The Real Future

       В кабинете директора несколько долгих минут царила удушающая тишина. Даже портреты на стенах, затихнув, всматривались в происходящие, ведь прямо на их глазах вершился один из самых значимых исторических моментов.        Гарри не отрывал взгляда от своей матери, хотя, формально, она пока не его мать. Для неё он — будущее, а для него она — недоступное прошлое. Нежная, маленькая девушка, с глазами полными слез, обогнула директорский стол и очень медленно подошла к своему взрослому сыну.        Присутствующие в комнате боялись дышать, казалось, они смотрели на что-то слишком уж интимное, такого даже в интернете на запретных сайтах не найти.        Протягивая маленькую ладошку, Лили подошла очень близко к Гарри, смотря на него сверху вниз. Две пары мокрых изумрудно-зелёных глаз, не моргая, смотрят друг на друга.        Но потом в глаза семнадцатилетней девушки попался уже едва различимый шрам в виде молнии на лбу, её маленький указательный пальчик прошелся по выжженому изгибу.        От прикосновения матери у Гарри всё нутро перевернулось. Вот уже добрых минут пять он не мог сглотнуть ком в горле.        Проведя пальцем по шраму — тому, что навсегда останется в знак её любви к сыну, Лили взяла в свои дрожащие ладошки его скуластое бородатое лицо и оставила лёгкий поцелуй прямо в середине лба, на шраме. Гарри не выдержал и обвил её маленькую хрупкую фигурку своими большими руками, она обняла его в ответ.        Всё это было до боли трогательным, сердцесжимающим, неправильным и интимным одновременно. МакГонагалл вытирала платком покатившиеся слезы, которые просто невозможно было сдержать.        Ремус отвернулся, чтобы не видеть этого, Джей-Си стоял в углу, опустив голову, чтобы прикрыть пару горячих слезинок, Джеймс выдыхал слишком уж шумно и часто, пытаясь сдержаться, а Сириус рассматривал пол, понимая, что обстановку надо как-то разрядить.        — Профессор МакГонагалл! — От голоса Сириуса Гарри вздрогнул, но объятия не разорвал. — Получается, вы знали, что это мы, с самого начала. Почему решили раскрыть нас только сейчас?        Директор и все присутствующие были очень рады тому, что Блэк разрядил обстановку.        — Я решила подождать до первого серьезного проступка, — успокоившись, произнесла женщина. — Зная вас, я предполагала, что он будет намного раньше.        — О каком таком проступке идёт речь? — невозмутимо поинтересовался Джеймс, закидывая руку на плечо Сириусу. — По сравнению с этим парнем, — Сохатый оттопырил большой палец, показывая на позадистоящего внука, — мы вообще паиньки.        С одной стороны Гарри показались забавными явно притворно-невинные лица молодых крестного и отца, но с другой стороны его старший сын опять в чем-то провинился.        — Если что — травка была моя, — подал голос Джей-Си, чем вызвал негодование отца.        — Какая травка, Джеймс?! — отстраняясь от Лили, но не отталкивая её, сурово посмотрев на сына, сказал Гарри.        — Кажется, дело не в травке, Джей, — скривив рот и сделав щенячье выражение лица, сказал Сириус.        — Тогда она была не моя. Это Скорпиус подкинул, — строя не менее невинное выражение лица, подхватил Джей-Си. — Да, можете послать сову его отцу.        — Да не видела я никакой травки! — оскорбленно сказала директриса, не понимая, почему они не осознают, в чем их настоящая вина. — Два дня назад несколько моих учеников чуть было не пострадали от лап оборотная! Вам несказанно повезло, что мисс Лонгботтом отделалась лёгким испугом, мистер Люпин!        — Поверьте, мы пересрались от страха больше, чем она, — добавил свою реплику Сириус, почесав переносицу.        — Теперь я знаю, чем вы занимались во время полнолуний за спиной у Дамблдора, — строго обводя взглядом Мародёров, проговорила МакГонагалл. — И я прекрасно знаю, что у меня за спиной в школе орудовали, в свое время, три анимага!        — Вы дадите Гриффиндору баллы за отменную трансформацию? — с надеждой спросил Джеймс.        — Нет, мистер Поттер, не…        — Постойте, — наконец взял себя в руки Гарри, — анимагов должно быть три: где Петтигрю? — Гарри Поттер встал с директорского кресла, и порывисто подошёл к отцу и крестному, пытаясь понять, что они сделали с предателем.        — Если ты думаешь, что мы прилетели сюда и грохнули его, как только узнали, что он предаст твоих родителей, то, к твоему и его счастью и моему несчастью, — Сириус положил руку на грудь, — он остался в семьдесят восьмом году по стечению… некоторых обстоятельств.        Гарри шумно вздохнул, всматриваясь в давно забытые кристально-серые глаза.        — Хорошо, очень хорошо. — Гарри начал мерить шагами комнату, прямо как это любил делать Джеймс. — Ничего пока не говорите, а вы, профессор, не спрашивайте у них. Это экстренная ситуация и она требует экстренных мер.        МакГонагалл понимающе кивнула, поправляя мантию. Мародёры переглянулись: не нравилось им всё это.        Гарри достал палочку и наколдовал патронуса-оленя, проговорив ему:        — Срочное послание Министру Магии: код ноль ноль красный двадцать девять время. Пусть все побыстрее соберутся, мы будем на месте через полчаса.        Олень ускакал в окно, никто из присутствующих не понял того, что произошло.        — Все четверо — за мной. — Гарри окинул путешественников во времени взглядом, голос его звучал жёстко, а затем он повернулся к директрисе: — Спасибо, Профессор.        — В смысле «четверо»? — стоящий в углу Джей-Си начинал закипать. — А я? Они всё это время были со мной, я их подобрал, приютил, я им всё показал, всему научил! Я! — Разгневанный сын перекрыл дверь и уставился в отца взглядом.        — А с тобой мы отдельно поговорим, — хмуря брови и отодвигая сына от прохода, сказал Гарри.        Пропуская Мародёров по очереди в проход, Гарри сверлил красного от гнева, готового в любой момент взорваться, сына глазами. Как только Лили и Джеймс, держащиеся за руки вышли из кабинета, Гарри вышел следом, закрывая дверь.        Спуск с лестницы делегации, направляющейся в Министерство Магии, сопровождался криками Джеймса-Сириуса:        — Я ТАК И ЗНАЛ, ЧТО ТЫ ОТНИМЕШЬ У МЕНЯ ВСЮ СЛАВУ! ДА, ЗНАЛ, ПОЭТОМУ НЕ ХОТЕЛ ТЕБЕ О НИХ РАССКАЗЫВАТЬ! СЕЙЧАС ТЫ ВЫВЕРНЕШЬ ВСЁ ТАК, ЧТО ТЫ ТАКОЙ ДОХРЕНА МОЛОДЕЦ , А Я — ГОВНО И ПОЗОРИЩЕ СЕМЬИ! Я УЖЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ ЗАГОЛОВКИ В ГАЗЕТАХ: « ВЕЛИКИЙ И ПРЕКРАСНЫЙ ГАРРИ ПОТТЕР ОПЯТЬ УДИВИЛ МАГИЧЕСКОЕ СООБЩЕСТВО», «ПОКЛОНЯЙТЕСЬ ГАРРИ ПОТТЕРУ», «МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ДОЖИЛ-ДО-ВСТРЕЧИ-С-РОДИТЕЛЯМИ»! ТЫ САМЫЙ УЖАСНЫЙ ОТЕЦ ВО ВСЕЙ ВСЕЛЕННОЙ!        Кажется, Джей-Си кричал ещё что-то, но на три этажа ниже его крики не были уже слышны.        Коридоры Хогвартса были пусты, когда делегация направлялась в Хогсмид, потому что все были на занятиях. Оно и к лучшему: увидеть Гарри Поттера — это, в принципе, сносит голову, а уж увидеть Гарри Поттера вместе со своими умершими родителями и их друзьями — может довести до дурдома даже самого психический здорового человека.        Гарри шёл позади и наблюдал за Мародёрами всю дорогу.        Невозможно было поверить, что это они, его родители, живые, здоровые, молодые, счастливые сейчас шли, держась за руки. А уж как он был рад видеть Ремуса и Сириуса, пускай они пока с ним и не знакомы, зато он за то не долгое время, что они были вместе, очень сильно их полюбил.        Время от времени Мародёры оборачивались назад и бросали короткие взгляды на строгого мракоборца, перешептываясь между собой.        Гарри их не слышал, но еле сдерживал улыбку, настолько это было мило.        Про их дружбу он слышал миллионы разных историй, но, наконец-то, у него появилась возможность увидеть её лично. Хоть вся эта ситуация граничила с безумием, и Гарри должен беспокоиться из-за того, что они так долго находятся не в своем времени, но что-то внутри него говорило ему, что стоит закрыть глаза на неправильность этой ситуации и насладиться этим до конца.        И ему стоило больших усилий принять решение о том, что всеми силами надо будет вернуть их в своё время, потому что его сейчас сильно-бьющееся сердце, предлагало ему оставить их здесь насовсем. Он прекрасно понимал, чем это может обернуться, но эта мысль так приятно грела его раненую душу.        Когда они подошли к Хогсмиду, Гарри попросил их сменить обличия, чтобы не вызывать панику, и отругал себя за то, что не подумал об этом раньше.        Трансгрессировав к Министерству, Гарри попросил их беспрекословно следовать за собой, никуда не сворачивать, ничего не трогать, ни с кем не разговаривать.        — Может быть, он похож на тебя, Сохатый, но гены строгой старосты ему достались от Эванс, — негромко сказал Сириус, когда они шли по центральному коридору Министерства Магии. Гарри их услышал, но они шли позади, поэтому не видели, что он еле сдерживает улыбку.        — Были когда-нибудь в Министерстве? — Гарри впервые за весь путь что-то сказал, его лицо все ещё было обеспокоенным, но не таким серьезным.        Удивлённые обращением к ним, друзья отрицательно покачали головами.        — Придет ещё ваше… — Гарри договорить не смог, потому что они дошли до стойки осмотра палочек, и он осознал, что если они протянут свои палочки, их идентифицируют и система подаст сбой, и будет много вопросов и шума: этого нельзя было допустить.        — Добрый день, мистер Поттер, — сказал охранник, забирая протянутую палочки мракоборца.        — День добрый, мистер Доливан, как ваша дочь?        — Замечательно, ей уже намного лучше. Каждый день просит, чтобы её выписали, настолько сильно хочет в Хогвартс, — просиял охранник. — Спасибо, что спросили.        Вернув палочку Гарри, он обратился к стоящему впереди Джеймсу:        — Вашу палочку?        — Все в порядке, Говард, их не нужно досматривать, они со мной. — Гарри знал, что не положено пропускать без досмотра абсолютно никого, но надеялся на исключение.        — Мистер Поттер, я понимаю, какой вы большой человек, но меня выгонят с работы, если я пропущу их.        — Мы очень торопимся на срочное собрание, — строго сказал Гарри.        — Так это не займет и минуты, — добродушно ответил мужчина.        — Я, как глава Мракоборческого отдела, уже их проверил и точно могу вам сказать, что эти четверо не опасны.        Ремус вдруг подумал, что он сейчас вылитый Джеймс, когда пытается доказать Сириусу, что Холихедские Гарпии лучше Паддлмир Юнайтед.        — Мистер Поттер, вы же понимаете, что даже для вас я не могу сделать исключение, — разочарованно потянул Доливан.        — А для меня можете? — К стойке подходила красивая женщина с аккуратным пучком волос на голове, в идеальной бордовой мантии.        — Госпожа Министр, я… э… не положено, но… — охранник испуганно посмотрел в глаза Министру. — Ну ладно, проходите…        Проходя через турникетку, Джеймс и Сириус смерили охранника взглядом, говорящим "Ха, съел?". Лили и Ремус одними взглядами извинились за своих друзей.        Ничего не прошло мимо внимательного Гарри, хоть они и молчали, но он все прекрасно видел и, теперь он уже в открытую улыбался.        — Гарри, надеюсь это действительно настолько срочно, — прошептала Гермиона, когда они заходили в лифт. — Все уже собрались. Ты уверен, что именно этот код?        Гарри окинул взглядом Мародёров, громко выдохнул и сказал:        — Не поверил бы, если бы сам не увидел. Но, да, с кодом я не ошибся.        — У тебя есть отдельный код на случай, если мы решим пропутешествовать во времени? — глаза Джеймса полезли на лоб, а очки упали бы, если бы он их не поймал.        — Кто именно "вы"? — поинтересовалась Гермиона, ведь Мародёры всё ещё были замаскированы.        — Сейчас мы все и всё друг о друге узнаем. Давайте дойдем до места назначения.        Второй раз за два месяца этот зал в Отделе Тайн готовится к важному собранию. Да и состав сейчас почти тот же: представители всех отделов, но больше всего среди них невыразимцев, специальный отряд мракоборцев, отряд Дамблдора, Орден Феникса, а, точнее, те его представители, которые ещё живы.        В большом белом зале, по периметру которого были лестницы с партами, как в аудитории, было довольно громко, потому что экстренный код, отправленный Гарри Поттером, означал то, что путешественник во времени застрял и не может вернуться домой.        — Симус, — обратился Невилл к сидящему рядом другу, — как думаешь, кто именно перенёсся к нам из прошлого?        — Не знаю, но, наверное, это кто-то очень значимый, раз Гарри решил разобрать это дело полным составом, а не только с невыразимцами. Путешествия во времени — их дело.        Когда в зал вошли Министр Магии и Гарри Поттер воцарилась тишина.        Гермиона не села за главное кресло, а предпочла присесть рядом с мужем, с которым были довольно сложные сейчас отношения, и ради детей ссориться с ним она не собиралась. Но это не мешало ей обмениваться "взглядами" с сидящим напротив главой отдела Международного Магического Сотрудничества.        — Гарри, кто он? — развеял гробовую тишину Рон. — Ты же не просто так нас собрал, да? Это кто-то очень важный, ведь так?        Все лица были прикованы к Гарри, ожидая от него ответа. Сотни раз он был в такой ситуации, и каждый раз его пробирала нервная дрожь, и каждый раз ему удавалось собраться силами и выдать им то, что от него хотят, но именно сегодня он не мог вымолвить ни слова.        Джинни увидела, что с мужем что-то не так, встретившись с ним глазами, она ему едва заметно кивнула в знак поддержки.        — Это… — Гарри глубоко вздохнул, — Вы сами всё увидите… Входите.        После реплики Гарри в зал вошли четыре никому не известных подростка. Люди пытались всматриваться в их лица, надеясь понять, кто они такие, но из-за маскировки это было невозможно.        — Кто это? Это чьи-то потомки? Я думал, мы не разбираем путешественников из будущего. — предположил мужчина из первого ряда.        — Кажется, это дети Лаванды Сахаровской. — Все перевели взгляды на Полумну. С возрастом её взгляд менее отрешенным не стал. — Вы что, не знаете её? Она возродила род галапагосских хоббитов в семнадцатом веке.        У Рона вырвался нервный смешок, Гермиона и многие другие попытались не рассмеяться, некоторые даже не слушали, когда она начала говорить, зная, что будет чепуха.        — Нет, Полумна, это не… — фразу Поттер не договорил. — А, знаете, просто покажите им.        Мародёры посмотрели на Гарри, чтобы удостовериться, что он действительно этого хотел. Он кивнул, а сам обошел в сторону, чтобы не видеть реакцию остальных. Да и ему было намного легче на них смотреть, когда они не были похожи на себя.        Звук был такой, как будто у всего зала вдруг случился приступ астмы. На самом деле люди просто очень громко и шумно вздохнули, некоторые хватались за сердце и возводили молитвы небу.        Гарри продолжал стоять спиной к присутствующим и лицом к двери, когда его теща, Молли, очень громко воскликнула, хватаясь за сердце:        — Гарри, дорогой!        А Джинни вскочила с места и подбежала к мужу, хватая его за руку в знак поддержки.        Несколько мучительных секунд в зале царила звенящая тишина. Под многочисленными взглядами и без того находящаяся в стрессовой ситуации Лили, вжалась в стоящего рядом Джеймса ещё больше. Парень не отпускал её руку с момента их рассекречивания в кабинете.        — Поттер и Блэк прямо как из воспоминаний о школе! — послышался мужской бас из задних рядов.        Все перевели взгляды в сторону поднимающегося с места и спускающегося к пришельцам из прошлого мужчины.        — Таннер?! — дружное и громкое восклицание от Джеймса и Сириуса, после которого Руперт Таннер сгреб старых друзей в охапку.        — Вот уж не думал, что еще когда-то увижу вас! Мерлин, я помню каждую вашу шалость, помню каждый раз, когда вы надирали Пожирателям задницы. — Взрослый мужчина сиял от радости, а глаза его были на мокром месте.        — Старая ты задница, Таннер! Когда вернёшь мне мои десять галлеонов, которые ты проиграл мне ещё на пятом курсе, а? — улыбка Джеймса была до ушей, а в глазах плясали чертики.        — Так я же тебе их вернул! Ещё на твоей свадьбе!        — Что-то не припоминаю, — Сохатый притворно-задумчиво почесал подбородок, вызывая своей репликой смех.        — Сукин ты сын, Поттер, — Таннер ещё раз крепко обнял старого друга, — как же я рад тебя видеть!        Старый друг обнимал Джеймса своими крепкими руками, пожалуй, даже слишком сильно.        Обстановка чуть разрядилась и ностальгировать стали все.        — Подумать только, Сириус Блэк выглядит так, как на моей старенькой колдографии, которую я сделала, когда на шестом курсе мы подсматривали за мальчишками в ванной. — Женщины понимающе улыбнулись фразе Гретты Вуд. — Моя первая любовь!        — Сколько я ночей не спала, потому что не знала, что ещё сделать, чтобы самый красивый парень в школе меня заметил. — Вновь среди женщин прошёлся понимающий ропот.        — Да, мы все хотели, чтобы нас заметил Сириус Блэк, а мы для него всегда были развлечением на один день.        — Дамы, ну прекратите, — Сириус одарил женщин своей самой обаятельной блэковской улыбкой — Меня всегда хватало на всех!        Женщины с придыханием вздохнули, услышав давно забытый, красивый грудной голос в сочетании с голливудской улыбкой и сумасшедшим взглядом, от которого когда-то в школе сносило голову.        — Не знал, что тебе нравятся "по старше", Бродяга.        Над репликой Джеймса смеялись как в старые добрые времени. За дружбой этих двоих наблюдали с придыханием долгие годы, на глазах всех этих людей Поттер и Блэк драли друг ради друга задницы, а уж как много о них стало известно после их смерти.        — Сыграем в квиддич, Поттер! — Джеймс обернулся на знакомый голос.        — Гвен! Гвен, гиппогрив тебя дери, что ты здесь делаешь? — Джеймс раскрыл руки для объятий. — Понимаю, Таннер, Стоун, Боунс, но ты!        — А я глава Отдела по Магическим Играм и Спорту. — Глаза Джеймса полезли на лоб, он еле удержал свои очки. — А до этого я играла за Холехедских Гарпий восемнадцать лет, — Глаза Джеймса стали ещё больше. — Всегда думала, что это место займешь ты, Джим.        — Я тоже! — воскликнул Джеймс, взъерошивая волосы под смех окружающих. — Сучка, моё место заняла.        Джеймс и Гвеног дарили друг другу теплые улыбки несколько секунд, а потом взрослая женщина скривила недовольную гримасу.        — Ты выглядишь точно так же, как когда ты меня бросил. Я, конечно, понимала, что встречаться с Поттером — означало постоянно быть на втором месте в его сердце, — она бросила взгляд на Лили, — но…        — Но, дай угадаю, ты настолько сходила по мне с ума и не смогла пережить нашу разлуку, что так и не вышла замуж?        — Ты всё такой же придурок, Поттер, — в сердцах сказала Гвеног Джонс, ещё раз обнимая старого друга.        — Значит так, да? — Сохатый упёр руки в бока и прищурился. — Когда я вернусь домой, я разорву твою команду в последнем чемпионате по квиддичу на седьмом курсе! Можем даже на галлеон поспорить, что я это сделаю! — азартно предложил Джеймс.        Гвеног рассмеялась, откидывая голову назад, а потом достала из кармана галлеон и вложила Джеймсу в руку.        — Уже разорвал! То, что ты сделал на седьмом курсе со всеми командами, вошло в список Хогвартских преданий.        — Я в себе не сомневался! — самодовольно потянул гриффиндорец, вырывая из окружающих смех.        Когда Джонс возвращалась на своё место, Гарри подошёл к отцу. Он жадно вслушивался в каждое сказанное слово, но его порывало задать очень важный вопрос:        — Ты встречался с Гвеног Джонс?        — Ага, — беспечно ответил Джеймс, — в начале шестого курса Бродяга сказал, что мне нужно прекратить страдать по твоей маме, и начать общаться с другими девчонками. С Гвен мы частенько играли в квиддич за спиной у МакГонагалл. Она довольно веселая девчонка, ну я и решил попробовать. Правда, на долго меня не хватило. — Сохатый почесал затылок. — До первого раза, когда с Лили кто-то попытался флиртовать.        — Да каждый мечтал быть с Лили Эванс! — подал голос невысокий мужчина с оттопыренными ушами. — Когда ты начал гулять с Гвеног, каждый из нас решил, что у него появился крохотный шанс быть с Лили Эванс. В другое время к ней боялись подходить, никто не хотел связываться с Джеймсом Поттером!        По залу прошелся смех, а Лили обиженно посмотрела на Джеймса, она-то думала, что дело в ней, а дело в то, что все боялись, что Поттер им морды начистит. Он выглядел как самый милый олень на свете, поэтому она не сдержала улыбки.        — Как я завидовала её идеальной коже, фигуре, волосам, — мечтательно проговорила женщина из первого ряда, — если у меня и был кумир, то это была Лили Эванс.        Лили одарила теплой улыбкой говорившую, поджимая губы: неловко такое слышать от неизвестного человека. Наверное, она с младших курсов.        — Подумать только, я назначал наказание родителям Гарри Поттера! — только что дошло до преподавателя по Защите от Темных Искусств.        — Серьезно, Симус? — возмутился Невилл, — моя дочь гуляет с человеком, которого я всегда считал лучшим преподавателем на свете!        Сириус толкнул Лунатика локтем, одаряя довольной улыбкой, на что Ремус, как обычно, закатил глаза.        — Кмх, — Гермиона привлекла к себе внимание, вставая с места, — понимаю вашу ностальгию, понимаю ваше удивление, возмущение, восторг, понимаю, что вы имеете право пообщаться с давними друзьями… — Министр сглотнула. — Но мы собрались здесь из-за сложившейся экстренной ситуации, как вы все должны понимать. Так что давайте выясним, почему же это сейчас происходит.        Не зря эту женщина выбрали Министром, совсем не зря.        Все поуспокоились, собрали свои сентименты и воспоминания в кулак и готовы были серьезно рассматривать ситуацию.        Гарри наколдовал четыре стула посередине зала, но ребята не захотели туда садиться.        — Госпожа Министр, — обратился Сириус к Гермионе, — вы же не против, если мы посидим на вашем месте?        Гермиона была не против, поэтому Джеймс и Сириус чуть не подрались за кресло министра.        — Вы можете хотя бы здесь вести себя прилично? — прошипел Ремус.        — Лунатик, заткнись! — пролаял Блэк.        Пока Сириус отвлекался на Ремуса, Джеймс занял кресло и усадил рядом Лили.        — Сукин сын! — в сердцах сказал Блэк, одаривая лучшего друга презрительным взглядом.        — А я думал, матерей собак называют суками, — довольно улыбаясь, Джеймс посмотрел на Сириуса.        Закатывая глаза, Ремус сел по другую сторону от кресла. А Лили решила, что точно заколдует этих двоих, как только они выберутся отсюда.        — Итак, — Гермиона пыталась собраться с мыслями, — где вы взяли маховик времени?        Переглянувшись, Джеймс и Сириус скрестили руки на груди и в один голос сказали:        — Коммерческая тайна.        Гарри с Роном переглянулись, улыбаясь до ушей, потому что они сами так же бы никогда не сдали своих секретов.        Гермиона увидела этот их обмен взглядами и не одобрила, что они поддерживают путешественников во времени, ведь это не шутки!        — Мистер Люпин, может быть вы нам скажете? — Гермиона надеялась на благоразумие Лунатика.        — Вы ведь понимаете, госпожа Министр, что если я скажу хоть слово, то буду убит раньше времени, причем от рук друзей.        Улыбки Сириуса и Джеймса стали ещё самодовольнее. Тот, кто владеет информацией — владеет миром. Сейчас весь мир был в их руках.        — Мисс Эванс, может быть вы можете нам что-то сказать по этому поводу?        С тех самых пор, когда она обнималась с собственным сыном в кабинете МакГонагалл, Лили внутри неё было настоящая буря, поэтому девушка не могла вымолвить ни слова, даже не могла угомонить своих друзей, настолько она была поражена этой ситуаций.        — Боюсь… не могу вам помочь с этим вопросом.        Гарри наконец услышал голос матери. тот самый голос. Взрослого мужчину хватил мандраж.        — Не знаю, откуда они его взяли, — так же спокойно продолжила Лили после секундного молчания. — Я вообще оказалась здесь случайно.        — Случайно, Эванс? — Сириус прекратил валяться на спинке стула и посмотрел в зелёные глаза девушки, от чего она замялась. — Ты же отказалась, когда Сохатый тебе предложил. Я до сих пор не знаю, почему ты пошла с нами.        — Я тоже, — подал голос Ремус. — На твоём месте должен был быть Питер, но, учитывая ситуацию, я даже рад, что судьба-провидица не пустила его сюда.        — Это не помешает мне разорвать эту крысу, когда мы вернёмся, — зло процедил Блэк в лицо Лунатику.        — Бродяга, заткнись, — прервал перепалку друзей Джеймс. — Мы же уже договорились, что не будем менять временную линию. Мы сделаем вид, что ничего не знаем, к тому же, он все ещё наш друг. И только мы виноваты, что допустили тот факт, что кто-то смог его запугать настолько, что он согласился нас предать.        Сейчас Гарри вспомнил третий курс в Хогвартсе и ту сцену в Визжащей хижине, когда Петтигрю просил его пощадить, потому что Джеймс поступил бы так же.        — Давайте по порядку, — Гермиона остановила их до того, как они начали драться. — Хорошо, можете пока не говорить, откуда у вас маховик, но скажите как, с чего, зачем и при каких обстоятельствах вы решили полететь в такое дальнее будущее?        — Одно слово, — Бродяга перевел взгляд на друга и его девушку, — Эванс. Наш дорогой, всеми любимый олень не знал, как ещё порвать на себе задницу, чтобы доказать мисс-я-не-буду-с-тобой-Поттер-никогда, что она выйдет за него замуж.— Сириус махнул рукой на Гарри. — Как видите, доказал.        По залу покатился смех и вздохи умиления. Джинни сказала на ухо мужу, что это самое романтичное и безумное, что она когда-то видела на свете.        Лили втянула покрасневшие щеки и высоко подняла голову, пытаясь сдержать себя и не заколдовать Блэка прямо сейчас. Джеймс, в свою очередь, обнял её за плечи и крепко поцеловал в щеку.        — Теперь понятно, почему вдруг на седьмом курсе Лили внезапно начала встречаться с Поттером, — сказал Таннер со своего места. — Он просто показал ей будущее.        — Ну, она, вообще-то, отказалась идти с нами, — почесал затылок Джеймс. — Но когда мы делали десятый оборот маховиком, она столкнула Питера с лестницы и залетела под цепочку к нам.        — Он сам упал, — не теряя достоинства, вставила своё слово Лили. — Я передумала и решила глянуть будущее, поэтому спускалась по лестнице. Увидев, что вы уже одной ногой в будущем, я влезла под цепочку.        — Погоди, "передумала"? — рот Джеймса открылся сам собой. — То есть ты пошла, чтобы удостовериться, что выйдешь за меня?        — Нет, я просто пошла посмотреть на будущее, — Лили хотела бы сказать это твёрже, но не получилось.        — Нет-нет, ты прекрасно знала, куда и зачем мы собираемся путешествовать. И ты пошла, чтобы… Мерлин, так ты уже тогда… — Джеймс схватился за голову от осознания этой безумной правды, потому что девушка покраснела до кончиков ушей, и явно не могла вымолвить ни слова, а потом он резко сильно прижал к себе девушку, зажмурившись.        — А я тебе говорил, Сохатый, что она уже давно по тебе сохла, — оповестил Сириус.        — Ты говорил, что у меня нет шансов с ней, и что пора её забыть, — быстро ответил Джеймс, ослабляя хватку, позволяя любимой дышать.        — Разве? Ну, говорил я так, а имел ввиду совсем другое, — невинно выкатывая губу, ответил Блэк.        Смотреть на это было дичайшим удовольствием для Гарри. Он жадно хватал каждую их реплику, каждое слово, каждый взгляд, каждую улыбку. Всё это было похоже на подарок судьбы за столько лет страданий и боли. Он понимал, что Мародёры говорили совсем не по делу, но он готов был вечно смотреть на их взаимодействие друг с другом.        — Погодите, — привела в чувство всех Гермиона, — вы сказали, что сделали десять оборотов маховиком? На какой срок вы собирались отправляться в будущее?        — На десять лет вперёд, — Ремус решил ответить. — Но с маховиком явно что-то было не так, потому что, как вы видите, нас выбросило сюда.        — Да никого и никогда так далеко не выносило! — очень громкий бас мужчины в капюшоне, у которого были видны только огромные перекаченные руки, раскатился по залу. — Чудо, что вы выжили вообще! Где сейчас хроноворот? Нам нужно его диагностировать.        Мародёры переглянулись и замялись.        — Понимаете, такое дело, — Ремус закусил губу, — он пропал.        По залу покатился гул и перешептывания.        — Он был у меня тайнике неделю назад ещё утром, а после обеда его уже не было. Следов взлома не было. Кто-то пришел в комнату и забрал только его.        — Кто, кроме вас, знает о маховике и о том, кто вы такие? — поинтересовался человек в капюшоне, сцепляя руки в замок.        — Мой старший сын, — Гарри ответил за Мародёров. — Всё это время они были с ним, и он мне ничего не говорил.        — Я бы тоже не сказал, — добавил свое слово Рон. — Ну, они же сейчас ровесники. Это, наверное, круто разговаривать со своим дедом на равных. К тому же, эти ребята такие веселые, что я бы с удовольствием записался в их лучшие друзья.        — Ну раз о них знает Джеймс, логично предположить, что знает и моя дочь, — подал голос Драко. — Они друг от друга не отходят. Я ведь прав?        Ребятам ничего не оставалось, кроме как кивнуть в подтверждение слов Малфоя. Но про Тэда решено было молчать. Какой-то козырь быть должен.        — Предполагаешь, что она могла его взять, Драко? — Гарри не оставил его реплику без ответа.        — Почему ты думаешь, что это не мог сделать твой сын? — в том же тоне ответил Малфой. — Если бы я с кем-то сдружился, я бы сделал всё, чтобы они были со мной. Любой ценой.        — Никто из них двоих этого сделать не мог, — Ремус не дал развиться перепалке. — Оба они считают важным нам вернуться в свое время.        — Я пошлю отряд мракоборцев в Хогвартс, чтобы досмотреть все комнаты, карманы, тайники, — задумчиво сказал Гарри. — Мы найдем его.        — Их нужно отправить обратно незамедлительно! — мужчина в капюшоне ударил по столу. Джеймс решил, что он главный невыразимец. — Совсем скоро эти люди в своем настоящем начнут драться с Пожирателями Смерти, спасая сотни жизней и убирая с лица земли уродов. Если они не вернутся, хорошие люди начнут исчезать, а плохие появляться! Кто-то об этом думает?        Думая о разумности сказанных слов, зал выдержал паузу.        — Скажите точно, сколько вы уже здесь? — не унимался мужчина в капюшоне.        Джеймс посмотрел на невидимые часы на руке и произнес:        — Уже три полнолуния.        — Вы не представляете, что с нами было, когда мы узнали что означают ваши клички, — эмоционально размахивая руками сказал тот лопоухий мужчина. — Не могу поверить, что вы стали анимагами без надзора, прямо за спиной у Дамблдора!        — Да мы потратили на это львиную долю свободного времени в течении почти трёх лет! — вплеснул руками Джеймс.        — Ага, нам пришлось ради этого даже книги читать, — невозмутимо добавил Сириус, чем вызвал смешки.        Возмущенная до глубины души МакГонагалл вставила свое слово:        — Если бы профессор Дамблдор знал, что вы четверо вытворяете, то он бы…        — Он бы, в отличие от вас, профессор, — с нажимом на последнее слово сказал Джеймс, — дал Гриффиндору очень много баллов за потрясающее волшебство!        — Скажите спасибо, что я вас ещё не исключила, мистер Поттер!        — Пф, — фыркнул Сириус, — вы бы нас ещё зарегистрироваться в реестре анимагов заставили! — Джеймс и Сириус обменялись взглядами и загоготали. — И вообще, может, сразу отдадите нас в Азкабан за это? Я не против посидеть там ещё пару лет.        От холодного и злого взгляда Сириуса у большинства присутствующих пробежали мурашки.        В считанные секунды кровь в жилах молодого Блэка вскипела от негодования.        — Как вы могли поверить, что я мог предать Джеймса и Лили? Почему вообще хоть кто-то из вас допустил такую мысль в свою пустую голову?        Присутствующие насупились, в особенности те, на чьих плечах была вина за то, что Сириус сел в Азкабан.        — Блэк, было полно маглов-свидетелей, — пытался оправдаться мужчина из заднего ряда. — Я сначала тоже не поверил, да и никто не поверил... просто…        — Просто вы поверили кучке маглов, которых вполне могли заколдовать, — Сириус гневно встал с места и спустился в центр зала, начиная вальяжно прохаживаться вдоль трибун.— Вы столько лет видели, как я готов был умереть за Сохатого, пару раз реально чуть не сдох, а потом вдруг поверили, что я переметнулся на сторону этого безносого урода?        От голоса Блэка всем стало не по себе. Его трясло от негодования, он сжимал кулаки в карманах кипя от злости.        — Я сбежал из дома, чтобы быть подальше от всей это Пожирательно-Смертельной ерунды, я поступил на Гриффиндор, потому что не хотел иметь ничего общего с многовековой блэковской манией чистоты крови; Поттер всегда был мне бо́льшим братом, чем родной брат, а как только меня обвинили в том, что я Пожиратель Смерти, вы все незамедлительно забыли всё, что я делал для Ордена Феникса, для благополучия ВАШИХ семей, ДЛЯ ДЖЕЙМСА! — Прекрасное блэковское точёное лицо было белее самой смерти, сейчас он по очереди убивал всех присутствующих одними глазами. — Предатель здесь не я, а вы все. ВСЕ ВЫ КУЧКА ПРЕДАТЕЛЕЙ! Я БЫ УМЕР, НО НИКОГДА НЕ ПРЕДАЛ БЫ ДРУЗЕЙ!        У Гарри, Рона и Гермионы было дежавю, потому что точно такие же слова Сириус кричал когда-то в Визжащей хижине, когда они учились на третьем курсе.        Некоторые присутствующие женщины вытирали влагу с глаз платками, по лицу Лили текли слезы.        — Когда велось следствие, — спокойно сказал Боунс, — к тебе приходил Люпин, но ты ему ничего не сказал…        — Он единственный верил в то, что я невиновен! — грозно пролаял Блэк. — Но, в итоге, вы заставили и его поверить в мою виновность, потому что когда он приходил к вам и говорил, что я точно не могу быть виноватым, вы отказались взять его показания и задействовать его в качестве свидетеля защиты, потому что, видите ли, ОН ОБОРОТЕНЬ! — От голоса Сириуса хрустальная старинная лампа на потолке грозно покачнулась. — ДА В НЁМ ОДНОМ БОЛЬШЕ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ, ЧЕМ В ВАС ВСЕХ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫХ!        — Бродяга, успокойся, — Сохатый с хлопком положил руку другу на плечо, останавливая его гневную тираду и метание молний из глаз. — Сейчас это не имеет смысла. Думаю, многие из них вернули бы то время, чтобы исправить эту ужасную ошибку.        В течении нескольких секунд присутствующие слушали, как Сириус переводит дыхание, сбившееся от эмоциональной тирады, во время которой он надрывал глотку.        Никто и ничего ему говорить не собирался: знали же, что виноваты.        Внезапно послышался нарастающий шум, в котором можно было различить диалог.        — Вам туда нельзя! — говорил скрипучий обеспокоенный голос.        — Мы дети Гарри Поттера, нам, по определению, можно там быть.        Голос Джеймса-Сириуса нельзя было не спутать ни с чем. Гарри и Джинни уже готовились к его очередной истерике.        — А она тогда кто? — все тот же противный голос из-за двери.        — Она сделана из моего ребра.        Дверь распахнулась и в неё ввалился Джей-Си в обнимку с Фиалайт, окидывая взглядом присутствующих.        — Привет, родственнички!        — Ты опоздал! — Сохатый обратился к внуку. — Я из-за тебя проиграл Бродяге бутылку огневиски.        — Извини, дед, — беспечно бросил Джей-Си, выгибая брови, — Ал не мог решить, что ему надеть на встречу с дедом и бабкой.        В зал вошла Лили-Лу, внимательно осматривая окружающих.        — Это правда! — воскликнула девушка, переполненная восторгом. — Ты не шутил, Джеймс, это правда они!        — Когда это я тебе врал, Лу? Конечно, это они! — самодовольно произнес Джей-Си, меняясь гневными взглядами с отцом.        Гарри заметил, что с дочерью что-то не так, но что именно, он не понял. А вот Джинни сразу всё поняла, подошла к дочери и повернула ее лицом к себе.        — Лили, ты накрасилась? Откуда у тебя каблуки? Тебе не кажется, что юбка слишком короткая?        — Да. Заказала. Нет. — три односложных ответа были даны очень быстро, девушка едва посмотрела на мать, а ведь обычно она с распростёртыми объятиями бежала к ней и отцу.        Джинни собиралась было сказать ещё что-то, но в зал вошёл её младший сын, и челюсть отвисла не только у неё.        — Привет, как жизнь?        Заценив новый образ младшего сына, Джинни и Гарри крикнули в унисон:        — Джеймс!        — Вот, я же говорил, что они во всем обвинят меня! — негодовал Джей-Си, который уже сидел на министерском "троне". — В этой семье всегда я козел отпущения. Почему вы не может поверить, что это их собственный выбор?        — Шикарно выглядишь, Ал!        — Спасибо, дядя Джордж! Знал, что ты оценишь, — дядя и племянник подмигнули друг другу.        Пока Джинни со всех сторон осматривала младшего сына, отец очень медленно подходил к старшему.        — Почему вы все проблемы скидываете всегда на меня? Раз я такая ошибка природы и позорище семьи, почему же вы не заавадили меня сразу после рождения?        — Я терпел абсолютно все твои выходки, — Гарри начинал закипать, — терпел каждую сову от профессора МакГонагалл, терпел каждый выговор из Министерства за неправомерное употребление магии вне Хогвартса несовершеннолетним, терпел каждый звонок из магловской полиции…        — Почему тебе можно было, а мне нельзя? Ты тоже колдовал вне Хогвартса, ты варил оборотное зелье и притворялся своими врагами, ты залезал в люк, который охранял хагридов Пушок, ты заходил в тайную комнату, ты шнырял после заката под мантией-невидимкой в Запретном лесу. — Джей-Си загибал пальцы, грозно сверкая глазами. — Так почему же ты был такой особенный, что тебе всё было можно, а мне нельзя?        — Ты думаешь, я был рад тому, что мне всё сходило с рук, что мне всё прощали, потому что я был "избранным"? — ноздри Гарри раздувало от гнева. — Я бы тогда всё отдал, чтобы расти обычным ребенком! Когда ты родился, я дал себе слово, что сделаю всё возможное, чтобы ты рос в нормальных условиях, чтобы ты не чувствовал себя обездоленным.        — О, да, спасибо, что у меня есть своя комната, а не чулан, — Джей-Си притворно-уважительно поклонился. — Не понимаю, почему ты отрицаешь то, что тебе нравилось и до сих пор нравится это всеобщее внимание? Ты же готов порвать очко ради фотосессий и раздачи автографов, почему же ты тогда удивляешься, что твои дети тоже хотят привлекать к себе внимание? — Джеймс махнул рукой на брата и сестру.— Рано или поздно, этот ген бы всплыл и у них! У меня-то он врождённый, а у них раскрылся только сейчас. О, и поверь, это только начало.        Джеймс говорил эмоционально, жестикулировал, его брови скакали вверх-вниз, но тем не менее, он не кричал, потому что был необычайно уверен в своей правоте.        — Мне нравится привлекать к себе внимание? — прошипел Гарри сыну в лицо, а затем продолжил очень громко:        — Да я был бы рад, если бы люди не хотели всё время от меня чего-то, не ждали от меня вдохновляющих речей, не ждали, что я буду принимать правильные решения, которые повлияют на судьбу мира, не требовали бы от меня быть всегда лидером, БЫЛ БЫ РАД БЫТЬ ОБЫЧНЫМ!        — Может быть, ты думаешь, что тебе это не нравится, но ты не можешь отрицать тот факт, что приключения и трудности сами лезут к тебе, что у тебя ПОЛУЧАЕТСЯ быть лидером и вести за собой народ. В ЭТОМ ВСЯ ТВОЯ СУЩНОСТЬ: БЫТЬ В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ!        Джей-Си громко перевел дыхание, а затем продолжил:        — Ты думаешь легко быть твоей тенью? Легко быть ребенком такого звёздного отца? Лучше бы у тебя вообще не было детей, чем заставлять их быть ничтожными на твоём фоне.        — Это всё твои гены, Сохатый, — лениво потянул Сириус, закидывая руку другу на плечо. — Все они, все Поттеры — это всё с ними происходит из-за тебя. Твои родители были обычными людьми, спокойной семьёй, а потом на закате их лет у них родился долгожданный ребенок, но что-то с ним явно было не так. С тех пор Поттеры прокляты.        — Прокляты? О чем ты, Бродяга? — Гарри не на шутку испугался.        — Это такая фигура речи, — ответил Джей-Си.        — Ага, ваше проклятие — быть оленями, привлекающими к себе много внимания, только и всего.        Сириуса явно забавляла эта ситуация, да и после его слов смешно стало всем в зале. Сначала смешки были редкими, а потом зал взорвался от дружного хохота.        Смех переливался разными цветами, заполняя большой белый зал своей солнечной магией. Мужской бас задавал ритм, женское хихиканье звучало, как тонкие струны скрипки, а заливистый смех Лили, в который когда-то влюбился главный олень семьи звучал, как искусное сопрано солистки хора. Накаленная обстановка разрядилась в считанные секунды.        — Мерлин, над этом можно смеяться бесконечно, но надо всё-таки прийти к какому-то заключению, — Гарри привел всех в чувство, еле сдерживая улыбку. — Школу на предмет маховика мы обыщем, как только он будет у нас в руках, незамедлительно мы его отдадим в Отдел тайн для изучения... — Гарри задумался. — Не думал, что буду так расстроен тем, что когда-то сломал десятки последних маховиков.        — Да уж, Поттер, олень так олень, — после реплики Джорджа все опять засмеялись.        — Не спорю. — Опять смех. — Так, хватит, мы не на шоу пришли, а серьезные вещи обсуждаем. Нужно решить, что делать с вами до тех пор, пока мы не можем отправить вас обратно.        — В смысле, что делать? Они же учатся в Хоге! — Джей-Си перевел внимание на себя, подходя к Сириусу и Джеймсу, закидывая руки на их плечи. — Они мне вообще-то там нужны, а сидеть с вами, старперами, им будет не очень интересно.        — А вы сами где хотите быть? — с надеждой обратился Гарри. — Я пойму, если вы выберете Хогвартс, ведь это самое безопасное место на планете, я и сам бы с удовольствием вернулся туда, но…        — Все преподавательские места заняты, Поттер, — съязвил Финниган.        — Спасибо, Симус, что занял единственную должность, на которой я бы мог преподавать, — саркастично ответил Гарри, вызывая смех.        — Я с радостью приму их в Хогвартсе, — строго, но с лёгкой улыбкой, сказала директниса. — Если только мистер Поттер пообещает, что по школе не будет скакать лесной олень.        — Ну, ладно, — пожал плечами Джеймс, — по школе не будет. — А потом он прошептал Сириусу: — Зато будет скакать по Запретному лесу.        — Вижу, что вам всё же лучше там, — Гарри понял по лицам Мародеров и своего сына. — Поручаю их вам, профессор.        — Ладно, пускай там сидят, — вновь перевел все взгляды на себя невыразимец в капюшоне. — Только пусть продолжают маскироваться. Нам не нужна лишняя шумиха.        Джей-Си закусил губу, Фиалайт смерила его взглядом: «я же говорила». Лили-Лу и Альбус посмотрели на старшего брата.        Гермиона это заметила.        — Джеймс, ты ничего, случайно, сказать нам не хочешь?        Все перевели взгляды на парня, он, конечно, любил внимание, но после того, что он сделал, ему точно глаза на жопу натянут.        — Фиалайт, Альбус, Лили? Кто-то из вас может внятно сказать, что случилось?        — В своё оправдание, госпожа Министр, могу только сказать, что я приложила все свои силы, чтобы его остановить, — серьезно сказала Фиалайт. — У меня не было шансов.        — Дже-е-еймс, что ты сделал? — Джинни уперла руки в бока.        — Ну, я… я был слишком зол на тебя, поэтому сделал это, — быстро проговорил Джей-Си, смотря на отца.        — И что именно ты сделал?        — Как бы это сказать... — парень почесал затылок. — Ну, я написал Проныре, что наши новенькие "из Щвейцарии" на самом деле путешественники во времени. — Зал охнул. — А ещё я сказал, кто это конкретно. — Зал ещё громче охнул. — Так что прямо сейчас ваши дети и внуки посылают вам сов с рассказом об этом, — Гарри размазал руки по лицу. — Я, правда, думал, что вы решите позвать фотографов и журналистов и забабахаете экстренный номер Ежедневного Пророка о путешествии во времени, о родителях Гарри Поттера и всё такое… Я ЖЕ НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ МОЛЧАТЬ! — прокричал Джей-Си отцу, в надежде, что он его не заколдует прямо сейчас — Поэтому я решил, что первыми об этом должны узнать мои подданные.        Гарри шумно выдохнул.        — Ладно, в таком случае, нам придется позвать журналистов и дать им ту информацию, которую им надо знать, а не то, что они возьмут, искаверкав, от детей. — заключила Гермиона. — Согласен, Гарри?        — Ты Министр — ты и решай.        — Это твои родители, а не мои.        Гарри и Гермиона обменялись понимающими взглядами.        — Вы согласны? — спросил Гарри у Мародёров.        — Кончено, мы согласны! — сказал за всех Сириус, хлопая себя по груди. — Зови фотографа, мне нужна новая фотка в инсте.        Люди засмеялись, а Гарри, скривившись, попросил позвать Риту Скиттер, но перед этим официально закончил собрание.

***

       Гарри договорился, чтобы до конца дня его дети и Мародёры побыли у него дома, поэтому вечером большой дружной веселой компанией все собрались у Поттеров.        — …а потом Рем такой и говорит «Да как так можно?» — стуки посуды и бокалов прервал смех от истории, которую рассказал Джеймс.        — После того раза я сказал себе, что больше никогда не буду представляться владельцем цирка животных, в который входят олень, собака и крыса.        Новый взрыв смеха после фразы Ремуса.        — Вы потрясающие, — качая головой, проговорил Гарри. — Я обычно непроизвольно вляпывался в дурацкие истории, но вы, походу, сами в них лезли.        — Детка, дурацкие истории и Мародёры — это синонимы, — закидывая орешки в рот, сказал Сириус.        — Ты готов к тому, что завтра все узнают, что мы здесь? — поинтересовался Джеймс у Гарри, когда они отошли в его кабинет.        — Не уверен, но раз уж так вышло, назад дороги нет. — Гарри потёр лоб и сел в свое кресло.        — Когда-то это был кабинет моего отца, — Джеймс тепло улыбнулся воспоминаниям. — Я прибегал сюда и воровал у него всякие ингредиенты для «Простоблеска». Ты же знаешь, что эту штуковину придумал твой дед, да?        — Да, знаю.        Гарри и Джеймс смотрели друг другу в глаза. А ещё Гарри казалось, что он смотрит на себя в молодости, настолько они были похожи.        — Я, конечно, не супер мудрый и взрослый, — почесал голову Джеймс, — но, учитывая то, что жить мне осталось всего четыре года, я не думаю, что стану особо мудрее... я бы мог дать тебе пару отцовских советов насчёт девушек, но, смотрю, ты сам справился.        Оба они чувствовали себя довольно неловко, но это не мешало им смеяться.        — Знаешь, если бы мы с Лили не погибли, у тебя точно была бы парочка братьев и сестричек. Я представлял себе наших детей с третьего курса!        — Ты правда был влюблен в неё с третьего курса?        Джеймс глубоко вздохнул и шумно выдохнул.        — Ага. И чтобы она это, наконец, поняла, мне пришлось проделать дыру во временной воронке и оказаться здесь. Только так она поняла, что я не шучу.        — Я знал, что она много лет тебя не миловала, и мне всегда было интересно, если она настолько тебя ненавидела, тогда почему же она за тебя вышла? — Гарри скрестил руки в замок, держа локти на столе. — Однажды я спросил это у Сириуса, а он не смог сказать мне ничего вразумительного в ответ: почему?        — Бродяга? — Джеймс запустил руку в волосы, которые у него и так торчали во все стороны. — Уверен, тогда в его воспоминаниях всплыл какой-нибудь момент, где мы с твоей мамой очень страстно целуемся, и он решил, что тебе такое пока рано знать.        Сначала на лицах отца и сына было смущение, потом начали расти улыбки, а после они очень-очень громко рассмеялись, что было слышно на первом этаже.        Всю свою жизнь Гарри мечтал, что сможет вот так просто говорить с отцом, сколько раз ему это снилось, сколько раз он приходил к зеркалу Еиналеж, он помнил тот случай на кладбище, помнил тот случай, когда шел к Волан-де-Морту, чтобы умереть. Каждый раз проблеском он видел отца, разговаривал с ним, а сейчас он делал это на самом деле. Вот он, его отец, молодой и полный жизни, делится своими мыслями. Как же сладко трепетало его взрослое, как он думал, уже давно очерствевшее сердце, в тот момент.        — Почему мама грустная? Это из-за меня? — успокоившись, спросил Гарри.        — Вообще, да, как бы не каждый день видишь своего сына, которого ты никогда не рожал, — Джеймс задумался над тем, что сказал. — Да, звучит глупо, но я же олень, мне можно. — Они опять прыснули. — А, вообще, она грустная уже два дня, и я не знаю, почему.        Джеймс увидел, что Гарри смотрит на дверь и обернулся туда же. Там была Лили.        — Помешала?        — Нет, конечно! — хором сказали отец и сын. — Джеймс подошёл к девушке и, обнимая за талию, повёл к креслу и усадил.        Лили знала, что он знает, что она слышала его слова, поэтому произнесла, глубоко вздыхая:        — Я расстроена из-за Ремуса.        — А что с ним? — обеспокоенно спросил Гарри.        — Я варила для него волчье противоядие. Первые два полнолуния оно работало, но в третий раз оно не сработало, и из-за меня чуть было не пострадала Алиса, Фиалайт, Джей-Си, ты, Джим. — Лили обняла Джеймса за торс. — Я уверенна, что сделала всё точно так же, как в первый раз, но оно не сработало!        — Профессор Слизнорт, мир ему праху, — начал Гарри, — всегда говорил, что ты самый талантливый зельевар из всех, когда он когда-либо видел. — Лили чуть улыбнулась. — Уверен, что дело было совсем не в зелье.        — Но он пил его весь день перед полнолунием, почему не сработало! — Лили была безутешна.        — Весь день? — уточнил Гарри. — Ремус, ну, тот, которого я помню, говорил, что он начинает пить зелье за неделю до полнолуния, чтобы волк точно не прорвался.        — Но, если его надо пить за неделю, почему тогда первые два раза оно сработало?        — Думаю, дело в волке внутри него, — предположил Джеймс. — Ну, в начале он был не подготовлен к зелью, поэтому легко поддался ему. А потом он понял, как можно противостоять ему, и решил бороться.        Идея показалась очень разумной, Лили даже удивилась, что Джеймс сам до этого додумался.        — Сам додумался?        — Честно? — Олень почесал затылок. — Это Фой предположила.        — Хвала Мерлину!        — До сих пор не верю, что ты согласилась быть моей девушкой, — тихо сказал Джеймс, смотря в её зелёные глаза.        — Я тоже, — не менее нежно ответила Лили, крепче обнимая любимого.        Гарри с трепетом смотрел на объятие родителей и не мог поверить своим глазам. Весь сегодняшний день выглядел как бред, как сон, как зеркало Еиналеж. Сегодня он всем сердцем благодарил судьбу за несоразмерно щедрый подарок!        — Джеймс, ты не представляешь, как я тебе благодарен, что ты растрепал всей школе о том, кто мы такие, — Сириус взял паренька за грудки от счастья. — Теперь я смогу быть самим собой и смогу подойти к каждой слизеринской змее и сказать, что я трахал их бабушек. О, Мерлин, ради этого я живу!        — Вы хоть представляете, что сейчас происходит в Хоге? — к ребятам подошёл Ремус. — Я устал икать!        — Ох, завтра весело будет! Я в предвкушении! — Сириус завалился на диван, закидывая ноги на столик. — На чем вы добрались до Министерства?        — Ну если бы мы с Фи летели одни, то транссгрессировали бы, но так как с нами были Ал и Лу, пришлось брать фестралов.        Ремус и Сириус удивлённо подняли брови.        — Что? Отец так делал. Может я их и не видел, но поймать их можно, спасибо Фиалке за это, черт возьми, я бы без неё уже давно вымер… — в сердцах сказал парень. — Бедная моя Фой, папаша-Малфой забрал её к себе домой на ночь, — Джей-Си поморщился от мысли, что она одна в большом доме, окружённая Малфоями.        — Альбус, ты уверен насчёт этого имиджа? — поинтересовалась Джинни, входя с сыном в зал, где сидели ребята.        — Джеймс тут не при чем, если ты об этом. — Хоть Альбус и с старался быть грубым и безразличным, ему это пока не особо удавалось. — Это мой личный выбор. Я захотел стать другим.        — Ал, если я ещё раз увижу на тебе ту отвратную клетчатую жилетку, — выпячивая губы, говорил Джей-Си, — я официально признаю тебя врагом королевства и тогда ты будешь умолять родителей забрать тебя из школы.        Под общий смех Гарри, Лили и Джеймс спускались с лестницы. Отец и сын бурно обсуждали квиддич.        — Вы в курсе, сколько времени, да? — прервала разговоры Джинни. — Спать будете?        — Спать? Серьезно, мам? — Джей-Си посмотрел на мать, как на больную. — Я думал, ты по мне скучала и хочешь провести со мной всю ночь за милыми разговорами и обсуждением девочек.        — Кстати, о девочках, — Гарри посмотрел на старшего сына, который скрещивал руки на груди каждый раз, как только видел отца. — Можно тебя на пару слов?        Окинув отца недоверчивым взглядом с ног до головы, прямо как смотрят продавцы-консультанты в магазинах, Джей-Си встал с дивана и пошел на кухню. Гарри пошел за ним.        Накладывая уже пятую ложку сахара в кофе, Джеймс грозно буравил взглядом солфетницу.        — Тебе не слишком сладко? — поинтересовался отец.        — Люблю сладкое, — Джей-Си решил вредничать. — Если бы ты проводил со мной больше свободного времени, ты бы знал.        — Ты прекрасно знаешь, что у меня нет свободного времени, Джеймс. — Джей-Си удивлялся тому, как иногда отец умеет сохранять спокойствие. Ни он, ни дед не могут этого делать. Наверное, этот навык приходит с возрастом. — Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Может я не вожу вас с Тэдом в кино каждые выходные, как в детстве, но это не значит, что я тебя не люблю.        — Оставь свои слова про любовь маме или Лу, — небрежно бросил Джей-Си. — Я ни за что не растаю, если мне сказать о великих и прекрасных волшебных чувствах. Я не слушаю слова, я смотрю на поступки.        — Как настоящий гриффиндорец и взрослый мужчина, — тепло посмотрев на сына, сказал Гарри, а потом глубоко вздохнул и сказал: — Я чувствую свою вину перед тобой каждый день. До определенного возраста я был с тобой рядом постоянно, я помню, как ты прибегал и рассказывал мне о своих друзьях, о Фиалайт, об играх, которые ты придумал. Я даже помню, что в детстве ты хотел стать Мародёров.        Гарри смотрел куда-то в никуда и улыбался воспоминаниям. Джей-Си не помнил такого, видимо, это отразилось на его лице, поэтому отец продолжил:        — Перед сном я рассказывал тебе о двух верных друзьях, которым пришлось через многое пройти, чтобы вновь быть вместе на небесах, в честь которых тебя назвали. Ты готов был слушать эту историю миллион раз. Однажды я показал тебе карту Мародёров и сказал, что ты получишь её, когда пойдешь в Хогвартс, так ты каждый раз, когда в дом залетала сова, бежал к ней с криками «Это мне, это моё письмо из Хогвартса!», хотя тебе тогда было года четыре, и до Хогвартса тебе было ещё далеко.        — Оказывается, я добился того, о чем мечтал, — Джей выгнул рот в перевернутую подкову. — Я стал Мародёров, это оказалось довольно просто, правда меня всегда грозятся выкинуть, потому что я бездарь, но это мелочи.        Отсмеявшись, Гарри опять серьезно сказал:        — Хотел бы я проводить с тобой больше времени, но, ты и сам понимаешь, сейчас у меня очень много работы, — Гарри покачал головой. — А теперь её прибавилось вдвойне, потому что наши с тобой жизни и мир над головами всех людей зависит от того, как скоро мы сможем вернуть наших предков домой. Безумие.        Подождав несколько секунд, он продолжил:        — Я горжусь всем тем, чего ты добился, Джеймс. — Джей-Си от неожиданности выплюнул чай.— Да, ты совсем не такой, как я, ты яркий, смелый, громкий, ты не боишься быть в центре внимания, а вот я всегда от этого бежал. В конце концов, ты Король Хогвартса вот уже три года! — Джей-Си удивлённо поднял брови. — Да, я знаю. Знаю про королевство, знаю про Проныру, знаю с кем ты дружишь, с кем дерешься. Я всё знаю, Джеймс.        Джей-Си чуть улыбнулся, потому что отец уж точно не знал всё.        — Знаю, что ты любишь музыку, и что ты потрясающе поешь и играешь на гитаре; знаю, что тебе нравится читать магловские книжки; знаю, что ты не любишь квиддич и любишь устраивать вечеринки. Ты заводила, Джеймс. Понимаешь, меня все любили просто за то, что я родился, за то что мои родители пожертвовали собой ради меня, сам по себе я всегда был неприметный, и, возможно, таким бы и остался… — Гарри смежил брови, призадумавшись. — А ты всего добился сам. Тебя любят в школе за то, какой ты есть, за твои шутки, музыку, вечеринки, что ты устраиваешь. — Гарри взял лицо сына в руку и заставил смотреть себе в глаза. — Ты никогда не был моей тенью и не будешь. Ты родился особенным, ярким, ты не сын Гарри Поттера, ты Джеймс-Сириус Поттер, ты личность. И я клянусь матерью, что сидит сейчас в гостиной, что ты добьешься в жизни даже больше, чем я. И сделаешь это без чьей либо помощи, в отличие от меня.        На мгновение Гарри показалось, что сын сейчас его обнимет и скажет, что он все понимает и прощает его, но реакция была совсем обратной:        — Пф, — фыркун Джей, — это тебя дед надоумил? — Он встал со стула и же у выхода из кухни сказал: — Ну, ты пытался. Извини, мне надо позвонить моей девушке, пока её не загрызли малфоевские белобрысые крысы.        Как только он вышел, оставив расстроенного отца, в кухню вошли три Мародёра.        — Да не загоняйся ты из-за него, — небрежно сказал Сириус, доставая сигареты и протягивая друзьям и Гарри. — Он просто эмоциональный придурок с низкой самооценкой. Такие, как он, просто не могут поверить, чтобы им кто-то говорил что-то хорошее.        — Возможно… — Гарри поджал губу. — Вы что, все курите?        — Ну, Бродяга дымит как огненный краб, а мы с Ремом так, по праздникам.        — Ага, если считать праздником каждый день. — От фразы Ремуса все засмеялись.        — А разве у нас не каждый день праздник? Что ни день, то новые приключения! Таков удел Мародёров! — воскликнул Джеймс.        — Вы точно спать не будете? Мне вам стелить постели? — вошла в кухню Джинни и сразу перешла к делу.        — Нам ничего стелить не надо, — пролаял Блэк. — Вот твой свекр вообще может спать там, где упадет. Однажды он реально шел по коридору и упал замертво, так сильно спать хотел.        — А разве это не тот случай, когда вы проверяли на мне сонное зелье собственного приготовления, нет?        — Кстати, Гарри, хочешь занесём тебя в наш рейтинг оленей? — проигнорировав Джеймса, обратился Сириус к Гарри, который всё таки решил угоститься сигареткой.        — Что ещё за рейтинг оленей? — в проходе появилась голова Джеймса-Сириуса с телефоном, поднесенным к уху. — Хочешь послушать? Включаю громкую. — Джей-Си положил телефон с Фиалайт на связи на стол и усадил руки на бока. — Так что за рейтинг?        Сириус и Ремус переглянулись, и на их лицах выросли улыбки до ушей.        — А вот что за рейтинг. — Сириус достал из внутреннего кармана своей любимой кожаной куртки, заколдованного заклятием незримого расширения, какую-то доску. На ней было две шкалы, на каждой из которых прыгало и резвилось по одному оленю, — Так как я долго не мог решить, кто из вас двоих всё-таки бо́льший сказочный долбоеб, я решил сделать рейтинг ваших самых безмозглых поступков.        Все, кроме Джеймсов, еле сдерживали смех, потому что карикатурные олени выглядели довольно забавно, время от времени высовывая языки и танцуя.        — Не понял, почему это я отстаю? — не понравилось Джеймсу то, что он увидел. — Ты знаешь меня дольше, ты видел больше моих тупых поступков, значит я должен лидировать!        — Да, но, согласись, поступки твоего внука — высший пилотаж.        На удивление, Джей-Си тоже смотрел в доску недовольно.        — Почему у моего оленя рога меньше?        — Ну рога Сохатого я часто вижу, а твоих ни разу не видел, — невинно хлопая глазами, ответил Сириус.        — Так, мне срочно надо сделать какую-то неведомую хрень, чтобы выйти в лидеры, — серьезно сказал Джеймс. — О, Лили, мне срочно надо сделать что-то чисто оленье, есть идеи?        — На меня не смотри, я способствовать твоей победе не буду!        — Я придумал! — Джеймс загорелся, а затем порывисто сел на одно колено. — Ты выйдешь за меня прямо сейчас? Давай перепишем историю: поженимся в будущем и вернёмся в прошлое уже женатыми, вот все удивятся!        — Слушай, это вполне могло бы вывести тебя вперёд в общем зачёте, — предположил Ремус.        — Я тоже хочу в игру, — вмешался Альбус.        — Ой, Ал, — старший брат взял младшего за плечо, — вот, видишь, этот нижний край дощечки? Вот ты на этом уровне.        — Но там же даже шкалы нет!        — Именно!        Из телефона послышался громкий и душевный смех, а потом он как будто начал разливаться и из телефона и с улицы. Через пару секунд в дом вошла смеющаяся Фиалайт.        — Фой, что ты здесь делаешь? Ты же говорила, что тебя предки заперли? — Джей-Си подошёл к своей девушке, пытаясь успокоить её историку.        — Я сбежала, — в перерывах между порциями смеха смогла произнести девушка. — Я смоталась через окно, сейчас они начнут меня искать, а я заблочила себя в системе поиска по телефону и по волшебной палочке. Думаю, меня тоже пора вписать в рейтинг оленей.        У Гарри зазвонил телефон.        — Драко? — он перевел глаза с телефона на Фиалайт, а та сложила руки в молебный жест, прося не выдавать её. — Да, Драко, что-то случилось? Что?! Нет, у нас её нет. Я спрошу у Джеймса. Как так вышло? Я пошлю патронуса в Министерство. Да, мы обязательно её найдем, скажи Астории, чтобы не переживала. До свидания.        Как только была нажата кнопка сброса, дом Поттеров взорвался от смеха.        — Обожаю вас, Поттеры! — ударив себя в грудь, произнес Сириус.        Весь дом не спал и смеялся вплоть до утра, хоть взрослым и надо было на работу, они решили пожертвовать разок сном ради того, чтобы побыть с семьёй. Наконец-то всей большой дружной семьёй.