Начни сначала. Великая Пуща

                    Они покинули Эрегион в смешанных чувствах. Ощущение смутной угрозы, что исходило от Аннатара, заметили Трандуил и Синголло. Остальные же остались в восторге от нового советника Келебримбора, с радостью смеялись над его шутками и прислушивались к его речам — действительно во многом мудрым. Иногда Трандуил и сам соглашался с предложениями Аннатара об устройстве безопасности в городах, или о том, как надо строить отношения с другими государствами. Бывало, спорил, слушая идеи о том, что властвовать над всеми народами Средиземья должны эльфы, и именно они могут привести эдайн и гномов к процветанию. Что приводить к Свету следует твёрдой рукой и, если понадобится, не обращать внимания на недовольных.       — Они примут власть и не просто покорятся ей — они будут любить её всей душой. Одно-два поколения эдайн, и никто даже не вспомнит, что когда-то было иначе! — воодушевленно вещал собравшимся Аннатар, развалившись на шёлковых подушках.       Аэрин сидела, подавшись вперёд и жадно ловя каждое слово. Она не понимала, как можно не восхищаться посланником Валар. Как можно не соглашаться с каждым его словом. Истимаэль, к слову, тоже была захвачена идеями Аннатара. Проводя в кузнице несчётное количество часов, она пристально следила за искусными руками ученика Ауле, каждый раз находя для себя что-то новое.       Трандуил и Синголло оставили эльфиек в Ост-ин-Эдиль и отправились в Митлонд одни. Там, во дворце Кирдана собрались Галадриэль, Гил-Гэлад, Келеборн, Элронд и сам хозяин дома. Лица у всех были мрачны. Гил-Гэлад нервно отстукивал дробь по полированной столешнице.       — То есть никто не знает, кто же на самом деле этот Аннатар? — начал Трандуил, едва за слугами закрылась дверь.       Галадриэль поморщилась.       — Я не видела его в Валиноре. Не могу вспомнить, по крайней мере. Когда я впервые увидела Аннатара, на миг показалось, что мы встречались. Но нет. Я ошиблась.       — Ты хочешь сказать, что он не из Валинора? — удивился Трандуил. — Откуда же тогда?       — Быть может, он родился после того, как мы ушли, — Галадриэль пожала плечами. — Но говорят, что в его речи часто проскальзывают упоминания об Эпохе Светильников. Будто он воочию видел их…       — Он лжёт, — Гил-Гэлад сузил глаза, прищурившись на закатное солнце, заливавшее небольшой зал. — Я не знаю, в чём, но чувствую ложь. Келебримбор слеп и глуп, что доверяет ему.       — Келебримбор не глуп, — вступилась за того Галадриэль. — Аннатар что-то предложил ему. Но что? Что он может знать из того, что не известно нам?       — Магию, — Трандуил обвёл собравшихся жестким взглядом. — Перед нашим отъездом он как раз говорил, что может научить эльфов забытой магии Перворождённых.       В зале повисла тишина. Лишь шум прибоя, лизавшего ступени прямо за распахнутыми дверями, долетал до них.       — О какой забытой магии может идти речь? — Кирдан задумчиво потёр подбородок. — Каждый из нас хранит частицу Древних Дней.       — Каждый из собравшихся, — сказала Галадриэль.       — Кроме меня, — пробормотал Синголло.       — И меня, — хмыкнул Элронд.       — Я не знаю, о какой магии идёт речь, — вздохнул Гил-Гэлад.       — И кого мы имеем в итоге? — невесело улыбнулся Келеборн. — Ты, Кирдан, Галадриэль, мы с Трандуилом, Орофер и Амдир в Великой Пуще. Несколько эльфов в Ост-ин-Эдиле — ученики Махтана, что пришли с Тургоном. Несколько учеников Мелиан и Эстэ. Несколько учеников Ульмо. Остальные не знают ничего о магии. Могут лишь заговорить раны да спеть, работая, чтобы вещь служила дольше. Но волшебство…       — Вот чем он их покорил, — прошептала Галадриэль. — Но мы не можем этому научить! Этот дар либо есть, либо нет! Эльфы никогда не обладали магией поголовно! Да, кто-то всегда был сильнее, кто-то мудрее, а кто-то искуснее. Но в этом и чудо — мы все разные! Неужели никто не понимает, что, если бы можно было обучить всех, мы бы и Моргота победили раньше.       — Думаю, не многие об этом всерьёз задумывались. — Гил-Гэлад вздохнул. — Эльфам было обещано сделать их сильнее, крепче, ловчее… Эльдар давно не развиваются. Не изучают новое. Мы застыли на месте.       — О чём ты говоришь? Вы здесь совсем расслабились, как я погляжу, — Трандуил усмехнулся. — Застыли на месте? В Эрин Гален нет времени даже на мысли об этом! Каждый эльф занят, жизнь кипит, мы постоянно что-то строим, осваиваем Пущу, которую даже за столько лет не успели изучить полностью. О какой скуке может идти речь? Если появляется свободное время — мы устраиваем охоту, турниры, обучаем воинов…       — Что нового вы создали за это время? И я говорю не о домах, мостах и дорогах? Что вы написали, придумали, как это сделал Феанор? Почему мы перестали создавать нечто прекрасное, неповторимое? Почему это искусство утрачено? — Гил-Гэлад горько усмехнулся. — Эльфы вырождаются. Ещё несколько столетий, и мы уйдём в закрытые долины, скроемся от смертных и будем медленно угасать вдали от всех.       — Отличное будущее, — фыркнул Синголло. — Пусть эдайн живут себе, как хотят. И к нам не лезут. А создавать что-то новое… Среди нас хватает искуснейших кузнецов, художников, ткачей, воинов, наконец! Мастера из Гондолина, корабелы из Фаласа, садовники из Дориата… Вам мало этих умений? Вам надо ещё?       — Мы давно достигли своего потолка, — буркнул Гил-Гэлад. — И я хочу сказать, что понимаю эльфов, которые слушают Аннатара и мечтают о чём-то новом.       — Значит, наша задача состоит сейчас в одном: помочь им понять, что дерево растёт не только вверх. Оно раскидывает свои ветви вширь. Оно даёт новые ростки. Оно делится своими плодами, — Галадриэль вздохнула. — Я сама слишком увлеклась магией воды, забыв о том, что надо делиться знаниями. В ближайшее время я наберу учеников.       — Мои гавани всегда полны желающих изучать корабельное и мореходное дело, — Кирдан пожал плечами. — Недостатка никогда нет. Но мои эльфы и не слушают Аннатара. Им не интересны его речи.       — Кажется, надо мне перенять пример Орофера и заняться армией, — протянул Гил-Гэлад. — Мы стали слишком беспечны.       — Я говорил вам это ещё триста лет назад. — Трандуил иронично смотрел на собеседников. — Вы не думаете о том, что война может обрушиться внезапно, в любой момент. Вы забываете о том, что в Мордоре уже возводят стены. Вы не спешите посылать своих разведчиков так далеко на юг, хотя Орофер и Амдир не раз присылали к вам гонцов. Вы не хотите видеть, что Зло расправляет крылья, закрывая тенью земли Мордора. Вам проще думать, что оно всё ещё призрачно и далёко.       — Мордор и впрямь далеко, Трандуил, а Аннатар — вот он. Рядом, — Гил-Гэлад покосился на Орофериона. — Что прикажешь нам с ним делать?       — Я? — Трандуил хмыкнул. — Я пока не вижу угрозы в лице посланника Валар. Прогоните его, пока он не набрал силу, и дело с концом. Пусть учит горных козлов в ущельях Карадраса. Кстати, о горных козлах… Что по поводу Аннатара думают гномы?       Присутствующие заулыбались. Кто-то, не сдержавшись, громко и весело фыркнул.       — Они внимают речам ученика Ауле с почтением, — с улыбкой проговорил Келеборн. — Ходят к нему в кузницы по очереди. Не знаю, может, он им тоже что-то обещал?       — Им достаточно знать, что перед ними ещё один эльф, видевший Ауле вживую, — подал голос Элронд. — Видел бы ты, как у них загораются глаза при виде его работы. Они даже слушать его не пытаются, просто смотрят.       — Ясно. От гномов вы помощи не дождётесь, — заключил Трандуил, поднимаясь. Он медленно прошёл по залу и остановился у распахнутого окна. — Посадите его на корабль и отправьте обратно, в Валинор. И пусть его последователи плывут вместе с ним.       — Келебримбора не пустят в Валинор, — напомнила Галадриэль.       — Ты думаешь, он настолько к нему привязан, что поплыл бы вместе? — Трандуил удивлённо обернулся. Галадриэль грустно кивнула.       — Тогда я могу предложить вам только одно. Но это и так является вашим любимым занятием, — льдистые глаза весело сверкнули. — Ждать. Ждите, пока Аннатар проявит себя, коли не хотите вмешиваться и влиять на ход вещей.       — А вы? — нахмурился Гил-Гэлад.       — А что мы? — брови Трандуила взлетели вверх. — Мы будем продолжать следить за Мордором, раз никто не хочет нам в этом помогать. И жить в своём лесу, отрезанном от остального мира.       — Ты официально отказываешь нам в помощи от лица Лоринанда и Эрин Гален? — голос Гил-Гэлада опасно зазвенел. — Ты разрываешь прежние договоренности?       — В помощи в чем? — не выдержал Трандуил, подходя к столу и тяжело опираясь на него. — В усмирении одного эльфа? Не слишком ли многого вы от нас хотите?       Он обвёл всех насмешливым взглядом. Потом выпрямился и кивнул Синголло. Тот быстро поднялся.       — А теперь позвольте откланяться. Мы устали с дороги.       — Трандуил, подожди! — уже на ступенях друзей нагнал Келеборн, и дальше они пошли втроём. — Видел бы ты лицо Гил-Гэлада, когда вы покинули зал! Только ради этого вам стоило приехать сюда! — Келеборн лучился довольством. Синголло весело посмотрел на друга.       — Ты ведь понимаешь, отчего они так всполошились? — Трандуил не поддержал возможную шутку. — Галадриэль, Гил-Гэлад… — он резко остановился, огляделся по сторонам и прошипел: — Они боятся за свою власть! Боятся, что за Аннатаром могут пойти эльфы! Что кто-то ещё кроме них, прославленных нолдор, может увлечь за собой! Они боятся!       Келеборн молчал, насупившись, глядя на друга исподлобья. Синголло вздохнул, опустив голову и изучая пыль на носках сапог.       — Ты прав, — наконец проговорил Келеборн, отворачиваясь. Внизу, под их ногами, лежал ночной город. Сотни огоньков, больших и маленьких, мерцали на улицах и площадях, горели в окошках домов. Тяжёлое молчание, повисшее меж друзей, никак не вязалось с мирной картиной летнего вечера.       — А когда мы в последний раз втроём сидели в трактире? — воскликнул вдруг Синголло, хлопнув Келеборна и Трандуила по плечам. — Где мы там останавливались в прошлый раз? Помнишь тот трактир за городскими воротами?       — Если мы выйдем за ворота, назад попадём лишь к утру. Их не откроют, — напомнил Келеборн.       — А ты так рвёшься сейчас домой? — шутливо толкнул в бок друга Трандуил.       Келеборн задумался на миг, представляя, как Галадриэль рвёт и мечет, носясь по покоям. Или же, напротив, ушла к Гил-Гэладу обсуждать поведение Аннатара и слова Трандуила.       — Нет, — признал наконец он. — Я не хочу домой. Пойдём в трактир.       «Хмельная бочка» встретила веселым гомоном и взрывами смеха. Потемневшие от времени и копоти дубовые балки всё так же подпирали потолок, а косы лука и чеснока, казалось, висели здесь со времени их последнего визита.       — Простите, господа, ничем не могу вам помочь… — трактирщик с сожалением смотрел на эльфов, задирая голову и печально вздыхая. — Все места заняты — отряд из Харлонда не успел до закрытия ворот, все комнаты заняты.       — А выпить да поесть у тебя найдётся? — Синголло подмигнул хорошенькой служанке, и та хихикнула, но тут же отвернулась, возвращаясь к работе.       — Обижаете, господа, конечно, я соберу вам ужин!       — Надо было ехать верхом, — проворчал Келеборн, неся увесистую корзину. Они спускались к реке, оставив далеко за спиной предместья. Здесь было темно и тихо, впереди сверкала серебряная лента реки Лун, а на противоположном берегу темнел лес. Перейдя через мост, эльфы решили остановиться у корней огромной сосны. Река обнажила часть корней, пологий берег спускался к воде. Костёр разводить не стали, просто разложили купленные припасы и расселись вокруг.       — Звёзды здесь так близко, — задумчиво проговорил Синголло, откинувшись на один из корней. — Но всё равно — слишком много воды… — он повернулся к заливу, в который убегала сияющая лунная дорожка. — Не тянет в леса?       — В Харлиндоне есть леса, — проговорил Келеборн, заложив руки за голову и любуясь яркими созвездиями. — Я привык.       — А мне кажется, что они стали светить слабее, — Трандуил вздохнул. — И дальше. Словно мы отдаляемся от них, и через несколько тысяч лет звёзды станут крохотными точками в небе.       — Анор уж точно стал бледнее, — проворчал Синголло. — Мир меняется. А ведь прошло не так уж и много времени с того момента, когда светила зажглись впервые.       Они замолчали. От воды пахло свежестью, в лунных отблесках то и дело расходились круги — плескалась рыба. Митлонд погружался во тьму, гасли один за другим огни в окнах, и вскоре только серп Итиль остался единственным источником света.       Трандуил тихонько вздохнул и запел. Он не смог бы объяснить, почему выбор пал на то, что сам он сочинил много лет назад. Грустная история о прекрасном королевстве эльфов, лежащем в бескрайних лесах, поплыла над рекой, путаясь в низко склонённых ветках. Синголло и Келеборн слушали, прикрыв глаза, — они не раз читали «Лэ о Дориате», но не знали, что Трандуил переложил стихи на музыку. Он пел о могущественном короле и мудрой королеве, о днях, когда мир был юн и светел и дети резвились на ярких лужайках, прячась в ветвях буков и падубов. Пел о каменном мосте, что вел в подземный город-дворец, о драгоценных камнях, сверкавших в глазах птиц и зверей, высеченных в скалах. О многочисленных фонтанах на площадях, о тронном зале без потолка, о…       — Кто здесь? — Синголло вдруг резко поднялся, сжимая в руке меч, который выхватил, не задумываясь. — Выходите, для меня темнота не помеха. Я вас и так найду.       Смущаясь и держась за руки, к реке вышли трое эдайн: две девушки и юноша. Совсем ещё молодые, они не смели поднять глаз на эльдар, рассматривая землю под ногами.       — Мы не хотели мешать, — подала голос одна из девушек. — Просто вы пели такую песню… Мы никогда не слышали её. А мы знаем все-все эльфийские песни в Митлонде! — она подняла глаза. — Вы не отсюда?       — Нет, мы из Эрин Гален, — Синголло опустил меч. — Садитесь, раз пришли. Вы-то здесь откуда ночью?       — Мы решили устроить себе приключение и заночевать в лесу! — выпалила вторая девушка, справившись со смущением. — Ночью, оказывается, в нем столько звуков! Никак не заснуть… А тут ваше пение… И мы решили посмотреть, кто поёт. А потом вы нас услышали.       — Мы вам точно не помешаем? — вступил юноша. — Мы можем уйти.       — Садитесь. Вещи-то с вами? — Келеборн показал на сплетение ветвей, в котором можно было уютно расположиться.       — Сейчас принесу, — кивнул юноша и скрылся в кустах. Вскоре он вернулся с мешком и двумя корзинами.       Эльфы дождались, пока эдайн устроятся. Когда затих последний шорох, Трандуил продолжил петь. О Городе Тысячи Пещер, о прекрасной принцессе, танцующей в садах, о менестреле, что мог заставить петь даже деревья. Молодые люди слушали, чувствуя, как их охватывает дремота. Они так и не поняли, когда заснули. А проснувшись поутру, обнаружили, что остались одни. Но ночь, проведенная на берегу залива Лун, навсегда осталась в их памяти. И даже в глубокой старости они вспоминали трёх эльфов, что, казалось, были сотканы из лунного света, и песню, так больше никогда ими и не слышанную.       Они расстались с Келеборном, когда Митлонд давно скрылся из глаз. Прощание вышло коротким — Галадриэль отбыла в Харлонд, и теперь Келеборн спешил домой, пытаясь представить, что за причины заставили её сорваться с места среди ночи. Синголло и Трандуил поспешили в Ост-ин-Эдиль. Эрегион вдруг стал чужим и недружелюбным. Через три дня они уже въезжали в город, кивая на приветствия стражи. Синголло поехал искать Истимаэль, а Трандуил направился прямиком во дворец.       — Аэрин? — он прошёл в покои и остановился, прислушиваясь. Он соскучился и к тому же удивлялся, отчего эльфийка не захотела поехать с ним к морю. Она никогда не отказывалась от шанса лишний раз увидеть любимую стихию. Глаза уловили движение, и Трандуил повернулся, вздрогнув от неожиданности. Аэрин медленно шла ему навстречу, радостно улыбаясь. Кроваво-красное платье из тонкого шелка спадало к её ногам, неслышно скользя по мраморным плитам. Белоснежные волосы лежали ровными прядями, а лоб перехватывал золотой обруч, усыпанный мелкими рубинами.       — Я не ждала тебя так быстро… — мимо пробежала пушистая чёрная кошка. — Но я счастлива, что вы уже вернулись.       Трандуил нахмурился, пытаясь узнать в этой яркой незнакомке свою воздушную Аэрин. Он медленно развязал сверток, что держал в руках, и достал нитку морского жемчуга, словно запутавшегося в серебряных нитях, в которых сверкали хрустальные капли.       — Это украшение не подойдёт сюда, — медленно произнёс он, протягивая ей ожерелье. Аэрин прикусила губу.       — Тебе не понравилось? Мне казалось, тебе нравятся эльфийки в ярких платьях.       — Мне нравишься ты, — улыбнулся Трандуил.       — Н-нет, ты прав, это всё не моё… — Аэрин обхватила себя руками. — Отчего я подумала, что стану похожа, если надену красное…       — Похожа на кого? — нахмурился Трандуил. — В чём дело, Аэрин?       — Неважно… — она взмахнула рукой и вымученно улыбнулась. — Украшение и впрямь прекрасно, я сейчас пойду переоденусь — и обязательно надену его.       Невесомо поцеловав его, Аэрин взяла ожерелье и выскользнула из комнаты. Трандуил вздохнул. Кажется, здесь даже воздух становится ядовитым.       — Уже покидаете нас? — Аннатар подошёл к Трандуилу в этот же вечер, добродушно улыбаясь. Его усыпанные перстнями пальцы крепко сжимали золотой кубок. С недавних пор от хрусталя во дворце Келебримбора отказались, отдав предпочтение драгоценным металлам.       — Да, нас ждут дела дома, — Трандуил старался не смотреть в жёлтые глаза. Ему казалось, что они могут с лёгкостью прочитать всё, что лежит у него на душе.       — Эрин Гален, говорят, древний лес. Я хотел бы навестить его, если ты позволишь, — Аннатар лукаво посмотрел на эльфа. Трандуил крепче сжал кубок, но губы всё же сложились в учтивую улыбку.       — Не думаю, что мы сможем уделить тебе такое же внимания, каким тебя окружают здесь, — он покачал головой. — В Эрин Гален не смогут оценить твои таланты по достоинству.       — Значит, по ту сторону Мглистых гор мне не будут рады? — неизвестно чему развеселился Аннатар. — Что ж, надо подумать, что с этим можно сделать.       С этими словами он кивнул Трандуилу и скрылся в толпе.