***
Как же всё-таки современное общество зависимо от СМИ! Когда вчера Проныра написала о том, что в их школе уже три месяца учились Джеймс Поттер, Лили Эванс, Сириус Блэк и Ремус Люпин из прошлого собственной персоной, все отнеслись к этому скептический, но буквально за пару часов каждый поверил в эту, на вид полнейшую, чушь и во всё горло обсуждал это в коридоре, Большом зале, своей гостиной. В подтверждение этому четверка путешественников исчезла из школы, а с ней и все Поттеры. Как только ученики это осознали, так сразу же их сомнения отпали. Но даже если и оставались особенно твердолобые ученики, то они исчезли в тот момент, когда совы принесли утреннюю почту со свежим номером Ежедневного Пророка. Одной из таких учениц была Сирена Лаффингтон. Она до последнего отказывалась верить, что спасла жизнь самому Сириусу Блэку. Всё, что написала Проныра, а потом Ежедневный Пророк, казалось сущим бредом, но она посмотрела на колдографию в газете и поняла, что это был именно он: тот, который называл её «Си» и аккуратно брал в руки её подбородок, кого она считала безродным, бедным полукровкой — это был Сириус Блэк. — То есть, если бы я вдруг сказал, что я чистокровный волшебник, с двумя хатами и таким количеством бабла, что десятки твоих будущих поколений смогут жить и ни в чем себе не отказывать, то ты бы не раздумывая вышла за меня? — Это не может быть правдой, Вик. Это было бы слишком идеально. Сирена чувствовала себя полной дурой, вспоминая тот диалог. Он практический прямым текстом сказал ей, что он Сириус Блэк, а она ему не поверила! Это было самым большим провалом в её жизни. Бесконечно долго девушка всматривалась в колдографию в газете и убеждалась, что это он. На нем была его любимая черная кожаная куртка, от которой всегда пахло дорогими сигаретами (надо было догадаться, что если бы у него не было денег, он бы курил палёную ерунду), его волосы были такие же иссиня-черные, но вот прическа была совсем другая: сразу видно, что мода не этого века; самое прекрасное в нем было — идеальные точеные скулы на тонком изящном лице и красивый острый подбородок. Всё это очень органично смотрелось в сочетании с белоснежной улыбкой во все тридцать два зуба и невероятно-глубокими серыми глазами — глазами, в которые она всматривалась, непосредственно перед тем, как блаженно выгнуться от лучшего оргазма в её жизни. Сирена и раньше считала его внешность идеальной, но сейчас она понимала, что он ещё прекраснее, чем притворялся. Её сердце безумно колотилось в груди, как тогда, когда она нашла его бездыханное тело в коридоре; как тогда дрожащими руками она держала палочку, так же сейчас дрожащими руками она держала газету; как тогда на её глазах непроизвольно загорелись слезы, так же и сейчас пара слезинок упали на газету, размывая свеженапечатанные буквы на бумаге Как только ей в руку попала газета, она встала со стола Слизерина за завтраком и ушла в свою комнату. Невозможно было даже представить, как теперь она будет смотреть ему в лицо, ведь она лично попросила больше к ней не приближаться. А ведь один Сириус Блэк мог бы решить все проблемы её семьи… Но она его оттолкнула. Она выбрала Гойла. Весь Слизерин только о Блэке и говорил уже сутки, их глотки уже пересохли от сплетен, но переставать они не собирались. В каждом из них так или иначе есть гены Блэков: если ты чистокровный волшебник, иначе никак, но последний известный представитель настоящих древнейших Блэков умер задолго до их рождения, и этот человек сейчас, по стечению каких-то странных и сомнительных обстоятельств, учился с ними в школе, и был их ровесником. Путешествия во времени — это всегда абсурд, так что иначе быть и не могло. Рыдая, уткнувшись в подушку, из-за несправедливости, Сирена была заставлена врасплох, когда в комнату вошли мракоборцы и начали обыскивать каждый дюйм комнаты специальными приборами. — Извини, что побеспокоили, — сказал светловолосый мужчина с приятным голосом. — У нас приказ обыскать все комнаты учеников. — А что конкретно вы ищите? — шмыгая носом, поинтересовалась девушка. Увидев на тумбочке газету с раскрытой статьей, мужчина кивнул на неё. — Кто-то в Хогвартсе украл у них маховик времени. Они здесь застряли до тех пор, пока мы его не найдем. — З-застряли? — девушка нервно сглотнула. — И что будет, если вы не найдете хроноворот? Что будет, если они останутся здесь? Мужчина глубоко вздохнул: — Очень надеюсь, что мы этого никогда не узнаем. То есть, если Сириус Блэк останется здесь, то у неё есть шанс быть с ним, и тогда её семья будет в достатке и счастлива? Но с другой стороны, если он не вернётся в прошлое, вполне возможно, что кого-то из её предков погибнет или же просто её родители или бабушки с дедушками, по каким-то обстоятельствам, не женятся, тогда и она никогда не родится, и смысла в том, чтобы пытаться его вернуть, не будет вообще. Вернуть? «Ты никогда не была его девушкой, Сирена, он никогда не любил тебя, вы с ним просто спали. Ты для него такая же шлюха, как для всех остальных. Сириус Блэк никогда не будет с тобой. Выкинь весь этот бред из головы и продолжай играть в невесту Гойла. Ты же помнишь, что мы договорились забыть о собственных чувствах и делать всё что угодно ради семьи?» От такой горькой несправедливости очередная безумно-влюбленная в Сириуса Блэка девушка разрыдалась пуще прежнего. Но такая же ли она как другие? И влюблена ли она в него, потому что он Сириус Блэк или ещё по какой-то причине?***
— Арагог меня сожри, что за хрень! — Джей-Си в сердцах свернул газету и швырнул её в сторону. — Ни одного слова обо мне! «Бедный Гарри Поттер», «Родители Гарри Поттера», — парень в лицах показывал, как это говорит Скиттер. — Да он специально её позвал писать, чтобы она побольше о нем самом написала! Пиздец. Ну что за отец у меня, а? — Думаю, он не хотел, чтобы она так много писала о нем, — спокойно ответила сидящая напротив Лили. — Если бы он этого хотел, он бы дал интервью, а он от комментариев отказался! — Ты его просто защищаешь, потому что он твой сын… Отвернувшись к окну, Джей-Си, по обыкновению своему, начал смотреть на пейзажи, пролетающие мимо. Когда утром наших главных неугомонных героев посадили на Хогвартс-Экспресс (Джей-Си хотел лететь на фестралах, но отец ни в какую не разрешил), Ремус смог отхватить один номерок Ежедневного Пророка, чтобы ознакомиться со статьей в поезде. — Да забей на отстойную заметку в газете и просто подумай о том, как мы теперь будем веселиться в Хоге! — От слов Джеймса внук чуть повеселел. — К тому же, ты всё-ещё Король, — нежно сказала Фиалайт, беря её лицо в руки и заставляя смотреть на себя. — Чего-чего, а вот этого у тебя никто и никогда не отнимет! — А знаешь что, ты права! — просиял Джей-Си и не услышал её тихого "я всегда права". — Сегодня же устроим сумасшедшую вечеринку в тайнике Салазара Слизерина, там отличное место для того, чтобы забабахать концерт! Я давно обещал вечеринку Алу, да и в честь выздоровления Бродяги надо её закатить, а теперь мы сделаем одну супер-невъебенную-вечернку в честь всего этого, в честь всех вас! Ребята просто не могли не воспользоваться тем, что огромный поезд сейчас принадлежал только им. Сначала игры были довольно безобидны, вроде спародировать кого-то из их общих знакомых: Сириус и Джеймс всегда любили так развлекаться, поэтому над МакГонагалл в исполнии Джеймса смеялись так, что женщина, продающая сладости, прибежала, подумав, что здесь кто-то умирает. А потом Джей-Си включил музыку, и понеслась. Когда девчонки наотрез отказались танцевать стриптиз, это взяли на себя парни. Джеймс и Сириус танцевали, так грязно прижимаясь друг к другу, что Ремус просто не мог их не пидорасить прямо там. Постепенно танцы вышли из купе и ребята начали носиться по коридору, продолжая извиваться, как контуженные. — Докатился! Смотрю, как дед стриптиз танцует! — в сердцах сказал уже сам почти голый Джей-Си. Дошло до того, что и Ремуса в это втянули, а уж когда танцевать вышел Альбус аплодировали лёжа на полу. Поездка получилась запоминающаяся не только для Мародеров, но и для машиниста, который заявил, что никогда не будет больше возить их в своём поезде. Эти придурки сломали несколько верхних полок для ручной клади, облили чем-то ковер в коридоре так, что теперь любой, кто туда ступал, начинал кудахтать, ещё и разбили окно, а на десерт — из-за них теперь аварийный стоп-кран неисправен, но это всё мелочи по сравнению с теми незабываемыми воспоминаниями, что останутся в памяти надолго.***
Сегодня Тедди, а точнее Кендис Лэнс официально выписалась из больницы, потому что там ей ловить больше нечего. Трансгрессировав к дому Фаррела, Тэд нервно потёр замерзшие из-за подступающей декабрьской стужи руки. До тех пор, пока не выпадет снег, на улице будет такой промозглый холод, от которого конечности отваливаются. Стоя возле двери, Кендис набиралась сил, чтобы постучать. Сегодня ей предстояло совратить женатого мужчину. У неё был в этом опыт. Разве что в этот раз она делала это не по своей прихоти, а потому что хотела вернуть свою любимую. Тедди постучался в дверь. Несмотря на холод, девушке пришлось расстегнуть пальто, чтобы показать мужчине красивое декольте. Кендис сделала своё самое похотливое выражение лица, чтобы мужчина сразу понял, что пора приступать к делу. Дверь открылась, но Кендис начала говорить, смотря в сторону: — Мистер Фаррел, как… Слащавый голос девушки резко оборвался, а похотливое выражение лица сменилось на удивление и стыд. Тед сейчас был похож на нашкодившего кота, потому что в дверях стоял не Гидеон, а Мари-Виктуар собственной персоной. — Тэд? — девушка вскинула брови от удивления, настолько она ожидала увидеть кого угодно, но не его. — М-м, вы меня с кем-то спутали, — закрывая лицо отворотом пальто, проговорила Кендис. — Я прекрасно знаю, кто такая Кендис Лэнс, Тэд! Потому что её придумала я, — Виктуар, еле сдерживая улыбку, попросила Тэда войти. Тедди нерешительно вошёл, боясь, что в любой момент может выйти Фаррел и наехать на него, ведь он вёл себя, мягко говоря, не так, как подобает девушке. Но он же и не девушка, верно? — Можешь вернуть свою внешность, — крикнула Мари с кухни, — Гидеона нет дома. — В смысле, нет? — с одной стороны Тэд расстроился, но с другой был бесконечно этому рад. — Он сказал, что сегодня тебя не будет дома, а получилось всё наоборот. — Тебя сегодня выписали из больницы, поэтому ты не знаешь, что заболел другой целитель на этаже и Гидеону пришлось заступить за него в ночное дежурство. Тедди был ошарашен, но совсем не тем, что они с Виктуар всю ночь будут здесь одни, а тем, что она знала, что он лежал в больнице. Она прочитала эти его мысли, мельком глянув в его лицо: она смущалась не меньше, чем он. — Да, я знаю, что ты лежал в больнице под именем Кендис, Тэд, — как-то строго сказала Мари. — А ещё я знаю, что ты всеми силами пытался совратить моего мужа. — Он что, тебе рассказывает, что к нему пристают сексуальные девушки? — Тедди вскинул бровь. — Вот придурок. Кто такое жене рассказывает? — Хороший муж, — подняв подбородок, сказала Виктуар. Тедди молча смотрел на то, как тоненькая, похожая на фею, Мари-Виктуар, пыталась разобраться с плитой, в попытках приготовить что-то поесть. Он не выдержал её мучений и встал со стула, чтобы помочь, как в старые добрые времена. — Во так, — Тедди взял её тонкое запястье и показал, как двигать волшебной палочкой, чтобы продукты складывались в блюдо. Стоя невероятно близко к Виктуар, Тедди дышал ей прямо в ухо. Девушка чувствовала его близость, тепло его тела, по которому она бесконечно скучала. Медленно выписывая рукой Мари в воздухе элементы заклинаний, метаморф не заметил, как наклонил голову к её шее и оставил там лёгкий поцелуй, от которого у замужней женщины проснулась совесть. — Тэд, не надо, — Виктуар забрала свою руку и вывернулась от объятий. — Ты прекрасно знаешь, что нам нельзя. Парень отошёл обратно к столу, не смотря на любовь всей своей жизни, запустил обе пятерни в свои бирюзовые волосы и глубоко вздохнул. Двое всем сердцем любящих друг друга человека находятся одни в доме и должны делать вид, что у них нет друг к другу никаких чувств. Тедди решил пройтись по дому, чтобы отвлечься от своих мыслей, пока Виктуар пыталась что-то приготовить без его помощи. Дом оказался небольшим, с виду довольно милым, но не было в нем какого-то уюта, тепла. Какой-то он был сырой и скучный. Гидеон хотел, чтобы жена создавала в доме атмосферу, но, видимо, не смог вдохновить её на это. Тедди этому очень удивился, ведь комната Мари в её родном доме была пристанищем тепла и комфорта, парень вспомнил все её многочисленные рисунки на стенах, её всегда яркое постельное белье и разноцветные подушки на креслах, а ещё заколдованный потолок, всегда показывающий необъятный космос. Здесь же всё было тускло и невзрачно: цвета в основном коричневые и бежевые, куча книг повсюду, несколько одиноких фотографий с их свадьбы на комоде. А вот у Виктуар в комнате, в её родном доме, на стене над кроватью была куча их с Тэдом совместных дурашливых фотографий. Удивляясь тому, как скучно могут жить люди, Тедди не заметил, как уже лазил по личным вещам в спальне супругов Фаррелов. На одной из полок, среди всех однотонных корешков книг и ежедневников, виднелась одна яркая книжка, которую Тэд просто не смог проигнорировать. Это оказался небольшой скетчбук принадлежащей его любимой. Теплая улыбка, от которой возле глаз собираются морщинки, росла на лице парня, когда он перелистывал страницу за страницей. В ней были нарисованы красивые девушки в шикарных нарядах — Виктуар всегда мечтала быть модельером, поэтому, сколько Тедди себя помнил, она всегда рисовала такие вещи, сейчас он был очень рад, что замужество не убило в ней любовь к рисованию и мечту. С нежностью Тедди перелистывал страницы, и он очень удивился, когда на одной из них оказалось довольно знакомое лицо. Карикатурный парень с бирюзовыми волосами: не узнать себя метаморф просто не мог. Раньше она часто рисовала его… Когда Мари зашла в свою спальню с подносом, на котором лежала её очередная попытка приготовить что-то съедобное, увидев, что именно делает Тэд, она выронила поклажу. И если бы парень быстро не среагировал и не отлевитировал поднос на письменный стол, он бы разбился вместе со всем содержимым. — Кто тебе разрешал это трогать? — краснея и отбирая из рук парня свой скетчбук, спросила Виктуар. — Тебе не стоило сюда приходить, Тэд. — А я и не к тебе приходил, — хмуря брови, ответил парень. — Знаю, — так же хмуро ответила Мари, а следом на их лицах выросли улыбки и они смеялись, как в старые добрые времена. Просмеявшись, люди с миллиардом общих воспоминаний в тишине смотрели друг другу в глаза. Их сердца бились так сильно, что они могли бы посоревноваться с идущей стрелкой часов, висящих на стене. Напряжение в комнате настигло предела. Невидимые нити, связывающие их души, в доли секунд сократились в длине, притягивая любящих друг к другу. Губы соприкоснулись, руки обвели любимое родное тело, а совесть незамедлительно уехала в командировку. Любовники дрожали от неистового, ноющего желания, срывая друг на друге одежду. Им очень повезло, что кровать супругов Фаррелов была в одном метре от них, но перед тем как на неё упасть, позволив любви всей своей жизни сделать с ней всё, что угодно, Виктуар отвернула фотографию мужа, стоящую на тумбочке, лицом к стене. Зная тела друг друга с точностью до каждой родинки и ямочки, любовники делали друг с другом именно то, что им обоим очень нравилось, чем они любили заниматься раньше и по чему они очень сильно скучали. Никакая вселенская сила не заставила бы этот жаркий и страстный секс остановиться, пускай даже муж Виктуар войдёт сюда и застукает их, они всё равно не прекратят это дело до тех пор, пока не вернут то, что задолжали друг другу за долгих полтора года. Но полтора года по сравнению с восемнадцатью годами, проведенным вместе, это как минус двести семьдесят три градуса по Кельвину — абсолютный ноль. Каким бы хорошим любовником не был Гидеон, он точно не мог вытворять то, что может делать Тэд, да и ни один человек на свете не может этого делать. Если, конечно, он не родился метаморфом, и не умеет менять части своего тела прямо в процессе. Закинув ноги на бедра любимого, её пальчики на ногах сильно сжимались, щипая его за кожу, когда метаморф наглым образом менял свое достоинство, находясь прямо внутри любимой: то длиннее, то короче, то толще, то тоньше. По сути ему можно было даже не дёргаться, а просто менять свой размер. Но чем больше разнообразных движений и изменений, тем больший кайф получает Мари, это она поняла ещё в пятнадцать лет. Стоит тебе такое попробовать, ты больше не получаешь удовольствия от чего-то другого. Чувствуя себя невероятным героем, подарив Виктуар долгожданный идеальный оргазм, Тедди поцеловал любовь всей своей жизни в её раскрасневшие от покусываний ротик, переводя дыхание. — Тэд, я сегодня утром видела твоего отца, — осторожно произнесла Мари, проводя пальчиком по его вздымающейся и опускающейся груди. — Ты очень на него похож, знаешь? — Знаю... я с ним лично знаком. Небесно-голубые глаза Мари-Виктуар стали размером с апельсины. Тедди увидел её заинтересованность, поэтому сказал: — Мы с Джеймсом рассекретили их сразу же, как только они появились. Отец, конечно, ещё в помине не знаком с моей матерью, но он, черт возьми, классный! — Тэд смотрел в потолок и улыбался. — Между прочим, это он меня надоумил бросить школу и начать действовать. — Так вот чего тебе не хватало, — саркастично сказала Виктуар. — Хорошей оплеухи от отца. Тедди был чуть уязвлен, но не растерялся: — А тебе не хватало хорошего секса от меня. Тедди облизал верхнюю губу, искоса наблюдая за реакцией любовницы. Мари шутливо лягнула его под одеялом, а потом засмеялась, продолжая колотить метаморфа кулаками. Тэд вылетел из кровати, но добежал лишь до штанов, чтобы взять из карманы сигарету и закурить. Когда Мари встала с кровати и отобрала у него из рук зажженную сигарету, его лицо вдруг стало слишком серьезным. — Тебе разве можно курить? — Тедди недвусмысленно намекнул на её беременность, а та, в свою очередь, сделала такое лицо, что единственное, что вырвалось у Тэда — это: — Вот пиздабол! С одной стороны, у него отлегло, и ему не придется воспитывать чужого ребенка, но с другой стороны, он понял, что чуть облажал. — А я не предохранялся, потому что решил, что ты уже беременна и нам это не нужно, — парень почесал бирюзовую шевелюру. — Не беспокойся об этом, — небрежно бросила Виктуар, — я принимаю противозачаточные пачками. — Увидев вскинутые бирюзовые брови, она добавила: — Ну не готова я становиться матерью в двадцать три года! — Ты забыла добавить "матерью детей человека, которого я не люблю". Тэд думал, что она сейчас ещё раз его ударит, но она лишь отвернулась и затянулась. — Зачем ты вообще вышла замуж? Зачем ты вообще хотела замуж? Нормально же всё было, — Тедди вернулся к очень старому разговору. — Почему вы, женщины, не можете радоваться тому, что имеете? Вам всё время нужны какие-то изменения, движения в отношениях. Было всё отлично! — Тебе было отлично, тебя всё устраивало, поэтому ты не делал абсолютно ничего! — Мне было столько же, сколько тебе сейчас, когда ты меня бросила! — Тедди пожал плечами. — А чего ты добилась в свои двадцать три года? Смотрю, ничего особого, только вот замуж вышла за человека, для которого ты не создана! — последнее слово Тэд оскорбленно выдохнул ей в лицо. Будучи уверенным, что она в ответ скажет что-то язвительное в защиту своего поступка, Тэд смерял её высокомерным взглядом. Но, на удивление, по щекам девушки покатились слезы. — Тедди, я такая дура! — морща красивое личико от слез, произнесла Виктуар. — Прости, что бросила тебя, прости, что не могу вернуть всё назад. Крепко обняв любимую, Тедди слушал всё, что у неё накопилось, попутно покрывая её поцелуями. На руках он донес плачущую Виктуар до кухни и заварил ей крепкий чай. — Мишка Тедди, ты простишь меня? — Виктуар выпучила глазки, прямо как в детстве, и назвала его так, как называла в детстве. Тэд не смог сдержать улыбку. — Я любил и люблю тебя больше всех на свете. Что бы ты ни сделала, я всегда тебя прощу. Шмыгая носом и вытирая последние слезы, Мари задала вопрос: — И что мы теперь будем делать? — Разводись с мужем и выходи за меня — Тэд говорил так, как будто всё это проще, чем ездить на велосипеде. — И где мы будем жить? У твоих бабушки с дедушкой? На что мы будем жить? Мы же не работаем… Вопросы были вполне здравые, поэтому Тэд серьезно задумался. — Домой к родителям я не вернусь — это позорно. — Мари вскинула подбородок, шмыгнув носом. — Значит, ты будешь замужем за Фаррелом до тех пор, пока я не найду постоянный заработок, — смотря в кружку с чаем, произнес Тэд. — Но я не хочу с ним быть, Тэд, ты прекрасно это знаешь! — Да, но ты сама сказала, что нам негде жить и денег у нас нет, — Люпин вздохнул и встал со стула. — Значит, здесь у тебя будет кров и еда. — Окинув стоящую в стороне попытку Мари приготовить еду, он добавил: — Лучше всё-таки пусть кормит тебя муж. — Он не умеет, — махнула рукой Виктуар. — он вообще кроме своей работы ничего не умеет. — О, да, я заценил, как он работает, — от саркастичной фразу Теда они оба прыснули и засмеялись. После нескольких блаженных оргазмов Тэд уснул, в то время как Виктуар просто лежала и всматривалась в любимое лицо. Услышав стук, Виктуар подошла к окну, за которым сидела красивая белолицая совка. Письмо предназначалось Тэду, чему она очень удивилась, но решила не будить его, а просто положила письмо в карман брюк. Нежно перебирая волосы волшебного цвета пальчиками, она не сдержалась и пару раз оставила лёгкие поцелуи на милом носике, от чего тот поморщился во сне, вызывая улыбку девушки. Из-за такой нежной вечерней тишины абсолютно каждый шорох был слышен в доме, а когда в ключной проем зашёл ключ, даже Тэд проснулся от своего глубокого сна. Быстро вскакивая с кровати, Тедди схватил свои вещи, которые Мари до этого аккуратно сложила на стуле, и вылетел в окно, чертыхаясь и ударяясь об оконную раму. Будучи уже на холодной предзимней земле, Тедди осознал, что его обувь осталась у порога дома. Он не растерялся и трансфигурировал пару лежащих горшков в обувь, вот только Виктуар потом пришлось придумывать, откуда у них в доме новая пара мужских кроссовок.***
Хогвартс стоял на ушах и каждую минуту ждал, что могут появиться долгожданные путешественники во времени. Те, кто уже успел с ними хорошо познакомиться, считали нужным рассказать абсолютно всем о том, что они знакомы. Но они не появились ни за завтраком, ни на уроках, ни на обеде, так же они не появлялись на послеобеденных уроках и в гостиных. Ученики уже начали думать, что их обманули, и что это очередное наказание от короля за плохое поведение, когда во время ужина распахнулась дверь и разразилась знакомая музыка, извещающая о том, что в зал входит Король. И он вошёл туда, но далеко не только со своей Королевой. Та делегация, что самым наипафоснейшим образом вошла в Большой зал не только вызвала удивленные и восторженные вздохи, но и истеричные визги, да и вообще большинство учеников, да и преподавателей тоже, повскакивало со своих мест, чтобы хорошенько разглядеть тех, кого видели каждый день в течение трёх месяцев. Джей-Си, обнимая Фиалайт, смотрел на всех как на говно (как обычно), рядом с ним со скучающим выражением лица и руками в карманах шел Альбус, а между ними шла в такт музыке, стуча каблуками малышка Лу, откидывая огненно-рыжие волосы назад. Стоило им дойти до стола Гриффиндора, так в зал вошли ещё четыре человека, вот тут некоторые уже и на стол залезли, чтобы внимательнее рассмотреть Мародёров, а кто-то включил видео или же непрерывно нажимал на камере кнопку затвора. На Джеймсе была футболка, против которой категорично выступала Лили, потому что на ней красовалась огромными буквами надпись «Я люблю Лили Эванс». Но это не мешало ей держать этого выпендрежного оленя за руку, привлекая к себе ещё больше внимания, чем обычно, и мечтая поскорее исчезнуть. Бок о бок с Джеймсом шел Сириус: видя его, все слизеринские девушки зашлись настоящим воплем экстаза, в ответ на такую бурную реакцию Бродяга им подмигнул, чем вызвал обморок у одной из них. Ремус сразу был против этого, но у него никто не спрашивал, как обычно. Если в их времени никто не знал, что он оборотень, то здесь они это знают, да и оборотней начали считать за людей, так что многие были в полном восторге от мысли о его звериной сущности, хотя некоторые всё же побаивались его. Поужинать им, разумеется, не дали. Каждый хотел лично пожать им руку или сфотографироваться с ними. Намного забавнее было, когда преподаватели встали со своих мест и на правах взрослых растолкали толпу, чтобы самим пообщаться с будущими героями. — А ну, расступитесь! — раскатистый голос Хагрида заставил всех вжаться по стенам. — Чаво эт вы, а? — Хагрид смотрел на Мародёров с высоты своего полувеликаньего роста, держа руки на боках. — Уже три месяца как вы тута, а ещё ко мне в гости не заходили, ай? Разве что, только когда вам наказание назначали со мной! — Хагрид, ты же понимаешь, что мы не могли себя рассекретить? — промычал Джеймс, будучи в сильных объятиях полувеликана. — Поэтому нам пришлось делать вид, что мы тебя не знаем. По лицу великана потекли слезы, когда его обнимала Лили, он дрожащими руками достал из кармана платок и громко высморкался. — Я ж эйтово, того, когда вы того, ну это… я Гарри сам отвёз его тетке в дом. Он же, это, рос у меня на глазах, вот. Очень жаль, что вы никогда этого не увидите. Хагрид разразился новой порцией рыданий, когда Невилл и Симус отвели его в хижину. — Безумно рад знакомству с вами всеми, — негромким, но спокойным голосом сказал новый профессор Зельеварения. — Вклад, который вы внесёте в историю — неоценимый вклад, благодарен каждому из вас за солнце над головой. Пока он говорил, Лили стыдливо смотрела в тарелку, ведь она до сих пор воровала у него из кабинета оборотное зелье и кучу ингредиентов для оборотного зелья и волчьего противоядия. Сбежать из зала удалось с горем пополам. Смеясь и переводя дыхание, вся компания добралась до женского туалета третьего этажа. — Сквиб, что мы здесь делаем? — задал вопрос Сириус, окидывая взглядом женский туалет. — Ты привел нас пообщаться с Плаксой Миртл? — Очень надеюсь, что мы сможем прошмыгнуть быстрее, чем она меня заметит, — Джей-Си засунул голову в горловину футболки. — Фой, быстрее открывай. Пока Фиалайт искала среди своих трэков в телефоне запись слова «откройся» на Парцелтанге, в дверь кто-то вошёл. — Лука-а-ас! — с визгом Алиса набросилась обнимать Ремуса. — Ой, точнее, профессор Люпин, — девушка хихикнула. — Папа сказал, что ты лучший профессор по ЗОТИ из всех, что у него когда-либо преподавали. Ты тако-о-ой классный! — Алиса чмокнула покрасневшего Люпина в щеку. — Сказать ей, что ты её чуть было не загрыз пару дней назад? — спросил Джеймс. — О, смотрите, кто это тут у нас. — Ребята обернулись на голос. Это была Плакса Миртл. — Да это же сами родители Гарри Поттера, хи-хик, — из рта привидения вырвался пузырик. — Гарри часто заходил ко мне в туалет, когда учился в школе, а ещё мы с ним вместе принимали ванную… — НУ ПОЧЕМУ, БЛЯТЬ, Я ЭТО УСЛЫШАЛ?! — возвел очи к небу Джей-Си, выдавая призраку, что он тоже среди присутствующих. — А ВОТ ВНУК У ВАС — САМОЕ БОЛЬШОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ В МИРЕ! — прокричал призрак в лицо Сквибу. — УБЕЙТЕ ЕГО КТО-НИБУДЬ, ЧТОБЫ ОН ОСТАЛСЯ ЗДЕСЬ СО МНОЙ, И Я МОГЛА МУЧИТЬ ЕГО ТАК, КАК ОН МУЧАЕТ МЕНЯ! — Нашла! — Фиалайт нашла нужный трэк и раковины раздвинулись, открывая проход. — ВАЛИМ, ВАЛИМ, ВАЛИМ ОТСЮДА! — с криками Джей-Си прыгнул в тоннель, а за ним и все остальные, оставляя Миртл вопить о ничтожности Джеймса-Сириуса. Здесь уже давно всё было приведено в порядок, так что упали они не на кости и сброшенные шкуры василиска, а на мягкий батут. — Скажи на милость, — обратилась Лили к внуку, — как тебе удается абсолютно всех настраивать против себя? — Я задаюсь этим вопросов вот уже тринадцать лет, — ответила за него Фиалайт, глубоко вздохнув. Концерт, что собирался устраивать Джей-Си должен был быть спонтанным, поэтому он уже договорился с Пронырой, чтобы она оповестила их об этом ровно через два часа. Пока Лили, Ремус и Алиса (ну она не особо старалась, больше мешала Лунатику) украшали зал: трансфигурировали фантики в кресла и столики, развешивали шарики и устанавливали конфетти, остальные репетировали музыку. — Дед, ты всё ещё отстойный барабанщик, — разочарованно констатировал Джей-Си. — Но другого у тебя нет, — пожал плечами Сохатый. — Вообще-то, есть. — Ребята отвлеклись от своих дел и посмотрели в сторону одной из голов змей. — Тэ-эд! — Джей-Си раскинул руки для объятий, подходя к другу. — Тедди, мать твою, Люпин! Мишка Тедди собственной персоной пришел, чтобы спасти мою группу от позорной игры деда на барабанах. — Пошёл нахуй, — в сердцах сказал Джеймс, обиженно вставая из-за барабанной установки, на которой, как он думал, он отлично стучал. — Я получил твоё письмо и просто не мог его проигнорировать, — выпуская брата из объятий, сказал Тэд. — Письмо? Ах ты сукин сын, — Джеймс готов был драться. — Ты его специально позвал, чтобы "я тебя не позорил"? — Сохатый гримасничал, изображая внука. Джей-Си спрятался за широкую спину Тэда, чтобы он закрыл его от возможных вспышек заклинаний, которые мог пустить Сохатый. — А вот ты, бирюзововолосый урод, мне ни одного письма не прислал за месяц! — Сквиб треснул метаморфа по затылку. — Рассказывай, чем ты там занимался, и как твои успехи? Тэд рассказал про то, что лежал в больнице и совращал мужа Виктуар, умолчав о том, что больше недели депрессировал и валялся, как овощ, в доме у бабушки. Сириус и Джей-Си были в полном восторге, в то время как Ремус удивлялся тому, как он использует свой дар. — Кстати, видели сегодня утром твою ненаглядную, — известил Блэк со сцены. — Какая-то она была грустная. — Не переживай, я её сегодня осчастливил пару-тройку раз, — небрежно бросил Тэд, чем вызвал удивление у окружающих, а Джей-Си вообще подавился шоколадом, который всем раздал Ремус. — Но она же замужем, — выпучив глаза, сказал Ремус. — Эм, ну, как бы, да, — метаморф почесал затылок, не смотря в глаза отцу. — Но, вообще, я планировал сделать так, чтобы Фаррел изменил Мари-Виктуар, а получилось наоборот. Сириус засветился от восторга. — Лунатик, у тебя такой офигенный сын, я лучше бы и не сделал. Чувак, ты теперь мой кумир! Рем, тебе есть чему поучиться у сына, — сказал Блэк, кладя с хлопком ладонь на плечо друга и многозначительно смотря в сторону Алисы, которая в отсутствие музыкантов, решила потрогать инструменты. — Тедди, ты теперь останешься со мной в Хоге? — глубоко заглядывая в глаза метаморфу, спросил Джей-Си, не отрывая объятий, которые, к слову, были похожи на объятия любовницы. — Увы, нет, — парень глубоко выдохнул. — Мне теперь придется устроиться на работу. Услышав последнее слово, сквиб отлетел от метаморфа, как ошпаренный, чертыхаясь и скрещивая пальцы в импровизированный крест. — Изыди, сатана! — И где хочешь работать? — поинтересовался Ремус у сына. — Без понятия. Всегда знал, что нужно работать там, где пригодится мой дар метаморфа, но единственное, что я умею — кадрить чужих жён и мужей, хотя, после знакомства с Фаррелом, я усомнился в своих способностях. — Только попробуй пойти к моему папаше в мракоборцы, — щуря с презрением глаза, сказал старший сын Гарри Поттера, — я вычеркну тебя из своего завещания. — Ну и что ты будешь завещать? — рассмеялся Сохатый. — Гитару и альбом с похабными рисунками? Я бы забил на твоё тупое завещание и пошел туда, где меня примут с распростертыми объятиями. Гарри много раз предлагал Тэду прийти к нему в отдел, но сам метаморф никогда не думал, что из него может выйти хороший мракоборец. — Джей, ты же знаешь, что вся эта поебень с борьбой с темными силами — не моё, — успокоил его Тэд. — Попробую найти моему таланту другое применение. — То, что ты родился метаморфом — чудо, — спокойно сказал Ремус, обращая на себя внимание. — Это настолько редкий дар, что на пятьдесят процентов ты должен был родиться оборотнем, а на другие пятьдесят — простым человеком, но ты получил в наследство дар твоей матери. Ты не должен тратить его понапрасну. Совесть Тедди уязвила его. Он всегда знал, что ему чудом повезло, что он не родился оборотнем, а уж тем более, ему повезло родиться не простым человеком. Но раньше он тратил свой талант на праздные развлечение. — Ты прав, пап, — Тэд сглотнул ком в горле, — обещаю, что направлю мой талант в нужное русло. Лунатику всегда нравилось помогать и давать советы людям, а уж как приятно осознавать, что ты помог собственному сыну. Стоило Проныре написать о концерте, как в Тайную Комнату сбежалась вся школа. Фиалайт была безумно рада наконец-то петь. Обычно она не любила, когда люди на неё смотрели, не любила выступать на людях, что-то говорить, вообще находиться в толпе не любила. Но в том, чтобы петь со сцены, был какой-то определенный восторг. Ей не нужно было говорить и высказывать свои мысли, ей удавалось полностью вложить все свои эмоции и чувства в песню, так что она не замечала сотен пар глаз, обращенных на неё. Она просто пела. А уж как был рад Джей-Си наконец вырисовывать соло на гитаре перед публикой — уму непостижимо. Он любил именно публику, играл для публики, передавал эмоции именно публике. И его старания всегда замечали. Зрители визжали и кричали: все любили концерты короля, от части, именно из-за музыки он и стал Королем: три года назад, после их первого с Фиалайт и Тэдом концерта, в интернете появился первый пост Проныры. Она описала Джеймса в своем блоге с ног до головы и показала народу, что этот парень не просто сын Гарри Поттера, а ещё и очень крутая индивидуальность. С тех пор в Хогвартсе появилась сплетница и Король. После двух часов концерта, когда Джей-Си решил просто играть на гитаре, будучи уже в дрова, без песни и других инструментов, Сириус ушёл со сцены, чтобы хорошенько надраться и найти какую-нибудь девочку на ночь. Он не видел Сирену ни в Большом зале, ни здесь, среди присутствующих, что его немного обеспокоило, но уже через секунду он отогнал мысли о ней: его не должна она беспокоить, ему на неё плевать, какой бы хорошей любовницей она ни была. Стоило ему подойти к столу с выпивкой, как возле него образовалась стайка девочек, которые без умолку что-то говорили, в том числе и признавались ему в любви. Вот теперь Сириус Блэк был по-настоящему счастлив. — Расступитесь, отребья, — противный голос Мерседас Крокеет нельзя было спутать ни с чем. — Значит, ты Сириус Блэк? На удивление, Трио было не в полном составе: Лаффингтон среди них не было, но Сириус решил не подавать вида, что ему есть до этого дело. — Стоило вам узнать, кто я такой, так вы начали отрываться от своих ногтей и телефонов, чтобы удосужить меня своими алчными взглядами? — скептический осматривая девушек сверху до низу, отчеканил Сириус. Лица девушек сразу смягчились. — Слушай, Сириус, — Саммертайм расстегнула верхнюю пуговицу на узком топе, — мы правда не хотели так с тобой обходиться. Ты и сам прекрасно понимаешь, как нехорошо, чтобы такие люди, как ты и мы, общались с простолюдинами. Плохо для имиджа. — Имидж? — У Сириуса вырвался громкий лающий хохот. — Да какой у вас, к черту, имидж, бабоньки? Если у ваших папочек есть денежки, которые они заработали Мерлин знает каким способом — это не делает вас чистокровными волшебницами в пятнадцатом поколении. Аривидерчи! Сириус закинул руки на плечи двум каким-то девчонкам и направился с ними в сторону выхода из Тайной Комнаты. И он совсем не подумал, что такие тупые курицы, как Саммертайм и Кроккет, могут прочитать его фразу между строк и обвинить спасительницу его собачьей задницы в измене и предательстве. Где-то в другом конце зала несколько зевак засмотрелись на громкую ссору. — Это моя любимая футболка, Лили, — надрывался Джеймс, — я так долго ждал момента, когда смогу её надеть! Я понимаю, что раньше она тебе не нравилась, потому что ты меня ненавидела, но сейчас ты моя девушка, и что такого в том, чтобы я её носил? — А мне не нравится, что все на неё пялятся! — в том же тоне отвечала девушка. — Я как будто твоя личная обезьянка, Джеймс! "Смотрите все, Лили Эванс — моя собственность", — Лили, кривляясь, спародировала Джеймса. — Прекрати вести себя так, будто я твоя собственность! — Не нравится футболка, да? — крепко стискивая зубы, проговорил Джеймс. — Да! — скрестив руки на груди и смежив брови, ответила Лили. — Ну так сними её с меня, Эванс! Сними! Лили два раза просить не пришлось. Она схватилась за отвороты футболки и стянула её через голову любимого. Его красивая широкая грудь сильно вздымалась из-за гнева, они стреляли друг в друга молниями из глаз, а потом не выдержали и поцеловались под шумные аплодисменты. — Вы ещё потрахайтесь тут, ага, — крикнул со сцены Джей-Си, за что получил средний палец от деда. Когда целующаяся парочка ввалилась в гостиную Гриффиндора (Джеймс начал расстёгивать пуговицы на блузке Лили и повалил её на стол возле камина), единственный, кто там был — это Ремус. — Ты что, не на вечеринке, Рем? — лёжа на Лили, спросил Джеймс. — Сделайте вид, что меня тут нет, — невозмутимо ответил Ремус. Услышав знакомый нескончаемый смех в проходе, Лунатик спрятался за диван, придерживая палец на губах, призывая друзей к молчанию. — Я правда не знаю где он, Алиса, — Девушка была не одна, а с Тэдом. Увидев лежащую на столе пару, Алиса потянула: — О, а вы Ремуса не видели? Джеймс покачал взъерошенной головой, продолжая лежать на Лили, а следом с него свалились очки. — Он не хочет со мной больше гулять, — девушка обиженно топнула ножкой, смотря на Тэда. — Может, он плохо себя чувствует? — предположил метаморф. — Всякое бывает. — Может быть… — едва слышно сказала Алиса, а затем невозмутимо сказала: — Если увидишь его, скажи, что я буду ждать его на вечеринке, хи-хи. Девушка помахала Тэду, окинула парочку многозначительным взглядом, а перед тем, как уйти за картину, обратилась к Лили: — Если что, можете идти в нашу комнату. Я сегодня не приду, — сказав это, она вприпрыжку, напевая какую-то мелодию себе под нос, удалилась из гостиной. Тэд развалился на диване, игнорируя Джеймса и Лили, он подпрыгнул, когда из-за дивана вылетел Ремус. — Я чуть коньки не отбросил! Ты чего от неё прячешься, па? — Да так, просто, — пробормотал Ремус, садясь рядом с Тэдом. Сын несколько долгих секунд сверлил отца взглядом, а потом Ремус не выдержал: — Я чуть не загрыз её в полнолуние… Зелье не сработало, а она пришла в лес из-за меня. Не хочу причинять ей больше боли. — Но она же в порядке, да? По-моему, её всё это нисколько не смущает, — Тэд приобнял отца. — В остальное время ты совсем не опасен для неё, так почему же не продолжать с ней гулять? — Вы в курсе, что мы здесь, да? — привлек к себе внимание изнывающий от желания Джеймс, лежащий на раскрасневшейся Лили. — Нет, — хором ответили Люпины, даже не смотря в их сторону. — Черт, — в сердцах сказал Джеймс, слезая с Лили. Девушка, в свою очередь, отвернулась и начала застегивать рубашку. Пока Поттеры удалялись в комнату, Люпины провожали их взглядами. Будучи уже на лестничной клетке, Джеймс крикнул: — Гарри сказал, что зелье не сработало, потому что ты должен его начинать пить за неделю до полнолуния, волчья твоя задница! От мысли о том, что он всё-таки сможет сохранять рассудок в полнолуние, Лунатик засветился.***
— Мы прочесали весь Хогвартс, мистер Поттер, каждый дюйм, но единственное, что мы там нашли — пару бутафорских маховиков из лавки Зонко, — отчитывался мрокоборец начальнику, в присутствии ещё и начальника Отдела Тайн и Министра Магии. — Надо было лучше искать, — мужчина в капюшоне ударил кулаком по столу в кабинете Поттера. — Мистер Фоса, я доверяю своим работникам и верю, что они обыскали всё тщательно, — спокойно, но строго ответил Гарри. Каждый молча подумал о чем-то своём, но все они думали в одном направлении: Мародёров надо вернуть как можно скорее. — И что нам теперь делать? — подал голос другой невыразимец. — Что-что, — пробасил Фоса, — нужно делать новый маховик времени — других у нас нет, а вернуть их надо любой ценой. — Я поищу в реестре всех, кто когда-либо делал маховики или имеет понятие о том, как они устроены. Мы соберём всех экспертов, и сделаем прототип маховика, чтобы всеми силами вернуть их в своё время, — пообещала Министр. — Прямо сейчас подам заявление на поиск таких людей. Министр удалилась из кабинеты начальника Мракоборческого отдела, как и все мракоборцы и невырозимцы. Уже перед выходом мужчина в капюшоне развернулся и сказал Гарри: — Понимаю, что они ваши родители и друзья, мистер Поттер, — голос его был намного спокойнее, чем обычно. — Вы прекрасно знаете, что и для моей судьбы важен один из них, но всё же, я склонен думать, что они сами же и спрятали маховик. — Знаешь, Горг, я тоже думал об этом. Если так, то я попробую до них достучаться сам. Невыразимец кивнул головой, выходя из кабинета, оставляя Гарри с кучей нерешённых дел наедине.***
— Хм, я знал, что они будут искать маховик в Хогвартсе. В комнате не было ни души, с кем разговаривал преподаватель по Зельеварению — не понятно. Мужчина рылся в своем чемодане, а найдя заветный позолоченный кружок с песочными часами посередине, продолжил: — Хорошо, что они не подозревали, что его может взять кто-то из преподавателей. Большое упущение со стороны Мракоборческого отдела, в лице Гарри Поттера. Поворачивая в руках блестящий прибор, высокий, худой, сутулый мужчина сказал ещё одну реплику, прежде чем разразиться душераздирающим хохотом: — Осталось совсем чуть-чуть и я смогу переписать историю.