***
Меня пригласили на официальные крестины единокровного брата. Я не ожидал, что подобное может произойти, но жизнь умеет преподносить сюрпризы. Еще большим оказался тот, что теперь я официально считался членом семьи в узком кругу Шикаку Нара. Дом семейства главы клана не отличался богатством, но это только на первый взгляд. В интерьере не было роскоши, красного бархата или пурпура, однако увидев праздничный стол, я примерно представил, сколько нервов и сил мастера было потрачено. Обстановка в большой гостиной комнате была выполнена в японском стиле: дерево, рисовая бумага, однако сам стол и стулья оказались европейского типа, не считая только того факта, что он идеально вписывался в интерьер и, право слово, я не понимал секрета, разве что стулья своими резными спинками напоминали небольшие троны из поднебесной, и скорее всего стол был каким-то гибридом поздних китайской и японской культур. Помимо Шикаку, все присутствующие люди были мне незнакомы, разве что нескольких персон я мог опознать, вспоминая канон. Но не рассмеяться, увидев Яманака Иноичи, мне помогла только выдержка, накопленная временем, когда я притворялся ребенком. Сначала я было подумал, что попал в какой-то другой фендом, но потом я встретился с ним взглядом и вместо расплавленной ртути увидел бледные изумруды своей матери, а волосы на макушке были безобразно растрёпанны, а не прилизаны к затылку. Тем не менее, кимоно мужчины было безбожно роскошным: никакого серебра или, не дай ками, слепящего золота не было, однако вспоминая свои последние слова о скромности на первый взгляд обстановке в доме, Иноичи на его фоне пятном выделялся своим фиолетовым кимоно с изображением чёрных силуэтов неизвестных мне цветов. И, несмотря на образ, Иноичи не выглядел как сноб, скорее, выделить в нем можно было зажиточного буржуя, с нехарактерным, однако, для этого класса добрым взглядом. Вернее, взгляд по обыкновению был пустым и безразличным, но когда мужчина взял на руки маленького Шикамару, то глаза его засверкали от радости. Присутствовало совсем немного людей: из двух союзных кланов лишь главы с женами, Йошино, родители Шикаку, которых я встретил в первый раз, впрочем, как и братьев отца. Помимо этой компании присутствовал и близкий, насколько я понял, друг семьи и его отец, в давние времена бывший командиром отряда нынешних глав кланов: Сарутоби Рэйден и его сын Тэтсуо. Ранее я не слышал о своих дедушке и бабушке, но, так как отец уже был главой клана, полагал, что они умерли. Однако, я был не прав, и отец принял статус и должность не просто по наследству, а за выдающиеся качества стратега и лидера. Шикаку, как я узнал позже, был средним сыном в главной линии, его старший брат был на целых девять лет старше, но моего отца посчитали более достойным на роль главы клана, впрочем, стоит отдать ему должное, репутация у Шикаку была безупречна. И, смотря сейчас на этих мужчину и женщину, не распознавал в них стариков. Определенно, в их темных волосах уже пробивалась седина и на лицах их были морщины, но они еще не были стары, пусть и воевать в полную силу уже никогда не смогут. Однако по виду их я мог понять, что они готовы еще здорово погонять молодёжь, впрочем, с почтенными бабушкой и дедушкой я обменялся лишь приветствием и парой вежливых фраз, ведь на их руках практически все время лежал младенец, когда Йошино, как приветливая хозяйка, ухаживала за гостями. Сама Йошино показалась мне незаурядной, даже красивой женщиной. Казалось бы, русые волосы, серые глаза, светлая кожа, ничего необычного, но черты её лица привлекали внимание, в них была порода. Я подумал, что если бы у отца и Йошино родилась девочка, то у неё был бы непременно жгучий взгляд черных глаз, тёмные растрёпанные длинные волосы отца и яркие алые губы матери. Или иначе, возьми она шёлковые русые волосы Йошино, пронзительный разрез глаз и светло-розовые губы Шикаку. Самым удивительным в ней мне показалось то, что женщина, развлекши меня на пару минут разговором, предложила подержать в руках маленького наследника. Я не смог отказаться, да и не хотел. Мне не в первой держать младенца, вот только у меня никогда ещё не было младшего брата или сына, потому светлое щемящее чувство ответственности за брата я испытывал впервые и был удивлён, поймав себя на нем. И никогда ранее я не боялся держать на руках ребёнка, помню, в детстве, когда у меня была маленькая сестра, до годовалого возраста я сам её купал, кормил, возвращаясь из школы и убаюкивал, когда мама умиленно доставала фотоаппарат, но держать на руках маленького Шикамару мне было страшно. Я боялся его уронить, несмотря на то, что руки мои были крепкими, возможно, раньше я совершенно иначе относился к ответственности, и только сейчас осознал её груз. Атмосфера была дружественная и я даже успел познакомиться с Нара Хирошика, младшим братом отца, и Сарутоби Тэтсуо, они были ровесниками, обоим по семнадцать лет. Парни отделились от общей компании, а я прибился к ним, когда они рассказывали о прошедшем экзамене на чунина, который проходил на территории Конохагакуре. Впрочем, имена шиноби, которых они упоминали, оказались мне незнакомы, потому я не заострял внимание на их словах. А к концу вечера, когда Йошино вместе с маленьким Шикамару ушли с праздника, а за ними и почтенные бабушка и дедушка, я познакомился с другим дядей и с отцом Тэтсуо, сенсеем отца. Рэйден Сарутоби напоминал мне своим видом северного волка. Мужчина носил длинную металлического цвета бороду, а волосы были короткими и просто зачёсывались к затылку. Лицо Сарутоби пересекал уродливый крестообразный старый шрам, что на смуглой коже выделялся своей белизной. Я плохо представлял, каким образом можно получить подобную рану, не лишившись носа, возможно, что Сарутоби когда-то сделал операцию по его восстановлению. А приглядевшись пристально я смог заметить, что небесного цвета глаза мужчины по оттенку немного, но отличались: правый будто застила белая тонкая пленка. Рэйден, как только ушла мать с ребёнком и старики, задымил трубкой, откинувшись на подушки перед низким столиком с закусками. Праздненство незаметно перешло из одного помещения в другое и теперь мужчины просто сидели и разговаривали под бутылочку сакэ, не позволяя себе большего под пристальным вниманием жён, что также сидели рядом и поддерживали беседу время от времени. Тема разговора каким-то образом плавно перекочевала на обсуждение моей скромной персоны, когда старший из братьев Нара, Шикарай, спросил меня о впечатлениях об учебном процессе карателей и моих успехах. Узнав теперь имя дяди, когда тот представился, я вдруг вспомнил, что именно так зовут нашего главного начальника, вернее, будут звать, когда я вступлю в ряды карателей, с чем я уже определился наверняка. Хоть на время, но мне необходима эта должность, ведь, как оказалось, мои подозрения оказались верны и за специализацию карателя полагается регулярный бонус. – Мне нравится стиль боя, – поделился я с мужчиной, подбирая следующие слова, однако собеседником Нара оказался опытным и дал мост. – А что насчет профессии, что ты о ней думаешь? – дядя Шикарай, уверен, хотел помочь мне высказать впечатления, но на деле заставил мой мозг усердно работать, как обойти этот вопрос таким образом, чтобы не высказать лишних эмоций, а так как пауза затянулась, становилось понятно, что определённые взгляды у меня уже были, только через секунду сообразил, что нужно было ответить простое «круто» и никто бы не посчитал реакцию пятилетнего ребёнка странной. – Мм, это полезный опыт, – чувствую, что в системе всё же есть навык «Общение» или «Дипломатия», так как сейчас я определённо чувствовал, что мне его не хватает. И, как я и опасался, мой ответ удивил взрослых и теперь они терпеливо ожидали, когда я закончу оправдания, по крайней мере, с моей стороны казалось так, ведь мозг с ускоренным восприятием улавливал не то, что вздох, а каждый удар моего сердца, когда пытался я сообразить нейтральную фразу, – В будущем он мне очень пригодится. – Почему же ты считаешь его полезным? – вдруг спросил меня отец, когда я уже не успевал придумать что-то простое и логичное для ребенка, потому ответил, как думаю. – Он имитирует военные условия, – сказал я, – В послевоенное время непросто получить нужный опыт, а на самом поле битвы велики риски потерять реальных людей, будучи командиром, и потерять собственную жизнь, если ты подчиненный, который не умеет следовать плану, – высказал я, как на духу. Мне не высветилось системное сообщение, но будь я системой, непременно понизил бы свой навык актерского мастерства до нулевого. Ведь есть навык, а я даже не постарался соврать или обойти острые углы. Впрочем, в этом мире дети взрослеют быстрее обычного и мой ответ не показался взрослым диким. И всё же, было нечто, что я потерял, как к ребёнку Шикаку ко мне более не обращался, но было и приобретение. Было ли оно следствием моих слов или же простым течением событий, но отец стал проводить со мной время, а вместе с ним и Сарутоби Рэйден. Спустя некоторое время я понял, что ошибся, назвав сенсея отца волком. Его глаза показались мне волчьими, так как было в них что-то хищное и пронизывающее до мозга костей, но я тогда не знал земной и веселой натуры мужчины. И узнав его ближе, я разглядел в нем олицетворение его фамилии, доброго и мудрого обезьяна с плоским чувством юмора, впрочем, его шутки скорее вызывали во мне улыбку, чем стыд, а в моменты между ними он зачастую говорил мудрые вещи, размышления о которых не отпускали меня бессонными ночами. Виделся я с Рэйденом достаточно часто, чтобы успеть проникнуться к мужчине искренней симпатией. Отец стал приглашать меня к себе домой, ведь Шикаку не был дураком и знал о роли отца в воспитании сына как мужчины, и своими обязанностями не пренебрегал. И пусть нас с Шикаку до сих пор разделяла ледяная стена, эти встречи были моим любимым времяпрепровождением в этом мире. С таким человеком, как мой отец, найти общий язык несложно, но чтобы войти в доверенный круг людей, необходимо действительно большое количество времени и сил. И я, даже будучи его сыном, не был исключением. Шикаку не казался закрытым, отнюдь, он никогда не скрывал свои эмоции и на вопросы о взглядах, вкусах и других субъективных вещах не елозил, и отвечал так, как думает. И, когда я познакомился с этим человеком поближе, это перестало быть для меня странным, я понял, что взгляды отца были именно такими, какими и принято делиться во время неспешной беседы. И какими бы лояльными они не были, в своих принципах Шикаку был упёрт. Я приходил к отцу дважды в неделю, и эти дни всегда совпадали с присутствием в этом доме Рейдена. Неожиданно, но в его присутствии мне было гораздо спокойнее, чем если бы я остался с отцом наедине, Шикаку пугал меня, пугал тем, что я не смогу его понять. Я боялся, что с этим человеком мне никогда не сблизиться и, глядя в его хмурые чёрные глаза, я думал о том, долго ли Нара будет думать, когда отправит меня на смерть, спасая собственную семью. Тем не менее, я гнал от себя навязчивые мысли и старался предотвратить их последствия. Было бы глупым перед столь опытным человеком изображать из себя невесть кого, потому я просто старался быть собой, и в то же время разговорами все большее узнавал об отце. Тем, что сблизило нас, оказались сёги. До момента объяснения отцом мне правил я мало, что о них знал, но после сделал несложный вывод, что сёги, за исключением сложности правил и разнообразием фигур, являются хорошим аналогом стандартных шахмат. Теперь мы играли каждый раз, когда встречались, и, скорее всего, это я стал более зависим от Шикаку, чем он проникся симпатией ко мне, ведь каждый раз, когда мы с ним садились за доску, я вспоминал собственного отца и отношение к нему проецировалось на Нара. Было мне это на вред или пошло на пользу – не имею представления, уязвимости бывают различными по своим свойствам, мне оставалось лишь надеяться, что эта связь работает в обе стороны. Было сложно находить различия между первым отцом и Шикаку, несмотря на то, что людьми они были похожими, если только не знать их совсем. Наваждение же, однако, не покидало меня. Шикаку был гораздо более хорошим игроком, чем мой первый отец, я смог это оценить даже при условии, что последний побеждал меня в восьми партиях из десяти. И выводы мои были основаны не на статистике, что у Шикаку я не выиграл ни одной, а на различии их стратегий и, оценивая куда более сложные правила восточной игры и поведения обоих игроков, мой отец был серебряным генералом, когда Шикаку с самого начала игры уже был золотым. Спустя некоторое время я сделал вывод, что сёги нравятся мне даже больше стандартных шахмат, в которых я часто мог создать позиционное преимущество, но не мог его реализовать. Сёги учили большему, ведь каждая фигура имела большой шанс развиться, и именно развитию потенциала собственной армии учила эта игра. В стандартных ты знаешь, что пешка может добраться до другого конца игры, но ты с самого начала видишь, какая из них станет проходной, а какая падет в размене через пять-шесть ходов или и того раньше, если решишь разыграть сложный гамбит в игре блиц. Порой я сидел перед Шикаку и просто размышлял об аналогиях и ролях в этой непростой, но удивительной игре. Размышления Шикамару и Асумы казались мне чересчур философскими, пока я не начал играть сам. Стоит упомянуть, что игра с отцом принесла мне новый профессиональный навык.Получен Новый Навык Стратегия ур. 1 Стратегия – шанс прочитать противника 0,1%
Но навык Тактика я так и не приобрёл, хотя точно знал, что он присутствовал. В каждой бочке мёда есть ложка дегтя, которой в моих встречах с отцом оказалась Йошино. Я не могу сказать ничего дурного про эту женщину, жену, простившую измену своего мужа и теперь растившую его сына со всей любовью. И я точно не мог винить её в том, что она так и не смогла принять меня в свой круг доверия. Тем не менее, её материнское чувство позволяло ей доверить мне малыша Шикамару, за что я был премного благодарен. Мне нравилось нянчить единокровного брата; по отношению к этому ребенку я мог чувствовать лишь тепло и нежность. Окажись я здесь подростком или, того хуже, сопливым ребенком, вряд ли бы проникся к Шикамару хоть какой-то симпатией, но теперь все мои комплексы и мечты собрались воедино, так что относиться к младшему брату как-то иначе, чем с любовью, я не мог. Что о Йошино, так это была женщина, с коей взглядом встречаться я не любил. Она определённо была доброй женщиной по отношению к тем, кого называла семьей, но я туда не входил. И было одно воспоминание, возникающее в моей памяти при виде Йошино, не момент первой с ней встречи, а случайное столкновение в её доме. Дом главы клана Нара был большим, мы с отцом частенько сидели снаружи дома перед садиком на деревянной террасе, пока не наступили холода. В доме Шикаку не было прудика с карпами, как у нас с мамой, зато в нем росли удивительно редкие цветы. Я не знал их названия, они напоминали лилии или амариллисы, но ими не являлись, а аромат, который распространялся вокруг них, был подобен дыханию богини осени. Но вопреки её воле, цветы окончательно распускались не ко дню осеннего равноденствия, а к началу наступления темного времени года. Я помню, что в день той встречи эти цветы окончательно распустились. Я шёл по деревянной террасе к отцу, то была всего вторая наша встреча в стенах этого дома, и за поворотом чуть не столкнулся с Йошино. Она замерла, я не дышал. Добрый взгляд из под распахнутых черных пышных ресниц заменило удивленно-возмущённое выражение лица. Я невольно от испуга ускорил восприятие, и каждую эмоцию, каждую смену положения мускулов на её лице видел, как на раскрытой ладони; её губы плотно сжались в тонкую полоску, на подбородке образовалась ямочка, всего на миг внутренние уголки её бровей дёрнулись вверх, Йошино набрала воздуха в лёгкие, но слова замерли в горле. Прошла секунда, женщина выдохнула и улыбнулась. – Здравствуй, Месу-кун, ты пришёл в гости? – спросила она. Я все еще помнил выражение обескураженности на её лице и почувствовал легкий укол по самолюбию. – Здравствуйте, Йошино-сан, – не менее обворожительно улыбнулся я, – Отец пригласил меня, – женщина будто хотела что-то спросить, но через мгновенье она сменила поведение и ответила легко. – Шикаку в гостиной с Рейден-саном, – сказала она. Я вдруг понял, почему произошла заминка в её голосе. Йошино не сразу поняла, кого я подразумевал под отцом, и это оставило осадок на моём к ней отношении. Я ни в коем случае не обвинял или осуждал её, напротив, я уважал Йошино, она показалась мне мудрой и доброй женщиной, но в тот момент я почувствовал, что даже если бы я стал незаменимым членом семьи Шикаку Нара или же лучшим старшим братом на свете, для Йошино я никогда не стану кем-то большим, чем сыном любовницы, ошибкой отца. В отношениях с последним у нас всё же случился переломный момент. Пожалуй, свой самый сильный прокол на тот момент я никогда не смогу забыть. Мы сидели на втором этаже в застеклённой гостиной, окна которой выходили на заснеженную улицу. В помещении было тепло, а одинокий светильник, светящий приятным оранжевым светом, стоял в углу. Рэйден, как обычно, дымил трубкой, запах табака Сарутоби не был мне неприятен, пока его морщинистые пальцы перебирали деревянные тонкие палочки из страны воды. У мамы тоже был такой набор, но она не пользовалась им по назначению, о традиционном гадании на «переменах», упоминание о котором я слышал и в первом мире, я узнал именно от Рэйдена. Мне тогда стало интересно, что же мужчина на протяжении долгого времени делает, пересчитывая в который раз пятьдесят тростинок, деля их на неровные части и вновь перекладывая из одной руки в другую. Как оказалось, в этом действе есть смысл и долгое толкование, но в конечном счёте я пришел к выводу, что быстрее самому найти выход из ситуации, чем бесконечно перебирать гадальный инструмент. И вдруг я осознал всю нелепость ситуации, в которой оказался. За окном мороз, на столике рюмки с сакэ. Какой-то старик дымит трубкой в углу, то и дело высказывая какие-то философские изречения, в центре комнаты двое сидят за игральной доской сложной стратегической игры. Один из них задумчиво пальцами гладит бородку, а второй – пятилетний ребенок. От комичности происходящего я, не выдержав, рассмеялся. Отец удивленно поднял взгляд от доски и с непониманием уставился на меня. – Не недооценивай мои действия, Куро, однажды это может стоить жизни, я не зря походил генералом так, – от рассуждений Шикаку я рассмеялся еще сильнее. Краем глаза я видел, как Рэйден вынул трубку изо рта и улыбался открыто, – Рэйден-сан, я разве сделал что-то не так? – Шикаку стал осматривать доску на наличие каких-либо ошибок, свои ходы и позиции фигур, но не находил изъянов, разве что в одном месте можно было пойти выгоднее, но разве это серьёзная ошибка? Я задыхался от смеха и не мог слова произнести, Сарутоби не стал объяснять что-либо ученику. Я успокоился и вымолвил. – Пап, я ведь был послушным и умным ребенком, – икнув на слове умным сказал я, – Может быть, ты уже научишь меня какой-нибудь крутой технике? – лицо отца мгновенно преобразилось и он рассмеялся вместе с нами. Ледяная стена растаяла.***
Время до завершения пролога... 456/14:10:25….24...23.. Внимание! Осталось времени до начала.. 156/14:10:25…24…23 Системное сообщение разбудило меня среди ночи. Я высчитывал время, на котором завершится пролог, как раз с моментом моего поступления в академию таймер закончит свой счет, однако мои размышления были разбиты уведомлением о начале. Начале чего, позвольте спросить? Разве сюжетная линия не начинается с окончанием пролога или же таким образом мне говорят, что завязка наступит через 156 дней? Я сидел в раздумьях перед окном, когда на ум пришли прологи типичных азиатских игр: мирная жизнь, обучение у мастера, как вдруг случается нападение, а следом за ним ты единственный выживший и идешь в какую-нибудь школу кунг-фу или близкое к тому. Мои ассоциации мне не понравились, и я всю ночь искал хоть какие-то подоплёки к подобному развитию событий, хотя так их и не нашел. Но я был испуган и на квест, что мне дали только при поступлении в подготовительный отряд карателей, теперь смотрел иначе. У меня уже шестнадцатый уровень, за выполнение квеста вариативно получу один-два уровня, а если буду тренироваться усердней, смогу и двадцатый набить, а там и окончательный выбор класса и открытый доступ ко всем параметрам. Я планировал получить второй юбилейный уровень к поступлению в академию, но теперь переосмыслил ситуацию и решил, что лучше перестраховаться, чем потом жалеть об утраченных минутах. Если раньше большую часть времени мы с ребятами проводили на тренировках выносливости и ловкости, то теперь наше обучение заключалось в отработке и, что самое важное, применении стиля карателей. Мы были не единственным подготовительным отрядом, ведь детей в столь малом возрасте во время обучения нужно тщательно контролировать, потому и обучали нас мелкими группами по пять-шесть человек, но отряды эти никогда не пересекались. Не знаю, как было в других отрядах, но, на мой взгляд, метод обучения Масуми был универсален, и, пожалуй, идеально подходил для моих товарищей. Мы играли в контрразведку: одному из нас Масуми давал роль шпиона; сведения, которые он должен был украсть, лежали в месте, которые одновременно должны были охранять два человека, кто это будет, решали на месте. Шпион должен был за известный только ему срок времени выкрасть сведения, а остальные должны его поймать. При том сенсей не вмешивался в игру, потому даже если мы ловили шпиона, то не могли быть уверены в том, что поймали нужного человека, ведь опознавательного знака при себе у него не было. Правильность решения мы узнавали только тогда, когда шпион сознавался. До того игра считалась неоконченной, если только шпиону не удавалось выкрасть сведения. У игры этой было великое множество развитий событий и простыми были только правила. Я отнюдь не недолюбливал товарищей. И, говоря о том, что подобная игра идеально подходила им, говорил не о их характерах и взглядах, а о рвении к тренировкам и знаниям. Что об их личностях, так тут сложнее. Я мог спокойно назвать их товарищами, но друзьями нам было не стать. Я не считал этих детей искалеченными судьбой, отнюдь, но было в их глазах что-то жестокое, что-то мне чуждое. И произнеся столь страшное слово, как жестокость, я не имею ввиду кровожадность, которая в малых дозах полезна в сложных специальностях шиноби, я говорю о жестоком отношении к миру. Эти дети сироты не без причины, но предвзято относятся к жизни, оценивая её со стороны неприглядной и грязной. О том, что в мире есть тьма, известно, что грязь сопровождает власть – тоже, но если бы в мире была только тьма, то смысла в нём не было бы. Я не смотрю на мир сквозь розовые очки, но и не искажаю реальность через призму всех несчастий, что преследуют человечество. Эти дети не умели ограждать себя от работы, они напоминали мне правителей, у которых не было собственной личности. Чьи интересы – интересы народа, чей бог есть власть и чьи адепты -подданые. Взгляды товарищей не были взглядами простых людей, они словно примерили образы карателей и навсегда слились с ними. И проблема заключалась в том, что подобная роль им нравилась, в то время как я не был способен принять ее. Я могу понять их, ведь Нара дали им не только дом, но и смысл жизни, которого до того у них не было. Смысл жизни – эфемерное понятие, но я думаю, что он у меня есть, пусть я и не могу сформулировать его точно. Мне нравится то, что я делаю, как я живу, как жил; не помню случаев, когда бы отказался от собственных радостей или отклонился от намеченного мною пути, но не могу и сказать, что живу ради удовольствия. Мне просто нравится жить, и система дала мне шанс продолжить любимое дело. Но жить ради цели, которую мне дали другие люди, я не могу и не буду. Я не осуждаю этих детей, ведь они всего лишь хотели быть где-то нужными и нашли такое место. Однако мне тяжело принять то, что они постепенно теряли себя, я переставал отличать в них какие-то персональные черты характера, с каждым днем они будто превращались в духовных близнецов. Но не сказал бы, что мои товарищи становились безликими бледными копиями. Человек не знакомый с нашим миром поразился бы уровню сарказма и ехидства, что содержатся в каждом их слове, жесте и выражении лица. Весь быт нашего отряда строился на подколках, розыгрышах и шутках, при том не всегда добрых. И таковым закрытым и саркастическим «моральным уродом» становился каждый, кто переступал порог додзё, так что этот порок не обошёл и меня. Пусть со своей семьёй я разговаривал с вежливостью и почтением, но в отряде между товарищами должно было быть полное доверие, потому и говорили мы всё, что друг о друге думаем со всей жёсткостью и беспощадностью. А так как у детей никакой подноготной нет, то узнавание характеров друг друга произошло быстро и с таким же темпом происходило их настраивание на общий лад. Постепенно мы перенимали черты друг друга, но не сближались, ведь сложно сблизиться с теми, к кому испытываешь неприязнь, хоть и доверишь свою жизнь в будущем, как ни парадоксально. Моё отношение к ребятам было столь двояким и престранным, что я поражался сам себе. Все мои рассуждения строились на противоречиях, предрассудках и мешанине из собственных воспоминаний из прошлого мира. Но что самое удивительное, как бы я не старался, мне никогда не удавалось оставаться равнодушным к их выходкам; да я и сам поддавался ветру в голове и поддерживал игру в бодание козлиными рогами. Серьёзно, это лучшая аналогия, мы и впрямь были похожи на миниатюрный типаж: «козла обыкновенного». Самым саркастичным, но при том самым общительным и дружелюбным был Хикэру, единственный сенсор в нашей группе. С момента нашего знакомства он практически не менялся, если сравнивать с остальными ребятами. Хикэру имел самую устойчивую психику, и на него не успел повлиять Рю, которого я поначалу принял за скромного тихого паренька. В тихом омуте... Этот пацан был исчадием ада, сколь сильно я его ненавидел, столь сильно был ему благодарен, ведь именно он развивал моё терпение, чувство самосохранения и заставлял соблюдать постоянную бдительность. Он был моим главным соперником здесь, и иногда мне казалось, что у него есть какой-то специальный навык вроде «Пронизывающего взгляда». Рю постоянно пакостничал, а я, взрослое дитё, не всегда положительно реагировал на различные идиотские шуточки. И, учитывая непосредственность и чувство вседозволенности детей, позволяют они себе иногда слишком многое. Большее, чем я был готов терпеть. Я узнал, что шутки про маму меня сильно обижают, и хорошо, что узнал я это сейчас, а не на поле боя, будучи генином на задании; скажет противник что-то нелестное, а я взбешусь и потеряю концентрацию. Хорошо, что узнал раньше ещё и потому, что уже научился пропускать подобное мимо ушей, не поддаваясь на провокации, но в первый раз я сильно разозлился, мягко говоря. Моё отношение к Рю тогда и так было на грани, и те слова были последней каплей в моём вымышленном море спокойствия. Мне даже немного стыдно за то, что позволил себе разозлиться и опуститься до серьёзной драки с ним. Тогда кристально голубые глаза Рю будто изливались искренней ненавистью ко мне. И пусть этот взгляд не снился мне в кошмарах, он меня испугал, ведь Рю возможно когда-нибудь будет прикрывать мне спину. Но тот конфликт разрешился, я был уверен, что Рю вовсе не испытывает ко мне ненависти, он всего лишь сложная личность, с которой сложно найти общий язык, и чем-то я его, по видимому, раздражал. Я сходился на версии, что во всем был виноват не мой характер, как ко мне возможно испытывать неоправданную ненависть я не понимал, а строчка агрессии в параметрах класса убийцы. И если она сейчас влияет столь сильно, то что со мной станет, когда агрессия увеличится в пять раз с полным принятием класса? Я боялся представить, потому сейчас был благодарен Рю за то, что он закаливал мой характер на вырост, так сказать. Так как я стремился выполнить все дополнительные цели квеста карателей, одной из которых являлось становление Лидером этой веселой компании, да и собственное самолюбие заставляли меня учиться разбираться в людях и применять полученные анализом данные. И я искренне гордился собой за то, что понял, как нужно действовать в этой группе «пятилеток», чтобы завоевать их доверие. Будучи до момента новой жизни человеком бесхитростным, я шел медленными шагами в пути манипулирования детской психикой, но я и не стремился научиться контролировать мысли и действия людей в будущем, оно мне без надобности, ведь я не идеалист-утопист, которому необходимо доверие толпы. Пожалуй, я был одним из тех людей, которым нравилось в первую очередь наблюдать за развитием событий, чем менять ход судьбы. Однако и наблюдать я любил, непосредственно находясь в потоке истории, в самом её центре, я очень не люблю, когда интересное проходит мимо меня, потому при возможности стараюсь участвовать во всём. Итогом моего поверхностного анализа поведения сей группы было выведено, что непосредственный авторитет у каждого из её членов мне добывать без надобности. Кин и Шин, два других карателя, явно равнялись на Рю и во всем его копировали; удобный пример, с которым я не желал соревноваться в плоскости юмора. И чтобы добиться подчинения Кина и Шина, мне необходимо было в первую очередь получить уважение не к личности, а хотя бы к своим навыкам со стороны Рю, чем я активно занимался, постоянно устраивая спарринги и соревнуясь с ним в разного рода дисциплинах. Для такого человека, как Рю, важно было именно силовое превосходство, а Хикэру, напротив, поразил мня своим взрослым осознанным восприятием и отношением к распорядкам в отряде. Его мудрость, насколько я мог судить по описанию классов, была на высоком уровне, наверное поэтому мы с ним настолько хорошо сработались в команде. Я качал «Стратегию» довольно быстро, использовал свои аналитические навыки и ускорение восприятия во всю, потому мои планы, хоть пока и сухие, были своевременными и достаточно хорошими, чтобы побеждать боевую тройку контроллеров в наших противниках, когда мы разбивались на эти две группы, чтобы просто проверить слаженность отдельных частей команды. Конечно, кое-как я мог сработаться и с одним или несколькими контроллерами, но они с куда большей инициативой слушались Рю, потому и производительность этого трио была выше, чем когда их лидером был я. Но, не стану скромничать, продуктивность нашего с Хикэру дуэта была выше. Что о Масуми, так о нем я не мог и не буду говорить ничего плохого. Сенпай оказался грамотным наставником, он не контролировал все наши действия, не заставлял идти по короткому намеченному пути, взамен этого он учил нас самостоятельности. Масуми не забрасывал занятия, как это можно было бы сказать о каком-нибудь джонине, которому поручили команду генинов и тот, ссылаясь на «занятия по самостоятельности», уходил в закат. Напротив, Масуми никогда не отлынивал и навыки карателей помогал изучать со всем возможным усердием, как и отрабатывать в спаррингах, но применять их он давал научиться нам самим. Мудрость несложная, сенпай учил нас именно, что думать, ведь научившись делать это раз, ты сможешь и после пользоваться этим навыком, когда рядом не будет понимающего сенсея. Или того круче, когда сам решишь создать собственную технику. Однако в последнее время мы вновь стали тренироваться командной работе в полном составе. Каждое лето у карателей проходила квалификация, когда отряды сражаются друг с другом. Итогами квалификации являлось назначение нового лидера отряда, а показавшие себя команды с лучшей стороны из подготовительных переходили в основное подразделение, однако начиная с этого момента неизменность товарищей по отряду терялась и состав менялся часто, основываясь на возможностях того или иного карателя. Это была первая квалификация для нашего отряда, в прошлом году мы не участвовали ввиду только начавшегося обучения. Время от времени сенпай переходил от тренировок и простых лекций для общего развития на непосредственное знакомство с самой профессией. По правде говоря, я зря опасался насчёт него. Мой разум сразу же представил пусть не знакомство с кровью, но хотя бы прогулку по тюрьмам, где содержатся мелкие и не очень преступники. Конечно, большинство из них ловит простая полиция, но ведь и каратели порой этим занимаются. Мне было сложно судить, нас, детей, просвещали постепенно, но и не скрывали ничего, если спросим. Но не буду же я задавать вопрос: «А держим ли мы незаконно какое-нибудь подземелье, куда направляются все преступники, на которых нет доказательств? А серийные маньяки не-шиноби, куда они деваются, если ловят их в окрестных деревушках, но самая ближайшая тюрьма создана только для шиноби и крупных бандитов, что умеют пользоваться чакрой? Не везти же их через всю страну в столицу. И уж точно я не мог спросить, сотрудничаем ли мы, к примеру, с Орочимару, когда я только недавно узнал, что Акимичи, оказывается, проводят генетические эксперименты. Случайно краем уха услышал, информация оказалась общедоступной, но я просто не хотел лезть во всё это, когда находился итак на нервах, и отложил открытия на потом. Нас учили, пока, правда, на игровой основе, распознавать врагов, задерживать, быстро обезвреживать. Потому в мою светлую голову закладывалось множество подозрений насчёт подноготной моей будущей профессии. И когда Масуми-сенпай сказал, что будет знакомить нас с делом, я как минимум представил себе вид трупа. Я не смог сообразить, что ребятам, на минуточку, в районе пяти-шести лет, и даже в этом мире, где рамки морали шире, ломать психику нам не будут. Оказалось, что нас всего-то и собирались ознакомить с не пыльной частью работы – внутренней разведкой и координированием. Звучит сложно и важно, но лишь на первый взгляд. Все же, как я упоминал, шпионов других селений ищет корень, как и закоренелыми предателями занимаются также они. А Морино Ибики и его дознаватели состоят уже в Анбу и занимаются государственными делами. Как я понял, каратели порой служат и кем-то вроде патрульных, но средних между полицейскими Учиха и Анбу. Если первые патрулируют улицы на наличие беспорядков, а вторые охраняют границы, то каратели порой занимаются благим делом, например, разыскивая пропавших в лесах Конохи детей. Коноха – большая деревня. Если даже не иметь представления насчёт размера территорий кланов и жилых кварталов, то для оценки размеров общей территории можно взять количество тренировочных полигонов и их размеры. Всего их пятьдесят и далеко не каждый представляет из себя стадион с тренажёрами, отнюдь. Большинство из них – это небольшие леса. Возьмём, к примеру, полигон номер сорок четыре, известный как Лес Смерти. В центре него стоит башня, а сама территория имеет форму расплывчатого овала. Примерная площадь этой махины составляла три сотни квадратных километров. Лес Смерти – не самая большая площадка территории Конохагакуре, но, конечно, далеко не каждый тренировочный полигон мог похвастаться подобным. К тому же в деревне проживало три десятка кланов, десять из которых могли ежегодно отправлять в академию по три-четыре человека. Попадая в этот мир, я сильно недооценил его масштаб и численность. И теперь, когда я слушал о мировых войнах, ужасался, сколько же людей погибло на них. И мне всегда было интересно, как скоро этот Мир побьет по жертвам рекорд моего? Я долгое время удивлялся тому, каким образом гражданские, не обладая техникой перемещения, передвигаются по деревне? А главное, как заказчики умудряются за день добраться от южных, главных ворот Конохи, до резиденции, которая находится на самом севере? Оказалось, дорога, по которой спокойно могут проезжать повозки, все же имелась, и представляла она из себя, слава ками, ровную полосу без каких-либо изгибов. И, сев в повозку, клиент добирался до резиденции в неспешном темпе за часа два-три. И знаете что, я не верил, что простой шиноби может за день преодолевать бегом восемьдесят километров, не используя техник, пока не узнал, что длина дороги, что является также и диаметром деревни – пятьдесят километров. Я ещё не был шиноби и технику телесного мерцания, известную больше, как «Шуншин», не знал. Для того, чтобы в принципе использовать подобные изящества, необходимо довести своё тело до совершенства в человеческом восприятии. Если простой человек вдруг разовьёт скорость шиноби и случайно врежется в стену, то неминуемо погибнет, как если бы падал с высотной башни. Этому миру не нужны были пушки, гранатомёты или истребители, человек, использующий чакру, напросто замещал собой летающий кусок железа. Отсюда и столь странный уровень развития местных технологий. Если подумать, то различные инженерные новшества в моем первом мире всегда следовали из каких-либо военных разработок. Сначала появляется технология поражения, а затем через пятьдесят или даже сто лет простой обыватель сможет воспользоваться благами науки, что за это время для войны уже устарели. Однако электричество было развито здесь на самом высшем уровне, но оно и не удивительно, ведь шиноби, понимающий саму суть энергии, может разобраться в том, чтобы сделать её общедоступной. И учитывая, что молнией человек управляет со времён Рикудо, наличие радио без развития военной инженерии теперь не казалось мне странным. Каратели не делились на подразделения по типу: одни занимаются лесными патрулями и внутренней безопасностью, а другие чистят черный рынок от отъявленных мерзавцев. Все же мы были специальной службой и любые наши действия были направлены не для поддержания какого-то единого алгоритма внутренней безопасности, а на устранение конкретных помех. Иначе говоря, моё будущее начальство не по доброте душевной отправляло отряд карателей-поисковиков разыскать потерявшегося в лесах Конохи ребёнка. На такое простое дело могли отправить едва вылупившихся генинов, как, впрочем, и на выполнение лёгких разведывательных миссий внутри деревни. Карателей отправляли на дело тогда, когда оно все еще слишком простое, чтобы поручать его Анбу, но достаточно ответственное, чтобы не давать его генинам. И именно к этой части работы нас подготавливал Масуми-сенпай. Внутренняя связь и патруль были взаимосвязанными сферами, и сенпай разделял нас по должностям связевик-разведчик, а затем учил правильному командному взаимодействию. Мне доставалась роль связующего звена, Масуми говорил, что у меня есть все задатки для того, чтобы в будущем стать мастером Телесного мерцания. Я был доволен подобной похвалой, ведь весьма усердно занимался развитием такой второстепенной характеристики, как Равновесие. Но на том положительные вести завершались, ведь я был единственным связевиком среди всей группы. Хикэру был важен, как сенсор, потому он, разумеется, был разведчиком, а остальные ребята, будучи Контроллерами, имели меньший параметр равновесия чем остальные классы наравне с Ирьенином, и их навыки не подходили для подобной роли, потому их также назначили разведчиками, чьей задачей было как раз заниматься выполнением поставленной задачи. Контроллеры в карателях занимались, в основном, силовым задержанием, потому Масуми не давил на них. Подобные испытания оригинальностью не отличались. Сенпай определял размер местности, на которой мы будем выполнять задание, рассказывал о цели и задавал конкретный срок, не укладываясь в который мы проваливали задание. При этом разведчики разделялись на две группы и должны были выполнять различные задачи, например: первая занимается непосредственно поиском вещи, когда вторая ищет улики и сведения, которые помогут эту вещь найти. Работали мы без радио устройств, эта технология была не слишком распространена, и в ключевых точках обязательно располагались глушители, к тому же далеко не всегда радиуса их действия хватало в реальных миссиях, а не на территории одного клана. И мне приходилось вертеться между двумя этими отрядами, чтобы вовремя успевать поставлять новую информацию. Но в скором времени мы разработали стратегию. Я, хоть по идее и работал один, на самом деле состоял в паре с Хикэру, который не обладал достаточной скоростью, чтобы перемещаться между группами, но имел достаточно широкий круг обзора, как сенсор. Он был талантливым парнем и мог посылать не длинные мыслеобразы на короткие расстояния. Он все еще не мог формировать их в предложения, потому сам с передачей информации не справлялся, но мы достаточно хорошо сработались, чтобы научиться использовать «Язык символов». Я не мог передавать мысли обратно, зато вполне мог уловить мысли Хикэру и по пути к другой группе получить помимо услышанных напрямую сведений также и дополнительные. Конечно, мне потом приходилось возвращаться обратно после передачи всей информации и заучивать все новые подробности, чтобы передать их уже поисковому отряду, однако зачастую эти короткие сигналы помогали завершить задание гораздо быстрее. Но я очень, очень не любил подобные испытания. Определенно, они были важны в качестве практической части, но подобная работа была не только востребованной, но еще и очень нудной. Осталось времени до начала.. 13/01:00:14…13…12 Время неустанно летело. Я старался не думать о приближающемся нечто через тринадцать дней, когда сегодня проходила квалификация карателей. То ли сказались переживания по поводу пролога, то ли моя более опытная, чем у простого ребёнка, натура, но по какой-то причине я не испытывал волнения. День начался по обыкновению спокойно и просто. Проснулся я за час до начала сбора, потому успел лишь позавтракать и поразиться собственному флегматизму. Мама тоже не обостряла моё внимание на предстоящем испытании и всего лишь пожелала мне удачного дня, как и всегда. Кто-то умный скажет, что волнения человек подготовленный и уверенный в своих силах не испытывает, так как и причин нет, всё что мог он сделал, остальное на волю случая. Вот только у меня причины для волнения были, а самого чувства, как ни странно, нет. Моя главная проблема состояла в том, что я был назначен временным капитаном нашего отряда. Я ничуть не приуменьшаю собственные возможности, тем более я сам стремился к лидерской позиции, вот только мой класс – «Убийца». А подобная система, как моя, имея альтернативную квалификацию шиноби не по типу персонажа, а по исполняемой им роли, настойчиво мне намекала, что не в ту степь тебя занесло, малыш, я не зря тебе запредельную агрессию ввела; сиди в кустах и наноси критические удары со спины, когда потребуется. И не дай Ками ты хоть раз словишь дебафф, когда единственный саппорт вашей команды думает только о том, как бы не уронить танка. Но ситуация не была из рода абсолютно проигрышных. Существуют же танки, которые исполняют главную роль – держат агрессию на себе, вот только удары они не парируют, а уклоняются от них. Тем самым, конечно, остальным членам команды приходится вертеться, как белка в колесе, лишь бы только не промахнуться по боссу, но если руки прямые, то и волноваться не о чем. Моя ситуация была из другой оперы, но этот пример доказывал, что даже в более узких по возможностям системах было, где развернуться, а в этом мире и вовсе веер возможностей. Большинство команд шиноби не имеют ярко выраженного командира. Не каждый шиноби был полностью автономной единицей, но, тем не менее, подобная тенденция прослеживалась в качестве отдельно взятых слаженных команд. Моим любимым примером за всё пребывание здесь был небезызвестный состав Ино-Шика-Чо, который включал в каждом случае как минимум один контролирующий класс. Самым идеальным сочетанием был Сенсор из Яманака, Контроллер Нара и Лидер Акимичи, каждый из которых мог быть по желанию капитаном отряда. Действует данная боевая тройка весьма слаженно, но, что самое важное, на поле боя у них нет различия в позициях. Нет такого, чтобы Яманака сказали сражаться только в ближнем бою и отвлекать противника, пока Нара бы готовил ловушку, а Акимичи прикрывал бы всех сзади. Данная тройка и была мной настолько сильно уважаема, что имела высокую мобильность и отсутствие конкретной стратегии, за исключением разве той, что в каждом бою необходимо менять тактику. Если основные войска Конохи, состоящие из Учиха, Хьюга и остальных больших и не очень кланов я назвал стратегическими, то Тройственный союз был вложением деревни в тактическое развитие войск. Таким образом выработался алгоритм: Яманака выявляет слабости противника и передает эту информацию, Акимичи координирует и прикрывает союзников, Нара нарушает планы врага и не дает ему использовать свой потенциал. Любой из этой тройки может взять на себя управление тактикой, когда подобная стратегия уже отлажена. И подобное возможно не только с этими тремя классами, некоторые другие тоже могут принять на себя лидирующие позиции, но почти никогда Убийца. При желании Убийца может хорошо работать в команде, вот только в качестве лидера ему вступать куда сложнее. Это одиночный класс, что прослеживается даже в виде примера Намикадзе Минато, который не раз был командиром взвода. Вот только это было больше похоже на то, что он утром читал отчеты и давал указания, а днём в режиме скрытности проникал в одиночку в лагерь врага, за весь оставшийся день или ночь побеждая самых опасных противников, после чего возвращался на пост. Иначе я не могу объяснить, почему в истории, что преподают нам в клане, я встречал моменты, когда наступление в одной точке и уничтожение Минато тылов происходило одновременно, когда командовал наступающим взводом он. Я, конечно, не сомневался, что он решал подобную проблему с помощью клонов, но это лишь подтверждало мою теорию о том, что во время масштабных сражений Минато лишь командовал, а не непосредственно бил по противнику вместе с основными войсками. И это логично, класс же не тот. Историческим исключением из правил, а я навел справки на форуме и убедился, что он действительно обладал классом «Убийца», был второй Хокаге, Тобирама Сенджу. Что самое удивительное, и он, и Минато, пользовались одними и теми же пространственными техниками, вот только Тобирама был иного рода лидером, что хоть он поначалу и был закоренелым одиночкой, во второй половине своей жизни стал одним из лучших командиров за всю историю Конохи не только за придуманные им стратегии, но и за безусловно грамотное поведение во время масштабных сражений. И это отнюдь не означало, что он пожертвовал какими-то своими профильными навыками вроде скрытного проникновения и молниеносной персональной атаки по ключевым точкам противника, отнюдь, каким-то образом он успел совместить в себе все. Стала ли его универсальность причиной его смерти или недоработка планов, мне никогда не узнать. Смерть, конечно, важный критерий в плане оценивания способностей шиноби, но не в случае Легенды, которая не стала мотыльком однодневкой, а провела деревню через самый сложный её период и поставила ровно на ноги. Сравнивать себя с кем-то вроде Тобирамы я не мог, но от этого не менялись мои намерения стать здесь, а не в армии, отличным лидером. Меня одолевали смешанные чувства, когда я думал о собственной судьбе. Порой я смотрел на отца и хотел быть таким, как он: гением, стратегом, лидером, но лишь на мгновенье. Шикаку был достойным образом отца, с которого обычный ребенок наверняка взял бы пример, но меня обычным назвать никак нельзя. Меня каким-то образом смог привлечь и странный пряный шарм моего отряда, было в карателях нечто острое, недоступное простому прохожему. И, разумеется, я любил образ жизни и мысли моей матери. Настолько странные эмоции возникали во мне, в одно мгновенье я испытывал непонятную симпатию к быту и нравам страны Воды, когда в следующее с готовностью перенимал мудрость старика Сарутоби. И возможно, что я смог бы вынести полезный урок из всего, что услышал или увидел, но обилие подобной информации вносило лишь смуту в моё подсознание. И учеба у карателей нисколько не помогала её усмирить. Я не мог заглушить свой внутренний фон или разобраться в нем, потому просто игнорировал, одновременно нагружая свой разум лишь одним взглядом. Место сбора карателей было отличным от места проведения занятий. На старый, избитый полигон Нара на ближних к стенам клана территориях я пришел далеко не первым, повсюду уже расположились ребята из других подготовительных отрядов. Лично я никого не знал из них, но некоторые знакомые лица смог вычленить из толпы ребят, которых, кстати, я насчитал пока лишь десять человек, среди которых и мой приятель Хикэру. Стоит сказать, в последнее время мы с ним даже сильнее сблизились на одном из специальных занятий. Даже если вы с человеком не близки по духу, между вами появляется нечто вроде доверия, когда разумы объединяет ментальная связь. Я кивнул пареньку издалека, когда тот заметил меня, и подошёл ближе. Мы обменялись сухими приветствиями, а затем русоволосый ушёл, как это часто с ним бывает, куда-то в себя. Мы помолчали ещё немного, прежде чем он задрал голову к небу, прикрыв на мгновенье глаза. – К дождю, – произнёс он. Я принюхался к воздуху, но не ощутил озона. Но ветерок уже подвывал, как это обычно бывает перед сезоном дождей. Я не отвечал, потому что вспомнил летнюю грозу прошедшей осенью, что обновила мне жизнь. С вакидзаси я обращался теперь куда лучше, мама даже стала хвалить мои успехи, но система все ещё не дала мне никакого навыка, а мнение последней я считал авторитетным. Но я получил нечто другое, гораздо более особенное. Когда то системное сообщение выскочило перед моими глазами, я ещё долго находился в прострации.+1% родство с Ин-Суитон
Я не использовал чакру, когда двигался с мечом, следуя указаниям матери, но я знал, что складывая печати, шиноби разгоняет свою чакру в нужном для техники направлении. И я совершил в тот миг большое открытие, за которое система наградила меня мудростью. Управление стихией – это не просто контроль над чакрой и высвобождение её через печати, а способности к ней – не просто врождённая предрасположенность. Стихия – это один из спящих очагов чакры, что томится в твоём теле, но который у тебя есть возможность пробудить. И я своими действиями неосознанно стал пробуждать очаг стихии воды, но с одной простой оговоркой: Ин Воды. Я сначала не понимал, в чем здесь дело, но осознание смысла пришло ко мне позже. Ян – это воздействие на стихию вокруг тебя, Ин – на энергию в твоём теле. Все шиноби, что применяют стихийное ниндзюцу, определенно владеют Ян стихией, но если этот человек овладеет и собственной энергией, раскроет одну из чакр, что заперта в его теле, то разовьёт Ин стихию; и если развивать обе эти техники, человек приходит в гармонию не просто с собой, а с миром, что вокруг него. Я заинтересовался вопросом стихии и вспомнил, что одним из первых сообщений, которые я получил в этом мире, были подробности о Глобальном Обновлении. И теперь я внимательнее вчитался в четвёртый пункт.4. Стихия «Молния» перенесена в раздел побочных. Использование молнии без посредства проводника не является возможным! Равновесие стихий соблюдается по иному признаку. Удачи в исследованиях!
Из манги я помнил о пяти стихиях и их равновесии, но знания мне эти в размышлениях не помогли и только запутали. Ведь если остаётся четыре основных стихии, то как они работают, какой баланс соблюдают? Сначала я думал, что будет что-то вроде «Аватара», противоположные стихии и вечный цикл. Вот только позже мне пришлось полностью опровергнуть эту теорию, когда я подумал о смежных стихиях, сочетаниях нескольких. Если отсутствие молнии не сказывалось на стихиях Льда и Пыли, то как дело обстоит со стихиями Шторма и Взрыва я не понимал, ведь они никуда не делись, а переведение Молнии в разряд побочных уже говорило о том, что последняя становится проявлением энергии, а не очагом чакры, который можно с чем-то смешать. Почему-то я был уверен, что баланс должен быть жёсткий и точный, но я пока не осознал его сути, мне только предстояло это сделать, но пока что я не дорос до применения стихийных техник и тем более их изучения. Ребята постепенно подтягивались. Вдруг я почувствовал за спиной знакомое движение и резким движением ухватил руку засранца под локоть. – Всё тебе неймется, Рю? – усмехнулся я в голубые светящиеся глаза паренька. Персонаж: Рю Статус: Ребёнок, Вассал Нара Титул: Ученик ОПК Возраст: 6 лет Класс: Ученик (Контроллер) Уровень: 17 Я времени зря не терял и прокачал свой «Анализ», теперь мне был доступен для просмотра Уровень персонажа, а это чуть ли не самая важная часть при оценке возможностей противника. Рю шикнул и легко вырвался из захвата, не продолжая обычную шуточную потасовку, поскольку время почти пришло. Паренёк стал в последнее время более раздражительным по отношению ко мне, а я, напротив, добрел с каждым днём, ведь более не проигрывал Рю в спаррингах. Ему постоянно удавалось меня подлавливать, но я, не стану скромничать, улучшал свою технику день ото дня и вскоре превзошёл голубоглазого. Он бесился, я веселился. Уверен, что парень замышлял нечто гадкое, и я уже предвкушал. Странно признавать, но мне стало нравиться отражать его баловство, перерастающее в угрозу. Во мне просыпался адреналин. Чувство, сумею ли я предотвратить или свести на нет шалость Рю, было похоже на учащённое сердцебиение перед сильным противником в спарринге. Это появилось во мне совсем недавно, но я не считал приобретённые эмоции чуждыми, они неожиданно легко внеслись в общий поток восприятия и душевных переживаний. По словам Масуми, само испытание не представляет из себя ничего сложного. Мы не должны играть в «задержать цель», «найти предмет» или «провести расследование». Результат должен быть у судей перед глазами, потому и происходило действие по типу схватки между отрядами на ограниченной территории. Отряды попарно разобьются, а по итогам битв судьи определят, кому из детей уже пора переходить из подготовительного отряда в основной. Это был наш первый раз, потому мы не надеялись перейти в основной состав. С одной стороны, это было для нас даже лучше, таким образом никто из нас не станет стараться показать все свои навыки, чтобы впечатлить наставников, и мы сможем сконцентрироваться на победе, которая вовсе не означала, что мы можем пройти дальше. В каратели брали, в первую очередь, тех, кто обладал достаточной техникой и навыками, а уже потом смотрели на то, как человек исполняет задачу. Мы были еще детьми, которым, по сути, только предстояло набраться опыта, но переходить на стадию его получения могли только завершившие обучение в подготовительном отряде. Подошли Кин и Шин. Мы с ними за последний год практически не сблизились. Но это вовсе не означает, что мы были с ними, как чужие друг другу люди. Просто отношения с ними, как с парнями с работы. Вы можете общаться, шутить над начальством в курилке, ходить после работы в бильярд, но от того они не станут вам близкими людьми. Здесь был несколько иной случай, я не мог назвать их близкими приятелями не из-за того, что взгляды у нас отличались, а из-за того, что они были совсем детьми. Если с Рю я пререкался по причине взаимного интереса выяснения наших способностей, а Хикэру был не по годам умен, то эти двое смотрелись на их фоне блекло, однако выделяться эти парнишки все же умели. Шин был в нашей компании самым шумным. Я когда-то говорил, что оба парня копируют Рю, так Шин копировал именно задорную часть голубоглазого. Мальчик был сам по себе озорным неунывающим солнышком, рвущимся научиться чему-то новому, когда как Кин был отражением угрюмой части Рю. Последний хитростный парень, его шутки – сарказм, а его холод в глазах – жестокость детства, что было у него до клана Нара. Все трое были приютскими и в любом случае имели нечто общее, но им гораздо проще было держаться именно этой группой, хоть Рю и старался показаться независимой тыковкой. – Вижу, все собрались, – услышал я женский голос и повернулся на звук. Большая часть женщин, состоявших в клане, стали Нара после замужества, но женщину, рожденную в этом клане, отличить от остальных было несложно. И отличительной особенностью женщин Нара были не сильные, но непослушные волосы, и даже не черный жгучий взгляд раскосых глаз. Нара отличались своей наследственностью, и я всегда удивлялся, как девушки Нара, сочетая в своем лице черты предков мужчин, могли выглядеть настолько женственно. Увидев её лицо, ты сразу же понимаешь, кто отец этой девушки и кто дед, видишь их характерные черты, но при том понимаешь, что всё, что есть в ней – красиво, но донельзя странно. Я встречал ранее женщин, чьи черты лица были мужественными, но я никогда не видел прямых, плоских мужских черт, что идеально бы вписывались в образ женщины. Ребята стали поворачиваться на голос Нара, а я внимательнее пригляделся к ним. Всего чуть больше сорока человек. Я бы удивился количеству человек ранее, когда не имел об этом мире широкого представления, но теперь мне это количество казалось совсем небольшим. Ну а как ещё сказать, если именно во столько человек оценивают будущую внутреннюю безопасность деревни в две тысячи квадратных километров. Благо, полиция и Анбу своё дело знали. – Отряды под командованием Мито Нара и Энсуя, подойдите, пожалуйста, – динамично проговорила Нара, не разменивая секунды. Испытание проходило донельзя просто. Пока остальные ждали, два отряда сражались. Но в правилах была особенность: не нужно было доводить до "последнего выжившего". Подобные патовые ситуации не бывают популярны нигде, будь то война или простая миссия. В каждой задаче есть условия выполнения, и "полное уничтожение" перестало быть популярным со времён клановых войн. Так и здесь, условие победы – обезвреживание конкретной цели. Нара подзывала к себе каждого из отряда и те тянули жребий. Кто достанет короткую палочку, становится целью, при поражении которой проигрывает отряд. Оба отряда встали друг на против друга в боевых позах, остальные ушли за пределы открытой местности. В условиях данного испытания предоставлялась лишь территория полигона. Навыки по сокрытию, бою в лесной местности и установке ловушек не проверялись, лишь боевой потенциал и его применение в течение сражения. Нара подала знак. Мне было сложно следить за ходом битвы, но я использовал ускорение восприятия на максимум, чтобы уловить все. Первый отряд: Следопыт, два Контроллера, Ликвидатор и Лидер. Отмеченный жребием – Ликвидатор, низкорослая брюнетка Нара, в чьих глазах проявилось отличие стороннего клана, их радужка имела яркий алый оттенок, что потускнеет с возрастом и станет багровым. Девочку поставили сзади, но видно невооружённым взглядом, что к подобной позиции она не привыкла, её глаза бегали туда-сюда, но поза, однако, была обманчиво спокойной. Оба Контролера этой группы стояли в первых рядах, что я посчитал дичайшей ошибкой. Контроллеры определенно могут контролировать поле боя, но сейчас их уровень равновесия ничтожно мал, на ближних дистанциях они напросто потеряют преимущество, когда в противоположном отряде на этих же позициях стояли Ликвидатор и Сенсор. Удары Сенсора пробивные, а Ликвидатор обладает хорошей скоростью, чтобы от них уклониться. Эти Контроллеры вышли вперёд, явно полагаясь на свою Ловкость, но Ловкость Ликвидатора находится также на высоком уровне, пусть и уступает первой. Стоит Контроллерам пропустить удар – и они повержены. Однако если они первым выведут Сенсора, обойдя Ликвидатора, то у них есть большой шанс на победу. На средней дистанции в первом отряде стояли Следопыт и Лидер. Я не знал, кто из них назначен на охрану красноглазой Нара, потому не судил по этому критерию. Однако, будь я капитаном, поставил Лидера на передний план. Однако затем я оценил возраст парнишки, который едва год обучается карательному искусству, да уровень, который значился числом десять, и согласился с подобной расстановкой. Против них стояли Контроллер и Ирьенин. Я присмотрелся к Ирьенину подробнее, на форумах писали, что этот класс считается самым редким. Я в первое время ломал голову над тем, кто же больше востребован, Лидер или Ирьенин. Оказалось, что Лидеров, будущих Ирьенинов академия просто таки штампует, но во времена войны они погибают гораздо быстрее, чем Лидеры, смерть среди которых была редким событием. Разница между агрессией в двадцать четыре процента у этих классов, да и банальные обстоятельства, в которых враг всегда стремится ударить по самому больному месту, решали жизни тысяч шиноби. Целью второго отряда был Контроллер Нара, и я его на удивление узнал. Меня на секунду позабавил факт, что целями обоих отрядов оказался единственный Нара, но затем я снова переключился на анализ. Контроллер Нара из основной ветви был мне знаком по заданию, которое я выполнял почти год назад. Мне необходимо было получить специальность «Фуиндзюцу», а для того пройти небольшой профессиональный квест: найти специалиста фуин в клане, добиться его расположения, банально вызвать улыбку или короткую симпатию, задание, все же, несложное, и в окончание выпросить простейшую фуин печать. Я то задание перевыполнил, но о потраченных усилиях ничуть не жалею. В клане оказался не один специалист фуиндзюцу, но я искал не самого лучшего, а самого отдаленного от общества. Пусть я не собирался полностью скрывать факт владения основами, не намеревался и раскрываться. Всё равно бы мои умения раскрылись, но тогда я уже буду учиться в академии или, того лучше, стану генином. Самым подходящим для меня вариантом оказался Кента Нара, старик, чья школа фуиндзюцу была старой, что разрабатывалась в Конохагакуре. Определенно, она уступала школе мастеров из Узушио, но Кента Нара изучал фуиндзюцу еще до того, как оно вдруг неожиданно стало популярным, да и жил последний скромно, не привлекая внимания. Нужно бы навестить его, старик мне понравился. А теперь, смотря на цель из второго отряда, я узнавал в этом Контроллере внука Кенты. Контроллеры по определению должны быть если не мастерами, то хотя бы очень хорошими специалистами в фуин, и за этого парнишку я мог быть спокоен. Контроллеры сорвались с места, нападая первыми. Тот, что повыше, встретился с противником на пол секунды раньше. Ему достался Ликвидатор, очень неудачливый, как оказалось. Контроллер начал с мощного удара ногой в бедро. Ликвидатор было хотел уклониться, я увидел, как всего на долю секунды тот замешкался, когда в следующее мгновение его сознание сообразило, что Контроллер начал со связки, а значит никакая ловкость увернуться уже не поможет. Я понимал, в чем заключалась следующая ошибка парня только за счет знания особенностей классов, парень же не успел понять ничего. Между сменой стойки и жёстким блоком он решил поставить блок, так как подсознательно или даже осознанно понял, что скорость его несколько уступает, вот только к подобному удару блок очень больной, сила удара больше, а перехватить и контратаковать невозможно. И будь я Сенсором, Лидером или Ирьенином, то непременно на подобный удар поставил блок, так как знал, что их статы располагают на защиту тайдзюцу, вот только противником Контроллера был Ликвидатор, чье известное слабое место – именно, что защита тай, он просто по статам не тянет. Контроллер, в отличие от меня, этого не знал, ему просто повезло, что Сенсор достался его товарищу. Удар проходит по блоку, когда лицо ликвидатора навещает гримаса боли, на следующий, хотя все прекрасно видели, что он прилетел практически одновременно с первым, прямой удар рукой он отвечает слабо, момент дезориентации и Контроллер прорывается вперед. В это же время второй также начал с удара ногой, боковой в колено, Сенсор поступил крайне грамотно, поставив жёсткий блок, потому урон прошел по нападающему. Скорость Контроллера была выше, следующий удар также первым наносил он. Вот только его неопытность не дала ему сменить тактику, парень уже начал связку и изменить ход своих движений не мог. Следующий удар связки должен был совершаться той же ногой, но в живот. Потому, когда Контроллер стал гасить удар, Сенсор просек фишку и послал удар ногой навстречу. Не знаю, задумывал он так или случайно вышло, но удар пришелся ровно по коленному суставу, а учитывая известную пробивную силу Сенсора, Контроллеру не позавидуешь. Так как связка парня основывалась на двух жёстких ударах и подразумевала окончание боя, взять его ход и нанести атаку успел Сенсор. Простая связка: первый удар рукой прямой, Контроллеру пришлось ставить блок, чтобы не открывать корпус, и, в принципе, поступил правильно. Сенсор отлично защищается от Тай, но сами его удары не слишком сильные, разве что имеют высокий параметр «Пробивание», а защита тай Контроллера находится на среднем уровне, как раз достаточно для того, чтобы подобный удар отразить, если уровни бойцов примерно одинаковы. Но так как Контроллер получил травму, да и Сенсор уже перехватил инициативу боя, то следующий косой удар с ноги закончил сражение. Эта схватка заняла на целых две секунды больше времени, чем первая, и за это время успела произойти еще две стычки, наверняка определившие исход сражения. Когда первый Контроллер, стоящий на защите второго отряда отправился на перехват победившего в первой схватке, второй также не остался на защите и перешел в наступление, пройдя мимо первого ряда. В защите первого отряда стояли Следопыт и Лидер. Стоит признать, что Следопыт в защите тай потенциально на одном с Сенсором уровне, но Контроллер взял бой хитростью и жёсткостью. Честно, я представлял себе испытание маленьких карателей куда более мирно, потому на опасные удары первых двух Контроллеров смотрел негативно, таким образом и покалечить можно, а тут дети. Но теперь, смотря на этого контроллера, понял, что недооценил опасность испытания. Он всего-то и совершил, что популярный обманный маневр, но ни я, ни Следопыт всё же не ожидали, что прямой удар рукой превратится в крюк локтем, чья сила удара итак в три раза сильнее простого кулака, так еще и Следопыт оказался крайне неопытным ни в защите, ни в контратаке, потому от удара он просто вылетел. Никакой магии, лишь голая физическая сила и мера инертности тел. Ну а Лидер, что с него взять, он только вчера получил десятый уровень и просто испугался крюка, когда следующим противником Контроллера был именно он. Потому в первом отряде действующими лицами оставались двое, все еще атакующий Контроллер, которого перехватили и который был занят, да сама цель. Бой завершился в две секунды. Я представлял себе сражения иначе, более зрелищно, что ли. Но понимал, почему они завершались в один-два удара. В этом бою решало совсем не мастерство, а банальная случайность, кто кому попадется и сколько более опытных новичков в отряде. Первыми всегда сражались новички, но хоть я в целом ожидал иного, был впечатлен, ведь это были самые зеленые из всех, и я поставил себе цель не упасть в нокаут и доглядеть все сражения. – Победил отряд Энсуя, – провозгласила женщина и мельком заглянула в небольшой блокнот в руке, – Отряды под командованием Хирошика Нара и Масуми, подойдите, пожалуйста, – сказала она, когда ирьенины принялись помогать пострадавшим. Я же навострился, у дяди, оказывается, есть отряд? И вместо того, чтобы оценить противников, я вгляделся в толпу наставников, что находились на другой стороне полигона, выискивая среди них Хирошику. Тот и правда стоял в толпе. Мы тянули жребий. Знаете, я верю в карму, она меня никогда не подводила, мишенью в нашем отряде стал Рю. Теперь у меня появился повод поставить его сзади и двух других контроллеров на защите, их трио очень хорошо работает и я был доволен обстоятельствами. Дал знак ребятам, что мы с Хикэру на передней дистанции. Те всё быстро поняли, а я, уже отдохнув от просмотра предыдущего боя, вновь ускорил восприятие, оценивая противников. Два Контроллера, тринадцатого и четырнадцатого уровней, Разведчик пятнадцатого, Следопыт тринадцатого, Лидер Четырнадцатого. Высокие результаты для новичков. Уровень Рю был отличием от нормы, он гений, себя считать глупо, я игрок, у меня даже принцип развития другой. Если НПС доходят до определенных «границ», которые им необходимо прорывать, чтобы перешагнуть на следующую стадию, то я, игрок, развивался планомерно, но и темп был у меня совсем иной. Как и в любой игре, первые уровни всегда даются проще простого, и для игрока уровень «Стабильного развития», после которого нужно напрягаться, чтобы идти дальше, ознаменовался числом пятьдесят. Пятидесятый уровень – это сильный Джонин. Не токубецу, развитый в одном направлении, а сбалансированный персонаж, который хорош во всех основных специальностях шиноби: Нин, Тай, Ген, Кен. Приятели на форуме, которые недавно у меня появились, рассказывали, что настанет период, когда я повсюду буду видеть шиноби сорок пятого уровня, ни уровнем больше, ни уровнем меньше. На этом уровне у шиноби есть преграда, преодолеть которую могут немногие. Пятидесятый уровень – это слабейшие из мечников тумана, к примеру. И то, так как развивают они в основном Кен направление, в битве с шестидесятыми уровнями они могли дать не то, что отпор, но и убить, несмотря на разницу в характеристиках. Их уровень Интуиции был наследственно высоким, к тому же, в отличие от простых НПС, он для них был разблокирован для кача. Уровень моего отца – пятьдесят пятый, как и его сокомандников. На уровнях, что начинались с пятидесятого, появлялся огромный разрыв в трёх основных характеристиках: Силе, Интеллекте и Выносливости. Серьезно увеличивались размеры полосок Здоровья и Чакры. Регенерация по сравнению с первыми уровнями становилась просто огромной. В начале игры я думал, что, как это обычно происходит, веселье начинается на максимальных уровнях. В какой-то мере так и есть, вот только максимальным для своих персонажей игроки обычно называли восьмидесятый, уровень Мадары с Ринненганом, но есть и те, кто целенаправленно с первого дня пребывания занимались качем, чтобы достигнуть девяностого и выше уровней. Эти игроки были легендами Форума и зачастую являлись модераторами Системы. Максимальный уровень присутствовал, знаменательный «Сотый», но если ты его получил, то смело можешь считать себя Богом. И есть только два известных существа, что этот уровень имеют: Администратор и Бывший Администратор. Не представляю, что у них были за божественные разборки, но интересно было бы глянуть. Из отряда противника нашей мишенью был Лидер. С одной стороны, повезло, что теперь он занял безопасную позицию и серьезный урон нанести не сможет, с другой, к нему необходимо подобраться с достаточным количеством сил, чтобы победить. С Рю похожая ситуация, он гений, вот только противники об этом не знают и чувствуют себя в безопасности, а у меня есть Анализ второй ступени. Разведчик стоял на защите, и это я посчитал главной для нас ловушкой. Разведчик – персонаж с самым высоким Интеллектом в игре, высокий уровень Хитрости также говорил, что он отлично разбирается в противодействии атакам. Я посчитал, что он и есть временный капитан отряда, к тому же именно он и был единственным Нарой в отряде, мне даже не нужно было проверять его имя, высокий хвост говорил за него. У Разведчика есть слабость, благодаря которой он реализует своё преимущество. А именно – Разведчик из рук вон куда плохо уклоняется и защищается от тай, но взамен этого каждый удар он парирует. Защиту, основанную на нин техниках, Разведчик использует превосходно, но сейчас он был на уровне простого ученика, потому я не напрягался сверх меры, но знак товарищам дал, что с этим перцем разберусь сам. Двух Контроллеров Нара поставил на передний план и, если я бы решил сражаться стандартно, то бой дался бы нам с трудом. С другой стороны, я рисковал, но шансы на успешную атаку, чем сражение со стороны обороны и постепенного взятия преимущества, были выше. Дал знак, что оборону держать не будем, указал тройке Контроллеров, что Рю нападет на двух Контроллеров, тогда как Шин и Кин будут его прикрывать. Рю откроет нам тыл противника, тогда как я займусь Разведчиком, а Хикэру будет сдерживать Следопыта. Хикэру был силен в защите, ему редко удавалось воспользоваться преимуществом и нанести решающий удар, но Следопыта тринадцатого он удержать сможет легко, главное не давать ему разорвать дистанцию и перегруппироваться с Лидером. Я планировал завершить схватку с Разведчиком быстро, его слабая сторона – моя сильная, а потом заняться Лидером, пока Рю и Контроллеры держатся. Он, конечно, был гением, но послав его в атаку, я дал серьезный шанс на его поражение. Один точный удар в обход прикрытия – и мы проиграли. У Рю была привычка забывать о защите во время нападения, и моей задачей было обезвредить Лидера до того, как это случится. Главное, развести на бой Разведчика. Разведчик – опасный класс, против них никто не любит сражаться, но пока тот не овладел нин техниками – мне не соперник. Нара дала сигнал к бою. Противники понеслись на нас, мы на них, скопом. Лишь на десятую долю секунды мне стало невыносимо смешно, толпа ребятишек несется на отработанный строй Разведчика с выработанной тактикой. Контроллеры направились в мою сторону. Я резко повернул в одну сторону, Хикэру в другую, тылы открыты, на цели разве что мишени нет. Думаю, было бы органично, если Рю прыгнул в полет с криком «Банзай!», нет, он реально прыгнул, боковым зрением я видел этот шедевр. Многие скажут, что удары в прыжке – это невыгодно и вообще пижонство, но это не так. Я помнил эту связку Рю, мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что во время прыжка он сменил позу и ударил другой рукой. Удар не за счёт кулака, всем телом он направляет силу, чтобы высвободить её в одной точке. Я не мог терять времени и поворачивать голову для того, чтобы посмотреть, что происходит сзади, рывком сократил расстояние с Разведчиком и нанес прямой удар ногой, он это предвидел и собирался провести хитрую комбинацию, действительно дельную. Он не стал парировать или ставить блок, его уклонение позволило ему отойти на шаг в сторону и я видел, как он ногой собирается сделать короткий нижний удар в мою опорную ногу, но чудо-юдо, делать это нужно одновременно с шагом в сторону, Разведчик просто не успел, но я взял на вооружение, что против этого приема сложно совладать, если исполнять его правильно. Я видел действия Нары и применил «Мельницу», не зря же столько времени мучился над её развитием. Я, насколько мог быстро, погасил дальний удар правой ноги, сделав её опорной, сконцентрировав силы в левой, на которую приходился кик Разведчика. В идеальном исполнении этой техники, противник улетает в сторону удара, как вертушка. Моего короткого разворота и концентрации силы хватило на то, чтобы противник упал, а я во время поворота оценил расстояние до Лидера, что был во всей готовности, однако взгляд его был растерянным. Моя сила – атака, Лидер же отлично защищается, я не долго думал, когда понесся на противника с серией быстрых ударов, не давая ему времени на подготовку и размышления. Если не давать времени на них, тело будет двигаться в соотвествии с его рефлексами. Отражать «Кулак короля грозы» его рефлексы были явно не настроены. Лидер действовал верно и на мои быстрые удары руками он поставил глухой блок, тогда как нижним коротким ударом левой ноги собирался подкосить мою опорную, но не успел. Люблю технику «Кулака короля грозы», удары очень быстрые, а каждый четвертый мой удар на этом уровне развития – критический. Мне хватило теории вероятности, чтобы силой пробить блок, следующим ударом приходясь ему в печень. Первым моим порывом было ударить в кадык, но я испугался и потушил это желание. Услышал свисток, означающий завершение боя. Когда я обернулся, то подумал, что отряд проиграл еще до того, как я поразил цель: Рю лежал на спине. Но когда моё восприятие стало обрабатывать помимо картинки еще и фоновый шум, который я приглушал на время сражения, услышал дикий ржач. Контроллеры отряда противника растерянно смотрели на меня, я растеряно смотрел на Шина, из горла которого и доносились эти улюлюкающие звуки. На лице обычно флегматичного Кина я также увидел лёгкую улыбку. Я осмотрел место преступления и обнаружил рядом с задницей Рю маааленький такой клочок травы, единственный на всем полигоне. – Ками милосердный, Рю, только не говори мне, что ты поскользнулся, – сказал я и парень покраснел. Шин разразился хохотом с новой силой.***
Осталось времени до начала.. 0/00:20:14…13…12 Я сидел на крыше, в любой момент будучи готов ринуться в бой. Испытание карателей повысило мне уверенность в своих силах – я увидел результат тренировок и был доволен им. Конечно, в моей технике были недочеты. Если бы Разведчик Нара использовал приём правильно и ударил в мою опорную ногу вовремя, мне пришлось бы перейти в защиту и потерять драгоценные секунды. Если бы мой уровень не был выше уровня Лидера, то я не пробил бы так быстро его блок. И конечно, если бы новички также упорно налегали на навыки и связки тайдзюцу, то я не смог бы задавить их одним знанием сложных приёмов и их применением. И конечно, если бы благодаря системе я не видел классы персонажей, я не смог бы правильно расставить собственный отряд. С другой стороны, я как раз таки улучшал навыки тайдзюцу. Те два приема, что я использовал, значились высоким рангом, и только за это я был собой горд. Качать навыки, а не стиль, гораздо сложнее, но и опыта за это дают больше. Я потратил на них очень много времени. К тому же, я уже знал ниндзюцу техники замены, что ставит меня выше новичков. Но ради интереса я, как и хотел, остался смотреть на оставшиеся битвы. Мы были последней группой новичков, пошли середнячки, по силе они были уже на уровне слабого генина, а за ними и «выпускные» группы, так сказать. Те ребята, что уже полностью готовы к службе в полноценных отрядах. Они меня очень впечатлили. Движения в разы быстрее. Перехваты, контратаки, сложное тайдзюцу с использованием чакры, иногда даже стихийной. Последнее мне очень понравилось, но я знал, что Нинтайдзюцу – привилегия Лидера. Масуми сказал мне, что я показал очень хороший результат и на следующий год я смогу получить специальность карателя. Я так и рассчитывал, но получать похвалу всегда приятно. Капитаном меня назначили уже постоянным до следующего года, тактика боя была самоуверенной, но она сработала, а значит, с обязанностями капитана я справился. Я качал навыки по причине опасения того, что по окончанию первого таймера наступит нечто невообразимое. Паранойя, но лучше перебдеть. Главное, что теперь я мог быть спокоен, что сделал всё возможное. Осталось времени до начала.. 0/00:00:04…03…02…01……Загрузка … Активирован протокол I «Страна Огня». …Загрузка Сюжетной линии …Активация пролога. Активация завершена! Пролог «О краткости века змеиного слагают быль.» Пока ты мирно спишь в тиши лесной, придёт туман. Крадется тихо он, объятия хмари нежны. Змее речной любима его мгла, любим обман, Готова в кисть клыки вонзить беспечной жертве. Протянутую руку помощи отвергнув, Сбежав, Змея нарушила святой закон озер. Своих сородичей опасности подвергнув, Приобрела лишь несмываемый позор. Короткий век Змеи служит уроком, Для тех, кто в верности найдет порок, Её глава висит на дереве высоком, И каждый, проходя, в него плюет. И сказке древней женщина не внемлет, Помнит о ней радивый сюзерен, Под белой мглой она в листве тихонько дремлет, Когда уж к ней стремится Хисенкен. Рост персонажа заблокирован на протяжении пролога