Immortal Heart

      Жадно хватая ртом воздух, словно он может исчезнуть в любой момент, я бежала к корпусу расы Сораном. Сегодня было довольно прохладно, а мерзлый ветер никак не мог остудить горевшие внутри угольки надежды. За первую неделю нашего нового этапа мне в голову пришла отличная идея, которой я, в обязательном порядке, должна поделиться с Тао. Мужчина обитал у Лэя и ни разу не появлялся в корпусе, однако, это я узнала спустя полчаса поиска.       Владеющие энергией находились так далеко от Имортал, что бежать к ним пришлось довольно долго. По дороге я вспоминала того рыжего паренька и обратный путь с демоном. Он уже давненько не появлялся, впрочем в этом был огромный плюс, ведь затеянная игра не отвлекала от ежедневных тренировок.       За первые семь дней, которые потратились на приобретение скорости, я все время думала о новом стиле боя. Изначально никаких мыслей в голове не возникало, или, появляясь, они обрывались здравым смыслом; но вчера пришедшая в гости идея показалась мне гениальной! Я очень надеюсь, что Тао оценит задумку.       Расстилающийся травяной покров вокруг корпуса Сораном безмятежно жил своей жизнью, слабо покачиваясь, как волны в спокойном океане. Здесь песня ветра звучала громче, звонче, попутно выветривая оставшуюся в голове белиберду. Я мчалась по асфальтовой глади и лишь жаждала застать демонстраторов на месте, ибо мои огромные труды прошли бы зря. Тело, все еще не оправившись от жестких тренировок, жалобно ныло, заставляя ругать себя за слабоволие. Почти добралась до здания, когда легкие начали сжимать и поджигать внутренности нехваткой кислорода.       — Вот, черт, — недовольно буркнула, втягивая холодный воздух через каждое слово. Вой ветра звенел в ушах, однако, в нем было что-то непривычное, но очень знакомое. Я подняла свинцовую голову, а передо мной стояли важные мужчины с легкой ухмылкой на устах.       — Я знал, что это ты, — проговорил Лэй, являя мне самодовольный блеск в глазах по поводу очередной правоты. Тао же теперь возвышался молча, с маской грусти на лице.       — Что случилось? — поинтересовался учитель и неторопливо прошагал к моей задыхающейся персоне.       — Сейчас.  — Вдох. Выдох. — У меня появилась идея новой техники боя!       — Любопытно, — демонстратор Сораном подошел ближе, а Тао безмолвно просил продолжать.       — Если мы превращаемся в сталь, то с таким же успехом можем трансформироваться частично, не так ли? Значит, собирая металл с одной части тела, её можно перелить в другую. Например, если я соберу сталь с ноги в правой руке, мой удар будет иметь двойную мощность, в последствии подарив огромное преимущество, — эта мысль посетили меня за продолжительным бегом в тренировочном зале. Я обдумывала сущность каждой расы и в голове блеснула сея задумка.       Лэй выглядел озадаченным, а брюнет рядом с ним и вовсе потерянным. В сказанных мной словах имелись логика и смысл, а потому подобную реакцию самодовольное эго не ожидало ни в каком из возможных случаев.       — Теа, но… Как ты сможешь изменить работу организма? Это очень продуманный механизм и малейшие изменения в нем обязательно скажутся на жизнедеятельности. Ты не в силах ускорить кровообращение или перенести часть кожи с лица на живот, не применяя вмешательств со стороны, — на лице Тао медленно рождалась черная угрюмость.       — А может дело в том, что никто не пробовал? — упрямо парировала.       — Если бы это было возможно, нам бы покорялась невообразимая мощь! Эх, — вздохнул повелитель энергии. — Теа, думаю, будь твоя затея хоть на пару процентов реальной, возможно Джерани давно применили бы её в деле. Ты же знаешь, что они, так же как вы, трансформируются. А я не наблюдал никаких изменений за все время, к тому же в истории нет подобных случаев.       — А если именно я первооткрыватель новой возможности?       — Тогда, докажи, и я преклоню перед тобой колено. А если не сможешь, тогда возвращайся на землю и прекращай витать в облаках. Пока ты будешь маяться дурью, кто-нибудь просто убьет тебя, будь это светлая параллель или темная. — Злостно изрек Тао.       Его слова исцарапали мне душу. После длительных занятий, денно и нощно проведенных в тренировочном зале, моя измученная душа будто раскололась на части. Одна из которых все еще ценила в брюнете учителя, а другая презирала его за узость мыслей. Обиженно впиваясь глазами в мужчин и круто развернувшись в конце, я ушла прочь, лишь бы не видеть эти лица.       Разорванные от нагрузок мышцы рассыпались от отчаяния. Мне было так обидно, но я ни за что не хотела отказываться от задуманного. Может быть не все потеряно? Может есть среди моих знакомых человек, способный понять извилистость мышления юной головы?       — Подожди, — за спиной прозвучал знакомый голос демонстратора. На человека в черных одеяниях я просто не в силах посмотреть. — Подожди, Теа, — подбежал, коснулся ледяными пальцами плеча. А я молча уплывала, стараясь не обращать внимания. — Слушай, мне нужен твой совет.       — В чем дело? — резко притормозила.       — Если бы ты пробовала несколько раз, но дело закончилось провалом. Рискнула бы еще раз? — между строк читалась сильная озадаченность.       — Зависит от того, что за дело. Если чувства, тут не все так просто. Если прокачивание своих возможностей или достижение цели — обязательно рискнула бы.       — А если чувства? — тихо произнес мужчина. Я осторожно обернулась, чтобы узреть эмоции на его смуглом лице. Тао растерян, грустен и чудовищно подавлен. Что же с ним произошло?       — Ежели она отталкивает тебя, но при этом в её словах, глазах и жестах не проявляются отвращение, злость и ненависть, то попробовать стоит.       — Спасибо, — как-то слабо вставил Тао, а я живо развернулась и двинулась обратно.       Пусть не хотелось вновь сидеть в темном зале, пусть не хотелось снова бегать, приседать и отжиматься, я упрямо шла обратно. Параллели превращались в размытые, неясные пятна, создавая иллюзию полного одиночества. Пространство для размышлений. Живописные пейзажи и природные цвета кружились перед глазами сливаясь в общий водоворот, вынуждая строчки мыслей сбиваться на пути и повторяться вновь и вновь, как в заезженной пластинке.       На главной дороге, во всей этой сумбурной атмосфере, единственной четкой и досягаемой почудилась Ария. Она стояла на середине пути, отрешенно вглядываясь в даль, туда, где солнце бесповоротно падало за горизонт да прощалось оранжевым шлейфом нежности. Девушка была изумительна; агатовые волосы кружились в танце, кокетливо прикрывали небесные глаза и полные, бледные губы на жемчужном лице. Ария загадочно качнулась, а после направилась прямо ко мне, охлаждая свежестью глаз.       — Теа, — пропела предсказательница, остановившись. — Тебя совсем не видно.       — Да, — я кивнула и продолжила путь с девушкой. — Как ты? Как твоя подготовка?       — Развиваюсь. Что насчет тебя? Я храню внутри взволнованность по поводу твоего исчезновения. Скажи мне, ты хорошо питаешься? Не забываешь ли о сне? — заботливый тон слегка смутил.       — Нет, — взглянула на излюбленное творение облаков.       — Тебя что-то беспокоит…       — Неужели, ты увидела это? — Если Ария умудрилась узреть изменение моего будущего с появлением идеи, возможно мне стоит поговорить с ней об этом.       — Извини, я вижу, что с тобой творится неладное, — собеседница тяжело вздохнула. — Боюсь, это может вылиться в плачевную ситуацию.       — Я придумала одну технику боя, но многие не воспринимают её всерьез.       — Докажи, — коротко вставила девушка. — Тогда и восприятие поменяется.       — Хорошо, — согласно кивнула, предвкушая удивительное открытие в мире светлых параллелей.

***

      За десять дней беспрерывного надрыва, падений, подъемов, бега, несчетных повторов я не добилась никаких результатов. Ускорить кровообращение оказалось довольно непростой задачей, выходящей за грани возможного. Но и этот бетонный факт не смог устоять на пути упрямой девочки, перед глазами которой стоял образ прокачанного тела совершенного уровня. Я билась, не щадила сил, хищно впиваясь в собственное отражение в зеркале и страстно ожидая малейших изменений. Поскольку чернь плотного комбинезона скрывала возможные перемены, приходилось заниматься в белье и подпирать дверь деревянным столом. Вот только стальная оболочка не уступала мне в упрямстве, заставляя измываться над собой с большим усердием. Назвать мои мучения бесполезными никак нельзя: я заметно ускорилась, выносливость возросла почти вдвое, тело подтянулось, стало гибче, нынче выглядя гораздо приятнее прошлого.       Мои глаза отныне взирали с безумной пристальностью, от чего спотыкались на каждом изъяне. Это, безусловно, касалось лично меня, впрочем, ребят я и вовсе не видела. Изнеможенно вздохнув, снова подошла к отражающей поверхности. Кровь от чрезмерной активности приливала к голове и превратила лицо в мокрый, красный помидор; с тела стекали капли пота, насквозь пропитав хлопковое белье. За секунду я облачилась в сталь и принялась мысленно стягивать покрытие с плеча на руку. Не сдавалась. Упорно повторяла десять минут. Вновь и вновь. Но без изменений.       Я делаю что-то не так? Стоит ли попробовать мысленное вторжение в налаженную систему организма и во время занятий? Этот способ должен сработать.       Неожиданно, услышала странный щелчок со стороны двери. Сердце шустро ухнуло в пятки. Первое, что пришло мне в голову — где мой комбинезон? Я молниеносно бросилась к стулу возле стены и, схватившись за одежду, принялась натягивать её на мокрое тело. Шум возле двери прекратился. Странно. Тихо оказавшись около задвинутого стола, я осторожно передвинула предмет мебели. В эту же секунду свет в зале потух. Из-за отсутствия оконных проемов в помещении стало чудовищно темно. Мрачно. Я глубоко вдохнула и выдохнула зарождающееся волнение. Нащупав ледяную дверную ручку, опустила предмет, тут же толкнув вперед, но дверь злостно посмеялась надо мной и не сдвинулась с места. В чем дело? Нервишки моментально зашалили и, совершенно этого не ожидая, я начала впадать в ужасающее состояние страха, когда самые зловещие кошмары воплощались в реальность.       Сердечный ритм ускорялся, звонко отбивал в ушах, тем самым туманя здравомыслие. Я нервно принялась бить кулаками по железной двери и попутно кричала непривычное «помогите». Снова. Снова. Пока руки не затекали от безжалостных повторов. Мысли сбивались, заставляли чувствовать полную беспомощность. Неужели я действительно одна?       Если я правильно рассчитала время, то сейчас поздний вечер и корпус скорее всего пуст. Что мне делать? Ощущаю, как кислород впитывается в резиновые полы, в ровную гладь стен. Я задыхаюсь. Спасите! Спасите! Удар по двери. Снова удар. Я трансформировалась в сталь и ударила снова, но чертов специальный металл не дрогнул. Нет. Может услышат?       — Спасите! Выпустите, — с надрывом выкрикнула и тут же оказалась в другом месте.       Я сидела на ледяном полу в маленьком помещении чернее ночи. Узкая полоска света, что пробивалась из-под двери, оказалась единственным освещением. Холодно. Онемевшее тело заставило вытянуть согнутые в коленях ноги и коснуться пятками шершавой поверхности стены.       — Выпустите меня! Пожалуйста, — прокричала детским голосом, ощущая на теле горячий град слез. Но я продолжала кричать, стучать слабыми кулачками, несмотря на частые всхлипы от непрерывной истерики и собачий холод в пугающем помещении.       Наконец-то ровная полоска света, сигнально замигав, оповестила о чьем-то приходе. Я взволнованно вздохнула. Может это шанс?       — Выпустите!       — Ты, — дверь резко пнули. Испугавшись, отсела подальше и спрятала лицо за худыми, костлявыми коленками, — несносное дитя! Ты наказана и должна просидеть здесь два дня без еды! И если не хочешь пробыть неделю, замолчи! — истерично выдал женский высокий голос, гневно выплевывая каждое слово.       — Я ничего не сделала, — упрямо взывала к милосердию и не слушала громкий крик сердца.       — Ах, ты, невоспитанная девочка, — женщина щелкнула ключами и открыла дверь. Она возвышалась надо мной, готовая вот-вот раздавить насекомое своей мощью. На темном лице, перекликаясь с бьющим со спины светом, сверкали яростные глаза.       — Отпустите, — жалобно взглянула на воспитателя. — Пожалуйста! — В этот момент губы женщины стянулись в узкую линию, а лицо словно покрылось шипами. Она с размаху пнула меня в бедро лакированной туфлей, и выплескивая пару ядовитых фраз напоследок, резко хлопнула дверью.       Руки пустились в пляс. Хрупкое сердце ребенка сжималось настолько, что еще чуть-чуть, и оно лопнуло бы от чрезмерного усилия. Я не знала куда себя деть, ведь была совершенна одна в черном чулане. А сил назло не было. Жуткий мороз в помещении беспощадно пробирался по ногам, коварно проникал по худым пальцам рук, медленно убивая во мне здоровую юность.       Я рыдала с надрывом, закрывая ладошкой рот, чтобы повторно не вызвать гнев воспитателя; но стоны непослушно вырывались, плечи нервно подрагивали. И какие бы титанические усилия не прикладывала, истерика нарочно не угасала.       — Спасите…       Через пару часов, когда от прежнего выплеска осталось только сбитое дыхание. Я потерянно взирала на светлую полоску, освещающую кафельный пол, и словно была совсем не здесь, а сей ужас происходил не со мной, а с другим, незнакомым мне ребенком. Но стоило ровной границе между мной и миром сбиться из-за приближающихся шагов, меня снова охватила паника. Я задрожала, как осиновый лист, скручиваясь в эмбрион, из-за режущей боли в пустом желудке.       — Теа, Теа, ты как? Это я, Андреа, — прошептал детский голос мальчика. Теплый. Добрый. — Прости меня, пожалуйста. Это все из-за меня…       — Все хорошо. Не волнуйся, — слабо улыбнулась. Во мне говорила притворная детская смелость. — Уходи скорее, пока она не увидела тебя.       — Я вытащу тебя, потерпи немного, — взволнованно протараторил ребенок. От его наивных слов становилось легче дышать. В темноте словно засияла звезда надежды. Надежды на счастье.       Спустя пару секунд, воплощалось самое худшее из возможных ожидании — донеслись резкие стуки каблуков по полу.       — Андреа, — взревел тот самый голос.       Я судорожно закрывала уши, лишь бы не слышать очередных криков. Мальчик смело пререкался, топал ногой, однако диалог сливался в неразборчивый шум и стучал по голове до того момента, пока не канул в безмолвии.       Очередное одиночество.       Пролежав на ледяном полу неизвестное количество времени, я все думала над словами Андреа. Верила. И пусть мне было холодно, ситцевое платье не сохраняло тепло в многочисленных сплетениях нитей, я никак не могла подняться на ноги, ибо силы уже иссякли. Но зазывающую в сон тяжесть отталкивала всем своим существом, только бы не сдаться! Только бы не сломаться.       Словно гром среди ясного неба, в голову впилось что-то острое. С превеликим трудом повернулась к щели между полом и дверью, где лежал белый лист бумаги. В висках сверлила неприятная боль. Мертвенными пальцами открыла сложенную вдвое записку, а там черным по белому говорилось жестокое — «Умри, монстр!».