, она встала с кровати, требуя объяснений. — Понятия не имею, впервые вижу! — честно ответил Малфой. — Может это твои? Ты оставила их с прошлого раза и забыла про них? — Я никогда не ухожу от тебя без белья, Скорп! — возбужденная и оскорбленная Роуз еле держала себя в руках. — Я думала, что наши отношения серьезные, а ты спишь с другой! — Да ни с кем я кроме тебя на сплю! — Малфой не собирался сдаваться, потому что он говорил правду. — Ты единственная, кого я хочу, Роуз Уизли. — Малфой подошёл к расстроенной девушке, взял её руку в свою и посмотрел прямо в глаза. — Только ты, Роуз! — Тогда откуда тут взялось это? — Уизли почти растаяла, но она бы не была дочерью своей матери, если бы не разобралась во всём до конца. — Неужели кто-то, кроме тебя, спит с девушками в твоей кровати, в твоей комнате, где ты живёшь один? — Я не знаю, НЕ ЗНАЮ откуда это здесь! — Скорпиус схватил Роуз за плечи и потряс. А потом его осенило. — Поттер! — Что, Поттер? — Уизли не поняла, с чего это он вдруг вспомнил её безмозглого кузена. — Поттер. Помнишь, я говорил, что проспал всю свою вечеринку в кладовке? Вы ещё все говорили, что я просто слишком надрался, потому что на вечеринке я был? — Роуз утвердительно кивнула. — Когда я утром пришел в свою комнату, в моей кровати спал Поттер! — Выходит, тебя не было на вечеринке, а Поттер был в твоей кровати, а это значит... — Роуз медленно подходила к возлюбленному. — Значит Поттер был на той вечеринке в твоём обличии. — Любовники обменялись взглядами и сели на кровать. — Вполне возможно, что он с кем-то здесь спал, отсюда и вот это, — Скорпиус кивнул в сторону найденного предмета, лежащего на кровати. — Роуз, милая и сладкая Роуз. — Малфой взял в руки лицо любимой и посмотрел прямо в её карие глаза. — Неужели ты подумала, что я могу спать с кем-то кроме тебя? — Согласись, у меня веские аргументы? — кивнула Роуз в сторону белья, и улыбнулась в ответ своему парню. Малфой пообещал, что засунет эти трусы Поттеру в рот, что прозвучало убедительно для Роуз, поэтому они продолжили заниматься любимым делом.***
За обедом не было ни Тэда, ни Лили. Джей-Си рассказал присутствующим Мародёрам полученную информацию и они вместе её анализировали. — Значит, Штейн тоже под прицелом Проныры, — сделал умозаключение Сириус, накладывая себе картошку. — И откуда она вообще берет информацию? — Могу предположить, что однажды у неё появился компромат на кого-то, — начал рассуждать Ремус, положив столовые приборы на тарелку и сцепив руки. — Она начала шантажировать этого человека в обмен на информацию, а потом она начала шантажировать этого нового человека в обмен на новую информацию. Это замкнутый круг. Так или иначе, каждый у неё на крючке. Предположение было разумным, поэтому каждый молча представлял, что ест эту, любящую сплетни и шантаж, мразь. — Только вот меня она не шантажирует, и сразу пишет обо мне. — Джей-Си ударил по столу кулаком. — Думаю, это потому что ты Король, Джей! — разъяснил Сохатый, хлопая внука по плечу. — Так она меня им и сделала! — Джей-Си выходил из себя. — Она писала обо мне очень много, поэтому незаметно для всех я стал Королем школы, а не Сыночком-Крутого-Папочки. По сути, я должен быть ей благодарен, что она сделала меня личностью в глазах этих людей! — Джеймс сказал это, только потом осознал что сказал. Его губы свернулись в букву "о" и он почесал затылок. — Выходит, кем бы она ни была, она на твоей стороне? Когда она пишет про тебя гадости, она помогает тебе самоутвердиться? — уточнил Сириус, махая вилкой в сторону Короля. — Хм, похоже на то, — Джеймс всё ещё был в шоке от того, к какому выводу пришел. — Раз король доволен, значит мы закрываем поисковое дело о Проныре и живём в том же распорядке? — спокойно поинтересовался Ремус. — Нет, конечно! — слишком уж громко получилось у Джеймса-младшего. — Что бы там она ни делала, мы должны вычислить её любой ценой! — А где Тэд? — задал давно мучивший вопрос Ремус. — Я заметил, он часто просто пропадает. — А, этот! — Джей-Си махнул рукой. — Он вообще такой, любит иногда уединяться. — Видишь, Лунатик, он точная твоя копия! — Сохатый положил руку на плечо другу. — Ты тоже любишь послать людей к кентаврам и свалить куда-нибудь. Гены — что сказать? — Джеймс и Сириус переглянулись и довольно улыбнулись, на что Лунатик закатил глаза. — А может он превратился в какую-нибудь третекурсницу и соблазняет каких-нибудь шестикурников. — Джей-Си бросил это небрежно, но Мародёры вскинули на него головы. — Что? Он и не такое делал, так что вы не думайте, что он просто хороший незаметный парень. Долго молчание не продлилось. Мародёры не любители помолчать, им даже повода не надо, они его вытянут из пальца. Но молчание прервала не очередная бессмысленная реплика одного из Мародёров, а Малфой, который, не успев распахнуть двери Большого зала, гневно приблизился к столу Гриффиндора. — Поттер! — Скорпиус был красный, как рак, он еле переводил дыхание, потому что ещё пять минут назад он звнимался любовью со своей девушкой, а потом очень быстро одевался и бежал в зал. — Хреново выглядишь, Малфой, — Джеймс окинул врага скучающим взглядом. — Чё надо? — Чё надо, Поттер? Скажи на милость, почему это было в моей кровати? — На пальце Скорпиуса болталась небольшая черная ткань. Весь зал обратил свои взгляды на ругающихся. — М-м, Малфой, это ты так решил объявить, что носишь женские трусики? Если что — я натурал. — После реплики Джея по залу покатили смешки. Скорпиус смерил шайку смеющихся девочек за столом Когтеврана презрительным взглядом. — А ты уверен, что это твой размер? — А вот ты мне и скажи, мой это размер или нет? — Малфой бросил находку в руки Поттеру и удалился к своему столу под шепотки окружающих. — Почему я должен знать, чьи это трусы в его кровати? — спросил Джеймс сам у себя, когда разворачивал в руках скомканное кружевное белье. Пока оно висело на пальце Малфоя, Джей-Си даже не вглядывался, но сейчас зрачки Поттера расширились и он нервно сглотнул, вспомнив, кому это принадлежит. В памяти всплыла та ночь, он вспомнил, как на его глазах мокли эти трусики, как он их снимал, как засунул их куда-то под кровать… Джеймс возбудился, как будто она сейчас так же лежвла под ним и извивалась, а потом вспомнил, чего ему стоила эта одна ночь, и его пробрал гнев. Он был так зол и возбужден, что прокричал: — Знаешь, что это, Малфой? — Джеймс встал со своего места и повернулся в сторону стола под зелёным знаменем, кипя от злости. — Это доказательство! — Доказательство чего, придурок? — не менее громко отозвался Малфой. Джеймс истерично усмехнулся, а потом громко закричал: — ТОГО, ЧТО Я ТРАХАЛ ТВОЮ СЕСТРУ, МАЛФОЙ! — Джеймс разразился очень громким смехом, в то время как зал "охнул", а Скорпиус опешил на месте, так и остался стоять с открытым ртом. — О, да, Малфой, я её трахал, прямо на твоей кровати! Она извивалась и стонала, когда я её трогал, просила меня не останавливаться! — Джей-Си продолжил ржать, как угорелый, в то время как Скорпиус приблизился к нему и ударил по носу. Слизеринцы оттащили Малфоя, когда тот вырывался и исходил отборными матами. Джеймса так забавляла эта ситуация, что он даже не дал сдачи, просто валялся на полу и ржал, пока его лицо превращалось в фарш. Мародёры подняли его на ноги и усадили за стол. Альбус сидел белый, как мел. Только сейчас он понял, что имела ввиду Фой в тот день: — Теперь я понимаю, почему она была в таком состоянии, — младший сын Гарри Поттера произнес это едва слышно, но перевел на себя все взгляды. Окровавленный Джеймс вытирал лицо салфеткой, когда МакГонагалл назначала ему новое наказание, а потом услышал фразу брата. — Кто "она"? — Джей-Си был так взбешен, что не подумал, о ком может говорить Альбус, спросил на автомате. — Ну, — зеленоглазый Поттер провел взлядом Мародеров, сглотнул и продолжил, — Та-Которую-Нельзя-Называть. — Альбус вжался в себя под взглядом брата. Но тот сделал безразличное лицо, как будто только что не он кричал, что спал с ней, и что она была этому рада, и спросил: — И че она? — Я должен был кое-что тебе сказать ещё в день её пропажи, Джеймс. — Старший брат вопросительно посмотрел на младшего. — В день её рождения я зашёл к ней, а она была сама не своя… плакала, говорила, что она должна сделать что-то нехорошее, чего она не хочет делать. — Сохатый и Бродяга переглянулись: они знали, что что-то в этой истории не чисто и вот тому доказательство. — А ещё она просила тебе передать, Джеймс, что… — Альбус сглотнул и был готов к самой ужасной реакции брата. — Что она ненавидит тебя и не хочет больше никогда видеть. Тут уже не только Альбус готов был провалиться под землю, но и все близсидящие затихли, ожидая реакции Короля, а тот, в свою очередь, несколько секунд молчал, а потом слишком уж тихо сказал: — Она меня ненавидит? Джей-Си тихо поднялся, вышел из-за стола и направился к выходу из Большого зала, развернувшись возле дверей и прокричав, что есть мочи: — ЭТО Я ЕЁ НЕНАВИЖУ! Я! Джеймс-Сириус исчез вместе с хлопком двери. МакГонагалл всегда удивлялась, откуда у такого молодого парня столько силы. Но дело ведь было совсем не в силе, а в эмоциях, которые он вкладывал.***
Слова Альбуса только добавили масла в огонь. Если утром у Джеймса были сомнения насчёт бегства, то теперь он целиком и полностью был уверен, что сегодня уйдет из Хогвартса. А своей целью он поставил всего-навсего убийство. Убийство лучшего друга, сестры, человека, которому доверял все секреты. Ту, с которой он, можно сказать, разделил всю свою ещё недолгую жизнь; ту, которую хочет вот уже три месяца, а последние три дня невыносимо хочет исключительно её; ту, которая помогала миллионы раз; ту, с которой они хотели колесить по миру и давать рок-концерты; ту, которую он боготворил; ту, которая предала его; ту, которая использовала его; ту, которая отобрала его магию; ту, которая заполонила его голову; ту, которую он ненавидел больше всего на свете, ведь нет ненависти больше, чем любовь переросшая в ненависть. Себе Джеймс, конечно же, в этом не признавался. Он знал, где она может находиться. Может они и поругались, и он её ненавидел, но их тайные места — так же и его места, так что сдать их он не мог. Последний раз окинув взглядом спящих новых и старых друзей, оставив карту Мародёров создателям, взяв мантию-невидимку, Джеймс-Сириус Поттер направился в сторону коридора под статуей одноглазой ведьмы. Что чувствовал король, когда обстоятельство вынуждали покинуть свой престол? Причин могло быть много, например, вступление на трон наследника, или король вынужден уйти, потому что выбрал себе жену по любви из низшего класса, а не ту избалованную дочку короля из соседнего королевства из долга, или же король просто свергнут подданными. Причин много, но дело даже не в них. Король может покинуть престол по собственному желанию или не по собственному, но трон есть трон и подданные есть подданные: король безумно всё это любил. Может он не знал по имени каждую среднестатистическую доярку, дочь мукомольника или повариху, но каждую из них он очень любил. Каждый человек в королевстве создаёт королевство, как каждая отдельная мозаика создаёт картину. Есть более значимые части мозаики, а есть те, которые ровным счётом, ничего не значат. В такой картине король — это рамка! Красивая, золотая рамка с узорами. Она может стоить в разы больше всей мозаики, но, как бы мозаика не была красива без рамки, так и рамка сама по себе не имеет значения. Король уходит, оставляя все, что любил, на произвол судьбы. Уходит, чтобы стать никем. Уходит, чтобы стать убийцей. Так и рождались маньяки. Потеряв многое, они больше не могли совладать с демонами внутри себя. Пока Джей-Си шел по коридорам, он думал о том, что будет тосковать по этим местам, осознавая, что уйти — правильное решение. Когда он шёл по тоннелю ведущему в Сладкое Королевство он уже думал о том, как сейчас выйдет на улицы Хогсмида и уедет подальше от этих мест, подальше от приятных воспоминаний и ближе к тому, чтобы стать убийцей. Кровь кипела в жилах семнадцатилетнего парня. Такой лютой ненависти он никогда и ни к кому не испытывал, даже к Малфою. Но ирония всей этой ситуации в том, что она тоже Малфой, от этого Джеймс даже усмехнулся. Проход становился всё меньше и меньше, сейчас он пожалел, что решил заниматься спортом и стал таким широким. Тэд, хоть и нереально высокий, но он такой худой, что легко тут пролезал, в отличие от него. А ещё Поттер сейчас жалел, что был таким бездарным волшебником и даже не смог стать анимагом: сейчас об этом было бессмысленно думать, ведь он теперь обычный сквиб, и никакая магия ему уже не поможет. Уперевшись в конец коридора, Джеймс откинул дверь в полу и вылез прямо в подсобку Сладкого Королевства. Быть сквибом намного сложнее, например, приходилось отпирать замки обычной невидимой для волос, которую стащил у Алисы. За неумением этим пользоваться, Поттер потратил очень много времени, наделал много шума и еле сдерживал себя, чтобы не заорать. Справившись, наконец, с ужасной дверью, которая к тому же ещё и предательски скрипнула, Джеймс-Сириус вышел на главную улицу единственного в стране города, полностью заселённого только магами. Стояла тихая осенняя ночь. Убывающую луну обрамляла россыпь ярких звёзд. Тихий ветер играл с листьями деревьев, подразнивая деревья. В одиночных окнах можно было увидеть горящий свет: подумать только, в мире есть счастливые люди, которым есть ради чего держать по ночам включенный свет. Джей-Си глубоко вздохнул, поправил лямку на своем рюкзаке, последний раз бросил взгляд на родной замок, и развернулся, направившись в сторону железнодорожной станции. Следующий поезд будет только рано утром, так что ночь Джеймсу нужно будет провести здесь, на лавочке, возле железнодорожных путей. В течение нескольких минут потухшый Джей-Си, развалившись, сидел на одинокой лавочке, съедаемый своими мыслями. Сейчас он думал о том, что кроме него никого, наверное, в поезде и не будет. Послышались какие-то шаги, но Поттер даже не шелохнулся: какая разница, кто там ходит? По обе стороны от него на лавочку сели люди, глаз Джей-Си не поднимал, поэтому он просто продолжал безразлично пялиться в одну точку где-то на рельсах. — Хорошая погода, не правда ли? — Услышанный знакомый голос заставил сквиба поднять голову. Какого было его удивление, когда по одну сторону от него сидел Джеймс, по другую Сириус, рядом стоял Ремус, а Тэд только что подошёл и загородил вид на рельсы. — Дерьмо, — единственное, что смог из себя выдавить Джей-Си, потому что он очень уж надеялся, что спокойно уйдет, а сейчас, судя по всему, придется драться. — Я без боя не сдамся! — Не сомневаюсь, — Спокойно сказал Сохатый, закидывая руку внуку на плечи. — Вот, только, знаешь, что? Не очень-то красиво уходить не попрощавшись. — Так вы бы меня не отпустили, если бы я вам сказал, что собираюсь идти! — Верно, не пустили бы, — Добавил Ремус из-за угла. — Тогда какого лешего я должен был рассказывать? — Джей резко встал и развернул руки в стороны. — Я хотел спокойно уйти, потому что мне там больше не место! — А только ли из-за этого ты хотел уйти? — Тэд положил руку на плечо брату и посмотрел ему прямо в глаза своими пронзительно-голубыми глазами. — Мы знаем, куда ты идёшь. — Зашибись. Молодцы, Шерлок, — Джеймс поклонился деду, — Ватсон, — поклон для Блэка, — Мсье Пуарро, — плие для Ремуса, — и вы, дорогая мисс Марпл, — Джеймс послал Тэду воздушный поцелуй. Тэд мог бы возмутиться: почему это его обозвали женщиной, но вместо этого он перекинулся в мисс Марпл из старых фильмов и вперился взглядом в Джеймса: — Никуда ты не уйдешь! — после фразы молодой девушки, Джеймс глубоко вздохнул и повернулся к Мародёрам лицом. — Как вы не понимаете?! Я должен найти её! — Джей-Си терял терпение, он не понимал, почему его не понимают, всё же очевидно. — Должен найти и её и убить эту сучку! Мародёры настороженно переглянулись, Тэд стал самим собой и посерьезнел. — Я не ослышался? Ты собрался становиться убийцей? — произнес Сириус, вальяжно подходя к сквибу. — Чувак, я сидел в Азкабане, там поршиво, если честно. — Ты там ещё не сидел, Бродяга, — подмигнув, обратился к другу Сохатый. — Точно, не сидел, — Сириус, как будто разочарованно покачал головой. — А тебя всё равно туда не посадят, ты же сквиб. Будешь сидеть в обычной магловской тюрьме, там тебе будут вставлять десять раз на дню всякие бугаи с кучей татуировок на теле и выбитыми зубами, думаю, дементоры даже лучше, чем это. — Блэк говорил так, как будто размышлял: брать ему завтра зонт или нет. — Сириус, ты на понимаешь! Я должен убить её! — Джей вцепился в плечи Блэка. — Только так я верну свою магию! — Мы тебя выслушали, теперь слушай ты нас, — спокойно сказал подошедший Сохатый. — Понимаешь…короче, я хотел быть серьезным и мудрым дедом и дать невъебенно-мудрый и взрослый совет, чтобы ты сразу же всё понял и осознал свои ошибки и всякое такое. — Джеймс сильно жестикулировал, а на его лице сменялись такие разные гримасы, что приходилось придерживать очки. — Но, блин, мне семнадцать. Я не вштыриваю, что надо говорить внукам, да и всего лишь вчера твоя бабушка впервые меня поцеловала, а весь день я её не видел, она даже уроки прогуляла — это так не неё не похоже, я даже не знаю, что и думать… короче. — Заботливый дедушка остановил ход своих мыслей. — У каждого из нас есть своя параша в жизни и мы терпим, понимаешь? Вот, например, Тэд, — Джеймс подошёл к Тедди и положил руку метаморфу на плечо. — Любовь всей его жизни вышла замуж за другого, но он же не идёт убивать их обоих прямо в кровати, после жаркой ночи, ведь так? — Так, — выдохнул Тэд, ему эта тема не нравилась, но раз надо помогать другу, то он готов на жертвы. — А Бродяга? — Сохатый подошёл к лучшему другу и посмотрел ему прямо в глаза. — Он приехал в будущее, а тут нет ни его, ни каких-то его родственников или потомков. Вот ему реально обидно, что он не оставил ничего от Благороднейшего и Древнейшего семейства Блэков. Блэк одними губами сказал: "с чего ты взял это?", на что Джеймс ответил: — Бродяга, я тебя столько лет знаю, что знаю тебя лучше, чем ты сам себя. Если ты влюбляешься, то это настолько серьезно, что на целые сутки. Ты не удивлен, что у тебя нет потомков, потому что ты из тех, кто никогда не женится, но тебе всё равно не приятно, что здесь у тебя никого нет. А ещё он будет сидеть двенадцать лет в Азкабане, но он же не идёт убивать тех, кто его засадит, верно? — Я бы убил Беллу, но её за меня уже сделала твоя бабка Молли, так что не судьба, — Сириус пожал плечами, как будто ему всё равно. — Мерлин тебя разрази, Бродяга, все портишь, я пытаюсь быть крутым дедом. — прошипел Сохатый другу в лицо и продолжил. — А Ремус! Вот посмотри на него, — Джеймс взял внука за плечо и развернул в сторону Лунатика, — он вообще оборотень! — Ремус закатил глаза. — Если в этом веке существует куча законов о правах оборотней и зелье, помогающее быть оборотням более человечными, то в нашем веке такого нет. Ему придется вернуться домой и прожить долгие мучительные годы в изгнании! Но он же не убивает людей каждое полнолуние? — Вообще-то убивает. — Все повернулись в сторону Сириуса, который закурил. — Мы же договорились ему не рассказывать! — громким шепотом сказал Джеймс. — В смысле, не рассказывать? — Ремус побледнел и забеспокоился. — Я убиваю людей в полнолуния? — Ну да, не больше, чем троих за ночь, Лунатик, — небрежно бросил Сириус, начиная улыбаться. А потом они с Джеймсом заржали. — Придурки, — в сердцах процедил Люпин, но улыбнулся. — Мерлин, каждый раз ведётся! — Джеймс и Сириус уже чуть ли не валялись на асфальте от смеха. Одинокая железнодорожная станция осветилась смехом пятерых подростков. — Слушайте, вы классные ребята, — успокоившись, произнес Джей-Си. — У меня топовый дед, однозначно. — Джеймс благодарно поклонился. — Но я всё ровно должен найти её и убрать. Только так я верну свою магию. Джеймс понял его позицию, поэтому прекратил висеть на Бродяге, подошёл к внуку и вмазал ему по лицу, от чего тот упал замертво. — Сохатый, мог бы и палочкой обойтись, — заметил Сириус, осматривая лежащую на полу тушу, как что-то не стоящее внимания. — Да не, мне так больше нравится. — Ребята переглянулись и засмеялись. — Ладно, бери его за ноги и потащили в замок. — Почему я беру за ноги, а ты за руки? — возмутился Блэк. — А не легче ли его просто отлевитировть? — Маглов носят магловским способом, так что бери его королевское сквибейшество за ноги и потащили. Сириус и Джеймс шли впереди, неся сквиба, которого назвали в их честь, и проклиная его за то, что тот слишком много ест. — Они всегда так разговаривают? — спросил Тэд у отца. — Ага. Все проблемы решают мордобоем, — спокойно ответил Ремус. — До сих пор не могу поверить, что могу разговаривать со своим отцом. — Ну, формально, я ещё не твой отец, но, да, я и сам не ожилал, что у меня может быть сын. Всю жизнь думал, что из-за моей "Пушистой проблемы" у меня никогда не будет нормальной семьи. Ты — доказательство тому, что никогда нельзя ставить на себе крест. — Ты только что, сам того не понимая, дал мне мудрый отцовский совет, — Тэд смотрел вперёд и улыбался чему-то своему. Холодный осенний ветер терпел его бирюзовые волосы. — Я всегда был по части мудрых советов, и для этого мне не обязательно быть шестидесятилетним мужчиной, — Люпины смеялись следуя в сторону замка. — Я так понимаю, у тебя есть какие-то планы? — Ремус проникновенно посмотрел в глаза сыну. — Хоть ты меня и не растил, но ты меня видишь насквозь. Безмолвное общение прервал звук затвора камеры. — Это на память, Лунатик! Когда ты будешь бегать по лесу на своих пушистых лапах, я покажу тебе это фото и ты превратишься обратно в человека, — прокричал Сириус, а потом послышался крик Джеймса: — Твою мать, Бродяга, почему ты отпустил его ноги, он же всю улицу вытер!