Неуловимая сила движения

— Встречайте! На льду последний на сегодня фигурист, Виктор Никифоров из России; после вчерашней короткой программы он занимает первое место, — сказал комментатор, перекрикивая шумящую толпу. Виктор замер в центре катка, ожидая начало музыки. — Никифоров вернулся после прошлогоднего Финала Гран При и, к облегчению фанатов, никак не поменялся во время годового перерыва, который он провел, тренируя своего жениха, Кацуки Юри из Японии. Плавно началась музыка, постепенно нарастая; Виктор скользил по льду, исполняя дорожки шагов и приковывая к себе внимание публики. — Он запланировал четыре четверных, первый прыжок — четверной тулуп. — На сегодня достаточно. Тебе нужен отдых, — сказал Яков на последней тренировке, едва Виктор оперся руками в колени, переводя дыхание около бортика. — Еще разочек, я могу лучше, — настаивал он. — Направь-ка лучше свой пыл на тренерство, Витя. На сегодня достаточно. Виктор прикусил губу и кивнул, уставившись на лед и вцепившись пальцами в бортик — колени подкашивались от бешеной усталости. — Прекрасная высота на тулупе. Никифоров сказал, что на эту программу его вдохновил жених. Его тема сезона — сила. Виктор поморщился, приземлившись после тройного лутца, оглушительная боль пронзила бедро и спустилась к колену. Может, он приземлился как-то странно. Виктор сосредоточился на том, чтобы правильно войти в Либелу, а после опуститься в «волчок». Выпрямившись во весь рост, он едва мог слышать аплодисменты за ревом крови в ушах. — Сейчас у него запланирована комбинация четыре-три, начинающаяся с его фирменного движения — четверного флипа. Виктор приготовился к флипу, сердце подскочило к горлу, когда он сделал глубокий вдох. Он с шумом и скрежетом встретился со льдом, а затем последовала боль. С его губ сорвался тихий стон, и Виктор упал на оба колена и покачал головой, массируя правое бедро, чтобы избавиться от мерзкой, пульсирующей боли. — Виктор! — закричал Юри и присел рядом с ним, чтобы проверить, как он; он хаотично размахивал руками, не зная, куда их деть. Виктор придушенно рассмеялся, отчего на щеках Юри выступила краска. — Иногда я падаю, Юри, — заметил он. Юри покачал головой, отросшая челка упала ему на глаза, когда он, поджав губы, уперся руками в колени. — Нет, я знаю. Я просто… Я никогда не видел, чтобы ты падал с флипа раньше. У Виктора сдавило грудь от этого замечания, и он снова опустил глаза ко льду. Он знал, что это просто глупо, но то, что он тоже не помнил, когда в последний раз падал с флипа, огорчало. Виктор чувствовал, что Юри пристально смотрит на него и, за неимением ответа получше, выдавил из себя тихий смешок. Он взглянул в мягкие карие глаза Юри, улыбаясь и протягивая руку, чтобы кончиками пальцев легко огладить линию его челюсти. — Спасибо за твою заботу, Юри, — хмыкнул Виктор, наблюдая за тем, как тот покраснел еще сильнее и оглядел каток, будто ожидая, что кто-то, кроме них самих, придет сюда в столь поздний час. Повернувшись обратно, он подарил ему маленькую улыбку и кивнул. — Не за что. Юри поднялся на ноги и протянул ему руку; золотой ободок кольца блеснул в свете лампы. Виктор принял его помощь и аккуратно встал на лезвия коньков, выпрямляясь во весь рост и отряхивая ледяную крошку со штанин и плеч. — Нужно возвращаться домой, уже поздно, и мы оба устали. Виктор надулся и, прищурившись, исподлобья глянул на Юри. — Юри, — предупредил он. — Мы не потренировались даже пару часов, я знаю, ты гораздо выносливее. Юри подпрыгнул, глядя в сторону и нервно пожимая плечами. Виктор вздохнул, напоминая себе, что Юри просто заботится о его здоровье, и кивнул. — Пройди еще раз короткую программу, и пойдем. Связка второй и первой части по-прежнему немного корявая. — Четверной флип, тройной тулуп. Прекрасное исполнение. Давление на грудь ослабло, когда Виктор принялся за дорожку шагов и плавно перешел во вторую половину программы. Он кружил и скользил по льду, сердце бешено колотилось в груди, когда он начал заходить на следующий четверной. — Эй, старпер, если ты не собираешься кататься, свали со льда, — рявкнул Юрий, подкатываясь к Виктору, который пытался восстановить дыхание около бортика. — Разве Яков не сказал тебе взять перерыв? — Я не могу, — сказал Виктор, чтобы послать Юрию то, что, он надеялся, было хоть немного похоже на ободряющую улыбку. — Скоро мне нужно будет работать с Юри, поэтому я не могу прерваться. Юрий пристально вгляделся в него и сунул в руку бутылку воды. — Позаботься о себе, придурок, — сказал он и откатился прочь. — Ой, кажется, он немного перекрутил четверной сальхов, но выезд был неплохим. Судорога пронзила ногу, прежде чем снова превратиться в тупую боль. Виктор нахмурился; наверное, он просто перетренировался. Юри точно накричит на него. Яков заставит взять несколько выходных. Но он просто должен был убедиться, что его программа настолько хороша, насколько это возможно. Лезвия коньков с тихим шорохом рисуют узоры на льду, когда Виктор приступает к последней дорожке шагов. — Последний четверной был запланирован в каскаде. Четверной тулуп, тройной тулуп, тройной сальхов. Ой, он коснулся льда на сальхове, но, судя по всему, вращений было достаточно. Виктор с трудом смог сосредоточиться на финальной комбинации вращений: боль вернулась, пульсирующая, отдающая в бедро. Он немного неуклюже замер в финальной позиции, тяжело дыша, а толпа рассыпалась в аплодисментах и радостных возгласах. Он моргнул, потряс головой, и боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Виктор выдавил из себя улыбку, поклонившись и помахав зрителям. Он быстро сделал кружок по льду, на всякий случай избегая переносить весь вес на правую ногу, пока не подкатился к воротам, у которых его ждал Яков. Он ожидал осуждающего взгляда от тренера, но тот был не таким серьезным, как Виктор думал. Он наклонился и поднял небольшого плюшевого пуделя со льда около самих ворот и прижал его к груди. Приняв из рук Якова чехлы для коньков, он надел их на лезвия и переступил через порог, накидывая олимпийку и следуя к Уголку Слез и Поцелуев. Виктор чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Это не было его лучшим выступлением, он знал это, но почему Яков не злился? И что о прокате думал Юри? Виктор резко осознал, что на его пальце надето золотое кольцо, когда улыбнулся камерам. Оказалось, он бессознательно крутил его большим пальцем, пытаясь успокоить нервы и занять ум. Боль почти ушла, отметил Виктор, слегка подвигав правой ногой, чтобы убедиться, что не чувствует ничего необычного. — Ты выглядишь уставшим, Витя, — сказал Яков, забирая у него из рук салфетницу (1) в форме пуделя. Плечи Виктора напряглись в ожидании, он не отводил взгляда от табло. Яков постарался припомнить, когда на его памяти Виктор Никифоров так взволнованно ожидал результатов. Виктор не ответил, крепче прижимая к груди плюшевую игрушку, поднятую со льда. — Пожалуйста, результат Виктора Никифорова, — проговорил приятный голос, прерывая разговоры публики; над стадионом моментально повисла тишина. Виктор задержал дыхание, и Яков нахмурился еще сильнее. — Результат Виктора Никифорова за произвольную программу: 206.77 балла. Общий результат: 312.22 баллов. — Виктор Никифоров занимает верхнюю позицию в турнирной таблице, опережая соперников более, чем на десять баллов, — объявил комментатор. — Церемония награждения начнется через десять минут, — через секунду добавил приятный голос. Яков перевел взгляд на Виктора, ожидая увидеть облегчение, но столкнулся с тем же напряжением, которое было у него на лице, едва тот сошел со льда. На его лице застыла привычная очаровательная улыбка, когда он махал руками и благодарил толпу, но от этого Яков заволновался еще сильнее. Он решил забыть об этом на время. Если он будет настаивать, они с Виктором повздорят посреди соревнований. — Виктор! — Голос Юри прорезал гул толпы, когда они вышли из Уголка Слез и Поцелуев. Виктор резко повернул голову и побежал даже раньше, чем осознал, что делает. Его тело врезалось в тело Юри, он почувствовал, как теплые руки обвивают его талию и крепко прижимают к себе. Юри позволил немного покружить себя в воздухе, рассмеявшись, когда Виктор уткнулся ледяным носом ему в шею. — Я знаю, ты должен подготовиться к церемонии награждения, я просто… — он запнулся, отступив чуть назад и пробежав ладонью по руке Виктора, переплетая их пальцы. — Ты был очень красивым. Виктор усмехнулся, надеясь, что его лицо не отражало сомнений по поводу выступления. Он осторожно сжал ладони Юри. — Я уже почти забыл, как приятно наблюдать за твоими прокатами. Юри вздернул подбородок, быстро улыбнувшись, и Виктор мог поклясться: его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Все, что он мог делать, это улыбаться. Очки Юри сбились набок. Виктор пытался удержать свое сердце в груди, когда, наклонившись, коснулся носа Юри и поправил его очки. — Спасибо, Юри. Его жених тут же залился краской до ушей. — Э-эм, конечно! — сказал он. А затем потряс головой, внезапно опираясь о плечи Виктора. — В любом случае ты должен идти. Поторопись, Яков злится.  — Оу, но, Юри, он всегда злится! — Не усложняй Якову жизнь, Виктор, — сурово ответил Юри. Виктор надулся, но кивнул, пихнув Юри в руки плюшевого пуделя. — Позаботься о Ю-чане. — Ю-чан? Виктор хмыкнул. — Ты назвал собаку в честь меня, я просто вернул должок, окей? Яков потащил его прочь, но краем глаза Виктор заметил, как Юри прижал игрушку к лицу, прежде чем развернуться. Его уши все еще были красными. Виктор ухмыльнулся. . . . Виктор поднял голову, когда услышал характерный звук от столкновения тела со льдом. Он вышел из раздевалки и прошел на лед. Сегодня был отличный вечер, и он думал, что на катке будет пусто. Посмотрев на лед, Виктор нахмурился. — К черту! — заорал Юрий и ударил кулаком по льду. Волосы упали ему на лицо, но Виктор был уверен, что увидит слезы разочарования. — Юрио? — тихо спросил он и подъехал к нему на наполовину зашнурованных коньках. — Ты катаешься один? — Вали отсюда, Виктор! — Каток не твой, ты знаешь, — ответил Виктор; Юрий сурово зыркнул на него, как раненый зверь. — Просто… уходи уже. Виктор хмыкнул, опускаясь на колени, чтобы быть с Юрием на одном уровне. — Ты имеешь в виду с катка или из катания вообще? Юрий не ответил, отвернувшись и вытерев рукавом слезы. — Вставай, ты отморозишь себе руки, если будешь сидеть так. — Виктор протянул руку, легко схватил Юрио за запястье и поставил на ноги. — Не нужно со мной нянчиться. — Хорошо, что я здесь не для этого, правда? — Разве ты не должен быть с миской котлет? Я думал, вы вдвоем не можете находиться далеко друг от друга. — Это не так. Иногда нам все еще нужно одиночество. Кроме того, Юри гуляет с Милой, которая не хочет быть третьей лишней с Георгием и его девушкой. Юрий прищелкнул языком. Между ними повисла тишина, пока Виктор заканчивал затягивать шнурки на коньках. — Ты стал выше, — в конце концов сказал он, делая круг для разминки. — У тебя проблемы с прыжками? Молчание говорило громче любых слов. — Это случается почти со всеми, ты знаешь, — сказал Виктор. — Даже мне пришлось переучивать некоторые вращения и прыжки, когда я начал расти. — Просто заткнись, старпер! Я нормально прыгаю! Мне не нужна твоя помощь! — с издевкой закричал Юрий, подходи ближе. Виктор только легко улыбнулся и тихо вздохнул. — Нет ничего плохого во взрослении, Юрио. — Ты — последний человек, от которого я хочу это услышать, — огрызнулся Юрий, отворачиваясь и заходя на тройной сальхов. Он шлепнулся на лед и разочарованно закричал, сел. — Ты навредишь себе, если продолжишь в том же духе. — Не хочу этого слышать от тебя! У тебя все так же плохо, как и у меня, разве нет? Ты даже не в состоянии тренироваться! Ты — просто отвратительный, ужасный пример для миски котлет! Виктор прислонился к бортику и сухо рассмеялся. — Конечно, ты прав, — мягко проговорил он, отчего у Юрия в груди всё сжалось. — Но я удивлю его во время соревнований. Я его не разочарую. Юрий ненавидел тот факт, что от слов Виктора в груди сжалось еще сильнее. Заскрипев зубами, он подкатился к Виктору и взглянул ему в лицо. — Перестань думать о нем как о своем фанате и подумай как о женихе, или кто он там тебе. Он будет разочарован сильнее, если ты снова уйдешь в начале сезона потому, что перетренировался и получил травму только ради того, чтобы удивить его. Он… правда заботится о тебе… даже больше, чем о катании. Разве ты этого не видишь? Виктор провел пальцами по волосам, потер виски и слегка запрокинул голову. — И теперь ты читаешь мне нотацию. Смешно, нет? — Я иду домой, — зарычал Юрий, специально задев Виктора плечом, когда проходил мимо. — И ты тоже! Виктор не сдвинулся с места, глядя на лед с измученным выражением лица. — Не заставляй его волноваться о тебе больше, чем он уже волнуется, мудак. Виктор просто улыбнулся ему и помахал, когда Юрий направился в раздевалку. . . . — Юри! — закричал Виктор, едва церемония награждения кончилась и он заметил его рядом с Яковом. Он бросил свою сумку на пол и пнул к ногам Якова. И едва подошел достаточно близко, схватил Юри, обняв его за тонкую талию и крепче прижав к себе. Теперь они стояли вплотную друг к другу. Обнимать Юри, когда ты не на коньках, а уверенно стоишь на ногах, было гораздо легче, так что Виктор просто упивался исходящим от жениха теплом Юри тихо рассмеялся. Он все еще крепко сжимал плюшевого пуделя в руках, но тоже обнял Виктора в ответ. — Витя, пресса ждет, — сказал Яков, тут же разрушив момент и заставив Виктора заскулить Юри в плечо. — Да ладно, всё нормально, — сказал Юри, делая шаг назад. Звуки щелкающих фотокамер отвлекли их внимание на Якова, окруженного ожидавшими Виктора журналистами. Виктор тут же набросил свою веселую и очаровательную улыбку «для камер», поприветствовал прессу и позволил подойти им ближе, чем нужно. — Мистер Никифоров, вы верите, что сможете разделить соревнования и личную жизнь, когда будете кататься вместе с Кацуки Юри на НХК в этом году? — Конечно! — сказал Виктор. — Я хотел кататься рядом с Юри еще с прошлого Финала Гран При. Как соперник, Юри очень хорош, хоть я все равно горжусь им как тренер и хореограф. Я люблю Юри, и мне не важно, какими будут результаты. Если он превзойдет меня, разве это не повод попробовать еще раз? Пресса рассмеялась, и Виктор чуть крепче перехватил пальцы Юри, которые все еще крепко сжимал. Юри, вежливо улыбаясь, отвечал на некоторые вопросы, заданные на японском. — Мистер Никифоров, вы планируете продолжить сезон после Финала Гран При? — Ну, вначале мне нужно отобраться в Финал, — ответил Виктор, вызвав смех в толпе. Но у него самого от беспокойства скрутило живот. — Но я планирую выступить на чемпионатах Европы и Мира, если отберусь на них. — Значит, вы и в следующем сезоне продолжите соревноваться? — Я не хочу пока что давать никаких комментариев по поводу следующего сезона. — Это все вопросы, на которые у нас было время, — твердо заявил Яков и, подхватив Юри и Виктора под локти, потащил их к выходу. . . . Некоторое время спустя Виктор медленно проснулся, лежа на кровати в их петербургской квартире. Тихое дыхание Юри ерошило его волосы, и Виктор улыбнулся, еще чуть-чуть наслаждаясь теплом тела Юри. Он глубоко вздохнул, готовясь к тому, чтобы встать и поставить на плиту чайник. Чего Виктор не ожидал, так это скованности в правом бедре и тянущей боли, которую почувствовал, свесив ноги с кровати. Он тихо застонал и попытался двинуть ногой, чтобы хоть как-то облегчить боль. Наверное, он снова перетренировался. Но теперь он действительно не был уверен, что сможет встать на ноги. — М-м, Виктор? — хрипло со сна пробормотал Юри. — Что, мое золотце? — спросил Виктор, повернув голову и обезоруживающе улыбнувшись Юри. Юри улыбнулся в ответ, вымученно сел и взял с тумбочки очки. — Почему бы тебе не поспать еще? — Нет, все в порядке, я уже проснулся. Почему ты так сидишь? — спросил Юри, едва понял, что Виктор совсем не меняет позы. Юри перелез через всю постель и протянул руку, проведя ладонью по плечам и вниз, по спине Виктора. — Виктор? — переспросил он, когда ответом на его вопрос стала тишина. — Все хорошо, правда, — сказал Виктор, снова улыбнувшись. Он притянул Юри к себе и мягко поцеловал в губы. Юри растаял, прикрыв глаза и наслаждаясь тем, как Виктор ерошит его волосы. Виктор немного изогнулся, чтобы ему было удобнее целовать Юри, но поморщился и сквозь зубы зашипел от боли. Юри отстранился, насупившись, глядя на Виктора сверху-вниз, а после его глаза расширились. — Виктор! — воскликнул он и выскочил из постели. Он встал прямо перед своим женихом, его руки тряслись, когда он нежно огладил шею, плечи, руки Виктора. — Что болит? Что происходит? Мне позвонить доктору? — Юри, — позвал Виктор и мягко погладил костяшки жениха большим пальцем. — Все хорошо. Я просто… перетренировался. Я буду в порядке. — Уверен? Виктор решительно кивнул. — Хорошо, оставайся на месте, я позвоню Якову. — Но, Юри!.. — О, нет! — пресек его попытку Юри, грозно взглянув на него. — Сегодня ты не будешь тренироваться. Если ты снова себя нагрузишь, будет только хуже! — Но тебе-то точно нужно тренироваться! Через пару дней Trophée de France! Я твой тренер, и я должен быть там, — громко возразил Виктор, и Маккачин удивленно приподнял ухо. — Ты снова взываешь к своему тренерству, Виктор, — сказал Юри, держа в руках телефон, чтобы позвонить Якову. — Яков поможет мне, если будет нужно. Он уже был моим тренером. Юри приложил телефон к уху, объяснил состояние Виктора, пару раз серьезно кивнул и положил трубку. — Мне это не нравится, Юри. Юри поднял взгляд от телефона и раздраженно улыбнулся. — А мне не нравится видеть, как тебе больно, — сказал он, наклонившись и убрав челку с глаз Виктора. — Яков сказал отдохнуть сегодня, и если завтра тебе станет лучше, ты сможешь меня тренировать. Но кататься тебе запрещено до самого Trophée de France. Виктор поджал губы и открыл было рот, чтобы возразить, но Юри прислонился лбом к его лбу и провел большим пальцем по его щеке. — Пожалуйста, отдохни сегодня? Ради меня, Витя? Виктор закрыл рот, чувствуя, как колотится сердце. А после прикрыл глаза и смягчился. — Хорошо, — вздохнул он, делая вид, что короткие поцелуи, оставленные Юри на щеках, ему совсем не нравятся. — Я сделаю тебе компресс со льдом и кофе, — сказал Юри, пытаясь скрыть румянец, расползавшийся на щеках.