Сын в бою за его спиной_2.0

Преимущество ситха перед любым одарённым в том, что, когда вы просыпаетесь после трёх часов сна от срочного вызова, то после разговора можете испепелить датапад парочкой молний, а не броском в стену. Это действительно преимущество. Представьте, что вместо стены у вас — дверь, и за ней маячит любимый секретарь. А вы способны проломить кусочком металла обшивку ИЗР. Палпатин философски оглядел обугленный комок, в котором угадывался уголок экрана, и проследовал в ванную, торжественно закутавшись в одеяло с постели. Не так-то просто сразу отказаться от тёплых пуховых объятий, даже если ты ситх и, что ещё хуже, Император. Палпатин с мимолётной тоской взглянул на массивную ванну из серого с голубым набуанского мрамора: времени нет. Но ионный душ — прекрасное изобретение. Пара минут — и ты свеж, как горячий каф, который точно принёс Сейт. Должен принести, ведь инстинкт самосохранения у него отменный. Палпатин потратил почти десять минут на обязательный комплекс упражнений, чувствуя, как проясняется в голове: ощущения собственного тела сливались с тысячами отголосков Силы, и кровь разгонялась в венах. Он привычно уложил рыжеватые кудри в строгом, слегка человечном беспорядке, и укутался в плащ. Учитывая, как мало сна удалось урвать за последние трое суток — бордовый с алым шитьём. Очень бодряще. Прямо как поспешно поданный Сейтом каф — обжигающий, с ароматом пряностей и молока. Палпатин сделал три медленных, удручающе медленных глотка, наслаждаясь каждой каплей насыщенного вкуса, прежде чем оставить тонкий фарфор и кивнуть Сейту. Ему нужен подробный доклад, потому что экстренное сообщение звучало на редкость абсурдно. Краем сознания он ощущал напряжение Алых, оставленных в приёмной — как же, повелитель остался один на один с неблагонадёжными разумными. Гвардейцы таковыми считали всех, кроме соратников. Палпатин машинально послал им успокаивающую волну, обозначив, что на связи, как и всегда. Если что — они почувствуют и ворвутся. Что было совершенно лишним, впрочем, но самонадеянность когда-то сгубила джедаев... — Касательно дефекта планетоида: арестованный упорствует, мой император, — сообщил Сейт. — Он выгораживает Таркина столь настойчиво, что даже инквизиторы не могут ничего добиться. Палпатин перевёл взгляд на безмолвный силуэт в дверях. Тот кивнул, не снимая капюшона. В Силе отзывалось подтверждение пополам с опаской и сдержанная растерянность, смешанная с недовольством. Инквизиторы не привыкли к беспомощности перед неодарёнными. — Но вы чувствуете, что он лжёт, — утвердительно сказал Палпатин, обращаясь через голову Сейта к капюшону. Прислушался к Силе. — Недоговаривает. Что ж. Я весьма... разочарован. Капюшон слегка вздрогнул. — Кто же у нас главный враг, по мнению заместителя Таркина? — Райт Сиенар, мой император, — сообщил Сейт. — Вот протокол допроса. Палпатин вскинул брови, вчитываясь в строки на датападе. Сиенар, который хочет взорвать планетоид, всё равно что Вессекс, вдруг возжелавшая разнести на осколки свой возлюбленный «Палач». Своё детище. Фанатичные инженеры не рушат собственные игрушки... Если их не довести до идеологического края. Взять того же Эрсо, к примеру. Но Сиенар с его капиталами плохо вписывался в статистику, кроме того, кое-что в протоколе настораживало. Палпатин нахмурился. — Сейт, спасибо. Свободны. Тот поклонился, тревожно взглянул на опустевшую чашку из-под кафа и ретировался. Да, новая порция напитка бы не помешала, но сначала — дело. Не слишком приятное, но когда он в последний раз занимался чем-то действительно приятным по работе? — Шестой брат. — Мой император. — Инквизитор приблизился в несколько бесшумных шагов, опустился на колени и замер. Палпатин потянулся к его разуму, не слишком бережно, демонстрируя недовольство, но и так, чтобы не получить бессознательное тело через пару секунд. Инквизиторов приходилось держать в тонусе, но они были весьма полезны. Шестой брат стиснул в кулаки опущенные вдоль тела руки, послушно распахнув сознание. Палпатин сдвинул брови, считывая образы-ощущения. Заместитель гранд-моффа топил Сиенара целенаправленно и даже искренне. Мешало одно: слишком много личного сквозило в его словах. И это настораживало. Шестой брат покачнулся, руки дёрнулись к вискам и впились в бёдра, чтобы сохранить неподвижность. Палпатин осторожно освободил его разум. — Неплохая работа, Шестой брат, — после паузы сказал он. Насладился волной изумления от инквизитора и закончил: — Работа, которую вы не довели до конца. ... Продолжение главы в основном файле, ссылка ниже: