Сгинь, чудовище!

— Смотри! Там голуби целуются! Я тоже хочу! — Оли, не надо! — Ой, ромашки — «солнышки»! — Оли, фу! — Красота-то какая! Прямо здесь свадьбу сыграем! — Оливер, матом тебя заклинаю! — Эй, ты не голоден? — Оставь можжевельник в покое! Оливер обиженно косился на шагающего впереди объекта своего издыхания и показушно фыркал, бурча под нос о том, какой он любящий и заботливый, а никто не ценит. Как жить дальше! Но на подходе к зданию театра намеренно обогнал некроманта, любезно открыв перед мужчиной двери, за что был награждён испепеляющим взглядом. Это было ещё терпимо. Однако когда упырь, игнорируя все возражения, стянул с Бирсака чёрный плащ, чинно повернув в сторону гардеробной и оставив того в одной рубашке, Энди почувствовал, как его охватило острое, всепоглощающее желание убивать. Некромант несколько раз вздохнул и выдохнул, успокаиваясь и сжимая ладони в кулаки: кончики пальцев засветились синим, а меж ними забегали короткие молнии. Сзади неслышно подкрался Оливер, мурлыкнул на ушко: — Ур-р, не нервничай, моя пре-е-елес-с-сть... — Сгинь! Не доводи до греха! — А если доведу-у? — заговорщически поиграл бровями упырь, украдкой лизнув напоследок мочку, подцепил пышущего гневом некроса под локоток и едва не силком потащил в ложу. Закатив глаза кверху, Энди, словно нехотя, пошёл следом, ведомый своим непоседливым кавалером. В театре нынче давали представление из мира выдумок: как будто исчезла вся магия и стали придумывать разные механические приспособления. Актёр на сцене исступлённо выкрикнул какую-то абракадабру и взмахнул рукой, мгновенно «оживляя» убиенного героя. — Вот! — поднял указательный палец Оливер, словно в назидание. — Учись, как упырей поднимать надо! Р-р-раз! И готово! — Да ты... Ах, ты... Да я... — забулькал от возмущения некрос, словно тазик, наполненный вареньем. — Он какую-то чушь ляпнул! Ею не подымешь даже дохлого таракана, не то, что мертвяка! — Недалеко ты от него ушёл, однако, — многозначительно хмыкнул упырь, пожимая плечами. — Да он руки неправильно ставит! И стоит не с той стороны, ну! — всё больше распалялся Энди, не обращая внимание на раздражённое шиканье с соседних кресел. — И вообще, не тебе, вурдалаку недодохшему, меня учить! Оливер прыснул. Энди негодующе сжал губы в тонкую линию, метнув в собеседника бешеный взгляд. Упырь продолжал корчиться в пресловутом хохоте, издевательски взмахивая в воздухе пальцами и рисуя далеко не двусмысленные значки. Некромант никогда не отличался ангельским терпением. И был той обезьянкой, которая из умных и красивых всегда выбирала последних. Скрипнув зубами, под воинственный клич «К оружию!», раздавшийся со сцены, он набросился на недоброжелателя, задавшись целью придушить неблагоразумную «дездемону». Упырь и не сопротивлялся, повалившись в обитое красным бархатом кресло, которое скрипнуло под двойной ношей. Он только подхватил брызжущего негодованием некроманта под ягодицы, устраивая его удобнее и придерживая, чтобы тот не свалился в порыве гнева. — Я вам покажу! — старательно сдавливая чужое горло мёртвой хваткой, бормотал разозлённый некрос. — Это где ж такое видано, чтобы каждая паршивая шавка учила меня, как нечисть поднимать? И только увидев, что упырь под ним даже не прилагает малейшего усилия, чтобы ослабить хватку, Энди понял, что его потуги — что стрела дракону: упырь и так мёртв, дышать ему не надо. Отняв руки от горла и сложив их на груди, некромант прищурился. — А, значит так, да?! Значит, издеваться изволим, чёртов ты вурдалак?! Ну, сволочь! Ну, погоди! И, соскочив с колен, взбешённый некромант сбежал на ряд ниже, подхватил стул, с грохотом разломав его об пол, и запустил обломки в ухмыляющегося Оливера припечатав напоследок заклинанием, чтоб не промахнуться. Испуганные зрители начали разбегаться в стороны — кто куда. Действие на сцене, кажется, прекратилось. Свет замигал, искрясь по мере того, как пытался сдерживать нарастающую тёмную ауру взбешённый некромант. Напротив — смеющиеся глаза. Глубокие, тёмные, затягивающие. Упырь будто сам знал наперёд, как противоречиво действовал его взгляд на окружающих, и бессовестно пользовался этим. Ловко перехватив стул — или то, что от него осталось — Оливер вскочил на ноги, и Энди тут же прилетело в обратку. С той лишь разницей, что увернуться некрос не успел. — У-у-у, скотина! — мучительно взвыл мужчина, потирая ладонью ушибленный висок. — Головушка бо-бо? — приторно спросил упырь. — Давай, поцелую. — А катись ты на... в... пешее эротическое путешествие! — и, забыв, что они оба связаны кровным заговором, начал колдовать. Оливер бегал по полутёмному театру, перепрыгивая через развороченные сидения, а следом, завывая не хуже волкодлака в полнолуние, летел дикой химерой его некромант. Весь всклокоченный, с выправленной рубахой, один край которой свисал вниз, с синими искрами, пробегающими по волосам и с такими же — в глазах. Жёстко очерченный рот бормотал один за другим заклинания, обнажая чуть удлинённые клыки. С пальцев срывались компактные огненные шары, прожигая на пути всё без разбору и взрываясь под конец красивым — но смертельным — фейерверком. Остановив забег, упырь замер прямо перед сценой. Он наклонил голову набок, любуясь своим некромантом, и проговорил в никуда: — Какой же ты красивый... когда злишься... — Видимо, поэтому ты только и делаешь, что выводишь меня? — холодно заметил Энди, концентрируя силу. — Ублюдочный сукин сын! И, размахнувшись, запустил тщательно подготовленным наговором. Оливер присел. Вся приложенная сила ухнулась в сцену, которая разлетелась в стороны разломанными досками. Глаза некроманта опасно вспыхнули красным. Только сейчас он заметил, что у них, как у настоящих актёров, имелись внимательные зрители — суровые с виду секьюрити, которые опасливо жались по периметру большого зала, и в рупор предлагали добровольно покинуть многострадальное помещение. Энди в сердцах топнул ножкой: нет, ну надо же! И тут упырь его провёл! Теперь театр выставит ему сумасшедший счёт за испорченное имущество, с которым он в жизнь не расплатится. Да и доблестные стражи правопорядка невредимым не выпустят. Даже под расписку! Некромант жалостливо всхлипнул, обращаясь к самому себе, и побитым взглядом посмотрел на Оливера, который стоял чуть поодаль и всё так же обманчиво-простодушно улыбался. В эту самую минуту в расшатанный мозг закралась отчаянная мысль: может, прямо сейчас сдать это чудовище в полицию? Или в психиатрическую клинику — тоже вариант. Надолго они его, конечно, не удержат, но хоть один свободный денёчек мужчина себе выторгует. — Ну чо, герой-любовник. Пошли. Сдаваться, — перекривлял Энди его улыбочку, кивнув в сторону выхода, поднял руки кверху в наигранном жесте покорности и двинулся вперёд осторожным шагом. Наивный упырь, ничуть не ожидая подвоха, повторил то же самое. Энди, с азартно пляшущими чёртиками в небесных глазах, в коронной ухмылке вздёрнул уголки губ. Прищурился для абсолютного эффекта и сделал глубокий успокаивающий вдох. Пора считать овец. Наивный Оливер. Наивные люди. Наивный мир. Обвести вас вокруг мизинца попугая, да ещё и заставить слепо поклоняться ему — плёвое дело! В зале разразилась настоящая молния. С громом! Теперь некромант собой гордился. Охранники испуганно перекрестились, бессильно наблюдая за тем, как обе фигуры нарушителей спокойствия постепенно растворялись в плотных вихрастых клубах колдовского дыма.