Окроплённый кровью Демона-Императора

Всюду тьма. Ледяной ветер пронизывает случайных путников забытого кусочка магической Вселенной, набрасывая вновь и вновь тюли снегов на гладкие вековые сугробы. Место, забытое великим светилом, словно лишённое атмосферы, окружённое лишь мириадами ярко-мерцающих звезд и отдалённых насыщенных жизнью планет. Многие вспоминают, многие историю ранее величайшей державы Магического измерения прямо сейчас изучают на школьных занятиях. И вновь на мысли ученикам приходит занявший её место сверкающий Эраклион. Сверкает он золотом, драгоценностями, трепетно принятыми из рук земли-матушки на карьерах, и собственным Солнцем, золотые кудри которого венчает столь же мерцающая корона. Домино. После великой битвы за Свет Драконьего Пламени от прекрасного процветающего мира, что ранее по достоинству назывался столицей Магического измерения, не осталось ничего, кроме бескрайнего снежного пустыря. Некоторое время терзался вопросом один из путников, отчего же ни единого следа живой души не появлялось здесь? Неужто на землях мира магии люди столь сильно опасаются морозов? Из-за чего и была создана ледяная тюрьма — измерение Омега? Или они просто боятся подхватить скверну от энергии истинной Тьмы Феникса, что по-прежнему пропитывает планету Дракона, окружая её плотным куполом безжизненности? И полагают поэтому люди, что на планете, ранее носившей величественный титул «Гнезда Великого Огненного Дракона», не осталось ничего, кроме снежных пустырей, высоких сугробов, громад айсбергов… «Но как глубоко ошибаются простые жители мира магии. И благодаря этому я могу быть уверен, что Домино не было захвачено падкими на ценные вещи ворами. Хотя… до сих пор я терзаю себя этими мыслями». Мужчина отпустил вздох, дыхание его немедля под низкими температурами обратилось в маленькие кристаллики льда и медленно растворилось под порывом ветра. Он поманил к себе витающий поблизости магический артефакт, несколько путь освещающий, разрезающий глубокую тьму, рассеивая серебряный свет. — Магическая пустыня. Скажи, Карин, — мужчина задумчиво наступил сапогом на необычно высокий сугроб, выделяющийся на этом ровном устланном снегом пустыре, и наткнулся на что-то твёрдое. То ли вновь лёд, то ли остатки уничтоженной цивилизации народа Дракона. — Что ты думаешь об этом месте? В этом Магическом измерении планеты, населённые живыми существами, столь трепетно оберегаются, что подобных мест, жизни лишённых, по пальцам единой руки сосчитать можно. Но в других, даже соседствующих во Времени и Пространстве измерениях их намного больше. Рукотворные ли они? Или были рождены во имя сохранения мира, подобно Омеге? Облачённые в изящные лаконичные фразы слова мужчины леди, также посетившая Домино, не оценила. Лишь ещё сильнее закуталась в тёплый костюм, стараясь спрятаться от пронизывающих ветров. Сомневалась девушка в своём решении отправиться сюда, лучше бы осталась в тёплой комнате и читала интересную книгу, попивая горячий чай. — И не желаю знать об этом, господин Ланикрат, — пробурчала Карин, оттирая заляпанные снегом очки, и от нового порыва воющего ветра вновь задрожала подобно последнему листику на ветвях деревьев морозной зимой Эраклиона. — А что я думаю об этой снежной пустыне — так это просто забытое Творцом неприятное место, где не осталось ничего — ни живого, ни единого артефакта былых времён. Даже Омега выглядит более гостеприимно. Кажется, единый шаг, и лёд под ногами провалится, и мы упадём в пропасть. Или внезапно кончится кислород из-за проклятья, опутавшего эту жалкую планету. Ланикрат лишь усмехнулся глупости компаньонки. — Забытое Творцом? О, далеко нет, моя девочка. В сердце этой «жалкой» планеты и сохранена многие тысячелетия его великая мощь — истинная сила Великого Огненного Дракона. Сила Тьмы Феникса, окутывающая этот мир, столь велика, что в единую семидневку планета должна была погибнуть и потухнуть чёрной звездой навеки. Не было бы ни снегов, ни айсбергов вокруг. Ни пронизывающего морозного ветра. Здесь не осталось бы ничего. И только благодаря силе Творца Огненного этот кусочек мира сохраняет надежду на очищение и реабилитацию. Слушала леди своего господина со скептицизмом. Больше интересна ей была причина, которая призвала уважаемого Ланикрата на эти полумёртвые земли. Но и задаваться вопросом ей было позволено лишь мысленно — обронив свой интерес словами, ответа бы она не получила. Либо вновь она ощутит на себе пронизывающий сковывающий взор господина Ланикрата, напомнивший глупой девочке о том, что знать этого ей необязательно. Да и сам волшебник Молнии, глава мятежников в красно-чёрных облачениях, коими их называют на Эраклионе, брать компаньонов на исполнение этой миссии не собирался. Но Карин оказалась чересчур упёртой с самого первого своего шага под его началом и в этот раз, узнав о будущих планах господина, удобно расположившись на коленях его, закинув ногу на ногу, высказала немедленно желание отправиться на Домино вместе с ним. Пришлось ночь Ланикрату потратить, чтобы отыскать причину брать девчонку с собой — только бы своё сознание успокоить. «Уже ни единожды я желал отстранить её. Но… она мне ещё пригодится. На Домино из-за Темного проклятья тяжело использовать магию, и запас волшебной энергии с каждой минутой уменьшается. Использовав некоторые заклинания за меня, она поможет мне сохранить больше сил. Всё-таки, по сравнению с остальными безмозглыми воинами, она обладает значительной мощью волшебства и некоторыми углублёнными в шпионское искусство знаниями». Немедля высказал требование Ланикрат к своей подчинённой. Нельзя было терять ни минуты, сердцем и душой чувствовал волшебник, что время уже на исходе. Слишком много сил потребовалось ему, несколько семидневок было потрачено на упорную борьбу, чтобы совершать попытки захватить монарха Эраклиона и маленькую принцессу Альтуни и раз за разом терпеть поражение. — Карин, — окликнул девушку Ланикрат. — Необходимо отыскать дворец, пока морозные ветры Домино не сотворили из нас снежные изваяния. Единого намёка девушка не поняла. Видимо в темноте, окутавшей Домино, солнца не видавшего два десятилетия, искры подчинения и приказа в привычных ей ласковых глазах господина она не увидела. И отряхнувшись от налетевшего снега, ошарашено уставилась на волшебника. — А где… этот дворец? И разве здесь ещё что-то осталось? — уронила девушка, испытывая терпение Ланикрата. Но волшебник ярость проглотил и постарался мягко и спокойно объяснить: — Конечно. Остатки прошлой цивилизации всё ещё сохранились и были погребены под метрами снега и наледью. Лишь время может разрушить их. Но дворец — дом королей, не мог быть построен из второсортных материалов, и определённо выдержал тяжёлый груз времени и отсутствия заботливой руки человека. Отыскать специальным поисковым заклинанием королевский замок не составит непосильного труда, ведь я перенёс нас сразу в центральный район королевства, и город, и дворец должен быть поблизости, но снегом занесён до самых башен. Здесь столь темно, и так жестоко воет вьюга, что не отыскать его простой прогулкой. Снежная пустошь, изредка возвышаются сугробы над белым мерцающим даже в столь глубокой темноте снегом. Казалось Ланикрату, что бывал он здесь в единый из посещений заброшенной забытой всем миром планеты раз. Но как бы взор свой он не напрягал, не мог углядеть тех запомнившихся ему ледяных глыб, отличных от простых айсбергов — именно они и привели его тогда однажды к замку — единственное, что осталось не погребено под мощью Тьмой настланной морозной стихии. «Как бы не пытался я… Отчего-то мне не удалось открыть портал близ замка. Возможно, причиной усиления специфического барьера против магического вмешательства вокруг дворца являлась одна глупенькая девчонка, увязавшаяся за мной». Вздохнув, чувствуя, как ледяной, словно осязаемые маленькие кристаллики, воздух рассыпается в его лёгких, Ланикрат сдержанно обратился к медлительной компаньонке: — Карин? Не могла бы ты использовать одно из шпионских заклинаний для поиска пути через снега? Чтобы мы смогли поскорее отыскать дворец, завершить миссию и наконец вернуться в наше убежище, чтобы отогреться от этих искусственных морозов. «Не столь они искусственны, как прямо сейчас прозвучали мои слова, — Ланикрат едва сдержался, чтобы не коснуться ладонью лба. — Опрометчив? Нет, я просто утомился. Не рассчитывал я, что исполнить мой план будет столь тяжело. Даже я неспособен слишком долго терпеть раздражающих личностей рядом с собой». Из морозного кокона Карин, едва слова господина услышав, выбралась, встрепенулась и встряхнулась. В груди её сердечко затрепетало от счастья — вновь она, вновь её способности и её ум одарённой шпионки понадобились драгоценному господину Ланикрату! Столь глубока была её радость, что девушка очнулась от холода, а внутри её вновь растекалось приятное согревающее тепло. — Вы можете довериться мне, господин Ланикрат! — кивнула осчастливленная Карин. Отступив на несколько шагов, девушка выровнялась, расположив ноги в глубоких сугробах ровно и крепко, и, собрав в сжатых кулаках немного силы своей магией одарённой сущности, опустила руки, расслабляя ладони. С пальцев её, облачённых в тёплые плотные перчатки, потянулись едва заметные, со снегом сливающиеся, нити, рассыпаясь призрачной мерцающей сетью по пространству вокруг. Шпионке превосходно давалось одно из самых сложных заклинаний поиска пути и составления карты местности, с лёгкостью она опустила свои энергетические сети под толщи снега и льда и вскоре вновь руки подняла, собирая информацию в образе белёсых сгустков силы на своих ладонях. — Готово! — с гордостью воскликнула девушка, сияющим взглядом взирая на любимого господина Ланикрата. На вытянутых руках Карин развернулась большая схематичная карта местности, и в самом центре её виднелись две мерцающие точки — путники этого затерянного в снегах королевства. Нити тянулись по земле, сокрытой под толщей снега, и являли внимательно изучающему карту Ланикрату территорию столицы королевства Домино и окружающие её многочисленные поля, леса и озёра с речушками. Холмы, невысокие обрывы, разрушенные постройки, возведённые человеческими руками в стенах главного города. Горы на окраине карты — и простым взглядом видны они, возвышающиеся, уходящие под тяжёлые облака их вершины. Немедля Ланикрат узнал местность, мгновенно определил волшебник путь. И коснувшись определённого места на карте, увеличил масштаб, являя маленькой любопытной шпионке очертания порушенных стен королевского дворца. И располагался он за глубокой впадиной — безбрежный океан не был бесконечными снегопадами вровень уровню земли, и путь через него пролегал лишь по тонкому мосту — но и он был обрушен, то ли времени силой, то ли губительной мощью войны Света и Тьмы, что сотрясла эту ранее прекрасную планету. — Превосходно, Карин, — завершив изучение карты, Ланикрат одарил девушку сияющей улыбкой благосклонности. — Ты как всегда великолепна. Необходимо было подавить пренебрежение, воззвать в девушке доверие и напомнить ей о чувствах, что наивно теплит девочка в своей душе к сияющему драгоценному господину. И свидетельствовала успехом радостная улыбка на губках маленькой шпионки. Карин убрала карту, сохранив информацию о местности в своих энергетических каналах, и обхватила руку господина. — Господин Ланикрат… — уронила, счастьем и влюблённостью окрылённая девушка. — Благодарю вас! Ланикрат совершил первый шаг, вытаскивая ноги из-под стелящегося метелью снега, а после ещё один. Снежная пустошь здесь вполне ровная, и можно было начинать путь, но даже обладая картой местности, бдительность терять нельзя. Не каждый холм, не каждый обрыв был считан магией шпионки, хоть и умелой девушка была, но профессионалом своего дела, сколь бы хорошо она не окунулась в жизнь служанки и не исполнила операцию по поимке маленькой принцессы Альтунской, она не была. И в любой момент корка льда, сокрывшая обрыв, не выдержит веса двух гостей холодной недружелюбной планеты и разрушится, а сугробы снега под ногами их провалятся в пустоту. Неизвестно, какое расстояние до дна впадины ожидает путников, и смогут ли они пережить падение. — Самое время начать путь и поскорее завершить миссию, — и подхватив девчонку за локоть, упрямо направился Ланикрат в сторону королевского замка, игнорируя вьюгу, бьющую ледяными острыми снежинками в лицо. Не противилась Карин и пыталась поспешить за господином. Климат погибающей планеты может навредить их организмам переохлаждением, а магическая сила, что заметила шпионка во время плетения сетей поиска, в этом месте несколько блокируется. Да и к тому же знала девушка, что господин её несколько жесток. Холоден он и суров, серьёзен предельно, когда дело касается исполнения его планов. И старалась Карин не отставать и пробираться через сугробы самостоятельно, лишь бы обузой ни за что не стать для любимого господина. А Ланикрат всё поверить не мог — сколь глупы его подчинённые. Но девочка эта отличалась от них. Поначалу Ланикрат был счастлив видеть её рядом, но после, едва возраста становления личности девушка достигла, её разум уподобился остальным его пустоголовым воинам — она стала, как и они, стелиться пред своим господином, но… чувства иные в душе своей храня. Многие года назад, блуждая по планетам Магического измерения, по городам и поселениям в поисках чего-то неопределённого, скитаясь без цели и стремлений, Ланикрат проходил по маленькой улочке окутанного зимой города. Сгущались сумерки, температура воздуха стремительно падала, а снег всё не желал останавливать свой причудливый танец снежинок. Возможно, был это Эраклион, или иная планета, где вечные снега сохраняются многие года. Но, кажется, в ту ночь обещались суровые морозы. Там, в узком переулке, в оставленной кем-то деревянной коробке, пряталось некое существо, и едва уличив чьи-то шаги, тут же юркнуло внутрь. Прошёл бы Ланикрат мимо, многих животных он на этом свете в мирах разных повидал. Если бы чутким взглядом своим он не поймал тонкую бледную ручку. Заглянув в коробку, поначалу Ланикрат не увидел ничего, лишь дрожащую то ли от холода, то ли от страха тень. Но когда на ладони его замерцал молниями бело-голубоватый серебряный шарик, он смог разглядеть маленького ребёнка — девочку, тощую, истерзанную. Темные волосы её были спутаны в колтуны. На плечах её грязные рваные лохмотья, ручки испещрены царапинами, на лбу и коленках проступали яркие синяки на бледной синеющей от усиливающегося мороза коже. Тогда, увидев мужчину, ужаснувшись его волшебству, девочка сжалась в уголке коробки и отчаянно заплакала — почти бесшумно по щекам её замызганным потекли горячие крупные капли слёз. Она шмыгнула носиком и уткнулась в колени, обхватывая себя руками. Сначала она что-то едва слышно бормотала, но после Ланикрат смог уловить её тонкий охрипший от морозов голосок: «Пожалуйста… не убивайте меня… и моих друзей… Мы не виноваты, что у нас нет дома…». Тогда-то Ланикрат всё понял — в этом королевстве сирот, оказавшихся по стечениям различных обстоятельств на улице, просто убивали. Не нужны государствам тягости содержания детских домов и финансовые проблемы при выделении значительной суммы на жизни одиноких детей. В тот момент Ланикрат был раздосадован. И убрав энергетический сгусток силы, мягко поманил девочку к себе. Долго сиротка сопротивлялась, взрослым не по годам разумом она не доверяла мужчине, завлекающему её. Но в конце концов удалось Ланикрату уговорить девочку и увести подальше от приближающегося патруля городской стражи. Ланикрат забрал сиротку с собой и подарил ей дом — необычный, он являлся подземным каменным лабиринтом, который с каждым днём становился всё больше. Некоторое время малышка, опутанная любопытством, плутала по коридорам и глубоко пугалась, когда не могла отыскать выхода. Но сколь велико было её слёзное счастье, когда она видела внезапно возникшего на пути любимого отца Ланикрата и бросалась к нему в его тёплые объятья, рассыпаясь в мольбах простить её — ведь она вновь нарушила наказ и отправилась гулять по подземелью. Но никогда Ланикрат не наказывал её за это, да и за многое другое. Ланикрат стал для девочки отцом. Он обучил Карин, как узнал он её имя, сорвавшееся с её дрожащих в страхе и холоде губ в первый день пребывания в его убежище, жизни своими руками. Он научил девочку читать и писать, рассказал многие таинства бытия в мире за стенами их дома. И когда она подросла, едва в руках её возникли первые искорки магии, взялся за обучение мастерству плетения заклинаний. Отныне Карин уже двадцать лет. И чувства к Ланикрату вспыхнули в душе девушки отнюдь не любви дочери к отцу. Поняв это, хладнокровный волшебник утратил к приёмной дочери интерес и всякие чувства. Подыгрывая ей, он поддерживает равные отношения и отныне… лишь использует девушку в своих целях. «Наивная девочка, — Ланикрат скривил губы, ощущая укол тупой боли в груди. — Кроме единственного человека мне никто не нужен в этой жизни. В том числе и ты — такая же, как и все, участвующие в моём плане, лишь пешки на шахматной доске. И эту партию со Временем я обязан выиграть любой ценой». Шахматные фигуры, которыми управляет Ланикрат, насчитывают в количестве более десяти тысяч штук. И все эти фигуры в подчинении волшебника Молнии являются всего лишь пешками. Особо ценными, что в ряду втором располагаются, во главе которых стоит он сам, и является его «правая рука» — умелая шпионка Карин. А также ближайшие подчинённые его, силой особой наделённые. И в вечном бою на середине шахматного поля располагаются фигуры Эраклионских — кони, ладьи, слоны. Время, что бьётся против Ланикрата в неравном бою, раз за разом победу одерживая, имеет собственное количество фигур, отличное от игры волшебника Молнии. Но не все его фигуры были задействованы в сражении. Ферзь же чёрных фигур Ланикрата всегда остаётся в его нагрудном кармане тёмного камзола, вдали от кровопролитных битв и горькой истины… Роя сапогами снег, долго следовали путники по снежной пустоши. Обдуваемые ледяными порывами ветра, они крепко держались за руки, чтобы не потерять друг друга, стискивали леденеющими пальцами края отделанных мехом капюшонов, периодически оттирали налипший на очки снег. С каждым пройденным метром шаги давались им всё тяжелее. Перед их лицами в попытках удержаться в указанном хозяином положении, витал небольшой магический артефакт-светляк, позволяющий незваным гостям Домино не ослепнуть от оглушающей темноты. Карин глубоко тревожилась. Слушая свои чувства, юная волшебница магическим взором ощущала всюду прочный Тьмою окутанный барьер, сквозь который могла она пробиться, но лишь проявив огромное упорство и истратив силы вдвое больше. Никогда прежде не чувствовала Карин столь явное сопротивление её магической силе, и источника этого понять она была не в силах — казалось, что он всюду! Что глубоко её напугало вновь, пока она не поняла — дело кроется в проклятье Тьмы Феникса, о котором рассказал ранее господин Ланикрат. Проклятье Тьмы, окутывающее погибающую планету, покрывало космический объект прочным куполом, но любопытных путников пропускало на поверхность Домино. Тем самым заманивая их в ловушку, и не только ледяных ветров и сугробов. Оно не позволяло свободно пользоваться волшебством, как в других мирах, невозможно было применить более могущественные заклинания и успешно контролировать даже слабые из них. Подсказывая путь и ведя замедлившегося господина Ланикрата, помогая дорогому мужчине выбраться из слишком глубокого сугроба, Карин частенько сбивалась с пути, уже проложенном её особенной призрачной магией шпионажа, и вновь на протянутых руках открывала карту, следила за белёсыми нитями энергий, тянущихся по поверхности центрального района Домино. — Господин, — позвала Карин, сдерживая дрожь всеми силами, сжимая руку Ланикрата. Упорно следовал мужчина далее, игнорируя разыгравшуюся вьюгу. — Не было ли у нас возможности немного обогреться? — Потерпи, дорогая, — вновь опустил Ланикрат, преодолевая метры снегов и льдов в спешке, прорываясь сквозь стену метели. Словно отозвалось проклятье Тьмы, опутавшее морозами планету, и всеми силами пытается прогнать нежелательных гостей. Но не собирался из-за какого-то ледяного ветра, пронизывающего даже плотный тёплый костюм, волшебник сдаваться. — Вскоре мы сможем погреться у Вечного Огня. Ведь именно за этим мы пришли на эту опустошённую планету. Карин была поражена и на мгновение утратила контроль над заклинанием поиска. Господин Ланикрат! Только в это мгновение ощутила девушка, что он изменился! Сегодня, на этом этапе своей опасной миссии, он другой. Прямо он сообщил и без единого вопроса причину, по которой он наведался на забытую всем миром планету. — Огонь… Творца?.. — обронила Карин, не в силах с места сдвинуться. Но Ланикрат не желал останавливаться на привал и, в лице не изменившись, подхватил девушку за руку и повёл за собой. Волшебник Молнии уже сориентировался на покрытой снегами и Тёмной энергией Феникса земле и вдалеке, за тюлем снега, подхваченным беснующимися ветрами, углядел наконец знакомые бугры наледи, за которыми глубоко вниз опускался большой обрыв — океан, близ которого и располагался два десятка лет назад прекрасный дворец, что подобен был букету роз. — Карин! Идём! — окликнул компаньонку Ланикрат, и та немедля очнулась и засеменила за драгоценным господином самостоятельно. Она подняла руки, чтобы вновь призвать магическую силу, но Ланикрат пресёк её действия, мягко коснувшись ладонью её напрягшихся запястий. — Не нужно. Не трать зазря магическую энергию, ведь мы уже почти на месте, — и взмахнул рукой вперёд. Карин проследовала за жестом взглядом, но едва ли что-то разглядела в снежном вихре, кружащемся вокруг. — Да… Конечно! — опомнилась девушка и направилась, упорно пробираясь через высокие сугробы, вслед за господином. — Но… господин Ланикрат! Скажите, прошу, Вы и вправду пришли на Домино за силой Истинного Пламени Творца нашего мира?.. Поняв, что отныне Карин не позволит ему умолчать свои планы, Ланикрат продолжил повествовать, частично посвящая свою шпионку — «правую руку» в свои варварские намерения. — Да. Мне необходим Огонь Дракона для совершения своих планов. И я прибыл на Домино, чтобы вырвать из самого сердца планеты весь дух Великого Творца Дракона. И забрать его мощь в свои руки, — ни на толику не сомневаясь в своём решении, сообщил Ланикрат, преодолевая последние сугробы былой королевской столицы. Перед путниками снежной пустоши раскинулся глубокий обрыв, лишь на половину, как показала схематичная карта магических нитей Карин, наполненная снегом. Через промёрзший океан, но лишь покрывшийся коркой льда, ибо дух Творца по-прежнему сохраняет жизнь земли планеты и обогревает её изнутри, сколь слабы не были бы его силы по сравнению с проклятьем Тьмы, тянулась «нить» пути, и обрывалась она на самой середине. Невозможно было использовать мост для перемещения на другой берег обрыва и пришлось волшебнику Молнии согласиться с единственным решением, выходом из этой ситуации. Хотел было подтолкнуть и свою шпионку к использованию заклинания левитации, но та успокаиваться не желала, едва за ниточку сути действий, воплощения планов своего возлюбленного драгоценного господина ухватилась. — А… что же тогда с Альтуни? И с Эраклионом? — спешно роняла Карин, устремив жадный взор на Ланикрата. — Вы воспользовались принцессой и захватили королевство. А после вновь направили силы на Эраклион. Но вскоре вернулись с пустыми руками… — на едином дыхании говорила и говорила девушка. И едва склонив голову, вновь поймала волшебника Молнии в свой цепкий внимательный взор. — Каковы были ваши цели на самом деле? Прошу, господин Ланикрат! Расскажите мне хоть ещё немного!.. Губы Ланикрата украсила мягкая улыбка. Ласково он коснулся тонкого плеча дорогой шпионки, провёл ладонью по плотному тёмному материалу тёплой куртки, скользнул по белому обсыпанному снегом меху, который столь дерзко треплет всё не успокаивающаяся вьюга. И сняв с руки своей перчатку, нежно провёл пальцами по щеке девушки. Милая и столь невинная девочка превратилась во взрослую леди на глазах своего приёмного отца и более не являлась той, кого однажды столь сильно и крепко полюбил Ланикрат. Не только внешне изменилась Карин, и знаний напиталась из уст своего отца и книг, им дарованных. Настоящая Карин вызывала у Ланикрата отторжение и горький осадок в душе, который неустанно продолжал болеть, стоит этой новой леди, имя его милой доброй дочери взявшей, появиться на пороге его кабинета. Ко всякому существу оставаясь холодным и жестоким, волшебник молнии гасил в своей душе любые чувства, будь то счастье или ненависть. Но негативным он, порой, давал выход. Чего пожелал сделать и сейчас, отпустив ладонь. Завороженно и влюблённо смотрела на своего господина милая Карин. — Никого из своих подчинённых я прежде не посвящал в главную цель данного плана. И ты, Карин, не являешься исключением, на сколько близко я тебя не держу… у своего сердца, — несколько запнувшись, дрожь в голосе скрывая, строго сказал Ланикрат. — Единое я могу сообщить — окончание уже близится. Но на чьей стороне окажется победа — пока что даже сам Творец не осведомлён в ответе на этот вопрос. — Вы имеете в виду Эраклион? — промямлила Карин, несколько подавившись суровым отказом господина. — Не совсем, но… — Ланикрат глубоко вдохнул морозного воздуха Домино и расслабленно выдохнул, прикрывая глаза. Тьма мира вокруг не изменилась, едва веки мужчины опустились. Казалось, так было даже светлее. — Пусть оно будет так. Эраклионские так же являются моими противниками. Едва Карин упомянула об Эраклионе, зубы волшебника Молнии свело тягучей противной болью. Сколь долго Ланикрат планировал свои действия, сколь тщательно продумывал план, по пунктам мужчина долгими ночами расписывал каждый шаг, что нужно было совершить ему и его подчинённым красно-чёрным воинам, чтобы прийти к назначенной цели. Ожидаемый путь был совершён медленнее трёхкратно. Раз за разом казавшийся идеальным план проваливался, словно сам Творец Великий одаривал пойманные в ловушку цели особыми нечеловеческими силами и помогал им выбраться из силков благословением своим. Все попытки Ланикрата были безуспешны. Эраклионские и Леангирские оказались проворнее и мудрее его. Первым шагом являлось проникновение в королевский дворец Эраклиона почти месяц назад. Торжество в честь принцесс-чертей лживого Альтунского короля-инкуба должно было отвлечь короля, его мага-хранителя и остальных придворных. Бдительность была нарушена, стража, наблюдавшая бал, разрознена, и ничто не могло помешать захвату истинной наследницы трона Альтуни и золотого монарха Эраклиона, едва завершится торжество и достаточное количество крепких напитков, вкушённых правителем и его подданными позволит несколько утратить прежнюю силу и наделит рассеянностью. Но не предполагал Ланикрат, сколь велика сила его противника — мощь мага Огня Дракона, придворного волшебника Валтора ударила сталью его барьеров и смертоносных ловушек по вторгнувшимся красно-чёрным воинам и уничтожила с половину. После чего собственноручно Валтор жестоко завершил жизни оставшихся, окропив свои руки свежей горячей кровью, что уже по плечи обагрены ею в далеком прошлом. Стрела в тот вечер попала точно в цель — не король Эраклионский был поражён зельем психотропным, а его придворный маг. Сколь мало оставалось мгновений до гибели Валтора и частичной победы Ланикрата? Устранено было бы главное препятствие на пути к Эраклионскому королевскому двору и захвату принцессы и короля. Но сам монарх явил себя мятежникам не белоручкой нежной, вечно за спинами воинов своих, за крепкими высокими стенами дворца прячущимся. Он в одиночку отправился в кишащий галлюцинациями Тёмный Эраклионский лес и смог отыскать куст риси, вырвать из его плотоядной пасти целебную ягоду и вернуться во дворец. И прежде чем лекарь получил заветный ингредиент для антидота, прежде чем исцелил придворного волшебника, король смог не только выбраться из запутывающего леса, но и вырваться из засады красно-чёрных воинов, лишь получив ранение в плечо стрелой, уничтожил почти всех неведомой силой из ниоткуда взявшегося пламени. Трещины в мгновение заскользили по стенам и полотку просторного полного солнца зала для собеседований во дворце гостеприимного королевства Солярия. Присутствующие немедля были погребены под каменными обломками обрушившегося крыла королевского замка. Едва смерть не настигла королевскую семью Солярии, дворцовых слуг и стражников, с трудом Валтор держал магической силой своей, утекающей сквозь пальцы кровавыми потоками, обломки огромного дворца. Как в мгновение стены и потолок собрались по кусочкам вновь. Иллюзия Реальности — сообщил спасённым своими же руками присутствующим одарённый могущественный маг Валтор, пока королевский лекарь обрабатывал небольшую рану на его затылке — цена за спасение людей, собравшихся в ту роковую минуту здесь. Не сработал и самый жестокий метод, на который, сердце скрепя, решился Ланикрат. Пред ошарашенным взором сына, вернувшегося в загородный коттедж, расположенный на уютном садовом участке близ Эраклионского города Лонер, родители его были схвачены красно-чёрными воинами. Жизни матери его угрожали кинжалом, касающимся оголённой шеи, отец отчаянно бился за спасение супруги и внемлил разуму сына — ни за что не поддаваться словам наглых мятежников и не сделать шага из-за спины защищающего его придворного мага Валтора. Ведь пришли они за жизнью монарха Эраклионского! Но не ожидали красно-чёрные мятежники, что король и маг его уже давно заметили слежку. Не сломились ни на мгновение монарх и его волшебник. И в этой битве вновь мятежники проиграли, с позором сбежав, нанеся ранение в живот прошлой королеве Эраклиона. Но целебной магией Огня Дракона Валтор исцелил матушку своего короля. Раз за разом. Шаг за шагом. Ланикрат терпел поражение и в гневе рвал листы с кропотливо расписанным планом. Не желая сдаваться на полпути, волшебник Молнии вновь совершал попытку. И лишь когда Карин, его одарённая дочка, умелая шпионка, прокравшаяся в тыл врагу, своими руками не совершила похищение истинной принцессы Альтунской и предложила совершить немедленную атаку на столицу, наконец путь Ланикрата стал ровен и чист. Он почти добился своей цели. Он обвёл мудрого, проворного, смелого и сильного короля Эраклионского вокруг пальца, ублажив ушки его речами о светлом будущем Альтунского государства в руках его бывшей личной служанки Моржаны. Воспользовался его наивностью, толкнув в спину прямо в цепкие руки лживого короля-инкуба Вальдиса. Исполнив этим первый этап плана, он захватил Альтуни, к чему стремился уже многие годы. Но тут же упустил свои цели и в ярости, внутреннему голосу и подсказкам Карин не внемля, своей головой пожертвовал в разгоревшемся костре рьяной битвы у дворца Эраклиона. Он почти убил его! Этого отвратительного раздражающего гадкого нефилима, всюду сующего свой Пламенный нос и всегда победителем выходящего! Придворный маг лежал у его ног, весь испещрённый ожогами от его молний, и едва мог дышать, роняя стоны от невыносимой раздирающей боли, кровью истекая. Но Ланикрат не успел нанести последний удар! Заверши он заклинание, тот час бы он был сожжён Солнцем, сорвавшемся с рук монарха Эраклиона! Волшебник Молнии долго, слишком долго бился с неестественно сильным Эраклионским королём. Сила, что сравнится с его мощью Молнии, по скорости была равна ей — могущество Солнца в душе Ская Эраклионского пробуждалось с каждой минутой, и он становился сильнее с каждым нанесённым своему противнику ударом. Величественный королевский клинок сжимал в своей правой руке монарх, совершенно легко и умело управляясь с физическим оружием, он нанёс не единое ранение Ланикрату. А в другой его руке горело золотое пламя Солнца, раздражая чуткий слух волшебника Молнии звоном и вибрацией. Пробуждалась сила, что таилась в душе все года эти с его рождения, встревоженная явлением первого Клионского короля Сайтини. Видел Ланикрат, как воспылало золотом его тело, какой мощью полнилась его душа, когда новый третий канал силы Солнца был освобождён от оков. Тревожился волшебник Молнии, что на этом рост магической силы противника не окончится, и когда в артефактах глупого инкуба Вальдиса не останется ни капли накопленной энергии, Скай Эраклионский всё-таки сожжёт его в чистом сиянии и жаре своего Солнца. Вмешался Валтор. И это было его самой глупой ошибкой — попытка защитить более сильного, чем он сам даже с силами восстановленными благодаря огню Вальдиса, короля Солнца. Воспользовавшись этим, Ланикрат мага обманул простецкой иллюзией, в мгновение оказался за спиной утратившего бдительность короля и нанёс поражающий удар. И ситуация на поле боя переменилась. Потяжелевший воздух наполнился энергией Тьмы — пробудился и освободился с громким звоном от оков демон внутри души нефилима. Разбились в дребезги блоки на истинной мощи Пламени Дракона. И охватило Валтора отчаяние. В крике боли заливался маг-демон, оплакивая погибшего супруга-короля. И возжелал мести. Не было возможности сражаться с обезумевшим нефилимом, который так же обладает толикой силы Великого Дракона. Ланикрат ушёл, забрав с собой выживших подчинённых. И продолжил наблюдение издалека, оставаясь на безопасном расстоянии — на планете Альтуни, что отныне и полностью принадлежала лишь ему одному. И всё это время в душе волшебника клокотали ненависть и гнев вулканом, и вновь он извергнулся рыком роняемыми словами: — Гадкий нефилим… И этот… проклятый наследник силы Солнца Сайтини! Столь глубоко он уверен в своих силах! Попытался остановить меня и поплатился за это! Ведь ещё мгновение, и я бы лишил его жизни! Будь на то моё желание… по Эраклиону разнеслись бы тревожные колокола траура и скорби рыдания по почившему сияющему монарху. Столь великолепному и мудрому, и столь наивному и беспечному, дальновидности и разума порой лишённому! Ах! — не то поэтично, не то в печали наигранной, не то в ярости полыхая высказал грубо Ланикрат, стискивая кулаки. Карин опешила. Её драгоценный господин внезапно опустился в омуты раздумий на столь долгие минуты, что их ноги занесло снегом уже до самых бёдер! А шпионка переминалась с ноги на ногу, ибо тепло ласковых слов господина, что обронил он, едва они прибыли на эту снежную мёртвую пустошь, исчезло под грубой силой его отказа, и холод Тёмного проклятья Домино вновь пронизывал всё тонкое тело Карин. Оказалось, господин Ланикрат вновь, подобно вечерам после возвращения с Эраклиона, терзался провалами своих идеально продуманных миссий. Не зная всех мыслей волшебника Молнии, Карин также склонялась к выводу о некоторой мистике — сам Творец, возможно, силами своих любимых золотых детей напитывал и позволял им выбираться из самых смертоносных ловушек. Воспрянув духом, Карин сдержанно улыбнулась и мягко коснулась напряжённого плеча любимого мужчины. — Господин Ланикрат, — тихо аккуратно позвала она, — пожалуйста, не тревожьтесь более об Эраклионских. Они сломлены, обессилены. Напитавшись силой Истинного Огня, вскоре вы нанесёте новый удар. И они падут, как и воинственные рыцари Леангирские. Вы достигните своей конечной цели, какой бы она ни была. Пусть нефилим Валтор, возможно, и серьёзный противник, но король Эраклионский — всего лишь человек. Пусть он и обладает значительными магическими силами, но в бою он полагается на физическое оружие, ловкость, на искусность владения мечом. В том бою вы нанесли монарху серьёзные раны, и теперь, прежде чем придёт время полноценного восстановления его организма, он не сможет столь рьяно рваться в бой. То есть, одним противником меньше, господин! — улыбнулась Карин. — А Валтор, этот грязный нефилим, будучи одержимым демоном и силой Пламени, что отныне свободна от оков, будет просто опасаться использовать свои способности, чтобы атаковать вас! Повествовала девушка свои несколько робкие мысли, со знаний о происшествии на Эраклионе, она складывала слова в короткие фразы и пыталась мягко успокоить и подбодрить своего драгоценного господина. Но в итоге от слов её произошёл совершенно противоположный эффект — резко дёрнувшись, Ланикрат развернулся и впился полным гнева взором в наивную девочку, распространяя вокруг множество шипящих щиплющих руки и лицо напуганной шпионки молний. — Ты глупа! Никогда нельзя недооценивать противников! — взревел волшебник Молнии, оскалившись. — Сколько раз мои продуманные планы рушились на глазах? Как легко они выпутывались из опасностей? Поражали на смерть моих подчинённых умелых воинов? Раскрывали единым взором все тайны? А как сильны их души? Как могущественна магия? Как велика сила в их телах?! — восклицал в гневе Ланикрат, активно жестикулируя. Карин в испуге отшатнулась, едва не падая в снег — она прежде столь редко видела своего господина таким разгневанным… — Валтор… волшебник-нефилим, демон, что рождён в мире магии и не способен никогда оказаться на пороге Преисподней. Мощь его сущности поражает, могущество магии Огня Великого Дракона и воля человека, оберегающего своего возлюбленного и его королевство. И король… — сошёл на горловой рык Ланикрат. — Не сомневаюсь, что является он сильнее своего придворного волшебника, но пока что он об этом не осведомлён. Великая мощь Солнца — светила Магического измерения, что жизнь всему сущему даёт — на что он способен, пробудись его сила полностью от оков?.. Я опасаюсь представить это. И опасаюсь, что встретив его в следующий раз, наши силы окажутся равны. — Но это невозможно! — ужаснувшись, воскликнула Карин. А ещё девушка была глубоко возмущена принижением своих способностей дорогим господином и сильнейшим волшебником в мирах! — Как простой человек с минимальными знаниями о магии может быть сильнее вас, господин?! — Пока что ситуация такова, как ты её себе и представляешь, Карин, — выдохнул, выпуская пар ярости, Ланикрат. — Это лишь мои опасения и догадки. Но скорее всего, Валтор не позволит своему жениху-монарху оказаться закованным в безумие пробудившейся мощи светила. Без контроля такая сила способна лишь разрушать. Но… — сдавленно прошипел волшебник, на ладони его нервно заискрили молнии и, только кулак сжался, искры рассыпались вокруг, растворяя снег под его ногами. — Моя магия… Молния, направленная прямо в спину, в грудь. Она прошла насквозь, это было видно простым немагическим взором. Но она не убила его. Лишь оставила множество кровавых ожогов. Как человек, простой мечник с неразвитыми магическими силами, смог выдержать прямое попадание моей молнии и не погибнуть на месте? — задал не то риторический вопрос, не то пронзил взором свою компаньонку, требуя немедля дать верный ответ Ланикрат. И, сама того не зная, девушка обронила… истину: — Возможно… дело в неком особом заклинании? — промолвила шпионка нервно, стараясь откопать в своём разум ответ, которого она не могла знать. — Которым нефилим защитил короля? Особый барьер, слившийся с его телом или душой, который придворный маг плёл столь долго, что он стал подобен магической стали, и смог защитить монарха Эраклионского от поражения вашей молнией от смерти. Почти истину. Карин не обязательно было знать это. Ланикрат же одарил свою девочку улыбкой — благодаря её словам он понял, что же именно стало непробиваемым барьером на сущности правителя Эраклиона. В мыслях волшебника Молнии вновь возникла картина согнувшегося в рыданиях и стонах боли нефилима над хладным кровью истекающем телом своего супруга-короля. И неистовая ярость, коей ослабший монарх Эраклионский в подземном убежище ответил на попытку вмешательства лекаря, уничтожения росой с листьев Древа Жизни брачной демонической печати, то золотое пламя, пронёсшееся по лазарету обители красно-чёрных воинов — огромная и совершенно неестественная мощь для его немощного состояния в тот день. — Верно, — выдохнул в смутных чувствах Ланикрат. — И как же я не осознал этого раньше? Сила брачной печати, что оставил нефилим Валтор на шее короля Эраклионского, полностью пропорциональна силе их чувств любви. И она оказалась столь велика, что даже моя молния не смогла пробить этот барьер. Волшебник Молнии был глубоко поражён этим осознанием. Впервые в своей долгой жизни он встречается со столь великой силой, что не имеет физического облачения и скрывается в единых прикосновениях и взглядах двух мужчин, крепко влюблённых друг в друга. Она заковала душу короля Эраклионского в прочный барьер, сила которого превышает мощь самой могущественной магии в Волшебной Вселенной — стихии Молнии! «Но этого… просто не может быть!» Поэтому Ланикрат искал далее. Упорный мысленный поток привёл волшебника к ещё одной ниточке. — Ни единой любовью своего нефилима был защищён король, — говорил сосредоточенно волшебник Молнии. — Я сам недооценил мага Валтора. Я зрею силу его сущности нефилима — как обыденной, так и опутанной безумием, чего свидетелем смог стать в день, когда свершилась роковая битва. Мощью своей он достойный противник, как магической силой, так и мудростью. И как нефилим — он превосходит себе подобных. Вновь Карин была глубоко удивлена. Счастье от того, что её слова помогли господину прийти к верному решению, обратилось в обронённые с удивлением вопросы: — Возможно, этот маг-нефилим и способен представлять для нас опасность силой своей магии. Как и король Эраклионский. Но… — Карин несколько нервно дрогнула губами, разводя дрожащими от пронизывающего холодного ветра руками. — Любовь? Как может это простое чувство стать столь великой защитой? Ведь это лишь эмоция души, и любая подобная ей — не более чем слабость. С ней не могут люди и полулюди, такие как этот грязный нефилим, сохранять на поле боя хладнокровие. Значительный укол в своём сердце ощутил Ланикрат. И его собственные вышколенные и ледяные эмоции попытались взять над ним верх, едва девчонка позволила себе сказать столь грубые слова по отношению к данному светлому и сильному чувству, скрепляющему души и тела двух людей. Но Ланикрат вновь поборол себя, руки его стиснулись в кулаках, а с губ сорвался сильный вздох. — И всё же, моя дорогая девочка, ты глупа по-прежнему и лишена дальновидности. Это верно, что любая эмоция, любые чувства в душе слабого существа, не вышколенного хладнокровием, будет являться слабостью. Но, как можно видеть по результатам последних битв, король и его маг-нефилим далеко не слабы. К тому же… Валтор… — Что он? С ним что-то не так? — встревожилась Карин. В голосе господина, не скрытая шумом вьюги ледяной, чувствовалась неподдельная тревога. Никто ранее столь глубоко не волновал Ланикрата, как этот волшебник Огня Дракона. И полудемон сущностью своей. Знаний много за свою долгую жизнь накопил Ланикрат и многое в чистой памяти его сохранилось. Не столь глупый, как иные враги Баланса Света и Тьмы, прочие третьесортные волшебники, попытавшиеся захватить Волшебную Вселенную, Ланикрат долгие годы готовился к осуществлению своих задумок, и ещё большее время он составлял план. Для того, чтобы претендовать на победу, нельзя было лезть в пламя битвы без знаний о своих противниках. Поэтому Ланикрат исследовал каждый уголок Магического измерения и изучил все книги, журналы, фотоальбомы и любые мелкие заметки в газетах и статьи в Магинете о короле Эраклионском, его придворном волшебнике Валторе, приближенных людях монарха и несомненно о его главном королевском советнике — Рене Ичиносе, который так же является Реном Леангирским — профессиональным мечником, потомком затерянного во времени тайного клана королевских рыцарей, от сына главы которого двенадцать тысяч лет назад и родилась первая королевская семья на землях Клионских-Эраклионских. Королевская свита особенными способностями не отличалась и не представляла для главы группировки красно-чёрных воинов серьёзной опасности. Лишь Эраклионский король обладал достаточной силой, чтобы стать заминкой в определённой битве на пути к осуществлению планов Ланикрата — что и случилось днями ранее, как волшебник Молнии и предполагал. Рыцари Леангирские же также силой значительной одарены, но в руках своих мощь, способную сломить самого могущественного мага Молнии, не держат — их развитые способности, особая духовная энергия способна лишь на некоторое время удержать его молнию. Но придворный маг… в каждом из пунктов плана вставал несломимым ферзём подле своего короля и своей силой, духом, разумом и даже телом был готов защищать его. Именно он всегда и всюду вырывал из рук Ланикрата победу. Долго размышлял волшебник Молнии: что помогает магу Валтору быть столь могущественным и непобедимым? Мудрость, накопленная жизненным опытом и бесчисленным количеством прочитанных за его долгую нефилимскую жизнь книг. В его руках магия, за сотни тысяч лет развитая до огромных высот, своей демонической памятью он способен внять и никогда более не позабыть тысячи заклинаний. Его тело полно выносливости демона, дух достаточно силён, чтобы силу свою использовать и контролировать, а человеческое сердце способно испытывать искренние людские чувства. — Нефилим… В этом всё дело, — уронил озадаченно Ланикрат и принялся повествовать для юной леди-шпионки о тайнах жизни полудемонов-полулюдей: — Нефилимы, Карин, до сих пор за миллионы лет существования мира не были изучены с начала и до самого конца, всей души их никто не знает, как и физических данных, и того, на что на самом деле они способны. Но одно известно любому, кто когда-либо прикасался к историям о полулюдях-полудемонах — это знания и чувства. Карин с безумным интересом внимала рассказ господина и даже запамятовала о снежной метели, окутывающей их на краю обрыва во время затянувшегося разговора, который открывает всё новые и новые тайны. — Мы знаем о нефилимах лишь то, как печально кончал любой, оказавшийся с сущностью демона и разумом человека. В безумии они обращались в неуправляемых монстров и разрушали поселения, лишая жизни множество невинных людей, пока некто могущественный не карает нефилима и объявляет о будущем этих грязных существ в обществе, как людей, так и демонов — низший уровень. Гонения. Ненависть. Пренебрежение. И казнь. Некто создавал нефилимов и, возможно, до сих пор некий отшельник проводит эти опасные эксперименты скрещивания сущностей. Никто прежде из нефилимов не достигал столь глубоких лет подобно Валтору. Более трёх сотен тысяч лет на свете прожил этот волшебник-нефилим. Он побывал во множествах миров, он повидал многое, чего узреть мы уже никогда не сможем. Он прочёл миллионы книг и узнал сотни тысяч заклинаний разной направленности и мощи. И благодаря абсолютной памяти демона он… ничто и никогда не забудет. Его органы чувств обострены, выносливость демона позволяет ему сохранять абсолютную бдительность и не предаваться сну и пище в течение двух недель, не утратив бодрости. А чувства человека, демонам недоступные, позволяют Валтору грустить, радоваться, злиться и искренне любить. Он живёт среди людей и подобен им, ничем от смертных не отличается. Также он способен на равных вести беседу с чистокровным демоном, если тот, конечно же, не падёт в омерзении в обморок при виде нефилима, — хмыкнул с улыбкой Ланикрат. Всё же не удержалась ошеломлённая девушка на ногах и упала в снег, опустившись пред господином своим на колени. Взор её, полный глубокого удивления, неотрывно взирал на Ланикрата, а после — на его ладонь, протянутую дабы помочь леди подняться. Карин вложила ладонь в руку господина, и мужчина потянул лёгкую тонкую девушку вверх, помогая подняться, после чего быстро и заботливо отряхнул с её зимнего костюма снег. А девушка в то время стояла, не шелохнувшись: пыталась она понять, откуда же драгоценный господин… знает столь многое? — Неужели маг Валтор и вправду столь одарённый и сильный человек… демон?.. — обронила Карин, сжимая руки у груди. Ей отчего-то стало немного не по себе. — Возможно, так оно и есть. Силу его и мудрость отрицать ни в коем случае нельзя. Как и мощь Солнца и умения мечника короля Эраклионского. Полагал Ланикрат, что долгая беседа их, многую истину открывшая не только для неопытной юной девушки Карин, но и для самого могущественного волшебника Молнии, была завершена, и наконец затёкшее в холоде тело можно было сдвинуть с единого места и продолжить путь. Своё напрячь Ланикрат силой воли смог с лёгкостью, но думал волшебник, что без помощи Карин не сможет оторвать свои заледеневшие ноги от земли и выбраться из высокого сугроба. И едва обернулся к шпионке, услышал вдумчивый вопрос, что предположением являлся: — Но, господин Ланикрат, — говорила задумчиво девушка, желая любимому мужчине помочь, — если король Эраклионский и его маг-нефилим Валтор сильнее благодаря любви друг к другу, то возможно, если их разделить, то они ослабнут? И когда это случится, мы сможем сломить их поодиночке! Пронзительный взгляд опустился на шпионку, и девушка, ощутив гнетующую ауру вновь, сжалась, смиренно ожидая очередного несколько болезненного «Ты глупа!», ведь она и вправду не отличается дальновидностью, и глубокой мудрости своего господина и великого мага Валтора, коего сам могущественный волшебник, сильнейшей в мирах магии Молнии Ланикрат считает достойным противником, не понимает. Но Ланикрат промолчал. Над словами Карин, своей кроткой приёмной дочери, столь изменившейся под влиянием неизвестных обстоятельств, он глубоко задумался. «Если слабость Валтора — любимый король и его абсолютная защита, а тревога Эраклионского заключена в его дорогом придворным маге… Возможно, и правда следует воспользоваться этим?» Но… Нет. Ланикрат знал, с этими противниками нельзя действовать столь прямо и просто. Вновь в мыслях его всплывали горькие воспоминания о планах, в жизнь воплощённых и потерпевших крах. Риск в опасном порабощающем разум Тёмном лесу Эраклиона: король готов был пожертвовать своим сознанием, лишь бы отыскать заветную ягоду с куста риси и спасти своего придворного мага. Валтор жертвовал собой, защитив возлюбленного монарха от осколков потолка королевского дворца Солярии. И обессиленный король, что ринулся в бой, сил своих магических опасаясь, не принимая и не зная совсем, с противником, что одолел самого непобедимого в его глазах Валтора, лишь бы спасти возлюбленного мага-нефилима от смерти. Когда спустя мгновения сам маг надрывался в горьких слезах над испещрённым ожогами молнии драгоценным королём, а после от страданий невыносимых обезумел, обращаясь в демоническое чудовище, сжигающее Пламенем Творца и разрубающее огромными когтями всё на своём пути. Слабость? Нет. Любовь в сердцах короля и мага далеко не слабостью является. Она придаёт им столь огромных сил, что самая могущественная магия во Вселенной не может одолеть их. Ни вместе, ни поодиночке. Защищая друг друга, испытывая безумный страх за жизнь любимого человека, они изнывают глубоко в душе и наполняются силами для того, чтобы совершить невозможное и спасти его. «Как же тогда… мне одолеть их?.. Неужели мои противники оказались столь сильны, что мне придётся…» Мысли обрываются, сотрясло разум волшебника Молнии внезапное землетрясение. Чутко Ланикрат ощущал: нарастая толчками, оно исходило далеко не из-под земли — причиной ему было не Тёмное проклятье, опутавшее планету, что на незваных гостей отреагировало недовольством. И не дух Творца Дракона, пожелавшего варваров прогнать. Это было нечто на поверхности. Карин пошатнулась, поскользнулась и едва с криком не съехала с пологого снежного склона обрыва, но Ланикрат вовремя подался вперёд и успел схватить напуганную девушку и потянуть к себе. — Что… — уронила девушка, потрясываясь от испуга, вжимаясь в волшебника. — Что происходит?!.. Ответ на этот вопрос вырос перед путниками огромной ледяной горой, утыканной ледяными сталактитами. Когда она поднялась, снег ссыпался водопадом с гигантских лап, ударив осколками льда прямо в лица гостей планеты Творца. Распахнулись глаза, сверкнув в ярости красными огоньками во тьме планеты, лишённой света Солнца. И узрев перед собой нарушителей, вскинув кулаками, монстр, распахнув пасть, оглушительно взревел. — Так вот кто это, — хмыкнул Ланикрат, утратив страх на его зарождении, просто осматривая гигантское существо. — Тёмное проклятье, наложенное на Домино, и суровый климат создали подобного монстра, своим существованием нарушающего любые законы Магического измерения. Карин, дрожа как последний листок на ветвях Эраклионского деревца близ зимы, сжалась за спиной господина. Ошарашеный взгляд её не покидал огромных загнутых саблезубых клыков, мерцающих тысячами лучиков подобно призме, едва свет магического артефакта попадал на их ледяную поверхность. Всё тело его покрыто белым мехом, в котором запуталось много снега и осколков льда, а глаза его… сияли праведным гневом, что приобрёл кроваво-красный цвет. — Но… что же нам делать? Этот монстр просто насадит нас на эти огромные клыки! — воскликнула девушка. И обомлев, едва вновь не пала наземь — монстр, только голоса чужаков услышав, оживился и вновь загромыхал, размахивая кулаками. — Видимо, слишком долго мы топтались на его территории. Но не на того человека он пожелал свои кулаки поднять, — сходя на горловой рык, опустил Ланикрат. Монстр взревел вновь, сотрясая воздух планеты Домино, и рванулся, топая гигантскими когтистыми ногами по земле, на незваных гостей, стряхивая снега с обрыва вниз и окончательно руша тонкий мост через океан. В мгновение воздух вокруг волшебника Молнии наполнился щиплющими кожу искрами, игривого бешенства полные глаза его засверкали серебром. Он легко толкнул испуганную шпионку за спину и безропотно поднял руку. Не успел и приблизиться монстр на достаточное расстояние для удара, как по руке волшебника пронеслись разряды, и с оглушающим грохотом молния, сверкнув в темноте, поразила глупое животное, сжигая того до тла, и льдинки не оставив. Чудовище просто взорвалось осколками льда, и рыкнуть не успев. Карин лишь отняла ладони от ушей и открыла глаза, скрытые белёсой пеленой от яркого сияния молнии господина Ланикрата, и не увидела и останков чудовища. Лишь подтопленный снег на том месте, где монстр стоял мгновение назад. А её драгоценный господин удовлетворённо стряхивал с ладони шипящие, словно маленькие белые змейки, разряды, рассыпающиеся на искорки. Карин восхищённо пролепетала: — Это… невероятно, господин! Даже в таком месте, где магическая энергия блокируется тёмным проклятьем, ваша мощь по-прежнему огромна! Единым ударом вы уничтожили этого ужасного грозного монстра! — Ведь это я, моя дорогая, — губы волшебника Молнии растянулись в самодовольстве. Ланикрат вновь натянул на подверженную морозам ладонь перчатку и повернулся к обрыву лицом. — А теперь продолжим путь, пока мне не пришлось растопить всю планету молниями из-за целого полчища таких монстров. — Конечно! — немедля отозвалась Карин, освещая господина Ланикрата своей улыбкой готовности к действиям.