***
Традиционно в это время стоит ужасная погода. Сегодняшний день не был исключением. Когда капитан команды ворвался в раздевалку вместе с ветром и дождем, его там уже ждала вся команда, включая нового загонщика, которого пришлось взять на место Тэда. Джеймс не щадил никого. Надо было обыграть нового загонщика, довести до идеала прицел охотников. Криспи Роуп стал намного лучше стоять на воротах благодаря строгости капитана, да и, в целом, команда превратилась в Команду. Джеймс изучил слабые и сильные стороны каждого, чтобы объяснить ребятам, как им друг с другом взаимодействовать. Пускай Лили и пыталась избегать Джеймса целый месяц, это не значило, что она не наблюдала за ним со стороны. Она уже не первый раз сидела на тренировке команды, только в этот раз ей не нужны дезиллюминационные чары. Сегодня она сидела на самой высокой трибуне, наколдовав над собой невидимый зонт, по которому стекала небесная вода. Наблюдать, как кто-то занимается своим любимым делом — сплошное удовольствие. Каждый раз с замиранием сердца Лили смотрела на надрывания Джеймса, а сегодня он надрывается вдвойне, потому что из-за ужасного ветра и дождя его почти не было слышно, да и сегодня он особенно много кричитал на Сириуса, потому что, по договоренности, они должны был делать вид, что ненавидит друга за то, что тот забрал его место Короля. Вот уж Лили никогда не думала, что будет сходить с ума по тому, как надрывается Джеймс Поттер. — Лили, зачем ты тут сидишь! — Джеймс подлетел к девушке, прерывая поток собственных криков. — Ты промокнешь, заболеешь, а мне потом придется тебя в Крыле навещать! — Тебе и всей команде намного хуже, чем мне. После завтрашней игры вас в Крыле буду навещать я, — жизнерадостно ответила Лили. Её настроение было полной противоположностью настроению погоды, она сейчас была тем самым одиноким, но очень мощным лучом солнца, пробивающемся сквозь пелену облаков. — Поцелуй меня, Эванс! — Джеймс вдруг вспомнил, как он миллионы раз во время матчей подлетал к Лили и просил её себя поцеловать, но она демонстративно отворачивалась или же высказывала всё, что она о нем думает. Сегодня она тепло улыбнулась, встала с места, взяла его мокрые щёки в свои обледеневшие руки и поцеловала. — Не ожидал, Поттер! — прошептала Лили в сладкие губы капитана команды по квиддичу, когда отстранилась. — Я, наверное, никогда к этому не привыкну, — ошалело произнес Джеймс, отлетая дальше от девушки и ближе к команде. Планировалось, что тренировка сегодня закончится только поздней ночью, ну, или хотя бы вечером, ну, или хотя бы до обеда, но буквально через полтора часа на поле появились люди с мётлами в зелёной униформе. — Малфой! Фигли ты припёрся. Я поле на весь день занял! — прокричал Джеймс, подлетая к капитану команды Слизерина по квиддичу. — Не только у вас завтра игра! — с презрением щуря глаза, ответил Скорпиус. — Ты занимаешь поле каждый день, мне тоже надо команду тренировать, Кинг. — О, я очень рад, что ты признал во мне Короля, — Поттер шутливо поклонился, приземляясь на землю. — Небось ты за меня и голосовал, Малфой! По слизеринской команде прошёл недовольный гул. — Мне глубоко насрать, кто там у вас король, меня не волнуют ваши детские разборки, — потянул Малфой в своей манере, вытягивая большие губы уточкой. — Просто свали с поля. — Нет. Безмолвная борьба длилась недолго. Джеймс не собирался упускать последний день перед матчем, какой бы ни была погода: его команда была насквозь мокрая, но он ни на секунду не сомневался в том, что они будут тренироваться весь грёбаный день. Малфой предложил решение: — Давай в бладжерхит сыграем. Кто выиграет — тому поле на весь день. Джеймс понятия не имел, что это за такой бладжерхит и как в него играть, но он всегда отличался безумным азартом и желанием побеждать, так что согласился. С правилами, он решил, что ознакомится в процессе. Как оказалось, в этой игре присутствовали только ловцы и загонщики. Задача ловца такая же, как в квиддиче — поймать снитч, а вот загонщики должны не просто отбивать бладжеры от своих ловцов, а должны отбивать их как раз в ловцов противоположной команды. Джеймс и понятия не имел, насколько грязно играют слизеринцы. Себастьян Гойл унаследовал от отца не только крупное телосложение, но ещё и недалекий ум, беспрекословное подчинение вышестоящим чинам и полное отсутствие стоп-крана. Именно этот человек и является одним из загонщиков слизеринцев, а второй из них — Бертрам Монтегью. Может он и не был похож на гориллу, как его отец, парню, однозначно, повезло, что внешность ему досталась от матери-итальянки, но вот быть жестоким его научил отец. Когда Малфой выпустил снитч, Джеймс решил, что это пара пустяков — поймать снитч. Но мысль, о недвусмысленном названии игры не давала ему покоя, вплоть до того момента, как ему в плечо со всей силы врезался бладжер, и слизеринские загонщики угодливо загоготали. Ловец команды Гриффиндора получал бладжер за бладжером в свои: лицо, руки, живот. Он всеми силами пытался петлять, но как только ему казалось, что он смог увернуться от мяча, в него летел другой и хорошенько выбивал из него дух. Джеймс вновь пытался перекричать шумящий ливень и свистящий ветер, на этот раз для того, чтобы донести до своих загонщиков, чтобы они отняли эти грёбанные мячи и нисколько не жалели этого сукиного сына и хорошенько наваляли ему. С момента попадания первого мяча в Джеймса, Лили уже не сидела на трибуне, а стояла, держась обеими руками за рот. Она больше не концентрировалась на заклинание-зонте, поэтому она стояла, мокла и выглядела как несчастный бездомный котенок с полными слёз глазами. Поттер уже несколько раз чуть было не сорвался с метлы, но ему удавалось каждый раз подняться. Он не мог допустить проигрыша, ведь игра заканчивается либо пойманным снитчем, либо размазанным по земле телом. Сириуса несколько раз порывало бросить всю эту игру в противостояние королей, забить на спор со слизеринцами и этой поганой игрой, и броситься спасать задницу друга, но он держался в стороне изо всех сил. Когда загонщики гриффиндорской команды смогли-таки взять мячи под прицел своих бит и хорошенько отвлечь Малфоя, Джеймс подлетел к своей девушке. — Джим, прекрати это! — прошептала Лили, взяв лицо любимого в руки. По её лицу текли слезы, сливающиеся с дождем, потому что Джеймс сейчас выглядел как кусок хорошего фарша, готового к тому, чтобы из него лепили котлеты. — Я сдохну, но никогда не сдамся! — переводя дух, сказал Поттер, от чего в его глазах заблестели искры. — Слышишь, Лили Эванс, Джеймс Поттер никогда не сдается! И ты тому доказательство! От этих слов девушка просияла и соединила их губы в очень страстном поцелуе, пожалуй, даже более страстном, чем был месяц назад ночью на метле. Она целовала его так жадно, как будто хотела продолжения поцелуя прямо сейчас и здесь. Несмотря на промозглый холод и дождь, Лили излучала горячее пламя, прямо из глубин своего сердца и передала его человеку, который должен выиграть любой ценой. — Вдохновительница моя! — очень громко крикнул Джеймс, отлетая в сторону снитча, которого он заметил. Игроки заметили его порыв, поэтому, как только Поттер вытянул руку, по ней хорошенько заехал бладжер, запущенный Монтегью. Джеймс сделал полный оборот вокруг древка метлы, но всё-таки выровнялся и увидел рядом с собой летящего Малфоя. Ловцы направлялись к снитчу. Малфой летел слишком близко и всеми силами пытался сбить с метлы Джеймса. Он подрезал его, толкал в бок, пинал ногами. Как понял Сохатый — это и есть смысл игры, сделать как можно больнее. Правил нет, есть только ненависть и злоба. Джеймс не раз ловил снитчи ушибленными руками, но сегодня он был весь целиком зашибленный. Выброс эндорфинов в мозг совсем не дал думать о боли. Юноша просто шёл к цели. Вижу цель — ловлю цель. Когда Поттер увидел, что до снитча осталось совсем немного, а рука его совсем не слушалась, да и Малфой в шаге от победы, Джеймс решился на отважный шаг. Он оттолкнулся от метлы и прыгнул за снитчем, как раз в тот момент, когда в него летел бладжер. Мяч ударил в Малфоя, только потому, что он никак не ожидал этого, он полетел вниз с метлой, но пришел в себя почти у земли и приземлился, потому что понял, что уже проиграл. Джеймс летел со снитчем в руке навстречу к земле. Он уже готовился превратиться в лужу крови, уже думал о том, как на его смерть отреагируют его друзья и Лили, подумал о том, что так и не познакомился с сыном и что так и не сделает его, если умрет сейчас в этом времени, как почувствовал, что его кто-то поймал. — Бродяга, мать твою, мог дать мне нормально сдохнуть? — недовольно сказал Джеймс, когда Сириус усаживал его на свою метлу. — Не, чувак, я тебя так просто не отпущу. Ты ещё мало страдал, — усмехнулся Блэк, снижаясь. — Малфой! Ты видишь это! — Джеймс вскинул вверх руку со снитчем. — КАТИСЬ ОТСЮДА, УРОД! Команда Гриффиндора по квиддичу и несколько присутствующих болельщиков завизжали от счастья. А потом проводили команду проигравших осуждающим гулом прямо до раздевалки. — Олень, завтра игра, а ты уже кусок мяса! — гневно процедил Сириус, помогая другу мягко упасть на мокрую землю. — Не переживай, Бродяга, меня Эванс подлатает, — сказал Джеймс, не смотря на друга, а смотря в сторону приближающейся мокрой девушки. — Тут тебе даже Эванс не поможет, придурок. — Поможет. Она уже помогла. Джеймс пялился на приближающуюся Лили, как на на долгожданное солнце, вылезающее из-за туч, и на самом деле, в этот момент дождь поредел и её приближение к пострадавшему было сопровождено лучами солнца. Маленькая фигурка Лили Эванс, которая бежала через все поле со слезами на глазах, была так прекрасна, что Джеймс совсем не заметил, что к нему подошла не только его команда, но и директор школы. — Мистер Кинг! — грозно сказала МакГонагалл, дойдя до еле сидящего в луже Джеймса.— Потрудитесь объяснить, почему вы в таком виде? — директор обвела взглядом присутствующих, но никто и виду не подал, что пять минут назад здесь играли в запрещенную игру. — Завтра первый матч сезона и мне нужен ловец в идеальном виде, мистер Кинг! Немедленно отправляйтесь в Крыло и попросите мадам Памфри дать вам лучшие быстрозаживляющие зелья! — Я не могу пропустить тренировку! — в сердцах крикнул Джеймс. — Я капитан команды! Мы ещё не идеально играем, нам нужно тренироваться! МакГонагалл только сейчас обратила внимание, что участники команды выглядели, мягко говоря, паршиво. Они не спали полночи, тренировались чуть ли не каждый день до посинения, а сейчас они все на самом деле синие, потому что жутко замёрзли. Она намного мягче сказала: — Вы подготовили замечательную команду в кротчайшие сроки, мистер Кинг. Прошу вас, сделайте сегодня выходной для себя и для них, приведите себя в порядок, выспитесь хорошенько и поешьте. Директор обернулась к команде и уже громко сказала: — Все на завтрак, а потом отдыхать! Я запрещаю сегодня тренироваться команде Гриффиндора! Джеймс был бесконечно возмущен, но понимал, что она права. Когда Лили наконец добежала, она, не побоявшись грязи, упала на колени и обняла Джеймса настолько сильно, чтобы показать ему свои чувства, но настолько нежно, чтобы не сжать его больные мышцы ещё сильнее. — С этого дня ни один матч не буду начинать без твоего поцелуя, Эванс, — прошептал Поттер в ухо Лили, кладя голову ей на плечо. Смотря на эту картину, МакГонагалл прослезилась, она не слышала того, что говорил Джеймс, но она прекрасно знала, кто эти подростки на самом деле, поэтому приятные ностальгические воспоминания захватили её. Она отвернулась и, улыбаясь, направилась в замок. Завтра её команда всех порвет и она в этом не сомневалась.***
Когда два месяца назад Мари-Виктуар пришла после свадьбы в свой новый дом, её злость и обида на Тедди сразу же растаяла. Первым делом она подумала, что надо вернуться назад и всё исправить, думала, что Гидеон всё поймет, и что у неё есть шанс заслужить прощение Тэда. Виктуар считала, что нужно сделать это незамедлительно, пока Тэд окончательно её не разлюбил, а Гидеон окончательно не осознал, что она его жена, и теперь должна всегда быть только с ним. Но Мари не развернулась. То ли дело было в том, что она жутко устала, то ли в том, что она действительно вспомнила, почему она тогда рассталась с Люпином, то ли дело было в том, что по приезде домой Фаррел сразу же сел на колени и говорил много-много прекрасных слов о том, какая она замечательна и восхитительная, и как он счастлив, что Виктуар теперь его жена. В ту ночь она не жалела, что вышла замуж за Гидеона. Да и последующие несколько недель тоже. Он замечательный семьянин, преданный муж, ответственный работник, да ещё и романтик: сказка, а не мужчина. Довольно долго всё было отлично, Виктуар даже начала радоваться тому, за кого она вышла замуж, до тех пор, пока Гидеон не начал говорить, что хочет завести ребенка. Ребенок — это то, что сохраняет брак, то, что делает его ещё крепче, то, что сближает супругов. Когда Мари подумала об этом, она сразу же решила, что не готова скреплять их с Гидеоном брак ребенком, ей хотелось верить, что она ещё может быть с Тедди. Она понимала, что ведёт себя, как Скарлетт О’Хара из магловской книжки, что её романтические чувства к другому мужчине — пустые, бессмысленные, их надо отпустить, но она всё равно не могла отпустить Эдварда Люпина из своего сердца. Не после стольких лет, не после стольких вместе пройденных испытаний, не после стольких общих воспоминаний. Виктуар всегда росла самодостаточным ребенком, поэтому, будучи взрослой замужней женщиной, она не пошла к матери высказывать о наболевшием, а держала всю горечь в себе. Гидеон был старых правил: он считал, что основной доход семьи должен приносить мужчина, а женщина должна содержать дом в чистоте и уюте, должна растить детей, а ещё должна готовить, что, собственно, у Мари-Виктуар никогда хорошо не получалось. В то утро, когда очередной раз у неё получился подгоревший завтрак для мужа, Виктуар подумала, что если бы она вышла за Тедди, то он сам бы готовил, потому что это у него выходило отменно. Увидев очередной "замечательный" завтрак на своей тарелке, Гидеон глубоко вздохнул и подумал, что опять придется завтракать в буфете больницы Святого Мунго. Очередной неудавшийся завтрак прервал стук в дверь. Мари сделала всё возможное, чтобы не завизжать от радости, когда она открыла дверь, и в проёме увидела до боли любимую худощавую высокую фигуру и невозможно-бирюзовые волосы. — Тэд? — Виктуар напустила на себя личину замужней верной жены, поэтому она говорила вежливо-спокойно, но внутри у нее стайка маленьких ведьмочек устроила песни и пляски у костра. — Какими судьбами? Проходи. Гидеон встал из-за стола, чтобы поприветствовать гостя. Может Мари и не рассказывала о своих отношениях с Тэдом, но Гедеон не дурак, и сам всё понял. Поэтому он был, мягко говоря, не очень рад видеть этого человека в своем доме, но он не показал этого гостю, когда, тепло улыбаясь, пожимал ему руку. — Я тут проездом. По работе отправили в другой город, вот решил по пути заглянуть к старым друзьям. — Тэд перевел взгляд с хозяина дома на хозяйку и подмигнул ей тем глазом, которого не видел Фаррел. Гидеон жестом пригласил Тэда на завтрак. Увидев, что у четы Фаррелов на завтрак, Тедди переглянулся с Виктуар, еле сдерживая смех: она так и не научилась готовить. — А кем ты работаешь, Тэд? — учтиво спросил хозяин дома. — Я? Я начинающий журналист, — Гидеон понимающе кивнул головой на слова Люпина. — Да, вот решил пойти по стопам моей крестной матери, только она спортивный журналист, а я решил писать о культурных мероприятиях в стране: ну, знаете, концерты, открытия музеев, художественные выставки и тому подобное. Мари еле сдерживала смех, потому что она то прекрасно знала, что никакой Тэд не журналист, и что он вообще второй раз в Хогвартсе учится, да и вся эта ситуация с мужем и бывшим парнем за одним столом ей показалась безумно забавной. Пока Тедди распинался про придуманную работу, Гидеон его почти не слушал, хотя делал вид, что слушает. Он видел, что, несмотря на попытки жены сделать вид, что ей всё равно, ей было не всё равно. Её чувства к их нежданному гостю не остыли, а ему надо отправляться на работу, но оставлять этих двоих в одном доме Гидеон не собирался. Надо было сделать так, чтобы метаморф сам ушёл. — Всё это очень интересно, мистер Люпин, — прервал Гидеон сказку Тедди. — Но у меня смена в больнице и я должен быть там, так что я откланяюсь. Тэд был на седьмом небе от счастья. Этот скучный придурок сейчас свалит, и он сможет нормально поговорить с Виктуар, сказать, что он ей все прощает, что любит её, а потом они вместе убегут в закат. Как в старые добрые времена. — Моя милая Мари, наверное, ты совсем устала, — проговорил Гидеон вставая с места и подходя к жене, приобнимая её. Ни Виктуар, ни Тэд не поняли, почему это Мари должна была устать с утра. Ответ не заставил себя ждать. — Тебе совсем нездоровится, любовь моя. Всё время валишься с ног и тошнит, — муж красноречиво посмотрел в глаза жене, чтобы ты подыграла, а сам при этом погладил её плоский живот. — Мы, как мужчины, должны понимать, что носить в себе ребенка — тяжкий труд, поэтому, я думаю, твой старый друг войдёт в положение и позволит тебе спокойно отойти на боковую. Тедди пришел сюда с мыслями о том, что всегда есть надежда; о том, что всегда можно исправить ошибки, но сейчас он понимал, что иногда всё-таки шансов нет. И сейчас он стоял в таком тупике. Как-то слишком резко встав со стула, чуть не опрокинув стол, Люпин сказал что-то невнятное о поздравлении молодой семьи и о том, что ему уже пора идти. А через минуту во дворе послышался хлопок трансгрессии — Гид, я же не беременна, зачем ты так сказал? — Виктуар понимала, что сказать правду Тедди означало предательство мужа, поэтому заговорила только сейчас. — Это вопрос времени, дорогая. Он молод, горяч, но он не понимает ценность брака. Надо было ему как-то дать понять, что ему стоит забыть о тебе. Гидеон аккуратно постучал по ладошке жены, прежде чем отпустить её, взять мешочек с летучим порохом и раствориться в камине.***
Не успел Джеймс Поттер доковылять до Крыла, как Проныра написала об инциденте, естественно, вывернув при этом события наизнанку. Лежать в больнице он наотрез отказался: принял лекарства, разрешил себя подлатать и вернулся в гостиную Гриффиндора, где, в свою очередь, уже шла вечеринка в честь завтрашней победы на матче. — А вот и наш ловец! — прокричал Сириус толпе, поднимая высоко бокал с огневиски, когда Джеймс, в сопровождении Лили и Ремуса, вошёл в гостиную. — Я знаю, парень, что ты в обиде на меня за то, что я наглейшим образом занял твое законное место Короля, — по залу прошёлся довольный гул, а Джеймс не втуплял, почему Блэк решил отойти от плана. — Но что бы там ни было, ты наш капитан и наш ловец… и видели бы вы, как он прыгнул с метлы ради снитча, я чуть штаны не потерял от удивления! — От последней фразы публика взорвалась от криков. — Завтра Гриффиндор надерет задницы змеям, а все благодаря капитану! — на последних словах Сириус обернулся к другу, подмигнул и выпил за него залпом под довольный гул присутствующих. До конца дня Джеймс ворчал из-за того, что он победил Малфоя, а слизеринцы всё равно тренируются на его законно выигранном поле. Вполне вероятно, он говорил это специально, чтобы Лили затыкала его поцелуями.***
Ранним утром Роуз Уизли проснулась в объятиях своего молодого человека. Девушка с нежностью всматривалась в любимые черты лица, перебирала его снежно-белые волосы и вслушивалась в его размеренное сердцебиение. — Скорп, — прошептала девушка, когда заметила, что Малфой зашевелился. — Доброе утро, мой капитан. Парочка слилась в жарком утреннем поцелуе и прижалась друг к другу ещё крепче. — Я сегодня, определенно, готов надрать задницы этим вонючим гриффиндорцам! Увидев, что Роуз выгнула обиженно губки, Скорпиус добавил: — Без обид, любовь моя, но сегодня будет очень жаркая игра. — Твои загонщики вчера чуть не убили Кинга, — осторожно прошептала Роуз. — Мне, конечно, всё равно на него, но это слишком жестоко, ты не думаешь? Скорпиус положил подушку к спинке кровати и сел, прижимая Роуз ближе к себе. — Да, возможно. Но без этого никак — это спортивный азарт. Так и должно быть. — Сегодня ты тоже будешь таким жестоким? — с придыханием спросила Роуз, глубоко заглядывая в небесно-голубые глаза. — Если придется, — нахмурился Малфой. — Раньше мы так не играли, потому что команда у вас была отстойная. Придется идти на отчаянные меры. После этих слов Роуз приблизилась к губам Скорпиуса и поцеловала. Малфой расценил это за согласие с принятым им решением. Заниматься любимым делом утром не получаллсь, так как Роуз должна была успеть прошмыгнуть из гостиной Слизерина до того, как все проснутся. Когда девушка натягивала колготки, она решилась спросить кое-что, что давно её волновало: — Скорпиус, я тут подумала, — Роуз остановила процесс надевания колготок, чтобы посмотреть в глаза любимому, — может прекратим прятаться? Давай будем ходить за ручку, как нормальная пара, будем запираться у тебя в комнате, не боясь, что кто-то увидит, я даже готова сидеть рядом с тобой за твоим столом. Роуз уже очень давно об этом думала. Первым человеком, которому она рассказала о них со Скорпиусом, была её мать. Гермиона всё спокойно выслушала и приняла выбор дочери, и сказала, что поговорит с её отцом и после некоторых уговоров он, может быть, будет даже не против. — Не думал, что ты хочешь, чтобы об этом знали, — удивлённо произнес Скорпиус. — Я думал, что ты меня стесняешься, и если мы будем вместе — это отразится на твоём имидже, и всякое такое… — Я тебя стесянюсь?! — Роуз была оскорблена до глубины души, поэтому натянув, наконец, колготки, она встала и подошла к любимому. — Я не стесняюсь тебя, я горжусь тем, что я с тобой! Я люблю тебя, Скорпиус Малфой! — Роуз… Я тебя тоже люблю! — Скорпиус нежно провел ладонью по её щеке. — Вот уж не думал, что ты в правду хочешь рассказать о нас миру. Но если ты этого хочешь, то, обещаю, мы расскажем всем. Увидев, что девушка просияла, Малфой добавил: — А, знаешь, сегодня же! Да, сразу после матча, когда я принесу снитч в гостиную Слизерина, я приведу тебя с собой и объявлю всем, что ты моя девушка. Роуз понимала, какой это важный шаг для мужчины — рассказать друзьям и знакомым о своих чувствах к девушке. Раз Скорпиус на это решился, значит он её на самом деле очень любил.***
После хорошего отдыха команда, действительно, чувствовала себя намного лучше, бодрее. Джеймс окинул взглядом своих подопечных: его порывала гордость за всех них! Он поставил команду с нуля, и сегодня весь Хогвартс узнает об этом. Со вчерашнего дня Лили не отходила от Джеймса ни на шаг. А, точнее, Джеймс не отходил от неё. Очередной поцелуй, прерывающий бесконечную болтовню Поттера привел их в женскую спальню, которая, по стечению обстоятельство, была пуста. Лили так страстно целовала Джеймса, жадно запускала ручки в его непослушные волосы, а потом даже запустила их под его футболку. Поттер безумно хотел её и раньше, когда она не разговаривала с ним или обзывалась, но сейчас она, Лили Эванс, всеми силами показывала, что сама хочет его, Джеймса Поттера, прямо сейчас и здесь. И он был в полной боевой готовности, но от переизбытка чувств, он решил этого не делать. Поэтому парочка просто целовалась, трогала друг друга, прижималась друг к другу, а потом уснула, продолжая чувствовать жар тел. Разбудил Джеймса утром невероятно сильный стояк. Ему тогда было так неловко, даже не понятно почему, потому что он чувствовал себе менее неловко, когда пользовался девушками одну ночь, а потом уходил, пообещав, что они ещё встретятся. А Лили он даже не трогал, да и спали они в одежде, но ему было очень стыдно за свои желания. Джеймс ещё подумал, что об этом никогда не должен узнать Бродяга, потому что он будет смеяться над ним до самой смерти. С одной стороны, Лили переживала из-за того, что они с Джеймсом так и не переспали, потому что она уже всё обдумала и решила, что готова отдать девственность Джеймсу Поттеру. Это даже забавно звучало: раз уж она выйдет за него замуж, значит, он будет её первым и единственным. Была в этом особая романтика. Но с другой стороны, Лили все ещё думала о том, что она не готова переходить на такой уровень отношений. Она всё ещё до конца не разобралась со своими чувствами к Поттеру. Поэтому в один момент, когда Джеймс запустил свои руки ей под футболку, она как будто очнулась ото сна и поубавила пыл. Лили была ему очень благодарна за то, что он не сильно напирал на неё, не просил, не принуждал. Ей очень понравилось спать в объятиях мужчины, такое ощущение, будто кто-то хранит твой сон, кто-то с сильными руками и шумным дыханием. Парочка стояла в раздевалке возле стадиона, слившись в одно целое, совсем не наблюдая за тем, что происходит вокруг. — Как много родителей пришло! — воскликнул Криспи, открывая дверь и осматривая трибуны. — Родители? Сюда и родители приходят? — поинтересовался Сириус, подходя ближе, чтобы посмотреть. — Да, время от времени. Но сегодня их слишком много, — Криспи почесал затылок и шумно шмыгнул носом. — Видимо, это потому что впервые за долгое время у команды Гриффиндора есть шанс выиграть матч. — Да, все любят игры Слизерин-Гриффиндор, — вставила свое слово Лили-Лу. — Это интересно, особенно, когда обе команды играют на высшем уровне. Ребята услышали чьи-то голоса позади, один из голосов принадлежал взрослому мужчине. Малышка Лу обернулась и с визгом побежала обнимать родителей. — Мамочка, папочка, вы пришли посмотреть на нашу игру! — рыжая девочка светилась, как солнышко, а каждая веснушка на её лице смеялась. — Лили-Полумна Поттер, я был так счастлив узнать, что хоть один из моих детей проявил интерес к квиддичу, что бросил всё, чтобы прийти и посмотреть на твою игру. — Лили висела на отце, пока тот с ней разговаривал. — Мы очень удивлялись, что ни Джей-Си, ни Ал не полюбили квиддич, как его полюбили мы с вашим папой, — вставила свое слово Джинни, обмениваясь взглядами с мужем. — Мы очень гордимся тобой, доченька. — Кстати, где твои братья? — задал вопрос Гарри. — Альбус должен прийти посмотреть, а Джеймса я не видела со вчерашнего дня. Лили-Лу была рада, что Джей-Си слишком занят для того, чтобы допрашивать её о том, в кого она всё-таки влюбилась. Лили решительно считала, что ему и никому другому об этом знать не надо. — Будем надеяться, что он придет. Мне надо с ним поговорить, — серьёзно сказал Гарри, а потом задал другой вопрос: — А где ваш новый капитан команды? Профессор МакГонагалл сказала, что команда Гриффиндора не видела такого ловца с тех пор, как я ушел из школы. Лили кивнула в сторону угла, где два подростка, очень сильно прижимались друг к другу, целуясь. Когда Гарри и Джинни зашли в раздевалку, Сириус подошёл к целующейся парочке, и наблюдал за разговаривающими родителями с этого угла. Эта ситуация его очень забавляла. А уж насколько забавно бы было, если бы Гарри знал, что это его родители! — Пс, Сохатый, — Сириус таки решил прервать поцелуй, потому что все взгляды были обращены именно в этот угол. — Отвали, я настраиваюсь на победу, — невнятно проговорил Джеймс, на секунду отрываясь от губ Лили. — Дело твоё, — Бродяга выгнул рот перевернутой подковой. — Значит, вы не хотите познакомиться со своим сыном. От фразы Бродяги Лили и Джеймс оторвались друг от друга, как ошпаренные, а затем медленно перевели свои влюбленные взгляды с друг друга на Гарри, подходящего в их сторону. — Оливер, кажется, — Гарри протянул руку Джеймсу. — Меня зовут Гарри Поттер, и я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты взял в свои руки команду. Профессор МакГонагалл сказала, что ты подаёшь большие надежды. Надеюсь, сегодня ты их оправдаешь. Джеймс тряс руку собственного сына и не мог поверить своим глазам: он был такой взрослый, мужественный, от него исходила какая-то невероятно мощная энергетика, а глаза у него были точно как у Лили. Обычно болтливый Джеймс не мог вымолвить ни слова. — А-а, да, мы их сегодня порвём! — взяв себя в руки, невероятно самодовольно и уверенно сказал Джеймс. — Очень надеюсь на это. — Негромко проговорил Гарри, улыбаясь. Чета Поттеров удалилась в сторону трибун, напоследок поцеловав дочь, даже не догадываясь, с кем они только что разговаривали. Гостей на матче было немыслимо много, пришлось даже новые места наколдовать. Когда Гарри и Джинни поднялись к своим местам, здесь уже были многие их знакомые и родственники, но сели они рядом с Гермионой и Роном, а позади них оказались Драко и Астория. Каждый из них чувствовал свою вину перед Асторией: более чем за месяц поиски её дочери и обидчиков её дочери так ни к чему не привели. Отдел Гарри никогда так плохо не работал, они даже не сдвинулись с мертвой точки, потому что единственная их зацепка — дневник девочки, который таинственным образом исчез. Ученики поднимались на трибуны к своим родителям. Альбус занял место рядом со своими, Хьюго тоже пришел и сел рядом с отцом, а Роуз крепко обняла всех своих родственников, смущенно поздоровалась с родителями Скорпиуса (смущение заметила только Гермиона) и направилась в комментаторскую будку. Роуз не была постоянным комментатором. В последние годы в школе проблема не только с подбором команды Гриффиндора по квиддичу, но и с подбором комментаторов матчей. Команды были такие тухлые, что никто не хотел комментировать игру, а если кто и вызывался, то каким-то волшебным образом, непосредственно перед матчем, комментатор заболевал или же из его рта вдруг начинало выходить лягушачье кваканье вместо нормальной речи, или же всё его тело вдруг покрывалось угрями и он наотрез отказывался выходить из комнаты. Что бы там ни было, многие считали, что это место проклято, как когда-то было проклято место преподавателя по Защите от Темных Сил. А сегодня на это место выдвинула свою кандидатуру Роуз Уизли. — Альбус, где твой брат? — Гарри задал давно интересующий его вопрос. — Не знаю, я его вчера весь день не видел. Команды под бурные аплодисменты вышли на поле и собрались в его центре. Судья разъяснял правила, которые и так все знали и сегодня точно не собирались соблюдать. — Не кусаться, не толкаться, не… — судья осекся, потому что внезапно по всему стадиону разошелся ужасно-громкий магловский рок. И большинство из присутствующих знали, что это означало. Джеймс-Сириус Поттер — Король, которого свергли, вышел из раздевалки под самую эпическую свою музыку, он был в очень узких бордовых штанах и в черном свитере с горловиной, а на его плечах, как шарфик, покоилась черная лисичка, руки его были в карманах, а в зубах сигарета. Он вальяжно направился в сторону трибуны возле комментаторской будки. Зал затих. Каждый знал, что в любой момент он может взорваться. Джей-Си двигался очень медленно, волей-неволей обращая все взгляды на себя, даже судья не давал начало игре, пока бывший король не дошёл до своего места. Когда Джей-Си сел возле Лили и Алисы на трибуне, музыка выключилась, и он махнул судье рукой, мол, теперь можете начинать. Зал взревел, когда игроки взмыли в воздух. Первыми взяли мяч в свои руки Гриффиндорцы, поэтому первый гол был забит в первые секунды матча. Трибуны с красным знаменем рычали и прыгали, даже обычно безразличный к квиддичу Джей-Си и тот кричал. — Джеймс! — Гарри пытался докричаться до сына, который сидел на пару рядов ниже. После нескольких громких криков, Джей-Си таки заметил, что его отец был здесь. Сначала он сделал вид, что не видел его, а потом всё-таки встал и направился к нему. — Джеймс! Что у тебя с лицом? — Джинни обеспокоенно взяла лицо сына в свои руки. Под глазами были фонари, губа рассечена, а затем она увидела, что все костяшки пальцев на руках стёрты в кровь. — С кем ты подрался, Джеймс? Почему не пошел в Крыло? Отвечай! — Я больше не залечиваю раны колдомедициной, — серьёзно ответил он, проваливаясь на сиденье возле родителей, — пусть их лечит время. Гарри и Джинни задумчиво посмотрели на почти безэмоционального сейчас сына, а потом Джей-Си резко слетел со своего места и заорал: — НАРУШЕНИЕ! УРОДЫ, ОНА ЖЕ ДЕВУШКА! ЧТОБ ВЫ СДОХЛИ, ЗМЕИНЫЕ ОТРОДЬЯ! Джеймс кричал не случайно. Когда Айслин подлетала к кольцам слизеринцев с мячом в руках, её с обеих сторон резко прижали охотники другой команды, от чего та потеряла равновесие и мяч. — Не знал, что ты знаешь правила игры, — удивлённо сказал Гарри. — Я был уверен, что ты даже не знаешь, как мячи называются. — А я и не знаю, — ответил Джей-Си, грозно сверля глазами слизеринцев, — но то, что они играют не по правилам — сразу видно. Счёт был семьдесят — пятьдесят в пользу змей, когда Монтегью запустил бладжер в Лили-Лу. Джей-Си был так зол, что готов был сам сесть на метлу, которая теперь с ним точно не поднялась бы, и лично надрать задницу этому уроду. Им, к слову, назначили пенальти. — Почему Роуз ничего не говорит? — недоумевал Рон. — Они же не честно играют, вот Ли в наше время всегда в микрофон говорил, что слизни мухлюют. Джей-Си знал, почему она покрывает врагов. Козырь всё ещё в его рукаве, и он в любой момент мог его использовать. — Джеймс, а что это у тебя за лиса? — наконец спросила Гермиона, потому что очаровательное животное не боялась ходить на ручки всем рядом сидящим. Сейчас с ней играл Альбус. — Это мой единственный друг в этой проклятой школе, в которой собрались одни предатели, госпожа Министр. — Кстати, насчёт друзей, — осторожно спросил Гарри, но его голос прервало недовольное улюлюканье, потому что слизеринцы опять забили грязный гол. — Если ты о Фой, то я не знаю, где она. Я уже всё сказал, — не смотря отцу в лицо, безразлично произнес Джей-Си. — Я уже понял, что ты не знаешь о её местоположении. Но, может быть, ты знаешь, где находится её дневник? — Дневник? Так он существует? — Джей наконец перевел глаза с фингалами с поля на отца. Гарри расценил это как искреннее незнание о местоположении дневника. Расследование снова потерпело фиаско. — Сохатый, лови снитч быстрее, — прерывисто сказал Сириус, переводя дыхание, — эти амбалы от девчонок живого места не оставили. Я один не справлюсь. — Вижу. Криспи тоже еле держится. И почему комментатор молчит? — недоумевал Джеймс. — Сейчас всё будет, Бродяга. Джеймс похлопал друга по спине и подлетел к трибунам. — Меллисса Маккензи, мне нужно вдохновение от моей музы! — громко прокричал капитан команды Гриффиндора по квиддичу, после чего трибуны начали скандировать имя девушки. Лили ничуть не засмущалась, подошла, взяла любимое лицо в свои руки и вдохновила ловца под довольный гул зрителей. — А ты со мной так никогда не делал, — прошептал Джинни мужу на ухо. — Может потому, что ты играла в моей команде, а не сидела на трибуне? — саркастично ответил Гарри. Джеймс полетел высматривать снитч, в то время, как слизеринцы чуть не столкнули Лили с метлы, которая, прежде чем потерять равновесие и полететь вниз, всё-таки смогла забить гол. — ЭТО НИ В КАКИЕ ВОРОТА НЕ ЛЕЗЕТ! — прокричал Джей-Си, вставая с места и гневно направляясь в будку комментатора. — Роуз! Почему ты молчишь, когда твою команду избивают, когда из твоей кузины выбивают дух?! — Джеймс был в ярости. Все знали, что бывает, когда он в ярости. — Отдай микрофон, я сам буду комментировать! Завязалась нешуточная драка за микрофон. Роуз пыталась убрать руки кузена с микрофона, но он всё же был парнем, а, значит, был намного сильнее. — НУ ЧТО, УРОДЫ, СВЕРГЛИ МЕНЯ С ТРОНА? ЗНАЧИТ ТЕПЕРЬ Я БУДУ КОММЕНТАТОРОМ, СУКИНЫ ВЫ ДЕТИ! — От голоса, который прозвучал на весь стадион, у МакГонагалл встали волосы дыбом, и она направилась в комментаторскую будку. — Извините за технические неполадки. Ваш комментатор, Роуз Уизли, снова с вами. — Роуз воспользовалась невнимательностью кузена, чтобы отобрать микрофон. — НЕТ, Я ВАШ КОММЕНТАТОР. Я, ДЖЕЙМС-СИРИУС ПОТТЕР. И ТЕПЕРЬ СЛУШАЙТЕ ВСЕ СЮДА.— Джей-Си схватил запястья кузины, чтобы она не дёргалась. Лисичка, сидящая у него на плечах, передернулась, потому что этого жеста она теперь до смерти боялась. — Слизеринские отродья, обращаюсь к вам. КОГДА ВЫ СПУСТИТЕСЬ НА ЗЕМЛЮ, Я ВАС ЛИЧНО ВСЕХ ВЫЕБУ, ПОТОМУ ЧТО НЕФИГ ТРОГАТЬ МОЮ МАЛЕНЬКУЮ СЕСТРУ, УРОДЫ ПОГАНЫЕ. МОНТЕГЬЮ, ТЕБЕ ОТДЕЛЬНЫЙ ПОДАРОК ОТ МЕНЯ! От выражений старшего сына Гарри Поттера у присутствующих взрослых завяли уши. Родители парня, директор, другие преподаватели и родители других детей повскакивали с мест и направились в комментаторскую будку, чтобы убрать оттуда нахала. — Мистер Поттер! Выйдите оттуда! — грозно сказала Макгонагалл. — Профессор, вы разве не видите, что они нечестно играют?! — возмущался Джей-Си. — Нельзя это так оставлять! Комментатор должен быть беспристрастным, а она покрывает наших врагов! — Джей, с чего бы это ей покрывать врагов? — спокойно спросил Гарри, пытаясь вразумить сына. — О, вы правда хотите это знать? — в голосе Джеймса послышалось что-то нехорошее. Роуз передернулась и смогла выбраться из хватки кузена. Джей-Си взял микрофон в руки и попятился в угол комментаторской трибуны, на него наступали: разгневанная Роуз, очередной раз опозоренные родители, готовая отобрать у Гриффиндора все баллы директриса и куча других возмущенных людей. — Я ведь всем скажу, Роузи, — маниакально сказал Джей-Си, забираясь на угол трибуны, с микрофоном в руках и лисой на плечах. — Ты прекрасно знаешь, что я могу сказать. Сердце Роуз предательский билось в груди, но она высоко задрала голову, взяла себя в руки и сказала: — Понятия не имею, о чем ты говоришь. У меня нет секретов. Тогда это и случилось. Джей-Си безумно просмеялся в микрофон, а потом прокричал во всю мощь своих связок: — РОУЗ УИЗЛИ СПИТ СО СКОРПИУСОМ МАЛФОЕМ! Дальше много разных событий произошли одновременно. Скорпиус и Джеймс, которые увидели снитч на несколько футов ниже комментаторской будки, полетели в его сторону, но, услышав что прокричал придурок Поттер, Скорпиус остановился и поднял взгляд кверху. Джеймс, разумеется, поймал снитч, вскинул руку вверх и полетел в середину поля. Но зал не взревел радостным криком, а, почему-то, удивленно и возмущенно охнул. Джеймс-Сириус Поттер летел с высоты комментаторской будки прямо на землю. Несколько разных заклинаний, пущенных взрослыми для его спасения, никак не подействовали. Директор, родители, Министр Магии: все усомнились в своих магических способностях, потому что ещё ни разу не было такого, чтобы заклинания не срабатывали. Джей-Си был опасно близко к тому, чтобы стать лужей крови на глазах у сотен зрителей, когда его дед выбросил пойманный снитч и полетел спасать его бесполезную задницу. — ИДИОТ, Я ЧУТЬ НЕ СДОХ СТРАХА! ЗАЧЕМ ТЫ ПОЛЕТЕЛ! — кричал Джеймс внуку в лицо, держа его за грудки и прижимая к столбу. — ПРИДУРОК, ТЫ ДОЛБОЕБ! БРОДЯГА ТЕБЯ МАЛО РАЗУКРАСИЛ? ЕЩЁ ХОЧЕШЬ? — Джеймс разок ударил психопата по лицу. А тот, в свою очередь, прошептал одно слово: —Фой. — Что? — Пришел в себя ловец. — Фой. Она была у меня на плече, когда я… — Джей-Си сглотнул ком в горле, — ...падал. Где она? Джеймса как окатили холодной водой. Он видел, как летит Джей-Си, но летящей лисы он не видел. Спустившиеся взрослые подошли к падавшему и спасенному Поттерам. когда тот начал кричать на всё поле: — ЛИСА-А-А! ГДЕ МОЯ ЛИСИЧКА?! — сам Джей-Си был в полном порядке, но от мысли, что его любимая могла разбиться, всё его нутро горело синим пламенем. — ГДЕ МОЯ ФО-О-ОЙ?! Гарри обратил лицо сына на себя и спокойно сказал: — Ты назвал лису именем Фиалайт? — Я-я… — Джей-Си нервно запустил руки в волосы, его тело дрожало, а голос его не слушался. — Я ЛЮБЛЮ ЕЁ! Я НЕ МОГУ ЕЁ ПОТЕРЯТЬ! Джеймс-Сириус рывком встал и направился в сторону замка, оставляя всех наедине со своими мыслями. Никто так и не понял, любит он лису или девушку, одни Мародёры знали, что это одна и та же личность. Все были так заняты Джеймсом-Сириусом, что никто не заметил, что во время падения Скорпиус принципиально не полетел спасать наглого, испортившего всё придурка, зная, что его спасут и другие. Но он поймал его любимицу, и сейчас, держа её под мантией, он направлялся в замок. Мстить он собирался беспощадно.