Окроплённый кровью Демона-Императора

— Я расскажу тебе. Всё. Не только о Сайтини, но и о себе. Своё прошлое, которое я наконец смог вспомнить. Валтор напряжённо вздохнул, подняв взгляд в потолок. И начал рассказ, слушал который Скай с трепетным волнением. — Моя жизнь началась сознательно. Едва открыв глаза, впервые разжав веки, я уже видел перед собой мир и полностью осознавал его. Я помню до сих пор каждое слово, каждый звук, что услышал в первые минуты своей жизни, каждое движение, которое совершил, едва появившись на свет. Такова моя память. Но из-за трагических событий в моей жизни я не смог терпеть эти невыносимые воспоминания и пожелал забыть, затереть, уничтожить всё, что было до прежнего меня. И однажды утром я пробудился новым. До дня после сражения с Ланикратом я помнил себя созданием из Тьмы и Огня Дракона, пробуждённого в образе демона руками Трёх Древних Ведьм и закованного в человеческий облик. Я помнил, как исполнял приказы Тёмного Феникса, беспрекословно слушался своих создательниц, развивал свои силы и познавал мир, выполняя грязную работу по уничтожению миров или единичных личностей. Я помнил битву у Домино, как директора трёх волшебных школ отправили меня в вечные льды в измерение Омега. Я внушил себе эту память, только помнить, кто я такой, но не знать, что пережил. Но лишь после той роковой битвы, в которой на кон были поставлены наши жизни, моя сила, способная истреблять королевства и разрушать планеты, сокрытая под плотными блоками, вырвалась на свободу, а демон сорвался с цепей. Это и заставило меня вспомнить всё за одно ничтожное мгновение. Валтор болезненно кривился. Раньше, в тех воспоминаниях, которые отныне открылись ему, он почти не являлся человеком, и боль душевная была неизвестна ему. Но теперь, после встречи со Скаем, он познал любовь — сильнейшее из чувств, и эмоциям он стал подвержен так же сильно, как и любой простой человек. Валтор научился быть человеком. Валтор стал человеком. Вдруг руки касается ладонь, Скай мягко сжимает пальцы Валтора, а взгляд его подарил магу много духовной силы. Скай с лучащейся улыбкой кивнул, и Валтор не смог не ответить ему тем же, благодаря любимого за поддержку. Сжав его руку, Валтор продолжил рассказывать о своём прошлом, о своей долгой таинственной жизни нефилима. — Меня создали. Я не был рождён, подобно обычным людям и волшебникам. Я был создан из Тьмы и Огня Дракона сразу пятилетним мальчиком Тремя Древними Ведьмами. Матушки всему обучили меня, рассказали, что такое жизнь и как её проживать, а то есть, как служить и успешно выполнять приказы. Тогда я не понимал ничего дальше их слов и слушался их, как Творца Великого, делая всё, что они скажут. Но попадались и трудные задания, которое однажды привести в исполнение мне не удалось. В наказание меня бросали в тёмный подвал и оставляли без еды и воды на несколько суток. Порой, этот отрезок времени увеличивался до недели, двух, но… вроде более этого в сырой кишащей змеи-крысами каменной коробке я не проводил, сложно было считать часы без света. Валтор запнулся и опустил взгляд. Его руку сильно сжимает дрожащая ладонь Ская, а сам солнечный мальчик был бледен от ужаса. — Они… посмели сделать такое?!.. — просипел Скай, подавшись вперёд. Ужас? Или ярость? Что в глазах возлюбленного Валтор видел больше? Искры золота вновь мелькнули в лилово-красном зареве. — Да. Но и в этом есть положительная сторона. Скай не поверил, только зло нахмурился, а солнечные лучики искрятся всё сильнее. Кажется, он не замечает, как его сила играется сама по себе. Но Солнце покладистее Огня, оно подчинится своему властителю. — Какая же? — Как ты уже знаешь, я не был рождён чистокровным демоном и как наполовину человек нуждался в пище и воде каждый день. Но заточение в подземелье научило меня экономить энергию и жить без еды в течение двух недель. Скай всё равно не оценил данного подхода к обучению полудемонического организма. Валтор не сдержался, щёлкнул насупившийся носик любимого и, залюбовавшись его смущением, продолжил рассказ. — Некоторые особо сложные задания, отличавшиеся своей длительностью, так же научили меня обходиться без сна, и эта демоническая выносливость не раз помогала мне в будущем. Эти задания давал мне чаще всего именно Тёмный феникс. Помню, как я испугался его истинного облика полыхающей в багровой Тьме птицы, когда он впервые явил свой лик перед мальчиком-нефилимом. Именно он, когда мои Создательницы обнаружили Светлый Огонь Дракона, Истинную силу Творца, приказал мне шпионить в королевском замке Домино и выведать всю информацию о способностях и слабостях членов Команды Света. Валтор тяжёло вздохнул и заговорил о другом. — Но историю о трагической битве на Спаркс знают все, и таковой, как описывают её в книгах по истории, она и являлась на самом деле. Я думаю, это так. — Валтор, — вдруг задумчиво позвал мага Скай. — Что такое? — Но твоего имени почти не упоминается в том событии, описанном в книгах. Будучи принцем, я перечитал множество фолиантов, содержащих хотя бы часть истории гибели великого королевства Дракона, но… ты значился лишь в некоторых. Почему? Ответом послужило короткое: — Потому что я скрывался. — Скрывался? — Я почти не участвовал в битве. Пока Феникс и Три Древние Ведьмы отвлекали Команду Света и уничтожали народ Домино, меня отправили тенью во дворец по следу Светлого Пламени Дракона, чтобы найти и забрать источник Истинной силы Творца. — И тебя никто не заметил? — удивился Скай. — Если кто-то и видел, то не было времени различать во мне врага вместо дворянина королевства Спаркс, ведь я не отличался одеждой от королевских особ и сливался с окружением. Да и в момент паники никого не волновал один случайный мужчина, следующий по коридорам дворца, — люди спасались. И лишь принцесса Дафна, едва встретившись со мной взглядом, увидела во мне Тьму, опасный, другой Огонь Дракона и покровительство Тёмного Феникса и Трёх Древних Ведьм. Старшая дочь Оритела и Марион не позволила мне и приблизится к своей младшей сестре Блум, сохранившей в своём маленьком тельце младенца источник Силы. Но вместо того, чтобы сражаться до конца… я… Валтор замешкался. Скай осторожно спросил: — Что случилось, Валтор?.. Валтор напряжённо отвёл взгляд. — Я сбежал. В глазах принцессы я увидел что-то непривычное мне, и почувствовал, что она сражается не в полную силу не чтобы сохранить энергию для защиты сестры и королевства, а чтобы не ранить меня. Словно услышав, я последовал её словам и сбежал. А за порогом дворца я попал в ловушку директоров волшебных школ, после чего лишь чувствовал, как коченеет во льдах моя плоть, как я проваливаюсь сквозь портал куда-то далеко, глубоко в пропасть… и оказываюсь в окружении снегов планеты Омега на нижних уровнях тюрьмы Магического измерения. — Я был не в силах спать. Семнадцать лет я провел, бодрствуя, и думы в моей голове измучили меня. Они злили меня, они бесили меня, они довели меня до крайней точки самосознания. И когда перед моим лицом оказались три глупых ведьмы, коих не сдержал вечный лёд измерения холода, и я наконец смог двигаться благодаря магии Айси, мой уставший от семнадцатилетних дум разум горел лишь единственным желанием — месть. Скай напряжённо вздохнул. Месть. Эраклионский король всегда не любил эту ужасную вещь. Он старался сам сторониться мщения и склонять других к прощению провинившегося, если ошибка позволяет оставить человека безнаказанным. — Месть не принцессе Дафне и её родителям, не Команде Света, что уже была погребена во времени вместе с королевской семьёй Домино. А своим создателям, что обрекли меня на эти ужасные муки. Но как выяснилось позже, после битвы на Спаркс Трёх Древних Ведьм заточили в Тёмном измерении Обсидиан — мире страха и боли, а Тёмный Феникс исчез. Мстить было некому и я… остался один. Я осознал, что пусть они заставили меня подчиняться, пусть они приказывали мне убивать, пусть заточали в подземельях на недели… Но Три Древние Ведьмы создали меня. Если бы не их полные могущественной магии души, мудрые разумы старых волшебниц Тьмы, их ловкие сильные руки, меня бы не существовало в этом мире. Тёмный Феникс и Три Древние Ведьмы были моей единственной семьей. И однажды я понял, что на самом деле остался один, выжил, но потерял всё. Даже свою память. Один. Валтор остался одиноко проживать свою бессмертную жизнь. Скай ощутил, как тяжело стало на сердце. Но как же трудно было Валтору?.. Его рука крепче сжала руку любимого, поддерживая его, помогая продолжить тяжёлый рассказ прошлого. — Где бы я ни был, рядом всегда крутились надоедливые Трикс, возжелавшие моего разума и тела. Они вторили о нашей миссии, о завоевании мира, о сборе сильнейших заклинаний всех государств и планет, о становлении меня сильнейшим магом Волшебной Вселенной, что будет держать миры в страхе подчинения. А я впал в отчаяние, ощутил человеческую депрессию, я потерял смысл жизни, которого у меня никогда не было. Сам того не понимая, я взялся за поиски, притворяясь, что на самом деле хочу обрести некую огромную силу и обладать редчайшими заклинаниями всевозможных миров, разрушить их, разорить энергетический баланс всюду, куда укажет моя рука, способная создать могущественное волшебство. И нашёл свой истинный путь я невероятно быстро. Скай возбуждённо слушал Валтора, восхищаясь его жизнью, трудной судьбой, на которую его обрёк Великий Творец и… Тёмный Феникс. Когда Валтор посмотрел на него, так внимательно и серьёзно, Скай немного замешкался. А взгляд был прикован к его губам, что вновь продолжили говорить… удивительное! — Однажды, после первой встречи с Винкс, я наблюдал за лидером сильных фей, намеревающихся стать моими противниками. И на мои глаза под заклинанием слежения попал… ты, Скай. Скай в растерянности обронил: — Я? Но… что же… Валтор касается губами его приоткрытых губ, прерывая поток вопросов, мягко целует и, наблюдая довольную улыбку любимого солнечного мальчика, его задурманенный вид лишь от одного маленького поцелуя, продолжил. — Я был слаб морально, утратил былую магическую силу, потерял желание двигаться дальше, но продолжал сопротивляться назойливым феям из собственной мнительности, разыгрывая красивый драматический спектакль о захвате мира. А перед глазами… стоял ты. Всё чаще и чаще я видел тебя в своих мыслях. И если внезапно на поле боя оказывался ты, то я также не желал оставаться в убежище и выходил для сражения. Я желал, чтобы битва длилась как можно дольше. С тобой. Слова Валтора заставляли Ская смущаться всё сильнее. И удивляться. — Но… что тебя так заинтересовало во мне?.. — Скай вдруг встрепенулся, вспоминая… ту самую битву, когда Валтор пожелал показаться Магиксу, прежде чем украсть Глаз Агадора из музея Магии. Ведь тогда он… — Верно! Та битва! — Скай вцепился в руку Валтора, впиваясь в него ошеломлённым взглядом. — Только девочки ушли с прогулки, чтобы защитить артефакт в музее от тебя, а ты… — Я застал врасплох именно вас, воинственных специалистов, — заулыбался Валтор. — Я сражался нехотя, магическим клинком, отстранял твоих друзей вспышками магической энергии. И бился только с тобой, — пальцы коснулись щеки, приподняли подбородок, Валтор с лукавой улыбкой глядел на Ская. — Уже тогда твой стиль был прекрасен, а отныне ты стал ещё сильнее, что в сражении на оружии я вряд ли смогу тебя одолеть. Скай смущаясь уже в который раз за этот удивительный рассказ отвёл взгляд. Но руки Валтора не отпустил. — Не говори ерунды. Ты во многом сильнее меня. Валтор довольно хмыкнул, игриво провёл пальцами по губам любимого, которые так и хочется заключить в долгом поцелуе, и продолжил вновь, вглядываясь в прекрасное лицо своего короля. — Ты привлёк меня, Скай, едва я увидел твоё лицо на мерцающем магической энергией полотне заклинания слежения. Твою улыбку и полный невинности взгляд небесных глаз. И сам не замечал, как каждую ночь, едва пронырливые Трикс отправлялись отдыхать, вновь активировал магию на тебе. Но наблюдать, как ты спишь, было не так интересно, как видеть твои будничные заботы. Скай был глубоко поражён. Удивление сменилось стыдом. — Ты… ты… — обронил солнечный мальчик. — Ты видел всё?.. — Да, — кивнул Валтор, наблюдая, как ярко заливает щёки Ская смущение. — Ночь сменялась утром, ведь я мог не спать множество суток подряд. А после наступал день, за ним сгущались сумерки. И вновь солнце, отражающееся в твоих небесных глазах, прятало за горизонтом свои последние лучи. Я следил за тобой почти постоянно. — Я следил за каждым твоим движением, шевелением пальца и тем, как ты невзначай поправляешь выбившуюся из крепкого высокого хвоста прядь, пряча её за ушко, — Валтор ласково коснулся красного кончика ушка раскрасневшегося Ская, словно багровое шёлковое покрывало на их кровати. — Я наблюдал, как ты спишь, как ты завтракаешь, обедаешь и ужинаешь. Я видел, как учишься в школе специалистов, каждый твой урок, как ты отвечаешь у доски, как ты аккуратно записываешь лекции своим всё ещё юношеским почерком, как делаешь записи в ежедневнике и иногда даже пишешь дневник, короткие записи о том, что тебя беспокоит. Я знал твои предпочтения в пище и одежде, твои любимые жесты, любимую модель гаджетов, музыку, играющую в твоих наушниках во время утренних пробежек, и вкус крекеров, которыми ты любил перекусывать во время выполнения домашнего задания и чтения книг. Я наблюдал, как ты тренируешься, исполняешь миссии специалиста, и сильно беспокоился за твою безопасность, порой… признаюсь, даже помогал тебе иногда, отпуская искорку магии с пальцев… Скай на мгновение очнулся от сильного смущения, всё в душе заставляющего кипеть, и вспомнил, как однажды на миссии команду настигла ситуация, из которой не было выхода. Множество монстров окружили студентов Красного Фонтана. Единственное, что оставалось, это сесть в корабль и сбежать, сильный противник брал специалистов числом. Но внезапно монстры становились слабы, останавливались и падали замертво. А на другом задании едва не соскользнувший с обрыва нерасторопный принц Эраклионский словно научился левитировать и с лёгкостью поднялся на дорогу, опоясывающую гору. Когда в жизни магического мира появился новый опасный враг, и девочки клуба Винкс страдали под натиском его сильной магии, все миссии, в которых участвовал лучший специалист Красного Фонтана, завершались не просто успехом — Скай возвращался в школу с высшим балом и лучшим уловом монстров! — Неужели… это делал ты? Ты помогал мне? — обронил Скай в смутных чувствах. — Прости, — отвёл виноватый взгляд Валтор, — но я не мог позволить тебе пострадать. Я старался не вмешиваться излишне… только когда тебе угрожала серьёзная опасность. Или возможность того, что задание будет провалено. Знающий своего солнечного мальчика Валтор ожидал увидеть насупившуюся милую моську недовольного таким своеволием и внедрением в чужую жизнь своей всесильной магией, тем, что Валтор не позволял ему и его команде проявить достаточно сил и развить выносливость и стойкость. Но был удивлён его лёгкой улыбке и смущённо оброненной благодарности. — Спасибо… Валтор. Возможно, если бы не ты, нам бы с парнями долго пришлось зализывать раны. Даже когда я ещё и не знал о тебе, ты уже спасал меня, уже заботился обо мне… Ская вдруг загребли в охапку и сжали в крепких собственнических объятьях. Он с удовольствием прильнул к Валтору и продолжил слушать его увлекающий рассказ, узнавая всё новое и новое о таинственном волшебнике, чьё имя на слуху у каждого жителя Магического измерения, и даже о себе. — Я наблюдал за тобой снова и снова и перестал скрываться от Трикс — прогонял наглых ведьм на задание, сражаться с феями Винкс, проникнуть в архивы некого королевства и достать мне новое заклинание. Располагался в кресле и активировал заклинание слежения. Я видел буквально всё. Не только твою общественную жизнь, но и скрытую за дверцей душевой кабинки и туалета. Однажды не смог пройти мимо сладкого зрелища того, как ты доставляешь себе удовольствие в одиночестве в комнате общежития школы… Скай едва не шипел паром, оттолкнул Валтора и впился в него яростным взглядом. Но и возмущения проронить не смог: стыд и смущение были столь сильны, что он сжался и вновь уткнулся в грудь Валтора, только чтобы скрыть своё лицо. Как же ему было стыдно! Сколько же раз за эти полчаса его лицо горело в стыде и смущении? — Но почему ты не позволял себе даже раз прикоснуться к своей возлюбленной принцессе? Неужели она так и осталась невинной до последней минуты своей жизни? — тихо спросил Валтор. Скай сжал ткань халата на груди Валтора, не двинувшись, ни слова не проронив. Он должен справиться с этим, оставить прошлое за плечами и двигаться дальше. Но пусть шаги вперёд даются королю Эраклиона успешно, и каждый новый день дарит невероятные приключения и ужасные опасности… стоит ему лишь услышать… — Прости, — вновь извиняется Валтор, нежно целуя золотые волосы возлюбленного, — мне не стоило об этом спрашивать. Скай поднял голову и спокойно улыбнулся. — Всё в порядке. Дело в том, что тогда, возможно, я был неумел и боялся начать, не хотел разочаровать её, опасался, что наши отношения изменятся, — Скай отвёл взгляд. — Но в последние месяцы мы всё же смогли узнать наслаждение друг другом. Я жалею, что не смог позволить себе сделать этого раньше. Скай ощутил, как его плечи сжали, а его самого зажали в тиски ярости Валтора. Казалось, волшебник сейчас в бешенстве, что взгляда страшно поднять. Но злость быстро схлынула, Валтор продолжил, заливая пожар ревности холодной водой своих слов: — Я подслушивал твои разговоры с друзьями, видел, как ты веселишься на праздниках и вечеринках. И не заметил, как начал ненавидеть принцессу Домино ещё сильнее из-за того, что ты принадлежишь ей, из-за того, что любишь только её. Ей было позволено находиться рядом с тобой, касаться тебя, твоей кожи, твоих волос. Она могла поцеловать тебя, лишь забрезжит на горизонте её души, влюблённой в прекрасного небесного принца, желание. А я, — Валтор стиснул зубы, вспыхивая обидой и раздражением, — мог только наблюдать. И понимать, что уже был влюблён в тебя и жаждал оказаться на месте принцессы Спаркс, чтобы тоже отражаться в твоих невинных глазах. Осознание, как прямо глядящего на мир человека, что это невозможно, заставляло меня беситься, грызть ногти и срываться в ярости на невыносимых ведьм Трикс. Я сознаюсь тебе, Скай… Валтор вздохнул, запнулся, понимая, что не следовало начинать говорить об этом. Быстро отвернулся, выдавив из себя едва слышно: — Я хотел убить её. Устранить принцессу Домино. Любым способом убрать подальше от тебя. И забрать тебя. Бросить всё к дьяволу, к пропавшему в Небытие Фениксу, стереть в пустоту Трикс, и похитить тебя, заставить полюбить и приказать вечно быть рядом. Но я не мог причинить тебе вреда и заставлять страдать твоих друзей и родных. Впервые я не смог поднять руку, чтобы сотворить жестокое зло убийства. Тёплые ладони касаются его щёк, острых скул и поворачивают лицо, скривившееся в отчаянии прошлых лет, первых дней влюблённости в этого сияющего короля… который сейчас смотрит на него успокаивающе, улыбка его дарована лишь ему, и сам желанный Валтором Скай отныне лишь его. — Глупый. Ты коришь себя за это? Но ведь ты не сделал этого, не воплотил свою жажду в реальность. Творец одарил тебя за сдержанность исполнением твоей мечты… — теперь Валтор был одарён нежным прикосновением мягких губ возлюбленного к своим. И Ская сжали в сильных объятьях вновь, что он охнул от неожиданности. Вновь горящие довольством бирюзовые глаза смотрели на него с искоркой лукавости. — Я безмерно благодарен Великому Дракону за столь золотой солнечный подарок. Скай краснея в удовольствии, попытался отвести взгляд, но смотреть на Валтора хотелось больше. — Продолжай… рассказ. Я хочу узнать о тебе ещё. Валтор кивнул. Следующие его слова говорили о празднике юбилея королевства Эраклион, которое Скай пожелал бы никогда не вспоминать. Но из слов Валтора он вновь узнал кое-что новое. — Торжество во дворце Эраклиона, большое празднество в честь юбилея королевства. Я бывал в твоём доме в тот день, за несколько часов до начала бала. Наверное, ты помнишь, — Валтор стыдливо почесал затылок, удивляя Ская, — как из стены твоих покоев внезапно появляется мужчина, подозрительно похожий на меня… Валтор с трудом заставил себя посмотреть на Ская… и ужаснулся от его вида: солнечный король был поражён, его лицо перекосило от ошеломления уже в который раз за время рассказа. — Что… такое?.. — обронил Валтор. — Ты появился из стены моей спальни! А я тогда посчитал, что мне привиделось из-за сильного волнения перед праздником! — охнул Скай. — Так это и правда был настоящий ты? Валтор, в смятении улыбаясь, кивнул. — Да. — Но что ты делал тогда в моём доме? Точнее, — Скай улыбнулся уголком губ, — уже в нашем доме. Гладя золотые локоны взбудораженного солнечного мальчика, своего солнечного короля, Валтор отвечал. — Тогда в гостевом крыле дворца находилось много почётных лиц дружественных королевств Эраклиона. Подверженный желанием очистить тебя от скверны отвратительных людей, от особенно раздражающей личности, я вторгся в покои принцессы Диаспро из королевства Джевелс, что ранее делило территорию с Эраклионским государством. Я передал ей зелье, которое при попадании в твой организм, должно было опутать тебя чарами любви и подчинения. Я смог убрать и почти уничтожить ползающую у твоих ног нахальную и эгоистичную принцессу Диаспро, которая так хотела трон Эраклиона и всё золото, предназначенное королеве твоего королевства. Но мне пришлось заставить тебя выпить это зелье. Скай вздрогнул и отпрянул. Зелье! Тот бокал, взятый из рук Диаспро! Скай помнил, какие ужасные вещи творил, словно это был вселившийся в него злой дух, и как сильны были эти путы заклятья… Валтора. Скай коснулся бордовых линий брачной печати и вздохнул, расслабляясь. Однажды на его теле уже был начертан знак Валтора, но он имел совершенно другую силу. Пусть и такую же могущественную и подчиняющую. — Но это зелье не было отравой, оно было создано тем же способом, каким создаются эликсиры в школах магии. Я не желал тебе вредить, и сварил своими руками любовное зелье, создав иллюзию своего знака в твоих глазах. Ты был околдован, но не из моих рук. Ты влюбился в Диаспро и исполнял её приказы. И я… — лицо Валтора вновь исказилось горькой виной. — Я был рад, что принцесса Стелла с помощью силы своего Энчантикса освободила тебя от действия моего зелья. Оно оказалось слишком сильным. Я не понимал, какой силой обладаю для простого зельеварения, а испытываемые мною чувства к тебе усилили его действие трёхкратно. Если бы феи не смогли этого сделать тогда, я бы пришёл и сам избавил тебя от мучений. Потому что это зелье могло навредить твоему организму. Скай скривил губы. — Перестань себя винить. — Но я провалился. Я не смог привести в действие план по уничтожению жалкой принцессы Джевелс. И… Валтора перебивает победная улыбка Ская. — После того происшествия преступницу быстро рассекретили и заключили под стражу. В моём организме обнаружили частицы сильного любовного зелья, флакон с которым нашли в её гостевых покоях нашего дворца. Она угрожала наследнику королевской семьи могущественной Эраклионской державы, и, конечно же, её, как и её семью изгнали, захватив, почти не применяя военной силы, кусочек богатых земель её королевства. Джевелс полностью исчезло с лица этой планеты. Ты справился на «отлично», Валтор. А как восхитительно всё продумал! — воскликнул восхищённый Скай. Осчастливленный похвалой возлюбленного Валтор схватил Ская в охапку своих объятий и завалил на кровать, скрепляя губы в поцелуе. Уже не лёгком, невинном, а глубоком, страстном, выражающим желание за скользнувшей по груди, животу рукой, что обвела ягодицы и бёдра золотого короля… — Нет! Валтор! — с улыбкой оттолкнул любимого Скай, утирая влажные губы. — Сначала расскажи! — Что? А я уже всё сказал… — туманно проговорил Валтор, вновь ловя в поцелуе губы Ская. Кажется, они слишком много болтают и их следует заткнуть чем-нибудь приятным и полезным. — Нет уж! — вновь вырвался Скай. — Ты обещал! Ты ещё ни слова не сказал о Сайтини! Лишь упоминание о первом короле заставило Валтора стать серьёзным и всё же послушаться желания Ская и обещания, данного ему. — И я продолжал наблюдать за тобой и оберегать тебя, насколько хватало сил. Я был столь сосредоточен на тебе и твоих приключениях с командой воинов-специалистов и феями Винкс, что однажды меня чуть не поймали проныры Трикс. В тот момент Блум была рядом с тобой, и мне повезло перевести внимание заклинания слежения на неё. Мне тогда пришлось более получаса пялиться на лицо этой рыжей феи, тепла крыла Творца для неё. Валтор нервно взлохматил чёлку. — В конце концов я не выдержал и сорвался, выпустил демона, взорвался бешенством и едва не уничтожил город Магикс и волшебные школы силой Чётырёх стихий. Но феям Винкс удалось сразить меня, снять печать с ларца, лишить меня сил с помощью Водных Звёзд и оставить погибать под озером Рокалуччи. Моя несуществующая миссия, в которой участвовали только Трикс, провалилась, и глупых ведьм снова забрали в монастырь Светлый Камень. — Но мне удалось спастись, и я сбежал в лес. Несколько лет я восстанавливал силы, три года я скрывался в чаще Волшебного леса далеко от Алфеи и других магических школ. Я вёл отшельнический образ жизни, долгое время, пока не утихли слухи о гибели опасного Тёмного мага, я не мог выйти в город и купить простой еды, одежды и воды. Моя магия иссякла, я долго мучился после открытого воздействия Водных Звёзд на незащищённую сущность. Огонь Дракона не отзывался более полугода, лишь близился первый год тяжелой жизни, с моих рук вновь начали осыпаться искры, которыми я мог хотя бы разжечь костёр. — Однажды в городе я узнал неутешительную для народа новость о гибели героя Волшебной Вселенной. Также говорилось о состоянии молодого Эраклионского короля, душевно поражённого смертью возлюбленной. Решив воспользоваться этим, я вторгся во дворец Эраклиона и захватил тебя. Но покинуть его прошлым собой уже не смог, — Валтор трепетно сжал ладони задумчивого Ская, поднёс к лицу, целуя пальцы. — Ты изменил меня. Ты показал мне настоящую жизнь. — Валтор… — выдохнул в смутных чувствах Скай, и едва ли Валтор мог понять, какие мысли одолевают его возлюбленного. — Спасибо, что нашёл смелость рассказать мне о своём прошлом. Улыбка будущего супруга осветила душу уставшего нефилима. Но следующий вопрос заставил этот свет вновь померкнуть. — А что… о Сайтини? Почему ты убил первого короля Клиона? Расскажи мне о нём! — встревожено, но предельно серьёзно спросил Скай. Валтор заставил себя продолжить, но теперь его слова были сухими, а сам маг выглядел отстранённым, взволнованным. — Это… была не моя воля, Скай. Я не желал его смерти. И Скай не смел его перебить. Едва ли начав, Валтор видит перед своими глазами тяжёлые воспоминания. Они мелькают, сменяя друг друга быстро, и Валтор жмурит веки. Но даже когда свет уходящего за горизонт солнца не касается его глаз, он видит… Как своими руками убивает великого Сайтини — самого первого короля и основателя королевства Клион. Первопредка дорогого его сердцу Ская — нынешнего Эраклионского короля, удивительно похожего на него. Взмах мечом, и обескураженный Сайтини корчится от боли под его ногами, обливаясь горячей кровью. Лишь страдания отражаются на его быстро бледнеющем красивом лице. Обрывается нить великой благородной жизни. Валтор вздрагивает и открывает глаза. Дыхание сорвалось, сердце заколотилось быстро и сильно. Он помнит его так, словно видел мгновение назад. Проклятие нефилима — удушение памятью демона и душевная боль человека. Валтор глубоко вздохнул и наконец начал рассказ. О Сайтини, о великом прародителе грозной монархии на этой чудесной планете. — Я помню первого короля очень хорошо. Сайтини был особенным, одновременно он являлся простым смертным человеком, но и словно отличающийся от всех вокруг безликих людей небожителем, ангелом, высшим крылатым светлым существом при Творце. Своими словами, взглядом, сильной духовной энергией, окружавшей его, питающей каждую клеточку его тела, он притягивал многих людей и существ неразумных. Он был силён и мудр как простой человек, как правитель и как волшебник, чьи силы сейчас кроются в твоей сущности, Скай. Скай заставил себя кивнуть. — Ты удивительно похож на первого короля. Да, частично ты — воплощение Сайтини, в твоей душе теплится истинная сила Солнца первого владыки Клиона. Но не абсолютная реинкарнация и совершенно другой человек. В который раз Скай слышит это, но королю потребовалось не более одного, чтобы понять попытки утешить его — существо, что лишь является воплощением первого Клионского правителя в современном времени. Подобно словам Валтора, Скай слушал с сухостью эмоций, но мысли в нём начинали течь всё быстрее и словно бы бурлить. Казалось, каждое слово Валтора о Сайтини добавляет новую искру в солнечном пожаре глубоко в душе владыки силы светила. — Мой интерес к Сайтини был личным. Всё началось ещё до зарождения монархии и появления первого названия королевства и всей планеты, но народ уже стоял на золотом пороге в королевский дворец, куда их приглашал первый молодой король, перевернувший мировоззрение людей из Тьмы на Свет своего Солнца. И подарил надежду на благосостояние и мирное будущее длинною во многие года. — Едва на горизонте забрезжило сияние монархии, появление первого королевства, я решил проникнуть на ту самую безымянную планету, которую так любила освещать своим зеркальным светом необычная Солярис. Поселение пока что не имеющее названия было совершенно простым, каких тогда в Магическом измерении было множество. Но отчего-то мне понравилось находится там, и я решил погостить ещё немного. — Так я узнавал мир за пределами стен каменного замка Трёх Древних Ведьм. Клион показал мне, как интересно общаться с людьми, и как на самом деле скучно вести отшельнический образ жизни нефилима. Нефилим… — Валтор коротко улыбнулся. — Во мне впервые наконец вспыхнула человеческая душа, взбудораженная она просила говорить больше, выходить в город вновь и вновь, заводить короткие беседы у торговых лавок и долгие знакомства, дружбу. Но я всё ещё пытался понять людские души, их сердца, миры, их личные измерения, скрытые глубоко в сущностях каждого из них. Но сколько бы я не заводил бесед, сколько бы людей не встречались со мной взглядами у лавок на тихой улице… я никогда не мог понять чувства дружбы, любви, сострадания, которые они испытывают друг к другу. Я искал этого, но не ощущал ничего. Словно сущность демона отрицала настоящие человеческие чувства. Скай был поражён — ни единой эмоции? Валтор всё это время был столь одинок? Он не знал простых человеческих чувств привязанности! И он… полюбил его — наивного солнечного короля Эраклионского? Но проронить ни слова Скай не успел, Валтор продолжил говорить. — Однажды я встретился с королём. Сайтини, как любишь и ты, гулял по поселению, что удивительно быстро превращалось в настоящий пышный город — столицу королевства. Как другие люди я просто наблюдал за высокой личностью, что помогла этому миру расцвести. Едва я уловил мгновение, когда наши взгляды соединились — мгновение ли это было? Или несколько минут? Казалось, ни единый час мы смотрели друг на друга, а я под силой чистого Света его души наконец ощутил пробуждение чувств человека. Его Свет пробудил во мне ту слабую частицу моего собственного Света, которую так отчаянно пытались затушить Три Древние Ведьмы и Тёмный Феникс. Ведь Огонь Дракона во мне всё равно оставался Светом. — Я стал наблюдать за собой, изменениями, которым подвергалась моя погрязшая во Тьме сущность. А также… за королём Сайтини. Под неизвестной силой меня тянуло к нему, как цветок к лучам солнца. Я хотел видеть его, я хотел говорить с ним. Я хотел служить ему. Быть перед ним на коленях, мечтал существовать рядом с ним днём и ночью, переходить под руку из года в год. Я едва мог сопротивляться этому. — Мне не составило труда проникнуть за стены недавно возведённого королевского дворца. В королевском саду, под раскидистым деревом на скамье с книгой отдыхал король. Он заметил меня, но не прогнал. Отложил книгу, улыбнулся и поманил рукой. Я без промедления принял приглашение и увидел неподдельное удивление на его красивом словно вылитом из мрамора лучшим скульптором во всех мирах лице, когда опустился пред ним на колени и бережно поцеловал его руку. Я помню, как нежна была его кожа, как приятны были его прикосновения, и как ласков голос, каждое слово, слетевшее с его губ, было подобно пению птицы в его роскошном саду. Как и естественный не скрытый парфюмом аромат небес и солнца, дурманящий меня до сих пор. Валтор, спустя много красивых слов, наконец повернулся к Скаю и, подняв его ладони, нежно сжал в своих руках, лаская его пальцы. Безвольно новый Эраклионский король, не тот, коим сейчас восхищается перед ним будущий супруг, склонил голову, не ответив и не проронив эмоции. Но Валтор видел — он спокоен, лишь, кажется, его тревожит ожидание того момента, когда же Валтор наконец расскажет о кончине великого короля. — Всё так же, как у тебя, Скай. Дарованная мне улыбка вторит твоей, которой я наслаждаюсь каждый день, прикосновения так же полны тепла, а слова ласкают мой уставший слух. Аромат, витающий вокруг тебя, твой взгляд невинных голубых глаз… — Валтор запнулся. Когда же прежние небеса откроются для глупого нефилима в глазах возлюбленного… вновь? — Я стал возвращаться в королевский сад каждый день и ждать Сайтини под тем самым деревом на скамье. Он всегда приходил, и мы много разговаривали, вместе познавали искусство волшебства, ведь нам многому предстояло выучиться. Вместе. Мы стали очень близки. Сайтини подарил мне Свет человеческих чувств привязанности и любви и помогал растить их. Валтор отвёл взгляд, сжимая ладони Ская, и обронил голосом, полным необъятных эмоций: — Я действительно полюбил его. Но счастье не продлилось долго. За своими словами, за чувствами, что вновь и вновь заставляет его испытывать прошлое, он не заметил, как дрогнули плечи его златовласого жениха. Как заискрило Солнце в его скрытых растрепанными волосами глазах. — На трон Клиона взошла королева — полноправная супруга короля Сайтини. Свадьба их была пышная и яркая, любовью блестели их глаза, всё королевство ликовало несколько месяцев по случаю бракосочетания. Сайтини нежно любил эту девушку, как и она его — безмерно. Королева являлась воплощением архангела, внешность её словно списана с картины, и характер кроток, и силён дух, таланты не уступали разуму своего великого супруга. Она полностью соответствовала Сайтини, она дополняла его. Вместе они были счастливы, словно Творцом созданные друг для друга части одного целого. Вскоре у них родились прекрасные принц и принцесса — полностью здоровые малыши. Крепкая, окутанная любовью и заботой семья правила Клионом долгие годы. — А я был полон обиды странного источника откуда-то изнутри, из моей собственной души. Заставив себя забыть о супруге короля, я продолжал приходить во дворец с надеждой, что никогда не встречусь с монархиней и наследниками. Я ждал Сайтини у того самого раскидистого дерева, возвращался в королевский сад изо дня в день и оставался на долгие часы в ожидании. Я видел Сайтини на обращениях к народу, на важных объявлениях, которые он делал сам, от своего лица, своим ласковым звенящим голосом, подобным солнечным лучам. Но он больше… не приходил. Он забыл о своём необычном магическом товарище Валторе. Валтор напряжённо вздохнул. — Когда я отыскал источник своей обиды и других сильных негативных эмоций по отношению к другому человеку, я был поражён — тот самый Свет, дарованный мне доброй улыбкой и нежным взглядом Сайтини и оказался ядром горя, разливающегося в моей душе. Тогда моя безобидная грусть обратилась в ненависть к королеве. Я смог подавить в себе эту разъедающую эмоцию, но сменившая её, заполнившая всю пустоту в моей душе ярость на Сайтини и на самого себя, обладала собственным самосознанием и не позволила мне вмешиваться в её желания. Король Сайтини — солнечный владыка, великий король Клионский, он играл мной. Увидев в моих глазах, в моей наивной душе неуклюжесть, неумение, незнание человеческих эмоций, он привязал меня к себе. Влюбил меня. Ненависть, злость и обида, они бок о бок жили во мне и всегда были рядом, словно замена дорогого Сайтини, которого я не мог забыть. Будь он проклят! Но я любил его! Любил всем сердцем! Но обида давила сильнее, и попрощавшись к Клионом навсегда, я покинул процветающее королевство, забывая сияющего короля, научившего меня и счастью, и любви, и ненависти, чистой ярости, дарованной других людям. Валтор стиснул зубы. Повествовать об этом ему было действительно тяжело. — Но я не мог ослушаться приказа Трёх Древних Ведьм и Тёмного Феникса. Чувства не утихли, ненависть была сильна, но она не смогла бы заглушить любовь, теплящуюся искорками в моей душе нефилима. Я был поражён их словам, но не смел перечить. Беспрекословно я взялся за рукоять меча и вернулся на Клион глубокой ночью. Мне было приказано вырезать всю королевскую семью нового процветающего государства до последней капли крови, так как они могли помешать поискам Истинного Светлого Огня Дракона. — Я проник во дворец без лишней крови, не обронив ни звука, не оставив следов — меня хорошо обучили этому. Не дрогнув рукой, я убил их детей, после хотел вонзить меч в сердце спящей беременной королевы. Но пробудившийся Сайтини остановил меня. Под силой его магии мы оказались в королевском саду. Я ошибался: Сайтини всё ещё помнил меня, и он был обуреваем горем от потери родных сына и дочери, но не желал сражаться со мной. Боль перекосила его лицо горькими слезами, срывающимся голосом он спросил меня, почему я так поступил, неужели я обезумел от того, что наши встречи более не состоялись. Я сказал прямо, что это приказ, и я должен убить всю королевскую семью Клиона. Но глубоко в душе я сходил с ума и жаждал рвать на голове волосы. — Сайтини увидел это в моих глазах, и это было последнее, что осталось в его взоре. Наверное, поэтому он лишь горько улыбнулся, когда на свету Солярис сверкнул мой клинок. Я не убил королеву, но я занёс меч на короля. Спустя мгновение я ощущал лишь как по моему лицу и рукам стекают капли его горячей крови, как аромат небес и солнца впитывается с багровыми пятнами в мою одежду и исчезает, растворяясь в ночном небе и любимом королевском саду. Я наблюдал с пустым лицом за его предсмертной агонией. Когда его остывающее тело замерло на земле, я услышал крики и громкий голос стражи. — Когда мёртвого короля нашли, я был уже далеко от дворца, а после покинул Клион навсегда, оставив все человеческие чувства привязанности на землях этой планеты. Казалось, что растущая день за днём частичка Света в моей душе больше не угнетала меня горем и потухла окончательно. А вместе с ней, вместе с Сайтини, погибшим от моей руки, я потерял и жажду жизни и остался лишь нефилимом-слугой своих матушек и Тёмного Феникса, беспрекословно подчиняясь каждому приказу. С губ Валтора сорвался глубокий тяжёлый вздох. — Но вскоре и они оставили меня. Был лишь я, закованный во льды Омеги. Едва обретя свободу, я стал искать способ жить дальше, водя за нос Трикс, фей Винкс и всю Волшебную Вселенную своим сильным желанием стать самым могущественным магом. Я хотел жить, безумно сильно, хоть и не имел смысла существовать. Но я хотел стать человеком. Наивный нефилим думал, что отогнал прочь эти подчиняющие разум чувства привязанности. Спустя семнадцать лет раздумий я осознал, что они всегда оставались со мной. Не зная, куда податься, я решил выпустить их, и пусть испытанная из-за Сайтини боль повторится. Желание узнать, как глубоки могут быть чувства двух людей друг к другу, осталось в моём сердце. Валтор трепетно сжал ладони любимого жениха. — Скай. Ведь так странно, что лишь взглядом на тебя я влюбился без памяти и не мог забыть ночами? Теперь я наконец понял, что так тянуло меня к тебе. Валтор закончил. Так много слов он не произносил уже давно, и даже в горле появилось лёгкое першение. Наконец он всё рассказал и на душе Валтор ощутил облегчение. Скай, совершенно не похожий на надоедливого, играющего чувствами людей, мягкого внешне и коварного внутри Сайтини, теперь всё знает о нём. Но почему же Скай не проронил ни слова, если во время повествования о прошлом своего будущего супруга он задавал много вопросов и поддерживал возлюбленного? Увидев, что лицо его скрыто волосами как тогда, в гостиной, Валтора пробрала холодная дрожь, которую он тут же подавил. Отчего Скаю злиться сейчас? Валтор не умолчал ничего, что открыла ему затёртая ранее память. Скай поднялся с кровати, вытянув руки из ладоней Валтора, прошёлся по спальне и остановился перед своим женихом. Будущим супругом. Человеком… нефилимом… волшебником, которого он любит без памяти и никогда бы не посмел играть с его чувствами и оставлять одного наедине со своими сильными эмоциями. Скай… всё понял. И это осознание было для него раскатом грома посреди тихой ночи зимы. Он заставил. Заставил Солнце замолчать. И в этот роковой момент он понял, что способен в полной мере управлять своими силами. А после на его разум обрушилось новое осознание — эта магия ему не принадлежит. А ведь он почти забыл об этом! О том, что это тело, внешность, его таланты и даже характер — остатки великого короля! А сам Скай, которому, едва случилось известие о Сайтини, семидневку твердят о его уникальности, не представляет без Клионского владыки ничего! Скай развернулся и поднял голову, в красных глазах, утративших последние искры лилового, Валтор увидел разочарование. — Твои… последние слова… — смутно начал Скай. — Ты хочешь сказать, что любишь не меня? Валтор был поражён. Услышав долгожданную правду о гибели Сайтини и даже прослушав историю его жизни, лишь часть того, что смог запечатлеть в своих глазах нефилим… Скай говорит такое? Поначалу Валтор не понял и обронил: — Что ты имеешь в виду? — В своих последних словах ты сказал, что понял причину сильной тяги ко мне, зародившейся во время слежки через заклинания Ока. Почему ты влюбился в меня с первого взгляда, всюду оберегал, желал заботиться и убирал каждое препятствие с моего пути. И даже специально отвлёк фей Винкс, отвёл моих друзей специалистов своей магией, только чтобы сразиться со мной! — вскинул руками Скай. Валтор лишь изумлённо глядел на него. И едва осознав, вскинулся, подаваясь вперёд. В сердце его зарождалось волнение — он снова оплошал! Всего лишь желал рассказать Скаю всё! Ничего не утаив! Нужно немедля всё исправить! Успокоить Ская. Иначе его сила Солнца вновь… Но полностью красные, словно кровавые глаза, но совершенно не подобные демоническим, больше не отражали золотых искр опасной магии светила. Неужели Скай… «Он смог так быстро справиться со своими новыми силами?» — Валтор, волшебник с многовековым стажем, был удивлён силе духа своего короля, едва ли тронувшего развитием свой магический дар. Валтор замотал головой. Это всё не важно! Он идиот! Идиот, что решил сказать такое! А какие речи он только что заводил? О великом прекрасном лучшем сильном восхитительном короле Сайтини? Сайтини — то, Сайтини — это! Вот почему Скай молчал, и не только — он терпел, пока Валтор завершит свой рассказ. И сейчас горит в ревности, но теперь эти чувства будут разъедать его изнутри — он не позволит вырваться магии наружу. — Скай! Всё не так! Забудь об этом! — попытался всё исправить глупый нефилим, но кажется, все чувства человека по-прежнему ему не доступны. — Ты любишь его, по-прежнему любишь первого короля, который и подарил тебе чувство привязанности к другому человеку. Он подарил тебе любовь, а не я, кому ты преподносил благодарность за учение любить, — лицо Ская исказил оскал, он стиснул зубы с такой силой, что они заскрипели, а челюсти занемели. — Скай! — вновь крикнул Валтор в попытках докричаться до разума возлюбленного. — Сайтини умер много лет назад! Этого просто не может быть! Я люблю только тебя!.. Но Скай не унимался. Если бы возлюбленный просто изменил ему с неким человеком, волшебником или даже демоном не было бы столь неприятно и больно, как узнать его тёплую невинную любовь к тому, кого Скай ненавидит больше всего в своей жизни. Ведь даже Ланикрат и Вальдис так не мозолили Эраклионскому глаза и разум, как этот невыносимый великий первый король! — И снова… этот Сайтини… — прошипел на грани истерики король, стискивая кулаки. Казалось, его волосы встают дыбом от магической энергии, рассыпающейся статическими зарядами золота. — Считаешь, что такая причина твоей любви ко мне приемлема и красива? — Скай… — Валтор, в надежде, что ему наконец удалось дозваться до здравого разума возлюбленного, своего истинного возлюбленного, а не какого-то нежного Сайтини, словно лепесток розы, и столь же колючего, как этот прекрасный цветок, протянул руку. Но и коснуться плеча не успел — Скай вскинулся и отбил его руку. — Ты любишь его! Душу первого короля, что хранится в моём теле! Ты влюблён в Сайтини, который возродился во мне! — крикнул Скай в злости и обиде. — Ты любишь не Ская… Но и Ская, на самом деле, не существует… Скай хотел, до безумия желал уничтожить душу Сайтини, скрывающуюся в его сущности. И узнать, изменятся ли чувства Валтора к нему? Будет ли его любовь как прежде сильна, так же лосниться теплом его объятий? Принадлежат ли его прикосновения и ласки поцелуев только настоящему Скаю… которого никто не знает? Вместо которого существует лишь раздражающий великий Сайтини? Будет ли любовь блестеть кровавой дымкой в глазах этого прекрасного нефилима так же ярко и искренне? Ответить Валтор не успел. Пока нефилим пытался отыскать способ всё исправить, успокоить Ская, тщетно подбирал в голове слова, чтобы ещё больше не ранить своего золотого мальчика, его единственный возлюбленный убежал прочь, оставив последнее: — Лучше бы я никогда не узнал этой правды! И капли слёз, сорвавшиеся с его ресниц. Но вскоре слёзы высохли, на их место пришёл тлеющий гнев, от порывов ветра обиды он то и дело разгорался в костёр, рвущийся обратиться в пожар в душе золотого короля. Пролетев в секунды несколько поворотов коридоров своего дома, даже дороги не разобрав, Скай оказался в дальнем коридоре совершенно один. Окутанный полумраком вечерних сумерек и слабого освещения магических огней. Когда ноги больше не находили сил нести его, Скай остановился. Позади он не услышал шагов. Тишину позднего вечера в полупустом дворце прерывало лишь тяжёлое дыхание вымотавшегося короля. Валтор не пытался догнать его. «Проклятье! — выругался Скай, ударив кулаком по стене. Фрески, покрытые переливающейся начищенной позолотой, больно впились в костяшки и заставили короля тихонько взвыть. Но о физической боли Скай быстро забыл, его терзала душевная. Да так сильно, что он желал немедля вспыхнуть золотым пламенем! — Влюбился с первого взгляда? Защищал меня? Убирал с моего пути все препятствия и царапинки с моего тела? И желал всегда быть со мной?!» Скай рванулся, развернулся и принялся нервно мерить шагами коридор. Как же он бесился! Как гневался! Как полыхала внутри него ярость! В его душе! Не в душе отвратительного Сайтини, что посмел бросить влюблённого в него человека! — Изменилось ли моё отношение к Валтору? После того, как я всё это узнал? Как он мне выложил свои любовные похождения прошлого? Когда на меня ещё и книги Судьбы не существовало? Агрх! Как же я ненавижу этого Сайтини! Скай замотал головой и сильно побил себя по щекам, что его бледные скулы вновь приобрели розовый цвет. — Почему он сделал это? Почему говорил о Сайтини с таким восхищением? Он пытался вывести меня на ревность?! Или действительно посчитал это приемлемой причиной влюбиться в меня? Неужели Валтор настолько глуп в человеческих чувствах?! Скай наконец оставив своё истерзанное лицо в покое и вновь заметался, пересчитывая шаги в десяти квадратных метрах коридора. Спустя минут десять душевных и физических метаний, что на лбу выступил пот, а лицо покраснело, Скай пришёл вовсе не к умиротворению. А к выводу, что желает уничтожить Сайтини ещё больше. «Неужели это действительно так? — Скай ощутил, как его словно съедает изнутри обида и печаль. — Валтор со мной только из-за души этого проклятого Сайтини внутри меня? Все чувства, вся неумелая, но бесконечно чувственная, красивая и одновременно… поначалу… немного безобразная любовь все шесть… семь… — Скай, чувствуя, как вот-вот его хватит истерика, схватился за голову. — Десять лет! Все эти десять лет любовь Валтора принадлежала… ему! Не мне! Сайтини!» Скай опустил руки в ошеломлении. — Нет. Не десять. Более десяти тысяч лет Валтор не мог забыть своего возлюбленного, даже когда короля уже не было в живых… А если правда состоит в том, что настоящего Ская действительно не существует? И вместо него на свет появился новый Сайтини? И Скай просто пытается успокоить себя этой сладкой ложью индивидуальности? «Разве демоны, полюбив однажды, не пожелают навечно остаться с избранником? Разве их чувства не изменятся, даже когда их возлюбленный исчез под другим крылом Творца?..» Скай в безумном волнении, тщетных попытках отыскать источник знания об искренней любви демонов в своей опустевшей голове, перебирал пальцами и внезапно зацепился ногтём за кольцо, едва не испортив свой аккуратный бесцветный маникюр. Едва Скай увидел драгоценное украшение, окольцовывающее его безымянный палец, ярость его растворилась, мягко затушила полыхающую ревность. Осталась не пустота — её быстро заполнила грусть. Кольцо. Валтор подарил его Скаю, надевая украшение на палец своего будущего супруга, он выражал свои чувства любви словами. На лице его Скай помнил лёгкое смущение и искреннюю радость, счастье, что ощущалось в тепле его объятий, когда возлюбленный принял его предложение. Скай его любит. Демоны подери этого демона, он любит его! Любит! Он! Сам, настоящий Скай! Ради него и ради этой любви он выступил против своего грозного отца, которому никогда, все свои двадцать пять лет не смел вставить слова против! Эраклионский король готов перевернуть с ног на голову своё государство! Ради этого нефилима, едва ли смыслящего в чувствах привязанности двух людей друг к другу! А… Валтор?.. Скай запутался. Угомонив себя и свои эраклионские… клионские… леангирские? чувства, Скай прислушался. Издалека дотягиваются до чуткого слуха короля голоса слуг — поздних пташек, что ещё не покинули стен королевского дворца. Медленно дом правителя накрывает приятная вечерняя тишина. Валтор по-прежнему не ищет его. Шагов рядом не слышно. Это наводит на болезненное осознание, и Скай понимает, что они с Валтором серьёзно поссорились. Больно, но причина оправдывает страдания. Скай стискивал кулаки, сжимал зубы и боролся с самим собой. И ощущением присутствия злого духа в своей чистой сущности. Природа звала и наконец владыка планеты откликнулся, и красные глаза от неизвестной метаморфозы и долгих горьких слёз переживаний поднялись на окно. Высокое большое окно, Скай и не заметил, что всё это время он стоял рядом с таким чудесным пейзажем! Из блестящего чистотой окна льётся слабый свет зеркальной Солярии, своими отражёнными лучами светила она едва достигала промерзшей земли Эраклиона. Под самыми окнами спокойный еловый лес, уходящий далеко за горизонт, перемежающийся заледеневшими речушками и одинокими холодными полянами. Солнце полностью скрылось за горизонтом, последний лучик словно убежал от своего опечаленного властителя, не в силах вернуть ему прежнее счастливое расположение духа. И свободные от сияния светила, стремительно обретающие пурпурно-синюю окраску небеса медленно застилали кучные белые облака. Скай глядел на некую планету-соседку, лениво проплывающую мимо, не щурясь, любовался на сияющую Солярию, более тусклую, чем летом или весной. Смотрел на маленькие и побольше яркие переливающиеся звёзды других измерений и Вселенных, неизведанных магическим миром. Вскоре поднялся ветер, спешно, словно опаздывая домой на ужин к любимой супруге, он нагнал облака, скрывая за ними прекрасное чистое небо, и так же быстро исчез. Начался снег. Он никуда не желал спешить, и расслабленно медленно, желая одарить жителей этой планеты умиротворённостью, пушистыми белыми хлопьями опускался на холмы, разравнивая кривые тропки, проделанные эраклионцами за дневные прогулки, украшая блеском раскидистые ветви елей, гуляя по полям редкими порывами морозного ветра. Минуты тишины и любования природой всегда помогали Скаю успокоиться и прийти в себя. Но Эраклионский и не вспомнит, когда в прошлый раз ему пришлось бороться с такой сильной паникой. Наконец его эмоциональное состояние нормализовалось, и он смог подумать. Над тем, что сотворил. Что посмел сотворить! Скай накрыл рот ладонью, оборачиваясь на пустой коридор, скрывающийся в полумраке. Скай осознал свою огромную ошибку. Прошлое Валтора. Его жестокая судьба созданного из Тьмы и Огня Дракона нефилима — демона, заключённого в тело красивого человека, удивительно прекрасного внешне и внутренне мужчины, обречённого на вечное подчинение Тьме. Любой приказ, будь то уборка в огромном каменном замке своих Создателей или скрытное убийство — он не имел права отказаться. Иначе его ждёт двухнедельное наказание без пищи и воды и даже капельки света в мрачном сыром подвале. Валтор желал стать человеком, желал узнать чувства, испытываемые людьми, Валтор исследовал мир Клиона в поисках самого себя. И едва полюбив невинной чистой первой любовью человека, достойного его любви, не получил взаимных чувств, остался один и… получил приказ убить его и его родных. А после Валтора поглотило забвение одиночества и пустоты. Долгие годы он был наедине с собой, долгие годы искал смысл жизни, не демоном — человеком. Спустя десятки тысяч лет он нашёл его, он влюбился без памяти заново, отдавая всего себя. Он жертвовал собой, чтобы только защитить его и каждую вещь, каждого человека, весь его драгоценный мир, что ценны ему. Валтор стал настоящим человеком, который делает ошибки и держит в руках победы. Он переступил через себя и, испытав немало боли, смог рассказать своё прошлое. И его смысл жизни в ответ обвинил его в измене, накричал в гневе и ревности и убежал. Скай с холодом на сердце вспоминал минуты, когда губы Валтора шевелились, произнося эти слова, его ресницы трепетали, глаза стекленели. Вслух он с большим трудом излагал свою жизнь. Дыхание участилось, Скай опёрся о стену, стискивая пиджак. Рана вновь начала заходиться пульсирующей болью, вызывая сильную слабость. Как и печать демона, ощутившая сильные эмоции окольцованного носителя. — Как я мог… так поступить?.. Скай сжал волосы в кулаке. Он чувствовал себя не просто отвратительно — омерзение скривило его лицо. Он впервые так сильно возненавидел самого себя. Глубокий вздох и новый взгляд на лесные просторы, усыпанные мягким снегом, блестящим на лучах проглядывающей сквозь плотные облака Солярии. Тишина, ни единого человека, слуги и работники уже покинули дворец до завтрашнего утра. Остался только он. Лишь один глупый мужчина блондин стоит у окна и смотрит на падающий на лесные просторы красивый снег в полумраке вечера. Такой важный для людей, живущих на этой земле, человек, и такой помешанный на любви глупый парень. Скай развернулся и решительно направился по коридорам, следуя по своим призрачным следам, которыми и пришёл сюда в порыве ревности. «Я должен немедленно увидеть его. Должен попросить прощения! Я должен извиниться перед Валтором, — Скай резко свернул за угол, сжимая кулаки. — Я ужасный эгоист! Я причинил ему ещё больше боли своими словами!» В глаза, привыкшие к темноте, ударил яркий свет зажжённых в главном зале дворца драгоценных люстр. Ещё несколько шагов, и Скай ступит в этот свет. Но он остановился. Замер в маленьком коридорчике и прислонился к стене, скрываясь от яркого света главных коридоров. «А если Валтор не найдёт в себе силы простить меня? Эраклионца — эмоционального ребёнка с мешком эгоизма на плечах?.. Он достоин лучшего». Шаги. Скай дёрнулся, вслушиваясь в приглушённый ковровой дорожкой стук каблуков высоких сапог. Знакомый звук. Тяжёлое прерывистое дыхание, быстрые движения, спешка и нервозность. В двух метрах от Ская, притаившегося в небольшом коридоре, скрытом в темноте слабых магических светильников, гордой быстрой и очень резкой, взволнованной походной прошёл тот, кем были заполнены мысли Эраклионского. Валтор, облачённый в воздушную белую рубашку и шелковые чёрные брюки, в два шага пролетел проход, длинные волосы его, переливаясь серебром, взметнулись волной. Его глаза сверкали раздражением, на лице желваками выступили зачатки бешенства, а губы дрожали в оскале страха. Кажется, именно эти эмоции Скай успел различить на его лице. И не знал, как поступить дальше. Он не мог представить, как Валтор отреагирует на появление перед собой этого эгоистичного глупца с золотыми растрёпанными волосами. И вряд ли сможет найти в себе силы простить его за такое мерзкое отношение к себе. Несмотря на его по-настоящему доброе сердце. Как бы не болела душа, Скай заставил себя переждать бурю и избежать встречи с возлюбленным, пока их эмоции полностью не успокоятся. И не останется лишь беспокойство за дорогого человека. Который и является смыслом жизни для них. Но казалось Скаю, что в теле его неспокойно, сущность взволновалась по иной причине. Или… это была не совсем его душа? Или душа того самого первого короля? Ведь отныне сон Сайтини не крепок — он дремлет, и порой заставляет Ская проявлять в полной мере свою эмоциональную леангирскую натуру. Скрываясь, нервно оглядываясь, Скай быстро вернулся в свои покои. Дверь оказалась заперта снаружи. Незамеченный наблюдательным волшебником король отпёр её и переступил порог. Но едва рука потянулась к замку закрывшейся за его спиной двери, Скай замер. Валтор тоже живёт в этих покоях и может вернуться в любую минуту, Скай не мог закрыть двери изнутри, хоть и было известно королю об умениях своего прекрасного волшебника открывать любые замки и деактивировать сильнейшие барьеры. Но что сейчас думает Валтор? Откроет ли он двери по щелчку пальцев, зная, что ранивший его эгоистичный король Скай спит в этой спальне? Скай скривился. Дверь осталась не заперта. Нужно было обмыться, не тронув бинты и рану, и поскорее лечь спать. Даже мысль об ужине сейчас, оставшемуся без обеда королю, встала костью в горле — аппетит отсутствовал полностью. Скай чувствовал себя глубоко утомлённым, и ему хотелось немедленно упасть в кровать и открыть глаза только следующим утром. Переступив порог ванной, Скай прикрыл дверь и тут же стянул пиджак, а за ним рубашку. Запах пота заставил скривиться — ничто не помогает против подобной реакции тела на нервное потрясение. Одежда отправилась на скамью, и Скай зачесал упавшие на лицо волосы, завязывая высокий хвост. Внимательно вгляделся в своё отражение в большом напольном зеркале, на золотистой рельефной раме красиво играли блики рассеянного магического света. Однажды оно было разбито, сражение с вторгшимися чёрно-красными мятежниками было трудным, но Скаю удалось сдержать атаку и прогнать их из дворца. Но возможно ему стоило попытаться задержать их и допросить, применив различные виды пыток? И тогда планы Ланикрата и Вальдиса стали бы известны заранее, и действие кардинально изменилось бы. Каково бы было тогда развитие событий?.. Такое странное, запутывающее и опасное приключение. Устало Скай снял ремень с брюк, но едва коснулся пуговицы, как заметил странную рябь на зеркальной поверхности. Скай пытался восстановить своё утратившее чёткость зрение, но его взор был по-прежнему чист и ясен. Отражение Ская исчезло, растворяясь в золотую дымку, лишь интерьер ванной комнаты оставался неизменным. Скай с интересом и опаской протянул руку, но его ладонь ощутила всю ту же гладкую поверхность зеркала. Но едва он отстранился, как зеркало засияло ярким светом, едва не ослепляя его. Но в мгновение свет исчез. И Скай ошарашено смотрел… — Что это?.. На себя? Нет, это был не он. Точнее, почти он, но немного другой. Мужчина, он смотрел на Ская с зеркальной блестящей на свету магических ламп глади таким же взглядом, его выражение лица вторило его, а движения в реальности по-прежнему отражались в зеркале. Не самом обычном элементе интерьера. Скай оценил это волшебное отражение. Мужчина лет на пять старше или, возможно, чуть больше. Волосы золотистого цвета, но оттенок приближен к соломенному, их длина достигает бедёр. Более узкие глаза неизвестного мужчины смотрели на Ская нежно-зелёной травой поляны. И сам мужчина хрупкого телосложения словно излучал ауру лесов и лугов, будто сам является некой лесной нимфой. «Он выглядит как женщина… Удивительно. Но этот человек определённо мужчина. Мне кажется, я уже встречал его раньше», — Скай задумался, касаясь бинтов на груди. Отчего-то рана начала странно зудеть, словно изнутри. Второй рукой нервно накрыл печать. Единое воспоминание о Валторе, о его болезненных эмоциях, стоящих в глазах во время ссоры, и тогда, в коридорах дворца, и его брачная печать начинает жечь и саднить. Внезапно Скай вздрогнул от осознания. Бинты и печать! Они не отражаются в зеркале! — Почему у тебя нет бинтов и раны на груди?! — воскликнул Скай. И… Отражение ожило. Мужчина сощурил свои зелёные глаза и, коснувшись хрупкой ладонью губ, тихо рассмеялся. А Скай ощущал, как в груди медленно зарождается беспокойство. Кто… этот человек?.. — Ты забавный, Скай! — буквально лесная прекрасная птица пропела, произнёс эти слова странный мужчина, лучезарно улыбаясь. Его кожа светилась, словно хрупкий тонкий фарфор. — И такой эмоциональный! Настоящий клионец! — Ч-что?.. — проронил Скай, отходя от зеркала. Он опасался этой ситуации. Что заставило простое зеркало стать магическим предметом? — Я не сомневался. В тебе сохранилась кровь настоящих клионцев и тех, кто жил на наших землях и до создания первого королевства, — сложив руки в замке у груди, мужчина весь сиял и восхищался, разглядывая перепуганного Ская, едва не ослепляя простого человека своим ангельским сиянием чистоты. — Но я не предполагал, что мы внешне так похожи с тобой! Услышав о Клионе, о времени, что существовало на этой планете до зарождения монархии, Скай утратил страх. Обычное беспокойство сменилось вновь зарождающейся паникой. Сглотнув, он вгляделся в зеркало. Удивительно похож, но одновременно совершенно другой человек. Именно так, как и говорили Скаю в попытке утешить его! И это оказалось правдой! — Сайтини?.. Мужчина улыбнулся нежной и доброй улыбкой. — Да, это я.